В. М. Бганба
Статьи:
(* Краткое содержание настоящей работы было изложено в статье, опубликованной в газете "Республика Абхазия" от 19 мая 1992 г. под названием: "Абхазы" — это абхазы, господин академик".)
Положение исследователя истории грузинского народа осложняется тeм, что Кавказ не является первоначальной родиной грузин и не следует искать здесь ранние остатки их культуры.
И. А. Джавахишвили
Вопросам происхождения и этнической атрибуции составляющих древнюю этнонимию и топонимию Восточного Причерноморья — органически составной частью которой является абхазская этно- и топонимия — посвящено немало работ как в мecтнoм (кавказском), так и зарубежном кавказоведении [1].
Изучение этнонимов и топонимов имеет немаловажное значение как для разработки отдельных вопросов истории языка, так и, несомненно, для прояснения многих вопросов истории народа носителя языка, и в частности проблем, касающихся: его древней локализации — определение путей миграции и границ былого расселения, а также этногенетических, исторических, лингвистических и иных связей с другими народами — родственными и не родственными и т.д.
Именно с этих позиций и развивали свои этимологические разыскания в области абхазской этно- и топонимии известные ученые-кавказаведы П.К. Услар, Н.Я. Марр, Д.И. Гулиа, И.Д. Джавахишвили, С.Н. Джанашиа, К.В. Ломтатидзе, Х.С. Бгажба, Ш.Д. Инал-ипа и другие.
Так, П.К.Услар, рассматривая имена абадза, абсне, абасги, абхазы, обезы отмечал, что все они представляют собой видоизменения одной и той же формы, корень же этих имен он ставил в генетическую связь с гидронимом Фазис [2, с. 78-79]. Aкaдeмик Н.Я. Марр, анализируя эти же имена, пришел к аналогичному заключению, причем формы абасг, абхаз, апхаз он возводил к более древней абазх (апасх) форме. Конечный элемент -х Н.Я. Марр считал этническим суффиксом, встречающимся, в частности, в названии одного из адыгских племен — абадзехов [3, С.44-45].
===46===
Прослеживая же распространенность основы bas ( resp. pas) и ряда иных топонимических элементов далее на юг и восток за пределы Абхазии, — в частности, в топонимии Гурии, в древнем названии реки Риони — Фазис (греч.) и т.д., — Н.Я. Марр высказал мнение о пребывании древнеабхазских племен и за пределами территории нынешней Абхазии, вернее, о продвижении абхазов к своей позднейшей Родине с юга [3, с. 48-49].
С.Н. Джанашиа также утверждал, что исходной для формы абхаз (апхаз) является более древняя абаз-х форма.
С. Н.Джанашиа, как и Н.Я. Марр, полагал, что становление формы абхаз (апхаз) обусловлено свойственным грузинскому языку стяжением согласных в начале слова [4, с. 121-122].
Заключение Марра о наличии абхазского (resp. абхазоадыгского) населения на территории нынешней Грузии (собственно Грузии) в древности, в частности, в Мегрелии, Гурии и Аджарии, находит свое подтверждение и в дальнейших капитальных исследованиях С.Н. Джанашиа. Так, на основе анализа совpeмeнныx и исторических данных по топонимике Грузии, он указывает на существование среди географических названий Грузии двух черкесских (абхазо-адыгских) морфологических типов: на пса [psa, pse] — в названии рек и на ква [qua] — в названии речек и местностей. Эти факты толкуются ученым как бесспорно указывающими на "наследие доисторического черкесского (адыгейского) населения в Грузии" [5, С.627-628].
Следы первоначального местожительства абхазов акад. И.А. Джавахишвили видел в географическом названии Апсиртос(2) (греч.) [6, с.67], в гидрониме Фазис, который он как и Н.Я. Марр связывал генетически с этнонимом абасг [6, С.21-22], в названии реки Сyпca [6, с.45] в Гурии. Примечательно, что следы черкесского (абхазо-адыгского) населения акад. Джавахишвили видел не только в черноморских прибрежных районах Грузии, но и нa востоке — в глубине Грузии, в частности, в названии Бжиневи - в Шаропанском районе, в названии Гостибе, встречающемся как в западной, так и в восточной Грузии [6, с.45,46].
На основании этих (и иных, не отмеченных нами здесь) фактов академик делает заключение, согласно которому "...в доисторискую эпоху адыгейские (читай: абхазо-адыгские — Б.В.) племена должны были жить в западном Закавказье, на территории Грузии исторической эпохи" [7, с.46].
