Главная » Алфавитный каталог авторов » А » Алхас Аргун. Проза

Алхас Аргун

Проза

• Кролики и удавы много лет спустя
• Безымянный ручей

Кролики и удавы много лет спустя

С тех пор, как мой именитый предшественник написал историю про кроликов и удавов, прошло много времени. Многое пережили те кроли и удавы, о которых нам поведал сказитель.

Но, как и прежде, события происходят в той же южной-преюжной стране с диковинным названием, что не выговорить, словом где-то в Африке.

Прошедшее время так сильно на них отразилось, что в стане удавов и кроликов стали очевидны изменения их физиологических и внешних признаков. К примеру, удавы распухли животами и перестали хищничать, тогда, как кролики приобрели более острые формы лба и хищническую натуру. А ведь причина удивительна. Удавы напрочь отказались от охоты на кроликов всеми ранее известными способомами, предпочитая свежей с теплой кровью крольчатине пищу, выращенную в огромных биолабораториях,. Такое поведение удавы объясняли особым чувством гуманизма, развившегося у них под влиянием научных открытий, Кролики же утверждали, что их племя стало сноровистей и ловчее, что изменившаяся форма лба вызывала отвращение у их бывших пожирателей, к тому же, кролики стали жесткими и бездушными настолько, что желудки удавов засорялись и вызывали страшные запоры, иногда заканчивавшиеся смертельным исходом.

Так или иначе, удавы перестали глотать кроликов, хоть в них и текла теплая кровь, а кролики перестали бояться удавов. Как известно, по Дарвину: изменения пищевой базы влекут за собой физиологические последствия. Это и стало причиной того, что удавы растолстели, словно в их желудках постоянно стояла неусваиваемая  жертва, стали короче в длине и добрее. Для себя они усвоили новую мораль, чем несказанно гордились перед кроликами и другими лесными жителями. Они назидательно советовали вести гуманный образ жизни тем, кем испокон веков питались.

Поначалу новая мораль была воспринята в штыки всем лесом. Потому как ни в одной сказке не сказано, чтобы хищники перестали охотиться. Убедившись, что новая доктрина удавов не является очередной ловушкой для бедных кроликов, они сильно задумались. Тот самый Король кроликов, который изобрел метод возобладания кроликов над удавами, долго не выходил к подданным, размышляя над ежегодным обращением к кроликам. Он прекрасно был осведомлен, что подданные ждут его слова, а затягивание этого ожидания было не в его интересах. Король призвал всех советников: и явных и тайных, и поручил им разработать концепцию выживания кроликов в современных условиях. Как ни сопротивлялся Мудрый кролик, именно ему поручили соратники по мудрости изложить новые правила выживания. Мудрый кролик, за долгие годы своей службы переживший два способа обработки кроликов удавами, многочисленные опыты по выведению Цветной капусты, разборок на ученом совете с задумавшимися кроликами и сохранивший свою жизнь и статус Мудрого – сильно переживал попасть в немилость. И хотя он был старым и жестким, и кровь в его жилах текла с недостаточной скоростью, чтобы воодушевить какого-нибудь хищника на заглатывание – все же дорога своя шкурка, хоть и поношена.

В назначенное время он собрался идти к королю с тяжелым трепетом души, неся в лапках большую кучу исписанных листиков капусты, и мыслил: «Если король останется недовольным, будет груб и пригрозит изгнанием от стола Допущенных, я намекну ему, что раскрою королевские тайны, главная из которых – тайна о Цветной капусте». Эта мысль укрепила мужество Мудрого кролика, вошедшего в приемную короля.

Король нетерпеливо потребовал отчет.

– Как вы знаете, Глубокоуважаемый Король (эту форму обращения кролики заимствовали у просвещенных удавов) рушатся старые правила, на которых держался мир.  Все это приведет к катастрофическим последствиям и для нашего королевства. К примеру, если удавы обрабатывали определенное количество кроликов (он, конечно же, имел в виду и тех кроликов, которых предавали удавам их сородичи), что приостанавливало размножение нашего племени в геометрической прогрессии, то освобождалось жизненное пространство. Пищевой базы было для кроликов достаточно, даже с учетом того, что лучшие поля под сочным клевером были объявлены неприкосновенными и определены в Вашу собственность. Теперь же, когда нашему размножению ничего не угрожает, голодные кролики первым долгом потребуют справедливости и равенства, имея в виду недоступные них закрома.
– Как же, эти кролики хотят быть равными Королю?
– Если и раньше у них возникали подобные помыслы, они тешили себя мыслью о большой пользе Вашей власти и надеялись вкусить Цветной капусты, которую тщетно пытаются вывести наши ученые в тайных лабораториях.
– Король поморщился от воспоминаний о Цветной капусте, – Разве до этого нам теперь?
– Стране необходимы преобразования, о, Глубокоуважаемый, потому что голодными кроликами управлять будет нелегко.
– Ты посмотри, что придумали эти удавы. Миллионы лет они глотали кроликов и все было хорошо, потому как всех кроликов переглотать им было не по силам. Теперь же поняв, что они не смогут победить наше умение размножаться, они стравливают нас друг с другом, прекрасно понимая, что разобщенными кроликами без страха перед удавами невозможно будет управлять. Они надеются, что мы сами начнем глотать друг друга.
– Абсолютно верно, и при этом они будут призывать нас к гуманизму, так модному в их республике.
– Что это за новости, Мудрый кролик?
– Ах, вы не знали?! Удавы отменили королевство и объявили себя республикой, теперь ими правит самый мудрый удав (тут Мудрый кролик пожалел о своих словах).
– Ишь ты, во что поверил?! Это сказки для глупых удавов. Не один кролик не поверит, что ими сможет управлять Мудрый кролик. – Король от души оскалил зубы.
– Может быть, Мудрый удав отличается от Мудрого кролика своей мудростью, – не стал открыто протестовать Мудрый кролик, – но ими правит удав, которого все считают Мудрым.
– Не намекаешь ли ты на то, что мои кролики не находят умным своего Короля?
– Нет же, ваша мудрость для меня очевидна, ведь вы возложили столь сложное поручение не кому-нибудь, а мне – самому Мудрому кролику в королевстве.
– Уймись ты, твоя мудрость начинается и заканчивается с моей властью, – грубо отрезал Король. Мудрый кролик задумался: не пора ли ему намекнуть на «опыты с выведением Цветной капусты», но его запуганная мудрость подсказала, что теперь никому до Цветной капусты дела нет. Раз сам король всем телом вздрагивавший ранее при одном упоминании о всеобщей мечте, так равнодушно говорит о ней теперь.
– Если позволите, Ваша светлость, я продолжу про свои наблюдения, – попросил разрешения Мудрый кролик.
– Никогда больше не обращайся так ко мне, – скрывая польщенное самолюбие, крикнул Король.
– Будь по-вашему… Так вот. Когда наших кроликов станет очень много и они свергнут законную власть (тут Мудрый кролик выдержал паузу и сморщился), они съедят все, что съедобно и разойдутся в разные края в поисках пропитания. Там же их никто не ждет, потому как в других землях господствуют другие кролики и нашему брату деваться будет некуда. Наиболее сплоченные кролики будут создавать отряды и нападать на чужие кроличьи угодья, те в свою очередь будут вооружаться и наносить ответные нападения.
– Так ведь это же война?!
– Именно об этом я пытаюсь поведать. Тяжко придется кроличьему племени, тяжко.
– На той стороне реки живут чужие кролики и пищи там вдоволь, вернее, больше чем у нас. Можем объявить поход в их земли до того, как кролики поднимутся против своего Короля?
– Не нападать же первыми на собратьев?! – Робко засомневался Мудрый кролик.
– Какие они нам собратья, если у них и говор другой и шкурка другого цвета. Вообще во мне давно кипят подозрения, что их кролики тайно переплывают реку и загуливают с нашими крольчихами.
– Быть такого не может, Глубокоуважаемый.
– Тогда почему же молодые кролики не похожи на своих отцов. У них лоб острее и взгляд какой-то хищный. Не от прежних же удавов они унаследовали эти признаки.
– Глубокоуважаемый, без научного анализа на этот вопрос однозначно не ответить. Мне, к примеру, кажется, что изменения внешних признаков связано с туземцами.
– Как же так может быть? – возмутился Король
– Чтобы оградить свои огороды от кроликов, туземцы придумали новый тип ограды, собранный из деталей с очень узкими щелями. Эти щели настолько неудобны, что в них едва вмещается рот кролика старого типа. Нашим кроликам ничего не оставалось, кроме проведения работ по улучшению формы головы и туловища, сообразно нынешним условиям выживания.
–  Так глубоко заходить не следует даже Мудрому кролику, – пожурил собеседника Король. – Расскажи мне еще про наших соседей, чую, что их капуста хрустит по другому, не спроста же они задирают свои носы?
– Глубокоуважаемый, я многого не скажу. Одно помню, что когда-то давно враждовали наши пращуры веками. Гордые кролики с острыми мордами проиграли нашим предкам, посему оставили эти места и перешли на ту сторону реки.
– Твои слова меня обнадеживают. Проигравший однажды может и еще раз отступить.
– Да, но тогда на нашей стороне были удавы, тому далекому Королю предков удалось договориться с их Королем по принципу: чужие кролики Ваша, а их земля наша, вот тогда и дрогнули чужие кролики и ушли по ту сторону реки.
– Когда же это было, я почему то не помню? – усомнился Король.
– Как же, это событие описывается в вашей Королевской летописи, что хранится в особой комнате вашего дворца. Листочки капусты давно пожелтели и надписи едва видны, но все же я смог разобраться. Может, прикажете переписать все заново, боюсь, погибнет история?
– Тебе не за что переживать, об этом никому не рассказывай. Намного красочней будет, если мы напечатаем в кроличьей газете исследование Мудрого кролика, где все будет по-другому. Получится, что они живут на нашей исконной земле, которую отобрали у нас, войдя в антигуманный сговор с кровожадными удавами, врагами всего живого. Разумеется, в прошлом. Тогда наши голодные кролики будут знать о главной причине своих бедствий, уж тогда я посмотрю, как эти гордые соседи устоят против нас.
– Может, ваша идея не плоха, но выглядит не очень убедительно, согласно международному праву .
– Ишь, как заговорил?  А за столом Допущенных тебе не дурно, Мудрый кролик?

Этого напоминания было достаточно Мудрому кролику, на то он и был Мудрым, что понимал: не прокормиться ему без казенного довольствия, возраст преклонный, да и времена тяжелые грядут. Мудрый кролик поспешил из приемной, чтобы хорошенько подготовить статью для кроличьей газеты. Он держал в лапках тяжелые исписанные капустные листки, так и не пригодившиеся Королю. «Он не услышал самого главного, – сам себе возмущался Мудрый кролик, а мне то что? Мудрый кролик нужен всем, я голодным не останусь».

Приближаясь к палате, где восседали советники всех рангов, Мудрый кролик оправился и решительно вошел. Советники стихли в ожидании главной новости. Их ушки уверенно тянулись вверх, напрягаясь из любопытства. Только один дремал в президиуме со свисшими ушами. Воцарившаяся тишина вывела его из дремы.

– Какие новости, та-а-ак с-ка-азать? – промолвил он и удивился своему голосу. – Мудрый кролик, «не замечая» вопроса, натруженной походкой приблизился к президиуму и уселся на свое почетное кресло, не спеша разложил исписанные стопки капустных листьев и вспомнил, что ужасно проголодался.
– Дело было так, – начал он, не зная, что сказать. – Король утвердил нашу доктрину по выживанию в современных условиях.
– Слава Королю, Королю слава, – дружно захлопали лапками советники.
– А теперь пора отобедать, – Мудрый Кролик направился в другую палату к столу Допущенных. «Полный желудок правильным мыслям не помеха», – размышляли кролики, со сноровкой поедая свежие листики.