В качестве свидетельств нахождения древнеабхазских племен на территории Грузии, и в частности в Сенакском уезде, рассматривает Д.И. Гулиа топоним Абаша и одноименную реку, которые у А. Ламберти (XVII в.) зафиксированы в форме L'Abbascia [8, c.45].
Перечень результатов подобных изысканий можно было бы
===47===
продолжить, однако и из приведенных здесь положений именитых авторов прошлого вполне очевидно, что заключение о пребывании абхазских (resp. абхазо-адыгских) племен в древности и за пределами мест их нынешнего расселения, не является результатом легковесных исследований. Трудно переоценить результаты этих исследований — их диагностическое значение — как составляющих одну из важнейших звеньев в общей цепи этногенетических изысканий, посвященных Восточному Причерноморью, и в частности в изучении вопросов, связанных с определением ареала былого распространения праабхазов и их контактов с другими древними народами.
Однако, всесторонне обоснованное заключение о принадлежности к абхазо-адыгскому этноязыковому миру как выявленных в ономастике Грузии ряда чуждых картвельским языкам морфологических типов топонимов, так и ряда этнонимов Восточного Причерноморья, носители которых играли немаловажную роль в истории Грузии и всего Закавказья в прошлом, вызвало негативную реакцию среди некоторых грузинских ученых.
Появились скороспелые идеи и теории — зачастую декларативные — объявляющие картвельскими племенами, скажем, санигов, мисимян и даже абазгов и апсилов (П. Ингороква, К.И. Бердзенишвили, М.П. Инадзе, Н.Ю. Ломоури и др.), гениохов, санигов, абазгов (С.Г. Каухчишвили, Т.В. Гамкрелидзе); топонимический же элемент псы [psэ] — вкладом картвельских языков в абхазо-адыгские [9], "общим для картвельских и абхазо-адыгских языков" [10, с. 111-114].
Так, декларативным и бездоказательным выглядит утверждение М.П. Инадзе о том, что абазги и апсилы по своему происхождению связаны с картвельскими племенами, поскольку они происходят из центральных районов Копхиды [13, с. 18-20].
Также декларативно и бездоказательно утверждение историка С.Г. Каухчишвили, который, исходя из того, что племя тао (греч. Taоxoi) локализовано античными авторами на территории Грузии, и считая несомненным его принадлежность к грузинскому этноязыковому миру пишет, что и этнонимы Henioxoi, Kolxoi, Abasgoi такого же образования и что нет никаких оснований для поисков их происхожденния вне пределов картвельского этноязыкового мира [14, с. 128].
Несколько странным выглядит лингвистический анализ (этимология) К. И. Бердзенишвили, объявившего этноним апсил картвельским по происхождению на основании лишь его созвучия - иного анализа мы, по крайней мере, у него не обнаружили — с грузинским словом босели [boseli] "хлев" [15, с. 106].
Весьма показательной в плане методики, которой пользуются порой оппоненты вышеперечисленных нами авторитетов яв-
===48===
ляется, в частности и работа языковедов А.А. Глонти, А.Л. Ониани, З.А. Сарджвеладзе, в которой ставится под сомнение наличие абхазо-адыгского этнического элемента на территории Колхиды в древнейшие времена. Так, ссылаясь, вернее сказать, прикрываясь авторитетом известного ученого Г.А. Климова, указавшего на общекартвельский уровень основы пс [11, С.191] не имеющей однако никакого отношения к вышеупомянутому гидронимическому элементу пса // псы [psa // рsэ] и являющейся по своему характеру звукоподражательной (3) — на это указывает и сам Г.А.Климов, — эти ученые сделали вывод о том, что положение о заимствовании этого элемента (т.е. гидрономического элемента psa // рsэ — Б.В.) из абхазо-адыгских языков не вполне убедительно" [12. С.121).
Особое место в ряду этих ученых занимает академик-языковед Т.В. Гамкрелидзе, который, как увидим ниже, проявил верх изощренности в попытке хотя бы отчасти реанимировать увенчавшуюся печальным концом известную теорию П. Ингороква (4).
Абхазские этнонимы и топонимы, как, впрочем, этнонимы и топонимы многих народов Кавказа, еще не все собраны. Однако в различного рода специальной литературе (лингвистической, исторuческой и т.д.) фактов накоплено достаточно, и необходимо, не увязая в отдельные этимологии, переводить их в план конкретного историко-сравнительного анализа форм.