Король же в это время принялся за дело во благо отечества. Он призвал Доверенных, чтобы они распустили слухи, будто бы на окраинах родимой земли были замечены гордые кролики. А одна крольчиха рассказывала в мельчайших подробностям своим подругам историю, как один молодой кролик из соседних соблазнил нашу молодую крольчиху, и наградил ее чужеродным семенем, воспользовавшись ее минутной растерянностью. После этого акта, гордый кролик мгновенно скрылся, оставив соблазненную обесчещенной на этой стороне реки. По этому поводу слухи пошли дальше. Какая-то крольчиха убеждала своих подруг, что соблазнитель скрылся водным путем, не побоявшись вплавь пересечь великую реку. Ее товарка же была уверена, что ни один кролик не способен переплыть эту реку, а если этот соблазнитель сумел ее переплыть, то наша крольчиха должна гордиться зарождающимся в ее чреве потомством. На что следующая крольчиха уверенно утверждала, что переплыть реку кролику помогал удав, который был сообщником гордого кролика. Что без гипноза удава дело не обошлось. Наша крольчиха очень стойко отбивалась от ухаживаний чужого кролика, пока его сообщник удав ее просто напросто не загипнотизировал. «Вот тогда и покрыл нашу крольчиху тот чужой кролик», – громогласно утверждала она.

– Помилуй, дорогая, но зачем удаву пособничать кролику, – удивлялись многочисленные крольчихи. – А затем, – утверждали кролики-мужья, чтобы изучить все возможные способы размножения нашего племени. Они – эти удавы, хоть и прослыли гуманными, однако изобретают новые способы приструнить нашего брата.

Некоторые молодые крольчихи засыпали со светлой мечтой встретиться с гордым кроликом, способным переплыть огромную реку, и покрыть крольчиху всего лишь за мгновение ока. В такие минуты ушки крольчих трепетали, трением и постукиванием друг о друга издавая особую лирическую мелодию. Свои же кролики, почувствовав тайную готовность своих крольчих к измене, даже снарядили шествие Представителей к Королю с требованием разобраться в этом неблаговидном деле. «Если королевская власть не способна найти и наказать виновного или виновных, чего тоже исключать не следует, мы сами возьмемся и смоем с себя позор», – кричали эти Представители на каждом углу. Советники Короля посоветовали Представителям найти крольчиху, которая под гипнозом гордого кролика или его сообщника удава оказалась обесчещена и составить словесный портрет преступников, чтобы не нарушить «презумпцию невиновности», когда-то провозглашенную гуманными удавами для всех жителей леса.

Король радовался, что все его племя так настойчиво порывалось смыть с себя позор, и обдумывал предстоящее выступление. Он, конечно, поручил Доверенным, чтобы те днем и ночью разыскивали обесчещенную крольчиху, дабы восстановить правосудие, а пострадавшей выделить казенное довольствие. Но крольчиха так и не нашлась, даже те кролики, что дежурили у могучей реки, упали духом и вернулись по норам. «Быть не может, чтобы самый смелый (глупый) кролик переплыл реку, потому что это невозможно» – разносили они среди кроликов недобрый для Короля слух.

«Я был уверен, что это уловка Короля», – удовлетворенно пробормотал себе под нос Задумавшийся кролик. Он был настолько Задумавшимся, что без труда угадывал Королевские хитрости, а Мудрого кролика и вовсе не ставил и в грош. «Жаль, не те времена, ведь теперь мы все мещанами стали, и поговорить по душам не с кем, – сетовал сам с собой Задумавшийся. – С таким ненадежным элементом власть Короля не побороть, ни души, ни духа, самые пренастоящие кролики в плохом смысле этого слова. Куда не посмотришь, повсюду Республики, там парламент, там президент, а у нас Глубокоуважаемый Король, тьфу, – сплюнул он, и на сердце на время полегчало. – Моя мама рассказывала, что я родился под счастливой звездой, и сердцем чувствую – грядут перемены, – утвердившись на том, он успокаивал свою совесть.

На самом деле Задумавшийся кролик родился под большой сосной, настолько большой, что сквозь ее крону неба не видать, однако все мамы Задумавшихся кроликов верят, что их чада родились под счастливой звездой…

– Я уверен, что это гнусная ложь Короля, – проговорился Задумавшийся Кролик, – застав спор нескольких кроликов с его квартала. Кролики соседи прекратили спор и уставились на Задумавшегося.
– Ты как всегда… Зачем это нужно Королю, ответь, раз все знаешь? Да, Зачем это ему? – заискрили белым оскалом и другие кроли.
– Земляки, ответ очень прост. Все наше племя давно ждет перемен, аж с тех пор, как удавы перестали обрабатывать кроликов. А Король надеется, что кролики забудут о своих надеждах. Немудрено, если вскоре расползется слух, будто бы на другом конце огромного леса бдительными стражами Короля были выявлены разведывательные отряды врага, намеревающегося покусится на территориальную целостность нашего Королевства.
– А к чему это Королю? Да, к чему ему это? – вновь вопрошали простые кролики.
– Неужели вы сами не можете понять? Если враг на границе, то надо готовиться к войне, а не к переменам.

Сам того не подозревая, Задумавшийся кролик оказал Королю неоценимую услугу. Потому как со скоростью ветра по всей кроличьей стране разнесся слух о приближении врага, желающего нарушить территориальную целостность Королевства. То не было виной простых кроликов. Они рассказывали услышанную от Задумавшегося историю, как предположение о будущих кознях Короля, но время у них такое сложилось, что кролики не слушали друг друга до конца, им всегда следовало торопиться, чтобы жить не хуже других.

Так вот до Короля дошел слух, будто на окраине большого леса сосредоточены войска враждебных кроликов, готовые в любую минуту напасть на его страну и только бдительные королевские служаки, своим присутствием, сдерживают этот неприкрытый акт агрессии. «Ну, теперь поглядим», – довольно потирая лапки, прохаживался по кабинету Король, напевая мелодию королевского гимна.

А повсюду суета, кролики мечутся от страха, не зная, что делать. Тут им на помощь пришел Мудрый кролик. Временами он отправлялся в народ, чтобы проводить свои социологические исследования. Мудрый кролик посоветовал напуганным сородичам отправить Представителей от всего королевства на прием к Королю. «Уж он-то знает, как дела обстоят и что делать дальше».

Совет Мудрого кролика другие кролики захотели пропустить мимо ушей, потому как в то время у них не принято было выслушивать друг друга, в спешке они сразу принимались выкрикивать собственное мнение, без конца перебивая друг друга. Первому герою толпы, самому трусливому кролику не хотелось отправляться на поклон к ненавистному Королю. Другие кролики также предпочитали не вспоминать о нем, если бы не страх, принуждающий делать и то, чего не так уж и хочется. Они долго мялись, пока одна крольчиха, вспомнив, что у нее закончились запасы съестного, громко не окрикнула толпу: «О чем вы так долго трете, сказал же вам Мудрый кролик, так и отправляйте Представителей, и спешите домой, нечего попусту семьи свои с голоду губить». Вот так женский практичный ум одной голодной крольчихи толпу кроликов надоумил.

Тот самый трус – герой толпы сел писать протокол, составлять списки избранных и вопросы для Короля. В других местах другие герои толпы подхватили идею Трусливого кролика, чтобы не отставать на идейном фронте и также записывали списки Представителей. Словно по традиции, в воскресный день на дворцовой площади стали собираться Представители. Когда шум на площади стал нестерпимо отдаваться в коридорах дворца, на балкончик вышел Король и дружелюбно поприветствовал подданных.

– Знаю, мои верные кролики, что вас привело на эту площадь. Переживание за судьбу страны, за ваше будущее.
Благодарные за понимание кролики зашелестели ушами.
 – На этот раз, благодаря бдительности наших героев, планы враждебных кроликов не сбылись. Можете спать спокойно, прижавшись к теплому боку ласковых крольчих. Но забывать о том, что у любого племени есть враги, не следует. Не ровен час, такие попытки агрессии могут повториться или вылиться в провокации против нашего, вашего государства, – подытожил Король.
– Скажи, Король, кто эти наглецы, желающие нарушить наше спокойствие.
– На данное время мы не можем сказать точно из какого они племени. Но по моему указу создана комиссия, которая обязательно докопается до истины, и мы вам объявим результаты, когда придет время. А теперь, подданные кролики, вы можете расходиться по домам, но призываю вас не терять бдительности, особенно теперь, пока мы не узнаем врага в лицо.

Представители разбрелись по домам. На вопросы встречных они с глубоким вздохом отвечали словами Короля. «Не теряйте бдительность». Кролики спешили домой к своим крольчихам и передавали эту фразу им. Крольчихи нежнее прижимались к своим мужьям, их ушки игриво ложились на спины возлюбленных, а мордочки тыкались в нежные места.

Только задумавшиеся кролики не находили себе места, понимая, что следует ждать других сюрпризов-неприятностей.
Вскоре очередная новость потрясла всех жителей королевства: в свежем номере кроличьей газеты появилась сенсационная статья Мудрого кролика под заголовком: «Кроличья вражда». Этот исторический труд был прочтен всеми грамотными кроликами и пересказан неграмотным.

По причине необычайного спроса на тираж газеты, ее еще раз и еще раз  перепечатывали. В статье говорилось о давней истории вражды с гордыми кроликами, которые вступили в сговор с удавами, чтобы изгнать пращуров обычных кроликов с родной земли. И представьте, им это удалось, – повествовал автор. Затем, он красочно описывал ход войны, мужество защитников родной земли и коварство Короля удавов, выведшего на поля сражений свою армию. Бедные кролики не могли справиться с гипнозом удавов, и сотнями, тысячами попадали в их желудки. Тем временем, гордые кролики под предводительством своего Гордого Короля, принялись вычищать запасы капусты из нор побежденных. Там их встречали бесстрашные крольчихи, грудью закрывавшие проходы к хранилищам. Однако гордые кролики не устрашались отваге крольчих и выработали новый способ проникновения. Они становились на задние лапки, поворачивались задом к крольчихам, крутили перед их носом хвостиками и самое коварное – хлопали своими ушами между их ног. Не привыкшие к такому обращению крольчихи забывали о проходах в хранилища, поворачивались к непрошеным гостям задом, показывая им, что гордые кролики не желанные в их норах. Однако гордые кролики истолковывали этот жест по своему, они тут же запрыгивали на крольчих и обесчещивали их мгновенно.

Далее исследователь переходил к физиологическим изменениям, ставших очевидными в новом поколении кроликов. В размышлениях он проводил параллели с тем событием, находя доказательства прошлого  в настоящем. «Такое очевидное сходство внешних признаков у молодого поколения кроликов можно объяснить лишь только событиями тех давно минувших лет. Все это время гены гордых кроликов не давали о себе знать, чтобы в нужное время возродиться». Далее автор в своем труде коснулся философской парадигмы: «Разве не мы гордые кролики, с острыми лбами, посмотрите на себя моими глазами, тогда вы точно убедитесь, что мы и есть гордые кролики, ничем не уступающие в гордости своим соседям. А если бы они были бы по правде гордыми кроликами, разве прибегли бы к помощи кровожадных удавов, разумеется, в прошлом кровожадных?» – Заканчивалась статья автора.

От такого анализа во всем королевстве пошло все кругом. Большинство кроликов было потрясено и подавлено способом своего появления на свет. Нахальные кролики и подражающие им подняли носы выше, утверждая другим, что они и раньше знали о своем гордом происхождении. Глупые кролики, каковых обычно большинство, взялись за своих жен, чтобы выяснить, как бы поступили они, оказавшись на месте тех крольчих. Они ставили жен перед проходом в хранилище, а сами поднимались на задние лапы, поворачивались к крольчихам задом и крутили хвостами у их носов, затем просовывали свои уши меж их ног и испытующе ждали. На удивление глупых кроликов их жены крольчихи проявили полное безразличие к этому способу проникновения в хранилища. Из эксперимента глупые кролики сделали вывод, что бояться им не за что, или у крольчих выработался иммунитет, или же он был приобретен вместе с семенем тех кроликов, однако крольчихи выстояли, защищая семейные закрома.

Задумавшиеся кролики зароптали вслух на очевидное безумие своих многочисленных сородичей. Они даже высказывались о необходимости схода на главной площади королевства, чтобы вывести на чистую воду Короля кроликов. «У, неблагодарные, это за мои заботы такая благодарность?!» – в ответ серчал Король.

Задумавшиеся кролики под стать другим кроликам не слушали друг друга, потому Королю кроликов переживать было незачем. По необходимости он собирал Доверенных кроликов, чтобы изучить их умонастроение, услышать очередные клятвы в верности и возгласы сожаления к своей заботливой персоне.

– Если бы все кролики трудились так, как наш Король? – обронил фразу Находчивый кролик в присутствии короля. Король, конечно, не услышал высказывание Находчивого, настолько он был погружен в думу о делах королевства. Другой Находчивый кролик, боясь прослыть менее Находчивым, более громким голосом ответил первому Находчивому: «Мой друг, если бы все кролики работали, как наш Король, наше кроличье государство превзошло бы и удавов в вопросах благоденствия и гуманизма». Опасаясь, что в толпе Приближенных много Находчивых кроликов, Король предпочел удалиться, так и не выходя из глубокого раздумья.

Тем времен Задумавшийся кролик, который родился под счастливой звездой (или под высокой сосной) метался, обуреваемый тысячами страстей. Еще в раннем возрасте он замечал за собой нетипичные внешние черты, но ему и в голову бы не пришла такая интерпретация причин его остролобости. Теперь он вдумывался в свою жизнь, шаг за шагом отделяя факты от фальшивых догадок. Он безмерно доверял своему отцу, прослывшему среди земляков добрыми странностями, о чем мама-крольчиха твердила каждый божий день. Кролик-отец был просвещенным и на редкость духовным, любовь к знаниям он передал потомкам, а духовность, словно точильный камень, изо дня в день соприкасающийся с жалом клинка, все ветшала и ветшала, оставляя свою силу в мельчайших песчинках, когда-то целого камня. Он выговаривал свою крольчиху, которую так и не смог переделать, и шел к кроликам, где ему были рады. И хоть у кроликов не осталось никакой веры, после того как опыты с выведением Цветной капусты зашли в тупик и удавы перестали глотать кроликов, он был нужен тем, кто не сумел прижиться в новом времени. Задумавшийся кролик еще раз задумался и понял, что прав его папаня на все сто. Я никогда не женюсь, – твердо решил Задумавшийся кролик, не смотря на то, что спрос на остролобых кроликов после вышедшей статьи необычайно повысился.

– Вот и правильно, – ворчала и мама-крольчиха. На что тебе жена, если ты себя прокормить не научился? А появятся крольчата – совсем опозоритесь, что отец, что сын, как две капли воды.
«На самом деле по повадкам я вылитый отец, кому лучше знать, если не матери, – думал Задумавшийся. – Но внешне я не похож на родителей. Неужели и впрямь спавшие гены проснулись во мне? – терялся он в сомнениях, пока не решился поговорить с отцом начистоту.
– Как изменить мир вокруг, когда столько терзаний, посвященных собственной персоне, мучают меня, – надеясь на понимание, начал Задумчивый кролик.
– Понимаю, – по привычке ответил кролик-отец, – те же самые раздумья посещали и меня в твоем возрасте.
«Раздумья, может, и посещали, те же самые ли?!» – подумал кролик сын. Однако открыться не посмел.
– Я наверно никогда не женюсь, – твердо заявил сын отцу.
– Только потому, что ни одному кролику в мире не удалось перенастроить свою крольчиху? – в ответ улыбнулся отец.
– По этой причине тоже, – согласился сын, словно какие-то другие основания у него оставались в запасе. Но кролик отец не понял намека сына.
– Это отнюдь не причина, сынок, так устроен мир, что кролики и крольчихи любят листья капусты, но крольчихи любят ее больше или другой любовью. В этом противоречии и скрывается взаимопритягательная сила, так необходимая в кроличьем браке.
– Я всегда думал, – удивился кролик-сын, – что притягательная сила кроется в другом.
– То, что ты думал – лишь разнообразные фантазии вокруг главной цели. У крольчих все иначе.
– В чем же их цель? –  спросил сын.
– В том, чтобы в твоем семейном хранилище было столько запасов капусты, чтобы хватило на всю длинную-предлинную вашу жизнь, а затем, чтобы хватило на длинную-предлинную жизнь ваших детей и внуков, чтоб просто ее было столько, сколько не обзавидуются самые завистливые соседки.
– Так ведь она сгниет, капуста-то, – не успокаивался кролик-сын.
– И это не беда, место испорченной капусты не должно пустовать.
– Теперь я еще больше укрепился в своем намерении – ответил сын. А про себя подумал: «Так и хочется запрыгнуть на молоденькую крольчиху, но я кролик не простой, а Задумавшийся. То, что другим не стерпеть, мне постижимо».
– Не знаю, поверишь ли, но я счастлив в браке. У меня есть семья, это ты и твои братья, и сестры. Вы – это я, когда меня не будет в живых.  Эта мысль дает много сил и радости. Все твои сомнения и страхи ничто по сравнению с радостью, что через вас меня много.
– Отец, я не могу оставаться здесь. Я чужой среди своих кроликов, даже мать упрекает меня за отсутствие трудолюбия. Я мечтал увидеть другое государство кроликов, но потерял надежду, потому как даже Задумавшиеся кролики здесь не слышат друг друга. Теперь я думаю податься в чужие края, чтобы обрести новую родину, возможно и семью на чужбине. Только не знаю, куда пойти.
– Куда бы ни пошел, все равно окажешься дома, нигде тебя не любят так сильно, как здесь.
Задумавшийся кролик недоверчиво поморщился.
– Расскажи мне про гордых кроликов. Говорят, я похож на них, – наконец решился спросить кролик-сын.
– Мы никогда не видели этих кроликов, все, что знаю, исходит из старых рассказов, раз тебе интересно, слушай. Затем Душевный кролик рассказал сыну историю, которую поведал Королю Мудрый кролик. «Но это всего лишь легенда, дошедшая до нас через века». – Закончил свой рассказ отец.
– Почему их называют гордыми? – дрожащим голосом спросил сын.
– Говорят, что покидая родимые края, они не забрали с собой ни одного кочана капусты, зато тушки погибших гордых кроликов, разумеется, уцелевшие от ненасытных удавов, переправили на тот берег реки. С тех пор мы о них ничего не слышали.  Поговаривают, что наш Король держит там посольство, ему и надлежит знать больше.
– Как попасть в их края, – не знаешь? – все допытывался Задумавшийся кролик.
– В большую засуху Великая река мельчает и становится намного уже. Любой кролик может ее переплыть. В остальное время нужен плот с рулем, иначе никак.
– Благослови, отец, в дорогу, – попросился Задумавшийся, – я должен туда отправиться.
– Нелегко мне дать благословение, но мешать не буду: задумал – действуй. – Душевный кролик с тяжелым сердцем отпустил сына в опасный путь.

Крольчиха-мать с жалобно опущенными ушками собирала поклажу в дорогу. Не понимая смысла в решении Задумавшегося кролика, поначалу она пришла в ярость, когда ярость прошла, она принялась жалеть себя, представляя жуткую картину, как глашатай принесет дурную весть о сыне, как тяжело она будет переносить горе. Она, конечно, отгоняла дурные мысли, а они лезли вновь и вновь, вызывая слезы, выступавшие на глазах.

У Великой реки остановился Задумавшийся кролик, не зная, что предпринять. Он ходил по берегу то вверх по течению, то вниз. Спал под могучими деревьями на земле, ел кору молодых деревьев и чего-то ждал. За ним наблюдали мартышки, удивленные необычным соседством. Усевшись на высокие ветви, они крикливо обсуждали странного кролика. Одна молодая мартышка-сплетница сползла по стволу на землю и принялась пытать кролика. Отчего де и зачем, что думает кролик делать?
Задумавшийся кролик долго пренебрегал сплетницей, пока в отчаянии не выболтал все в мельчайших подробностях.

– Бедный кролик пытается перебраться на другой берег, – разнесла по лесу новость мартышка.
– Почему бедный? – интересовались другие мартышки.
– Потому что реку ему не переплыть, или сам утонет, или заглотают его речные хищники.
Другие мартышки, перепрыгивая с ветки на ветку, рассказывали, что убитый горем Задумавшийся кролик решил покончить жизнь самым необычным образом.
– Почему необычным? – спрашивали слушатели.
– А как же ему быть, если удавы, пронизанные гуманизмом, перестали глотать кроликов? – отвечала прежняя мартышка. – Вот и решил кролик изморить себя голодом, или утопиться в Великой реке.
– Что за горе свалилось на Задумавшегося кролика? – спрашивали другие мартышки.
– Говорит, что стал чужим среди своих, что никому не нужны его светлые мысли.
– Видать, изменила ему крольчиха, так он теперь будет рассказывать про свои светлые помыслы, – отвечали скептически настроенные мартышки.
– Да хватит вам, замолчите, – зашипел на расшумевшее стадо мартышек молодой удав, проползавший где-то рядом.
– Ха,ха, – смеялись в ответ мартышки, – молодому удаву не достает гуманизма, чтобы вынести наш разговор.

Не в силах одолеть бессовестных, удав отправился подальше, только бы их не видеть и не слышать. Он полз, тяжело передвигая свое толстое, короткое тело, чтобы насладиться одиночеством. Этот удав прослыл Задумавшимся в своей Республике удавов. В нем наблюдали товарищи крайние формы гуманизма, граничащие с самоистязанием. Он обвинял довольных жизнью удавов в глупом самодовольстве и бесцельности существования. Задумавшегося удава избегали еще и потому, что он боготворил удава Коротышку, который первым отказался от живой пищи во времена царствования Великого Питона, когда удавы обрабатывали кроликов еще  при помощи гипноза. Когда прежнего царя сменил на троне Великий Удав, изобретший способ обработки кроликов при помощи удушения, Коротышка продолжал лазать по деревьям, в насмешку над другими удавами поедать бананы и кокосы, словно какая-то обезьяна. Несмотря на всеобщее презрение тогдашних удавов над Коротышкой, герой прожил дольше всех и оставил потомкам летописные труды, под названием «История гуманизма удавов». Этот труд дал право Коротышке увековечить свое имя в устах, потому как другим идеологам гуманизма нужна была точка опоры и отсчета для нового времени. Задумавшийся удав – ярый почитатель и последователь Коротышки – неустанно призывал увековечить изображение своего кумира в камне. А окружающие его удавы к этой идее относились с сомнениями. Причина их нерешительности заключалась в том, что архитекторы новой жизни предпочитали сохранять наиболее достопримечательные места пустыми, надеясь, что их изображения спустя время окажутся там на постаментах.

Задумавшийся удав, распознавший их козни, впал в глубокое отчаяние. Он не раз затевал спор с Мудрым удавом – правителем республики и его отцом. Все споры заканчивались увещеваниями отца к сыну не рушить благоденствие, построенное столькими трудами. Задумавшийся удав не отвергал принципы государства, только его особо чуткая, гуманная душа мечтала наполнить смыслом души его соплеменником. «Ведь любое общество разрушается изнутри, если теряется цель и смысл существования, – цитировал Задумавшийся удав своего кумира Коротышку».

Мудрый удав не оспаривал очевидную истину, но призывал к самосовершенствованию каждого удава в отдельности путем глубокого образовательного процесса, считая, что просвещение достаточная сила, чтобы вырабатывать механизмы для развития. Задумавшийся удав сын оставался непреклонным и не раз задумывал бегство из апартаментов. Его высокий дух оставался неустрашимым перед возможными тяготами выживания в природных условиях, от которых уже много веков как не зависели гуманные удавы.