Как это ни странно, потребность в этом назрела сейчас тeм более, что устоявшиеся было взгляды по многим вопросам, связанным с этно- и топонимией абхазов (Н.Я. Марра, И.А. Джавахишвили, С.Н.Джанашиа и др.), у среднего читателя (неспециалиста) начинают вызывать скепсис, относя их к взглядам устаревшим. И происходит это, конечно же, под давлением массы теорий и идей, плодотворность которых по крайней мере сомнительна (5).
Лингвистически и исторически недоброкачественно обоснованные выступления грузинских языковедов и историков по данной теме в последнее время приняли такой размах, что не в интepeсax как науки, так и введенной в заблуждение грузинской части населения, откладывать его рассмотрение на будущее: политическая подоплека подобных "изысканий" уже не камуфлируется: определяются границы, в пределах которых абхазы могут иметь автономию — Гудаутский район; "доказывается", что абхазы пришлый народ — спустились с гор Кавказа, а грузины по доброте своей уступили им свои земли; утверждается, что в Абхазии большинство населения всегда составляли грузины, следовательно, абхазы могут претендовать лишь на культурную автономию" и т.д. и т.п. (см. (16))
===49===
И началось это все, как известно, не в последние десятилетия, не со времен т.н. "горбачевской перестройки": традиция заложена давно. Так, если такие известные кавказоведы как П.К. Услар, И.А. Джавахишвили, Д.И. Гулиа, Н.Я. Марр, С.Н. Джанашиа, З.В. Анчабадзе, К.В. Ломтатидзе, Х.С. Бгажба, Ш.Д. Инал-ипа и др., наряду с достаточно обоснованными этимологиями этнонимов и топонимов провели более или менее четкую пространственную локализацию праабхазов, то в труде П. Ингороква (см.(9)) проявилась грубая попытка "вытолкнуть" абхазов не только из ареала их древнего распространения, но и современного. Тенденция "вытолкнуть" абхазов из мест их обитания спорадически проявлялась и позже в 50-60-70 гг. в ряде работ грузинских ученых (см. например: (10,12,13,14,15...) (7), однако массовый характер это явление приняло к концу 80-хначалу 90-х гг. (см. [16]). Характерно при этом, что работы подобного рода изобилуют выводами, построенными на случайных созвучиях (8).
Как это ни парадоксально, грузинские ученые, проявляющие столь живой интерес к абхазской ономастике и в частности этнонимике, до сих пор не произвели фронтального сопоставления абхазских и грузинских этнонимов как системно организованных совокупностей. Случайно ли это? Не рассматривают эти ученые абхазскую этнонимию и в плане сопоставления ее с этнонимией носителей родственных языков, например, адыгских.
А ведь важным критерием при атрибуции этнонима к той или иной этноязыковой среде служит именно его отношение к этнонимным системам родственных языков. Ясно же, что только путем комплексного рассмотрения этнонимии того или иного народа можно установить тип древнего этнонима самый надежный критерий для отнесения того или иного этнонима к определенному этноязыковому миру, а изысканий, построенных на случайных созвучиях или на анализе отдельно взятого — вырванного из системы — будь то топонима или этнонима, явно недостаточно для всесторонней характеристики изучаемого объекта, тем более, если объект изучения этноним или топоним, в силу своей древности с затемненной этимологией, лишь построенный по определенной словообразовательной модели и укладывающийся по разным формальным признакам в определенный тип этноним позволяет более или менее надежно отнести себя к той или иной языковой среде и раскрыть, таким образом, свою этимологию ( Трубачев О.Н.).
Что же касается лексичеокой семантики этнонима, то она
===50===
может быть настолько затемненной — а в большинстве случаев так и происходит, — что добраться до сути, пользуясь уровнем современных этимологических разысканий, и невозможно. Лингвистический анализ древних этнонимов и топонимов, равно как и определение путем изучения взаимовлияния языков места, где имелся контакт их носителей в древности, дело, разумеется, весьма сложное. Кроме специальной языковедческой подготовки здесь необходимы и хорошие знания по истории и географии. Поэтому-то А.С. Чикобава, рассматривая факты влияния абхазской морфологии на грузинскую (факты непосредственного влияния) писал: "Дело историков решать, где это имело место, но что это имело место (т.е. непосредственный контакт абхазского языка с грузинским Б.В.), тому порукой языковой факт, древний и правдивый свидетель истории".