Задумавшийся удав бесстрашно полз к Великой реке, в надежде прочувствовать особый смысл ее величия. Пока он знал только то, что река дает жизнь многим и многим живым существам, этого знания ему было недостаточно, чтобы проникнуться ее величием. Задумавшийся удав неуклюже полз по песку и случайно наткнулся на кролика, больного и голодного, в полузабытьи и бреду. Он сразу понял, что это он, о ком судачили озорницы мартышки. Задумавшийся удав всегда мечтал прийти на помощь. Он подсадил на свое туловище кролика и поволок в тень могучих деревьев.

– Гуманный удав тащит кролика, – загалдели мартышки, наблюдавшие за происходящим. – Неужели он его проглотит? – предполагали пессимисты. – Сперва выходит, – спорили оптимисты.  
– Ей, болтушки, – прошипел удав на мартышек. – Подкинте лучше ветку с бананами, а не то возьмусь за вас.
– Мартышки, в силу своей природной наглости делали вид, будто вовсе не боятся удава. А лишь из жалости выполнили приказ.
– А ну-ка, кролик, попробуй свежих фруктов, будешь есть – быстро окрепнешь…

Так гуманный удав спас Задумавшегося кролика, который, в свою очередь, обрел вместе с другом счастье и успокоение. Он с упоением поведал удаву свою историю и выслушал историю нового друга. Так они узнали, что оба Задумавшиеся. Задумавшийся удав находил причины ухода Задумавшегося кролика из родного племени вполне обоснованными. Задумавшийся кролик, в свою очередь проникся благородством Задумавшегося удава, который будучи сыном Мудрого удава – правителя Республики –  предпочел скитания.

– О, если бы в моем королевстве меня так внимательно слушали, – вздыхал Задумавшийся кролик.
– Если бы в Республике было бы хоть немного таких достойных удавов?! – искренне вопрошал Задумавшийся удав. – Еще очень давно удав Коротышка сказал, что не бывает пророка в своем отечестве. Он тоже был один, а страдал за всех. Может быть, нам следует поменяться маслами ? Ты отправишься к удавам и будешь учить их правильным мыслям, а я поселюсь среди кроликов, и буду развивать в них благородные чувства? – прошипел Задумавшийся удав. Прозвучавшее в чувственном порыве предложение напугало Задумавшегося кролика. Он не мог представить, чтобы удавы прислушивались бы к мнению кролика. Ведь еще немало среди них удавов, не примкнувших к идеям гуманизма, и не следующих новому закону Мудрого удава. А что если он наткнется на таких? Не вытерпев нравоучений кролика, даже гуманные удавы будут рады передать его своим идейным противникам.
– Что может ожидать Задумавшегося удава среди пугливых кроликов? – принялся вслух рассуждать Задумавшийся кролик. – Доверие и уважение? Отнюдь, нет.
– Король кроликов, с одной стороны, будет показывать свое доброе отношение, имея в виду, что Задумавшийся удав – сын правителя удавов.  И тайно распускать слухи о том, что удав поселился среди кроликов, чтобы глубоко познать все свойства кроликов и их способность выживать, несмотря на то, что удавы перестали глотать кроликов. Что главная цель удава – захватить власть над кроликами гуманным способом, а затем пользоваться ею по своему усмотрению. И как поступят кролики по отношению к Задумавшемуся удаву? Предадут, не моргнув и глазом, уверенные в правильности своего поступка. Пока твоя светлая мечта не способна осуществится, – Задумавшийся кролик был рад, что нашел действенные аргументы для отговорки удава.
Лучше я отправлюсь по задуманному пути, к гордым кроликам. Изучу их особые свойства, если повезет, обзаведусь семьей, буду делиться с ними своими мыслями.
– А что же делать мне? Потерять друга, которого едва нашел? Я не готов к такому исходу. – Задумавшийся удав был явно растерян. С одной стороны, его идея обменятся местами с кроликом не казалась ему безрезультатной, с другой, Задумавшийся кролик, почувствовав прилив физических сил, благодаря уходу за ним, спешит бросить друга, чтобы оказаться среди кроликов. Гордых, но все же кроликов.
– Милый друг, ты не правильно все истолковал, – принялся оправдываться Задумавшийся кролик. Я не предлагал тебе отправиться со мной, – кролик указал лапкой в сторону реки, только из опасений за твою безопасность. Не думаю, чтобы гордые кролики забыли обиду к Королю удавов, который выступил против них в тяжелое военное время. Они могут задумать и осуществить коварный план мести. Я не хочу рисковать тобой.
– Вот что я думаю, друг. Если гордые кролики такие мстительные, то их главная обида направлена против вас, потому как ваш Король затеял войну, и позже вступил в сговор с Королем удавов. С тех пор в вашей жизни мало что изменилось, по сути, вы такие же кролики, что и ваши предки. Если гордые кролики захотят расправиться с тобой, кто тебя защитит? Я никого не вижу, кроме себя, разумеется, в том случае, если буду поблизости.
Задумавшийся кролик думал недолго, чтобы понять все выгоды союза с удавом.
– Хорошо, друг. Ты убедителен, отправимся вместе. Подожди, но чем ты собираешься питаться у гордых кроликов? Там же нет искусственной еды, привычной твоему желудку? Кажется, наши планы несбыточны.
– Хорошо, что ты думаешь обо мне. А переживаешь напрасны. Я долгое время тренировался употреблять в пищу бананы и другие овощи, как мой незабвенный учитель Коротышка. Та среда укрепит мои навыки по выживанию, очистит душу от мучительных переживаний. Там я смогу преобразиться. Завтра на рассвете мы отправимся вплавь на противный берег.
– Ты думаешь, нам по силам переплыть Великую реку? – усомнился Задумавшийся кролик.
– Не войдя в воду, нам ее никогда не одолеть, – не без пафоса ответил Задумавшийся удав.

Задумавшийся кролик старался заснуть. Его кроличье сердечко трепетало, не соглашаясь со спокойным ритмом сердцебиения удава. В тревогах закончилась самая короткая ночь в жизни Задумавшегося кролика.

Утро встретило героев прохладой и надеждой. Задумавшийся удав вполз в воду и поплыл, ободряя замешкавшегося на берегу кролика. Они отправились вплавь на другой берег, сливавшийся с горизонтом. Удав часто замедлял движение, чтобы отстававший кролик не пропал из виду. Ближе к обеду Задумавшийся кролик потерял надежду, ему вспоминались прощальные слова кролика-отца, насмешки крикливых мартышек и прочие обиды: так не хотелось гибнуть, не осуществив своего предназначения. Удав оказался на редкость хорошим пловцом. Ни видом, ни словом не показывая усталости, он легко скользил в воде, передвигая тело едва заметными колебаниями. Когда противный берег своими красками и тенями раскрылся перед пловцами, Задумавшийся кролик обессилевший перестал двигаться и медленно пошел ко дну. Задумавшийся удав зорко следил за другом и вовремя вынул безжизненное тело на поверхность.

– Не собрался ли ты подкрепиться рыбой речной? – прошипел он. – Кролик, жалобно попросил прощения. – Не бойся друг, я тебя не брошу. Поднимайся мне на спину и располагайся удобнее, к сумеркам выползем на сушу.

Так Задумавшийся удав вновь спас Задумавшегося кролика от смерти и прославил на все времена, как первого кролика – переплывшего Великую реку.

Страна Гордых кроликов

Распластанные на берегу Великой реки тела удава и кролика окружили местные кролики. Они в полной готовности терпеливо ждали, когда же очнуться непрошеные гости, чтобы отвести их на суд к своим предводителям. Непрошеные гости зашевелились с первыми солнечными лучами, коснувшимися берега на рассвете. Гордые кролики насторожились, и до того, как гости окончательно пришли в себя, приказали следовать за ними. Задумавшийся кролик первым мотнул головой в знак согласия, своей уверенностью подбодряя Задумавшегося удава. Гордые кроли сопровождали пленников в свой стан, не забывая поглядывать, чтобы удав не заглотал кролика. Их отношения, в которых главенство проявлял кролик, еще больше насторожили гордых кроликов. «Наверное, он настоящий герой, раз переплыл Великую реку и подчинил своей воле удава», – не без симпатии к чужому кролику двигалась процессия. Своевременно осведомленные вожди гордых кроликов восседали на почетных местах на священной лужайке и ждали необычных гостей. Законы гостеприимства, соблюдаемые в этой стране, требовали уважительного отношения к любому, не проявившему враждебных намерений. Но вождям предстояло упредить недобрые намерения, если таковые задумывались. Согласитесь, когда зло очевидно, не надо особого ума, чтобы обезопаситься. 

Процессия вяло вышла на Священную поляну, кролики-вожди стоя поприветствовали непрошенных гостей. На большой поляне собралось столько кроликов, что, казалось, им не хватит воздуха. Одни пришли разглядеть кролика героя, первым переплывшего Великую реку и укротившего удава, другие, чтобы изучить удава, как представителя враждебного племени, когда-то в древности изгнавшего гордых кроликов с исконных земель. Несмотря на огромное количество любопытных, полное молчание сковывало поляну.

– Эти кролики немые, – воскликнул Задумавшийся кролик.
– Они не знают, что говорить, – предположил удав, и обратил все внимание на вождей.
– Удав смотрит, словно занимается гипнозом, – шепнул вождю племени главный советник.
– Неужели он пытается давно изжившим методом обработать нас? Будьте бдительны. – Ответил Вождь. Гордые кролики много веков не видели удавов, они знали понаслышке, что за это время удавы освоили другой способ обработки кроликов при помощи удушения, а затем, вообще отказались от крольчатины, объятые новыми устоями гуманизма.
– Чужой кролик, обратился к Задумавшемуся кролику Вождь. Ответь на этом священном месте, – намекая на невозможность ложного ответа, – с какой целью и как вы оказались в нашей стране?
– Задумавшийся кролик с особым чувством поведал свою длинную историю, упомянул и о Задумавшемся удаве, добровольно покинувшем свою Республику, чтобы донести гордым кроликам свои праведные мысли. Гордых кроликов удивило, что их племя за рекой называют гордым.
– Скажи, кролик, вы рисковали своими жизнями ради того, чтобы открыть нам свои помыслы? Тогда то, что вы держите в голове должно быть намного ценнее ваших жизней?
– Именно так, – отвечал Задумавшийся кролик.
– Тогда почему такие бесценные мысли оказались ненужными в твоем королевстве и Республике удавов?
– Видишь ли, Глубокоуважаемый, в моем королевстве кролики разучились слушать друг друга, особенно с той поры, как удавы перестали обрабатывать кроликов, и приняли гуманный образ жизни. У них у всех на уме только капуста, свежая, хрустящая, бледно-зеленая и цветная. Ничто другое не трогает их очерствевшие души.
– А ты, удав, что скажешь?
– В моей стране другая беда. Гуманизм, придуманный когда-то Коротышкой и привитый стараниями Мудрого удава, зарождался вопреки традиции, но успешно привился. Теперь, к сожалению, идея гуманизма стала настолько обыденной и привычной, что от самой идеи не осталось ничего, кроме сытного веселья и безделья.
– Изъяснись яснее, – попросил Вождь гордых кроликов. И тут на помощь удаву пришел Задумавшийся кролик:
– Мой друг пытается сказать, что от прекрасной идеи остались лишь ее плоды: пустое благоденствие. И пресытившиеся удавы гордятся своим брюхом, считая, что это и есть наивысший гуманизм.
– Что ж, друзья, – было не понятно, к кому обратился Вождь, – вы наверно устали и голодны. Доверенные кролики отведут вас в безопасное место, где вы пробудите какое-то время.

Задумавшиеся кролик и удав отправились под конвоем в безопасное место. Вождь гордых кроликов решил оставить их наедине, чтобы испытать гуманность удава голодом. Ничего другого ему в голову не пришло, а пока ему предстояло либо поверить в услышанные «небылицы», либо найти другое объяснение поведению чужаков. К ним был приставлен Проницательный гордый кролик, который своими способностями не раз удивлял своих сородичей. Ему было поручено узнать, почему чужой кролик называет их племя гордыми, как ему удалось переплыть Великую реку, и что он собирается делать дальше. Вождь гордых кроликов в тайне разделял симпатию своих к чужаку. Ему нужны неоспоримые доказательства вины чужаков, чтобы с чистой совестью отправить их обратно вплавь.

На какое-то время покорители Великой реки оказались в почетном плену. С особым вниманием гордые кролики услуживали Задумавшемуся кролику. Ему приносили морковку разной зрелости, другие сладкие корнеплоды, а удава будто и не было вовсе. Задумавшийся кролик все ел и восхищался необычным вкусом кроличьих деликатесов. Проницательный кролик  обслуживал чужака и готовился выполнить свою особую работу. Найдя подходящий случай, доверительно заговорил Проницательный кролик:

– Расскажи, глубокоуважаемый, мне на ушко, почему ты называешь нас гордыми кроликами?
– А тут нет секрета, в моем королевстве знают все, что за Великой рекой живут гордые кролики. А все потому, что когда наш пращур Король победил ваше племя, прибегнув к сговору с тогдашним Королем удавов, ваши предки, признав свое поражение, гордо ушли с пустыми руками, не взяв с собой ни кочана капусты.
– Ах, вот как?! – удивился Проницательный кролик. – С тех самых пор наши вожди отменили капусту и нам не знаком ее вкус.
– Неужели вы не знаете замечательного хруста свежих капустных листочков? В моем королевстве в это никто не поверит.
– Ни мы, ни наши потомки никогда не узнают ее вкус. Так решили наши предки, и мы свято чтим их закон.
– Удивительный закон, – не успокаивался Задумавшийся кролик. – Добровольно отказаться от капусты только потому, что кто-то когда-то принял закон?!
– Нелегко пришлось нашему племени, я отчасти разделяю твое удивление, ведь меня тоже прозвали Задумавшимся в здешних краях, – пустил в ход свое оружие Проницательный кролик. – Я вот все думаю, вдруг мы начнем подобно другим кроликам заводить капусту, разве не станет этот факт поводом, чтобы чужие кролики вновь нападали на нашу землю?

Задумавшийся кролик призадумался и ответил: – Ваша морковка столь хороша, что можно вполне обходиться без капусты. – Проницательный кролик понял по-своему этот ответ. Он встряхнулся, словно что-то вспомнил: «Чего еще желаешь отведать, Задумавшийся кролик?»

– Вроде ничего не хочется, – тут он оглянулся на безжизненное тело удава и добавил, – только вот что, так хочется попробовать бананы, выросшие на земле Гордых кроликов. – Проницательный кролик не очень обрадовался поступившему заказу, но даже прихоть гостя – закон, велели обычаи предков. Он лично отправился добывать бананы, заодно и заглянул к вождю.
Как только Проницательный кролик удалился, Задумавшийся удав приподнял голову: – Этот кролик мне не нравиться, держи с ним ухо востро.
– Почему, же, очень милый и ухаживает за нами с особым почетом.
– Да уж, – ухмыльнулся голодный удав.

Наверно не имеет смысла рассказывать, как Задумавшийся удав привыкал к новому фруктовому рациону, скрытно поедая бананы и кокосы, приносимые, якобы для кролика. Шло время, гордые кролики роптали на вождя, который не знал, как поступить с непрошеными гостями.
Задумавшиеся гордые кролики собирались десятками и, не таясь, ругали вождя и его советников за нерешительность. «Столько времени держать в плену Задумавшихся кролика и удава не по чести, не по совести. Какой вред могут принести эти гуманные создания, сами оказавшиеся в беде по вине их жестоких правителей? Долой вождизм и королизм. Да здравствует Республика». 

Стоит внимания, что популярность Задумавшегося кролика росла, словно хлеб на дрожжах. Его высказывания пересказывали, с особым чувством гордые крольчихи отмечали заметные им одним положительные стороны холостого кролика. Главное геройство – преодоление Великой реки, укрощение хищного удава – позабылись, как с новой силой вспыхнула молва о том, что пришлый герой открыл кроликам глаза на их собственную историю, прозвав их племя гордыми.

Под давлением обстоятельств вождь гордых кроликов собрал расширенный совет – с участием представителей кроличьей общественности. Вождь не скрывал свою растерянность и сразу обратился к собранию.

– Гордые кролики, – начал он свою речь. – событие недавнего времени открыло нам на многое глаза, – вождь явно старался польстить собравшимся. – Несмотря на приятные открытия, связанные с появлением чужаков, у нас имеются неопровержимые факты неблагоприятного, даже сказал бы вредного влияния суждений этих чудаков. Вместо того, чтобы не принимать все на веру и не делать поспешных выводов, некоторые кролики, называющие себя Задумавшимися гордыми кроликами, пытаются привить чужеродные, не совсем понятные идеи на нашей почве. Неужели кто-то может полагать, что мы – члены высшего Совета, возглавляемого мной по вашему добровольному решению, можем противиться внедрению в жизнь полезных, проверенных временем идей. Задумайтесь сами, если то, что предлагают наши гости, не было столь сомнительно, разве не приняли бы эти правила у них на родине те же кролики или гуманные удавы? – в этом месте вождь оскалился. – Зал заметно оживился, находя логичной мысль своего вождя. Цель, преследуемая нами очевидна: мы не хотим необдуманно менять веками отработанные механизмы выживания и развития гордых кроликов на какие-то крайние обрывочные толкования новой теории. По моему глубокому убеждению, стабильность нашего племени, выработанная на незыблемых заветах предков, достойна большего внимания, а предлагаемые кое-кем перемены необходимо тщательно обдумать всем миром и только потом включать в нашу жизнь.

Слушавшие вождя кролики повеселели, потому как в суждениях оратора не было и следа на пренебрежение интересами гордых кроликов. Как и прежде они уверились, что сделали когда-то правильный выбор.

– Мы никого не торопим, вождь. Более всего нас волнует судьба чужаков, оказавшихся в бессрочном плену на нашей земле. Разве так поступали наши предки с невинными гостями?
– Позвольте ответить мне, – вызвался главный советник, всегда отличавшийся невозмутимостью выражения его кроличьей морды. Представителям не очень хотелось выслушивать советника Вождя, но, не желая кого-либо обидеть, они промолчали.
– Вы знаете, что мы стоим на страже нашего гордого государства, не покладая лап. – Советник, словно удав, обрабатывающий кролика гипнозом, заволакивал пеленой глаза слушателей. – Не буду многословен, как вы знаете, мы отличаемся деловитостью, а не пустыми разговорами. Наш опыт говорит, что нельзя доверяться первому встречному в вопросе государственного строительства, что наша подозрительность стоит на страже интересов государства. У нас есть множество примеров, когда это качество приводило к рациональным результатам. И то, что чужаки некоторое время проводят, я бы сказал, в почетном плену до полного выяснения всех обстоятельств, объяснимо очень просто. Мы хотим оградить наших граждан от ненужных опасностей. Скажите, кто из вас может гарантировать, что этот с виду гуманный удав, не примется гипнотизировать наших кроликов, или обрабатывать каким-то другим способом? – пауза тянулась, невозмутимый взгляд советника пристально вглядывалась в собравшихся. Его гипнотические способности приводили в трепет слушателей. Разумеется, что никто не захотел брать на себя такую ответственность. Только один кролик, на которого не действовал гипноз советника, осмелился выступить с особым мнением.
– Разве тот факт, что удав, на протяжении долгого времени находившийся в голодном состоянии, не обработал Задумавшегося кролика – не есть самое прямое доказательство его гуманности. А то, что он отправился в опасный путь с кроликом и не раз спасал его от гибели – не самое лучшее доказательство в благородстве его души? – не унимался противник методов советника.
– Что вы скажете на то, что этот удав является сыном Мудрого удава – правителя Республики? – советник усилил гипнотизирующию силу своего взгляда, уверенный, что ошеломляющая новость повергнет оппонентов. Новость и впрямь у непосвященных вызвала всеобщий интерес, но особого ошеломления не последовало. – Какие выводы следует делать из этого факта, который абсолютно доказан? – Гордые кролики опять молчали. – Хорошо, раз у вас нет своих предположений, продолжу дальше. Во-первых, этого удава отправил на нашу землю его отец для изучения численного состава, образа жизни и состояния дел в нашем государстве. Или же, сын-удав из-за семейных разногласий бежал от отца и порочит его имя среди чужих ему гордых кроликов. По-моему глубокому убеждению, в обоих случаях этот удав не достоин доверия и уважения.
– Почему бы не предположить третий вариант? – выкрикнул из толпы незагипнотизированный гордый кролик.
– Других вариантов мы не имеем, а вас я попрошу не перебивать, если есть, что сказать, потом возьмете слово, – словно удав в прыжке, кролик советник вытянул шею, чтобы повлиять на незагипнотизированного кролика.
– Вы и без того говорите слишком длинно и путано, даже Вождь говорил намного короче, – пререкался гордый кролик из толпы.
– Все же, обязан напомнить, что воспитание гордых кроликов требует от слушателей терпения. А ваши выпады я отношу к тлетворному влиянию чужаков, которое они именуют реформами. Ответьте, гордые кролики, нужны ли вам такие реформы, которые приведут к всеобщему непослушанию, первые штрихи стали проявляться уже сегодня, на собрании? Не дожидаясь вашего возмущения, отвечу на свой вопрос: Такие реформы нам не нужны. – В толпе раздались первые хлопки кроличьих лапок, Допущенные к столу гордые кролики отреагировали на знакомую интонацию в голосе советника. Опомнились и мечтавшие быть допущенными к столу кролики. Осознав свой промах, они усерднее первых захлопали лапками.  Советник невозмутимо смотрел в толпу, благо правильное воспитание не позволяло его совести останавливать рукоплескание. Достаточно было советнику изменить невозмутимый вид на хмурый, как Допущенные к столу разом прекратили бить лапками. Мечтавшие быть Допущенными к столу закончили немного позднее, с учетом времени, на которое они запоздали в начале.
– В завершение, я хотел бы напомнить, что закон о государственной тайне не дает мне возможности раскрывать все нюансы, известные нам из особых источников. По этой линии мы продолжаем проработку вопросов. И как только намерения чужаков будут полностью ясны, я лично откроюсь перед вами, и вы поймете, насколько оправдана подозрительность, стоящая на страже государства и ее граждан. – Наслаждаясь триумфом, советник вождя направился к своему месту. Вождь благодарно смотрел на советника, развеявшего недоверие гордых кроликов.

Участники собрания под действием гипноза забыли о причине своего собрания. Объединенные гордостью за власть, которую избрали, только и судачили о неоспоримых достоинствах вождя и его советника. Мечтавшие быть допущенными к столу особо восхваляли советника, видя в нем приемника и свою надежду. Все бы так и разошлись, если бы не гордый кролик, на которого не действовал гипноз советника. В одночасье оказавшись окончательно Задумавшимся, он вырвался к президиуму.