Не претендуя на исчерпывающее рассмотрение темы, в настоящей работе мы бы хотели на конкретном материале абхазо-адыгской этнонимии попытаться показать в общих чертах главный абхазский (resp. абхазо-адыгский) этнонимический тип на фоне критического анализа работы одного из наиболее видных реаниматоров идеи Ингороква, и, пожалуй, одного из наиболее известных современных грузинских языковедов, академика Т. Гамкрелидзе.
Научный журнал АН Грузии "Мацне" опубликовал статью Т.В. Гамкрелидзе "Из истории племенных названий древней Колхиды (К историко-этимологическим взаимоотношениям этнонимов "апхаз" — "абазг" и "абаза" — "апсуа") [18]. Эта же работа с незначительными изменениями была затем опубликована в "Вопросах языкознания" под названием: "К проблеме историкоэтимологического осмысления этнонимии древней Колхиды (к истории термина apxaz-abazg" [19, С.89-95]". Была представлена эта работа и на 1 международном симпозиуме кавказоведов, проходившем в г. Тбилиси 1991 Г.* (* В целом работа акад. Т.В. Гамкрелидзе с небольшим вариациями была опубликована в 6 различных изданиях.) Цель работы, согласно формулировке самого автора, состоит в анализе "этимологических связей и происхождения этнонимов абазг, абхаз, абаза, апсуа" [18, С.9.] Этнонимы абаза и апсуа [apswa], служащие самоназваниями двух близкородственных народов — абазин и абхазов, Т.В. Гамкрелидзе признает (хотя и с оговоркой в первой публикации: "возможно увяжем") относящимися к абазино-абхазскому этноязыковому миру. Этнонимы же абазг и абхаз объявляются до-
===51===
сточтимым академиком именами грузинского происхождения, и, соответственно, некогда служившими обозначениями грузинского племени абазгов (абхазов, апхазов).
В первую очередь отметим, что вызывают недоумения и логика суждений академика, и то, как он оперирует данными исторических источников и языковыми фактами. Обратимся непосредственно к строкам автора: "Поскольку апсилы и абазги упоминаются (в исторических источниках — Б.В ) в соседстве друг с другом, — пишет академик, в начале своей работы, — они, естественно, представлялись величинами, обособленными в этноязыковом плане "[19, С.89].
Насколько нам известно, родственные племена в источниках упоминаются в основном именно в соседстве друг с другом: так упоминаются древнерусские племена в источниках, так упоминаются и древнегурзинские племена, и факт упоминания "в соседстве друг сдругом" племен говорит скорее об их общности в этноязыковом плане, а не наоборот, как нас хочет убедить в этом Т.В. Гамкрелидзе.
Не менее странным выглядит и следующее умозаключение автора: "Если под этнонимом apsil // apsil — мы будем подразумевать предков современных абхазов (apswa), то нельзя того же сказать об abazgax // apxazax, которые должны были представлять собой этноязыковую величину, отличную об обозначавшейся первой. Следовательно, — заключает автор, — засвидетельствованный в греческих и грузинских исторических источниках этноним abazg // apxaz первоначально обозначал не абхазов, т.е. apswa последующего времени... а представителей некоторого отличного этноса" (19, С. 89-90).
Непонятно, почему если под этнонимом apsil подразумевать предков абхазов, "то нельзя сказать того же об abazgax", и почему собственно абазги должны были представлять собой этноязыковую величину, отличную от апсилов? Аргументов автор не приводит, так что нам остается верить ему, и, следовательно, сделанному им из произвольно взятых посылок далеко идущему выводу на слово.
Правда, Т.В. Гамкрелидзе тут же дает обещание подтвердить сказанное "этимологическим анализам самого этнонима abazg // apxaz". С этой целью, видимо, изложив далее мнение ученых, которые в свое время обосновали как этноязыковую принадлежность абазгов, так и взаимосвязанность этнонимов абаза, абазг, абхаз,
===52===
Т.В. Гамкрелидзе тут же "опровергает" их мнение и опять — довольно странным образом: "однако никоим образом не видно этимологической связи этнонима abaza с греч. abazg; исторически они должны были (разрядка нaшa — Б.В.) представлять независимые друг от друга формы. Из них abazg служит историческим эквивалентом засвидетельствованного в грузинском языке этнонима apxaz, в то время как имя abaza передает совершенно иное содержание, соотносящееся с черкесско-адыгейской языковой средой" [19, с. 90].(9) Предрешив этноязыковую судьбу абазгов и определив место носителей имени абаза предваряющими работу суждениями и умозаключениями подобного рода априорно, — и настроив читателя таким образом к восприятию "правильной" концепции, — академик переходит, наконец, к рассмотрению собственно языкового материала, впрочем, ничуть не отказываясь и в дальнейшем от весьма странного для языковеда метода — метода уверений (убеждений).