– Раз воспитание гордых кроликов предполагает выслушивать любые мнения, позвольте мне взять слово. – Звонкий голос этого кролика вывел из оцепенения многих кроликов. Они вспомнили, зачем тут, и с интересом вытянули ушки.
– К чему теперь пустая болтовня, когда и так все ясно, – зашипели Допущенные к столу.
– Что же вам ясно, если нам не ясно? – Бойко прервал шумок, окончательно Задумавшийся гордый кролик. – Допущенные к столу притихли, потому что не знали ответа на вопрос. Оратор оглядел толпу гордых кроликов, снимая с них напущенный гипноз, и начал говорить:
– Дорогие кролики, извините меня за консерватизм, но я не буду называть вас гордыми кроликами, подвергшись новой моде, пришедшей с чужаками. С предыдущим оратором я с удовольствием соглашаюсь, что прежде чем принимать новые порядки, следует хорошо подумать. От того, что мы будем называть друг друга гордыми разве прибавиться нашей гордости? Думаю, что нет, также как гордости, если она в нас присутствует, не станет меньше. Мои же наблюдения подсказывают, что мы обычные кролики. Такие же, как и другие, живущие на земле. Да, мы не питаемся капустой много веков, потому что виним этот прекрасный овощ в нашем изгнании с родины. Да, мы выслушиваем мнение каждого кролика, потому как на нашей земле кролик кролику брат. Мы принимаем на своей земле чужаков, как почетных гостей, потому как предки оставили нам этот закон. Но разве достаточно этих особенностей, чтобы называться гордыми кроликами? – Никто из кроликов не посмел возразить. – Я весьма разочарован, что никто из вас не поправил меня, когда я говорил о нашем гостеприимстве.
Кролики, разве следует нам, по воле случая оказавшихся на нашем берегу чужаков держать в плену, подозревать во всех грехах? Может, идти нам дальше на поводу у подозрительности и пытать чужаков, чтобы получить нужные признания? Так велели нам жить наши предки, так воспитывали они нас? И как может упрекнуть меня в дурном воспитании тот, по чьей вине мы навлекли на себя позор? – Собрание кроликов разделилось на две части. Одна часть, опомнившись, свесила ушки и спрятала мордочки, сгорая от стыда, другая – шумела и бурлила, суровым взглядом и поднятыми ушами пытаясь гипнотизировать первую. Собрание обещало быть проваленным. Невозмутимый советник, поняв, что его гипноз ушел, поднялся на задние лапы и сурово призвал к тишине. Все кролики притихли.
– Сказали же тебе, что есть и другие обстоятельства, о которых сегодня говорить не место, – выкрикнул один из Допущенных к столу, – а ты никак не уймешься. – Советник хмурым взглядом уставился в крикуна, тот от испуга растворился. Поняв, что гипноз теперь не вернуть, советник возненавидел Допущенных к столу за их глупые реплики и поступки. Ведь здесь их знали все. «Вместо того, чтобы молчать и вяло следить за собранием, они все портят».
– Продолжай кролик, – сказал советник, – по твоей же просьбе, я не назвал тебя гордым кроликом, съязвил он.
– Уважаемые кролики, – продолжил Задумавшийся кролик. Я продолжу после того, как вы голосованием ответите на мой вопрос: Считаете ли вы правильным называться просто кроликами, как это было ранее множество веков. Кто за – поднимите лапку. – Ободряя друг друга, кролики тянули лапки вверх. Воодушевленный оратор продолжил: – Поднимите лапки те, кто считает себя гордым кроликом, и принимает это новое название. – Несколько Допущенных к столу кроликов робко потянули лапки вверх, оглядываясь на президиум. Там же по странному течению обстоятельств невозмутимый советник неподвижно смотрел на какой то предмет в стороне. Допущенные к столу кролики опустили лапки и замерли.
– Похоже, что такие реформы нам точно не нужны, – оскалился Задумавшийся кролик.  – Спасибо кролики за правильное решение, теперь я скажу главное. Задумавшиеся кролик и удав не могут угрожать нашим устоям, потому что абсолютным большинством вы только что доказали, что заслуживаете называться гордыми кроликами, душой и сердцем вы правдивы и добры. Вы не отступитесь от истины, если будете с ней знакомы. Так вот истина в том, что эти Задумавшиеся – герои. Они оставили удобные привычки, переплыли Великую реку, чтобы найти гордых кроликов, в которых они по-настоящему верят. Пусть живут среди нас, если им здесь понравиться. – Сотни кроликов махали лапками, показывая солидарность с мыслью оратора. Советник отвлекся от какого-то предмета, так сильно привлекшего его внимание, и приветливым оскалом осмотрелся.
– Как хорошо, когда народ и власть едины, хотя данное собрание и не обладает достаточной легитимностью, – провозгласил он и застучал лапками по столу.
Воодушевленные кролики дружно побежали к месту, где Проницательный кролик обхаживал чужаков.
 – Друзья, вы свободны, и вольны жить, как велит ваша совесть. Если понравиться, можете остаться среди нас, – объявил решение собрания окончательно Задумавшийся кролик.
– Неплохо было бы размяться, – отшутился Задумавшийся кролик. – И принять прохладную ванну, – добавил Задумавшийся удав.
– Вы можете всегда располагать мной, – любезно пропел перепуганный Проницательный кролик.
– Да уж, – прошипел удав, – если бы я питался крольчатиной, то непременно бы прибег к твоим услугам, любезный.

Со времени последнего собрания Вождя кроликов было не узнать. Он перестал выходить к кроликам, проводить советы и разговаривать с главным советником. Среди кроликов прошелся слух, что вождю нездоровится. Доверенные кролики обвиняли простых собратьев в недугах вождя. «В чем наша вина? – Удивлялись Задумавшиеся кролики за всех, – меньше бы слушал советника – дольше бы правил». Получалось так, будто бы вождь уже не правил, или собирался на покой.

Задумавшиеся кролики, особым чутьем угадывая запах надвигавшихся перемен, собирались в кружки и подолгу проводили в беседах. Почетными гостями этих собраний были Задумавшиеся кролик и удав. Их прозвали на новый лад: Мастер кролик и Мастер удав.

Гордые кролики, которые предпочли называться просто кроликами, хорошо изучили теорию Гуманизма Коротышки и развили ее с учетом своих жизненных особенностей. Задумавшиеся придумали новые лозунги и гордились своей изобретательностью: «Равные условия для равноправных кроликов», «Распределение благ должно предполагать заботу о каждом», «Для того, чтобы стать гордым – развивай свой гуманизм просвещением», «Справедливость и доброта – главная сила кроликов».

Вскоре, вождь гордых кроликов, сославшись на плохое самочувствие, отрекся от власти. «Гордый Вождь был у гордых кроликов», – заявляли Допущенные к столу тут и там. Доверчивые кролики прониклись особым чувством к Вождю, как к первому, добровольно отказавшемуся от власти. Они с умилением вспоминали старые изречения вождя, не лишенные глубокого смысла.

– Наша победа близка. – Кричали Задумавшиеся кролики на площадях.
– Не радуйтесь, – шипел Мастер удав, – главное зло не дремлет, оно внутри вас.
– Еще не время для торжества идеи, – поддерживал удава Мастер кролик.
– Раз вождь ушел – будут выборы, и мы победим, – спорил с ними окончательно Задумавшийся кролик.
«Победное время не пришло, – рассуждал удав, – вспоминая историю своей страны. – Для чистой победы всеобщего гуманизма надо бы кроликам дать дешевую морковку и другие корнеплоды. Потому что все кролики на земле думают сообразно своему пищеварению».
«Победное время не пришло, потому что в среде гордых кроликов перевелись труженики, а с мещанским элементом жизнь не переменить», – размышлял Мастер кролик.
– Неужели кролики не вдохновятся нашими мыслями? – Спрашивали друг у друга Задумавшиеся кролики.
– Простым кроликам привычное состояние понятнее, – отвечали прагматичные Задумавшиеся кролики.
– Они надеются, что большое зло, в силу своей исключительной несправедливости, способно бороться с меньшим злом, из которого состоят наши с вами неприятности, – рассуждал Мастер кролик.  «Пахнет безумством или отчаянием мысль, что при каких-то обстоятельствах зло способно сотворить благое. – Думал Мастер удав. – Особо концентрированное зло может притворяться добром, может им прикрываться, но свершить благое не способно».
– Главное зло, укрепляясь в себе, способно победить меньшее зло, и когда побеждать будет дальше нечего, само себя уничтожит, – декламировали загипнотизированные кролики в обществе Допущенных к столу.
– Зачем же Главному злу побеждать меньшее зло, если оно подчинит его себе, – отвечали кролики без гипноза, – объединившись, оно объявит войну добру, каким бы малым или великим оно не было.

Не будем спорить с кроликами. Мы-то знаем, какую притягательную силу имеет ложь, как часто прибегает к ней каждый из нас для достижения разумных целей. В век, когда меньше всего остается времени на благое, мы утверждаемся любыми путями, множа зло и делая его неистребимым.

Поневоле вспоминаю рассуждения Задумавшегося удава о бесцельности существования в их сытой республике. Хотел бы при встрече спросить: разве желание иметь все и как можно скорее противоречит принципам гуманизма Коротышки? Возможно, что Коротышка не осветил в своих идеологических трудах главный вопрос заурядного общества. Для него, скорее всего, он не стал предметом исследования, в силу своей обыденности.

Но такое допустимо лишь в сказочной стране удавов, которой правит Мудрый удав.

В нынешние времена, когда гуманные удавы перестали обрабатывать кроликов, а кролики не воруют на огородах туземцев (те давно выводят капусту всех цветов в специальных биолабораториях), все также интересно наблюдать кроликов и удавов. Как я и мой именитый предшественник ранее, спустя много-много лет кто-то еще напишет сказочную повесть об этой южной-преюжной стране, название которой не выговорить. Если к тому времени зло не истребят, или оно не уничтожит себя самостоятельно, кто-то другой поведает вам новую историю Задумавшегося кролика или Задумавшегося удава.

Новый Афон, 2.12.2011.

(Текст предоставлен автором.)
__________________________

Безымянный ручей

В абхазских горных селениях протекает бесчисленное множество речушек и ручьев, не имеющих определенного названия. Невнимательный путник перейдет их, не намочив даже обувь, недоумевая от бесцельности подобных созданий природы.

Один богатый человек, легко сколотивший состояние во времена, когда невеждам везло поболее, предался бесцельному отдыху по всему земному шару. Он, конечно, обиделся бы, узнав мое суждение о его путешествиях, но судьба распорядилась так, что этот рассказ он никогда не прочтет. С присущим новоиспеченному туристу энтузиазмом он объехал все известные курорты мира, где купался в изысканном сервисе и щедро раздавал чаевые. Но каждый раз, возвращаясь домой, он оставался недоволен и говорил, что так и не открыл ничего необычного, захватывающего дух и пленяющего сердце. «Может быть, ему мешал солидный капитал», – думали менее состоятельные знакомые моего героя, обосновывая свои рассуждения тем, что владельца солидного состояния везде поджидают тысячи устроенных людьми ловушек, для того чтобы расслабить туго набитый чужой кошелек. И, конечно же, в таком напряжении не отдохнешь.

Еще одним любимым занятием нашего героя было распитие виски. Крепкий ароматный напиток скрашивал горечь неосуществившихся надежд и укорачивал далекие перелеты через моря и океаны. На этот раз он летел на лайнере из кубинской столицы в Москву, громко ругая заплетавшимся языком всех, кто думает только о легкой наживе, не видя в туристе человека тонкой души и высоких помыслов. «Пусть будут прокляты эти турфирмы, так красочно обещающие рай на земле, дешевые аферюги, блин, ласково стелят, прям в душу лезут, а на самом деле – в карман». После нескольких подобных высказываний, клевавшие носом пассажиры стали понемногу пробуждаться, влекомые любопытством к чужой несчастной истории.