Так какими же языковыми данными вызваны сомнения автора по поводу принадлежности этнонима абазг к абхазской этноязыковой среде, и на чем основаны его доводы в пользу отнесения его к грузинскому этноязыковому миру? Для отнесения данного этнонима и, соответственно, номинат термина к грузинской этноязыковой среде по акад. Гамкрелидзе достаточно, оказывается, объявить форму апхаз первичной по отношению к абазг форме. Логика суждений академика при этом вкратце такова: поскольку форма абазг (греч. ) представлена в греческих источниках, а форма апхаз в грузинских, то непременно одна из этих форм должна быть связана с другой отношениями непосредственной производности (10).
Исходя из этого академик пишет, что греческое "abazg не может считаться источником груз. apxaz, поскольку в этом случае необъяснимым оказалось бы преобразование засвидетельствованной в греческом формы в груз. apxaz" (11) — и далее: "не имеется каких-либо оснований — формальных или содержательных — полагать, что обозначение того этноса, который греки называли абазгами, в грузинском (и ряде восточных языков — арабском, персидском, армянском) преобразовалось в форму apxaz, поскольку в грузинском и в восточных языках была возможность обозначения данного этноса так же, как это имеет место в греческом, или посредством близкой к нему формы" [19, С. 90], т.е. "абазг, abazy или иной подобной формы" [18, с. 10] (12).
"Совершенно иное положение складывается, — по словам автора, — если допустить историческую первичность — по сравнению с греческой — формы, засвидетельствованной в грузинском (и ряде восточных языков), т.е. что греч. // аbаzg восходит к
===53===
представленной в грузинском (и ряде восточных языков) форме apxaz // abxaz, являя собой его фонетическое видоизменение: apxaz // abxaz > греч. "абазг" [19, C.91]. Причем, по акад. Гамкрелидзе, процесс фонетического видоизменения достигается при этом заменой чуждого для греческого языка комплекса рх // bх "более естественной для него конечной последовательностью bg // bу с перестановкой в этнониме согласного х в конец слова и характерным озвончением всего слова: apxaz // abxaz > греч. аbаzg // abazy" [19, с. 91].
Не затрагивая явную натянутость, можно сказать, и неправдоподобность предложенных автором фонетических преобразований, отметим ряд неточностей и упущений, содержащихся в представленных им материалах, в частности, в иллюстрации, демонстрирующем как "самоназвание одного из племен, обитавших в древней Колхиде, apxaz // abxaz, должно было закономерно дать в греческой речи форму abazg // abazy" [19, с. 91].
Во-первых, ни в одном из грузинских источников не представлена форма аbхаz, о чем, должно быть, хорошо осведомлен Т.В. Гамкрелидзе, судья по его работе в целом: в них представлена лишь форма apxaz — с VIII в. н.э. Так что, привлекая форму abxaz, характерную для арабской традиции, автор в данном случае явно передергивает представленные в первоисточниках факты.
Во-вторых, судя по греческим источникам, в антчиную эпоху этноним абазг звучал как abask (греч. АBacкоi), о чем свидетельствуют не только Арриановы Периплы, в которых зафиксированы соответствующие формы, но и данные Псевдо-Арриана, зафиксировавшего гидроним Абаск // Аваск ( греч. ABaсkov) в V. в.н.э. А сведения Псевдо-Арриана, опиравшегося при составлении своего сочинения и на труды предшественников, в том числе и на Арриановы Периплы, как известно, особенно ценны тем, что в них отражены не только данные, зафиксированные более ранними авторами, но и те изменения, которые происходили с течением времени ( IV-V вв.н.э.) в этнической и топонимической номенклатуре соответствующих регионов. Этим и объясняется тот факт, что гидроним Абаск передан у обоих авторов формой abask // avask (греч. АBackov), а этноним же абазг у Анонима выступает уже в форме abazy // avazy (греч. АВасyoi).