Не знаю, замечали ли вы, с каким удовольствием люди слушают про чужие несчастья. Сначала мне казалось, что чужая беда вызывает радость у посторонних, потом, приглядевшись, я понял, что не так уж плох этот мир. Оказалось, их интерес вызван искренним чувством солидарности, и если чей-либо случай на самом деле ужасен, то слушателям становиться легче жить со своими многочисленными бедами. Вот чем вызваны частые глубокие вздохи слушателей несчастных историй. А когда им всем некуда деваться друг от друга, чаще всего беседы прерываются следующей фразой: «Это еще ничего, а вот с одним моим знакомым такое приключилось, вы только послушайте...», и, как правило, обязательно найдется прагматик, способный тут же выдать правильные советы. Для начала, он попытается выяснить причинно-следственную связь в цепочке событий, затем, подведя итог глубокому анализу, обязательно вынесет единственно правильный диагноз и рецепт для «излечения».

На этом борту летел такой человек, более того он сидел в одном ряду с нашим героем. Как выяснилось позже, его звали Марк Семенович, по профессии орнитолог, доктор наук, известный в научных кругах любовью к неожиданным открытиям. В поисках нового он с завидной энергией, редкой у людей его возраста, объездил весь мир, казалось лучшего консультанта по этой части и не сыскать. И Всевышний устроил им такую встречу.
– Собственно говоря, чем вызвано ваше недовольство, – миролюбиво начал Марк Семенович. – Оно конечно понятно, что турфирмы не брезгуют ничем, тут я на вашей стороне, однако жизнь есть жизнь, что тут поделать! – жестикуляция рук и выражение лица ученого говорили ярче любых эпитетов.
– Что вы имеете в виду? Я что должен смириться с тем, как повсюду обдирают честного человека? – с энтузиазмом подвыпившего уцепился в него наш турист.
Марк Семенович эмоционально похмыкал, не найдя слов в ответ.
– Вот уже несколько лет я путешествую по земному шару в поисках настоящих приключений, – продолжил он свой монолог. – А между тем мои честно нажитые денежки утекают в их карманы, причем в немалом количестве и абсолютно незаслуженно. Вот, почитайте мой контракт, – турист встал с кресла и потянулся к верхнему багажному отсеку, но тут он плюхнулся обратно в кресло, так и не осуществив задуманное.
– Не стоит, не нужны нам эти формальности, я и без того вижу, что вы человек порядочный и верю вашему слову, можете продолжать, – опасаясь быть помятым, вставил ученый.
– Тем более, они обещали мне незабываемое приключение на диком острове среди полуодетых туземцев со всеми вытекающими приятными последствиями, надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю. Оказалось, я проделал этот путь, чтобы увидеть дешевый спектакль местного театра. Разве это не надувательство?
– Еще какое, уважаемый. А если я открою вам по секрету, что многие именитые ученые из нашей Академии попросту купили эти звания, а теперь сами торгуют ими, нанося тем самым непоправимый вред отечественной науке. Что вы на это скажете?
– Верю, во все верю. Был такой случай: в мой офис приперся один ученый и предлагал купить диплом, а я спрашиваю: «Для чего он мне нужен»? Так он сказал, что время невежд скоро пройдет и будет важно иметь свидетельство о высшем образовании.
– Не называйте этого проходимца ученым, не оскверняйте высокое имя науки.
– Что такого я сказал? Кстати, он был очень на вас похож.
– Как…, как вы можете…? – задохнулся Марк Семенович.
– Да не переживай ты так, я пошутил, – переменился фамильярный турист.
В ответ ученый хмыкнул несколько раз и примирился с неприятностью. Какое-то время стояла пауза, но тут турист снова собрался с мыслями и продолжил.
– В тяжелое время мы живем, не осталось на земле клочка земли, чтобы человек своим касанием не нарушил его девственной чистоты, не превратил сад Эдема в логово Сатаны своим присутствием. Повсюду властвует выгода, вытеснившая чудеса и прелестные приключения.

«Ум, честь, искусство, славные дела умчались прочь, в заоблачные сферы», – захотелось продолжить мне чужой монолог, если бы не чувство обиды за человечество, заклейменное таким индивидуумом. Марк Семенович тоже почувствовал себя оскорбленным.
– Послушайте, голубчик, выслушайте мнение человека, посвятившего свою жизнь изучению природы. Тогда, может быть, вы смягчите свой вердикт и смиритесь с сущностью вещей. А они, увы, таковы. Каждая особь обособленно или коллективно борется за выживание и в этой борьбе выживает сильнейший. Борьба происходит на всех уровнях: внутри семьи, вида, рода, класса и со всем остальным миром, познать который этим особям не по уму. И человек, как часть животного мира подвержен тем же законам. Не ищите рая на земле, голубчик. Только во имя этой несбыточной мечты загублены миллионы жизней. Не тратьте свои силы попусту, смиритесь. А если вы искатель неизведанного или любитель веселых приключений, то, поверьте мне, есть много мест, способных оставить глубокие впечатления в созревшей душе.
-Ну, так скажите, где они? – не сдержался турист и вцепился в собеседника. Тот на время отвел глаза, несколько раз похмыкал и обернулся к нетерпеливому туристу, чтобы ответить.
– Пожалуй, вам следует съездить на Кавказ, в Абхазию, уверен, что она не попала в перечень ваших маршрутов.
– Вы что, смеетесь надо мной, там же недавно была настоящая война, потом я слышал, что там легко стать жертвой обмана или насилия, все мужчины вооружены и даже не скрывают своего пристрастия к оружию.
– Что-то не заметил ничего такого, а грабят и убивают у нас везде, бывает, что и без видимой причины.

Услышав предложение орнитолога посетить Абхазию, я с большим вниманием стал следить за их беседой. С неким волнением слушал их, мечтая услышать положительные отзывы о своей родине.
– И что, мне взять билет на самолет, приземлиться в Сочи, оттуда приехать на границу, перейти ее и сказать: «абхазы, я русский турист приехал к вам в поисках приключений по совету Марка Семеновича. Прошу любить и жаловать».
– Можно повести себя более ответственно. В Москве много турфирм, предлагающих неплохой отдых в Абхазии. Вам помогут добраться и разместиться на месте. Далее, вы ищете знакомства с местными и стараетесь подружиться с кем-нибудь. Если у вас не получится подружиться, вы покупаете рекламный путеводитель и нанимаете машину с водителем. Поверьте, вы найдете массу интересных предложений.
– Что же это, например?
– Какой вы нетерпеливый... Итак, запоминайте, вы определяете для себя тему. Возможно, вас заинтересует природа, в этом случае, вы корректируете маршрут и следуете ему. Если вас интересуют древности, которых там больше, чем где-либо – делаете то же самое.
– Можете не продолжать, уж составлять маршруты я умею. На этом оба собеседника на какое-то время замолчали. Марк Семенович интеллигентно прятал обиду, турист насупился, осознав свою бестактность. Я с любопытством ожидал дальнейшего развития диалога.
– Марк Семенович, над вашим предложением стоит поразмыслить, говорят: там нет обычной толкотни и дивная природа, не правда ли?
– Да голубчик, там необыкновенная природа, и человеку пытливого ума не сложно разглядеть примечательные вещи….
– Постойте, постойте, не смейте раскрывать карты. Я должен сам их распознать и по возвращении мы встретимся и побеседуем.
– Не знаю, мне тяжело будет дать определенный ответ, ведь я в постоянных разъездах, то полевые работы, то многочисленные семинары в разных концах мира, – поморщился ученый.
– Марк Семенович, вы не хотите со мной дружить, так и скажите прямо, – решил обидеться турист.
Ученый сконфузился от прямолинейности собеседника и пообещал поддерживать с ним контакт по мере возможности. Турист наигранно подпрыгнул от радости и понесся дальше.
– Вы только намекните, в какой области мне искать эти примечательные прелести. Ученый вопросительно посмотрел на туриста. – Ну что это может быть? Природа, животные, может что-то еще, а?

– Все что вы перечислили и многое другое. Я дважды бывал там и каждый раз меня принимали как дорогого гостя. Я приехал с рекомендациями от Академии наук, меня приняли с большим почетом, разместили в неплохой гостинице, но не это главное. Ко мне был приставлен юноша с автомобилем, какой-то родственник моего абхазского коллеги. Так вот, по-видимому, ему было поручено угадывать мои мысли и беспрекословно выполнять мои пожелания, с чем этот юноша блестяще справлялся. И это все – вы удивитесь – абсолютно бескорыстно.

С этим парнем мы объездили всюду, познакомились с прекрасными людьми и чудесными обычаями. И главное, я собрал массу материала для науки, я посетил множество лесов и живописнейших ущелий, купался в море и коснулся ледника Кавказского хребта, видел следы диких коз и снежного барса, был на соколиной охоте и многое другое. Я открыл для себя новый мир, настолько яркий и чудесный, что по сей день храню эти таинства в себе, поближе к сердцу.
– Эх, горы – великаны неживой природы, – похоже, они пленили вас, Марк Семенович. Кое-кто из моих знакомых так же увлечен ими. Ваши слова убедительны, перед отъездом я обязательно вам отправлю сообщение. Может быть, вы порекомендуете мне кого-нибудь из ваших знакомых?
– На этот раз я вам отвечу категоричным отказом.
– Но почему, мы же с вами добрые друзья? Ученому все это уже давно не нравилось, он даже попытался вовсе проигнорировать последнюю фразу собеседника, но тот все не унимался.
– Я не сторонник передавать своих знакомых, кроме того, я чувствую себя обязанным этим людям. Мой абхазский коллега как-то приехал в Москву, я в это время тоже находился там, но он даже не сообщил мне о своем приезде, я думаю из скромности. Так мы и не свиделись в Москве, он позвонил из аэропорта перед своим вылетом домой, осведомился о моем здоровье, о делах и невзначай проговорился, что улетает обратно. Я остался перед ним в неоплатном долгу, а он, по-видимому, ничего не подозревает. Вот такое, голубчик, случилось. Так что скромность и бескорыстность – это тоже большой капитал.
– Ну ладно, ладно, нет – так нет, спасибо вам за правильный совет и предлагаю выпить за это. Уважьте, Марк Семенович, это хорошее виски и к тому же за мой счет, – турист протянул бутылку к пластиковому стаканчику, намереваясь плеснуть туда содержимое. Ученый возмутился и замахал руками.
– Не наливайте, я не пью крепких напитков ни за свой счет, ни за чужой. И вообще, плохо переношу длительные перелеты. Позвольте мне отдохнуть. – Он потянулся в портфель, покопался в нем и вынул таблетку, которую тут же запустил в рот и запил водой.

Я думаю, это было снотворное. Наш турист решил не перечить столь явной решительности собеседника и переключился на другие объекты. Совсем скоро Марк Семенович храпел в своем кресле, а турист позабыл о нем и увлекся девушкой, сидевшей в кресле за его спиной. Вскоре она согласилась ехать с ним за компанию в Абхазию, проявив тем самым свое природное свойство хищницы. Воодушевленный успехом турист после нескольких попыток обменялся своим местом с соседом девушки и далее они летели вместе, что-то бормоча друг другу на ухо и посмеиваясь.

Все это стало мне не интересным, взял в руки недавно начатую книгу о мировых археологических открытиях и ушел с головой в историю о древней египетской цивилизации. Я разделял удивление ученых, прочитавших иероглифы на древнекоптском языке – ныне малочисленного племени, ведущего полукочевую дикую жизнь. Порой не просто связать прошлое, настоящее и будущее. Когда кажется сегодняшний день жалкой тенью славного прошлого, не стоит над ним смеяться. Быть может это дошедшее до наших дней послание вымерших народов и цивилизаций о том, чего не надо нам делать.
Искушенный мужчина, не обращая внимания на обоюдное неудобство, обхватив женщину за бедра, шел по разбитой сельской дороге в глубь ущелья. Судя по неописуемому восторгу, запечатленному на их лицах, и форме одежды, не принятой в таких местах – это были приезжие. Они медленно шли вперед, часто оглядываясь по сторонам и ввысь, боясь упустить из виду хоть что-то из роскошного творения Создателя на этой благословенной земле. Густая стена вечнозеленой растительности с пестрыми цветами, вотканными в зелень, окружали их густыми красками на всем пути. Справа над дорогой возвышалась почти отвесная скала, с которой срывались шумные ручьи, то тут, то там образовывая водоподы.

Внизу под дорогой на неопределенном расстоянии было слышно манящее журчание реки. Путники прошли немало, прежде им открылось сквозь прореху в зелени дно ущелья. Теперь они поняли, что идут по скальной полке на высоте метров в сто от дна, а над ними нависает другая часть в сто с лишним метров. По этому чудесному месту проходил человек сотни тысяч лет, наверное, также восторгаясь величавостью девственной природы. Ведь неспроста за этими «воротами» процветала жизнь от каменных орудий до нового времени. Приезжие люди шли в знаменитое ущелье безымянного ручья, чтобы скрыться от «тропического» августовского солнца, насладиться красотами этих мест, готовые поучаствовать в увеселительной авантюре. Ноги, покрытые известковой пылью, не привыкшие к ходьбе по таким местам давно молили о пощаде, но туристы с завидным упорством шли вперед, не обращая внимания на усталось.
Спустя какое-то время туристы привыкли к красоте, с их лиц слетел совсем недавний восторг, теперь они чаще вспоминали о благах земных, он успел проголодаться, ее мучила жажда. Конца пути не было видно, равно как ни одной души. «Если то место настолько известно, то почему мы одни идем весь путь? И почему никто не возвращается оттуда?», – размышлял мужчина. «Лучше бы мы повалялись на пляже, еще неизвестно туда ли мы идем?» – думала женщина.

Не столь уверенный их шаг окреп, когда на глаза попалась опознавательная надпись. «ОБЕТОВАННОЕ УЩЕЛЬЕ – 100 м.» – было написано от руки на пластиковом трафарете, прибитом к дереву. «Вот мы и пришли»! – воскликнул мужчина. «Я и сама вижу», – ответила женщина. «Как странно эти мужчины созданы, так и ищут приключения, словно дети, а нам остается подыгрывать им, делая счастливые гримасы, благодаря их за «подвиг» во имя дамы сердца», – недовольно ворочались ее мысли.

У спуска в каньон сидели две бородатые старухи за самодельными столиками. На них был разложен незамысловатый товар, предназначенный для туристов. В пластиковых бутылках не первой свежести продавались чача, самодельные соки и вино. Ценников на них не было, так что туристам приходилось на все задавать вопросы, а продавщицы не спеша разглядывали клиентов, прицениваясь. Затем долго расхваливали товар, предлагали бесплатно попробовать, и только тогда назначали цену, когда убеждались, что клиент уже в кармане. После длительного перерыва в общении с окружающим миром, женщина кинулась к ним, порываясь что-то купить.

Она долго не знала что выбрать, возможно, ей более важен был факт покупки, чтобы обрести уверенность, что она в цивилизованном мире, где по-прежнему правят деньги. Мужчина заметил замешательство подруги и первым обратился к ним.
– Женщины, дайте нам хорошего абхазского вина, – попросил он. Старуха недовольно посмотрела на клиента, минутным замешательством своей товарки воспользовалась другая.
– У меня любое есть на выбор, подходите, пожалуйста! – голосом зазывалы крикнула она.
Та первая еще больше изменилась в лице: «Ах, ты такая .... этакая, моих клиентов забираешь. Не слушайте ее, у нее такой же товар, только стоит дороже. Хотите абхазское – вот вам абхазское». – Она резво протянула бутылку мужчине. – Можете даже не пробовать, оно такое ароматное – ежевикой отдает.
– С каких это пор твой старый Хачик делает абхазское вино, у вас даже винограда нет, – не унималась другая, – разве не стыдно порядочных людей обманывать. – Подходите ко мне, уважаемые, вот красное вино из винограда, выбирайте.
– Хватит вам ругаться, женщины, мы у обеих возьмем, только не шумите, вмешался благородный турист. У вас возьмем вино, – обратился он ко второй, – а у вас сок, – он уже опустил руку в карман, чтобы проделать привычное движение, доставлявшее ему удовольствие.
– Сразу видно – хороший человек, – смягчилась первая старуха.
– И сдачи не берет, – добавила вторая.
– Можно положить в кулек? – попросил мужчина.
– Откуда, сынок, мы кульками не торгуем? – ответила продавщица сока. – Да и зачем вам тратить деньги, вы почти пришли.
– Бог с этими деньгами, мы же не спустимся по этой тропе с бутылками в руках, – возмутился он.
– Правильно, говоришь, подойди я найду тебе кулек, а ты может, еще что-нибудь выберешь, – обратилась другая, вспомнив про щедрость своего покупателя. Она полезла в замусоленную сумку и долго возилась там, пока не вынула старый потертый целлофановый кулек с древними хлебными крошками.
– Вот он и пригодился, хорошо, я не выбросила его – пожалела. Он хорошему человеку понадобился. – Она протянула кулек туристу.

Мужчина и женщина спускались, держась за руки, по крутому склону вниз к ручью. Все это время они смотрели под ноги, опасаясь подскользнуться. Уже на самом дне они разжали руки и подняли головы. Над ними возвышался скалистый каньон, покрытый свисающей с его каменных террас растительностью. Вековые лианы подобно живым канатам падали сверху к живительной влаге.

Миллионы лет проходившая вода вытачивала свое ложе в еще более древних известняках, борясь с желанием последних расти ввысь, в небеса, чтобы заглянуть к своему создателю. «И это все проделал этот почти высохший ручей?» – подытожил свое удивление турист. Передвигаясь по каменному руслу, почти не замачивая ног, они пошли против течения. Кое-где вода вовсе пропадала, только шум падающего потока показывал, что она уходит под землю в вымытые ею колодцы и пещеры. Там, где породы оказывались крепче встречались крутые пороги, по которым почти невидимо соскальзывали жидкие струйки. Отовсюду веяло свежестью и прохладой. Счастливые своей находкой туристы присели на большой камень передохнуть.
– Любовь моя, мы не напрасно потрудились. Это настоящее чудо.
– Ну, прям, по-моему, ты преувеличиваешь, довольно мило и девственно, на удивление, но не более того. – Тут она потянулась за соком. Он открыл бутылку вина и сделал несколько глотков.
– Ну как вино с ежевичным ароматом? – ехидно бросила она.
– Ничего, пить можно, – решил не признаваться он. – Как твой сок, рыбанька?
– Ничего хорошего, хоть возьми и вылей.
– Ну, так вылей, если он плох, – вспылил мужчина.
– На, вылей сам. – Протянула бутылку она.

Он выхватил бутылку и треснул ей о камень, бутылка выдержала испытание. С особым ожесточением он бил ею, но тщетно. Поняв, что зря тратит силы, мужчина открыл крышку и вылил желтое содержимое под ноги. Густоватые пятна падали на дно лужи, потом, размокнув, плыли по течению, постепенно отдавая цвет всему потоку. Женщина, опасаясь гнева, молчала. Турист снова отпил длинными глотками из своей бутылки и расслабился. Вообще он не был сегодня настроен на ярость. «Приедем в Москву, я с тобой навсегда распрощаюсь», – решил он про себя. «Ты оказался занудой и поплатишься за это», – думала она. Однообразная панорама ей быстро надоела, она пошла прогуляться вниз по каньону. Ее друг отпил еще, потом встал с камня немного захмелевший и помочился в протекавший поток.

Он вспомнил свое знакомство в самолете с ученым, ему захотелось сделать свое открытие. Сперва турист пригляделся к растительности, она на самом деле была представлена как на богатой ярмарке во всей красе. Но он не был грамотен в ботанике, это занятие оказалось бессмысленным, он начал прислушиваться к звукам в ущелье, но его окружал лишь шум текущей воды, казалось, все птицы улетели, а зверюшки спрятались от постороннего взгляда. Не добившись и в этом деле ничего, он приступил к изучению геологии ущелья. Куда бы не коснулся его взгляд, были знакомые известняки от широченных пластов, ступенчато выложенных природой, до мелкой гальки, размолотой водой.

Кое-где на камнях вырисовывались жирные линии прозрачных кристаллов, которые он принял за горный хрусталь. Турист отыскал небольшой камень с такими вкраплениями, чтобы похвастать в Москве. Обрадованный, он принялся выбирать другие красивые камни и вдруг обнаружил на них следы древних раковин и моллюсков. «Ну и ну, – воскликнул он, – Люба, где ты, отзовись, посмотри, что я нашел». Люба слышала его голос, однако промолчала.

Турист принялся судорожно искать что-нибудь еще, но быстро утомился и поник. Теперь он обратился к протекавшей воде. «Вот течешь ты веками по этому руслу, и ничего не понимаешь, люди приходят сюда и удивляются. И на самом деле удивительно, как такой жалкий поток смог сотворить такое чудо. Недаром говорят, что вода камень точит. Было бы тебя побольше, я, может, искупался, а так и ног не смочить. Но все равно прохладно и свежо, не то что там наверху», – он задрал голову и увидел лишь узкую полоску неба. «Может, в древности в тебе таилась особая сила, а теперь иссякла – бывает же и такое». Где-то далеко в горах прокатился гром, словно отвечая за ручей на поставленные вопросы. Турист вновь поднял голову – полоска неба сияла синевой. «Ну и ну?» – удивился турист и прервал свой монолог. Он повернул назад к большому камню и улегся на него, намереваясь подремать. Ему показалось не очень удобным это дикое ложе. После недолгих раздумий пластиковая бутылка превратилась в подушку, и турист задремал.

Поздно ночью меня разбудил телефонный звонок. Кто-то из работников заповедника сообщил, что в обетованном ущелье пропал турист. Я встал и вышел на балкон. В ночи шел летний проливной дождь. Наутро узнал некоторые подробности от спутницы пропавшего. Четко вырисовывалась картина произошедшего несчастья. Узкое ущелье в мгновение наполнилось бешенным потоком, несущим огромные каменные глыбы и бревна. То, что я увидел на месте – выглядело удручающе.

Вековые стволы буков и каштанов, переломленные, словно спички, торчали из упавшей к тому времени воды. Из занесенного материала образовались новые завалы, возвышавшиеся в узких местах словно плотины. Высоко в горах прошедший ливень заполнил тесное русло безымянного ручья, превратив его в жерло огнедышащего дракона. Я представил, что пришлось пережить этой бедной женщине, не удивительно, что она никак не могла прийти в себя. В разговоре со мной она судорожно повторяла про неописуемый грохот, до сих пор стоявший в ее ушах.

Больше ничего она добавить не смогла. Мы организовали небольшой отряд из работников заповедника в помощь милиции и отправились вниз по ущелью на поиски пропавшего. Лил проливной дождь, ноги промокли до колен. Очень медленно мы спускались по неузнаваемому руслу. Метрах в ста ниже показанного женщиной места обнаружили новый затор, образованный стволами и ветками, перемешанными с камнями и гравием. Он образовал небольшое озеро, через которое пройти было не возможно. По моим размышлениям здесь должно было находиться тело мужчины. Ливень усиливался, вода начала прибывать. Нам пришлось быстро вернуться в безопасное место. Кто-то остался дежурить, мы вернулись в город.
Несколько дней к ряду не переставая лил дождь. Как говорят местные старики, погода не установиться, пока река не выбросит тело утопшего на берег. Так случилось и на этот раз. Прибавлявшаяся вода с грохотом разорвала завал и выбросила на камни размолотое тело приезжего.

Наутро ласково светило солнце, тысячи туристов поспешили на море купаться и загорать, безымянный ручей быстро измельчал, ничем не напоминая недавние события.
Еще долго я ходил, погруженный в тяжелые мысли. Возникали воспоминания, связанные с историей моего народа. Как научиться мне и предупредить других видеть силу, когда ее не увидать?
Только память способна связывать такие пробелы.

(Перепечатывается, с разрешения автора, с сайта: http://hasafon.ru/.)