И, наконец, в третьих, этноним абазг, представленный в греческих источниках т.н. "византийского" периода, произносился как abazg // abazy лишь в течении относительно непродолжительного времени, охватываюшего смежный отрезок позднеантичного и раннесредневекового периодов — nриблизительно 200-300 лет. В остальное же время он произносился как avazg // avazy.
===54===
Ибо, как известно, греческий язык, став языком Византии, подвергся некоторым фонетическим преобразованиям, в частности, вследствие изменения характера смычки, смычной звонкий В[b]перешел в спирант B[v]. Следовательно, форма, представленная в греко-византийских источниках графически как ABaсy, в большинстве случаев должна транскрибироваться (произноситься) как avazg // avazy, а не как abazg // abazy. По крайней мере это справедливо для хроник, соответствующих по периоду времени грузинскому средневековому источнику, в котором зафиксирована форма apxaz (VIII в.н.э.) Стало быть, Т. В. Гамкрелидзе следовало бы найти в грузинских источниках форму с комплексом bх, а в более ранних античных греческих источниках форму с исходом на sg // zg // zy, чтобы придать предлагаемым им фонетическим трансформациям несколько правдоподобный характер.
Однако, таких материалов в источниках нет. Напротив, есть материалы, которые сводят на нет все попытки автора доказать недоказуемое. И они, yвы, знакомы и самому Т.В. Гамкрелидзе.
Речь идет о вышеупомянутой форме abask, к которой восходят ранняя греко-византийская abazg //abazy и более поздняя avazg //avazy формы, и которую никак нельзя связать отношениями непосредственной взаимопроизводности с наличной в грузинских источниках формой apxaz.
Поэтому-то, очевидно, касаясь формы abask, впервые появляющейся в известных нам источниках во II в., Т.В. Гамкрелидзе непоколебимым тоном — как нечто само-собой разумеющееся — заявляет, что "процесс грецизации этого этнонима (т.е. этнонима абазг — Б.В.) зашел еще дальше в форме abask", поскольку здесь "появляется уже вполне естественный для греческого комплекс sk вместо менее распространенного sg // zg // zy, представленного в форме "ABacyoi" [19, С.91].
Весьма любопытная логика, не правда ли? "Вполне естественный для греческого комплекс sk" появляется "вместо менее раcпространенного sg // zg// zy" (13) во II в. — при первом же упоминании этнонима! По логике вещей, наверное, процесс "грецизации", т.е. адаптации, должен был зайти еще дальше с течением времени, т.е. к VII- Х вв., а не наоборот: выходит, что полученная греками — при "заимствовании" из грузинского! — первичная форма абазг (греч. АBасу), представленная в грековизантийских источниках V-XII вв. в изобилии, меняясь (адаптируясь) дошла к досредневековому периоду, т.е. ко II веку(!) до формы abask ( греч. АBаcк).
Чем же вызвано такое странное движение фонетических процессов вспять во времени автор, разумеется, никак не
===55===
объясняет: он "убеждает" (уверяет) нас в этом. Голословно.
Однако, "доказав" таким образом первичность форм, содержащих комплекс рх // bх, т.е. этнонима абхаз // апхаз по сравнению с именем абазг, и, очевидно, сочтя этого достаточным и для отрицания наличия этнонима абазг в абхазской этноязыковой среде в прошлом, академик сделал еще одно "успешное" заключение (вернее было бы сказать — заверение), согласно которому с "этнонимом abaza этимологически должно увязываться не греч. ABaсy -abazg — (и, следовательно, не этноним apxaz // abxaz), а современное самонозвание абхазов — apswa" [19, С.91]. Именно такое положение вещей и выглядит, как оказалось, по акад. Гамкрелидзе "вполне естественным с историко-генетической точки зрения".
Подтверждающим такую трактовку автор считает и то обстоятельство, что, по его словам, "ни в одной средневековой традиции (подчеркнуто нами — Б.В.) этноним apxaz не отражен формой abazg: в них имеем только abxaz (с b ввиду отсутствия [р]в арабском) apxaz (в армянском) и им подобные формы, совпадающие с apxaz грузинских средневековых источников" [19, С.92].
Допустим, прав автор в этом своем последнем утверждении, и нет вопреки его заверению на свете многочисленных источников VI-XVII вв. — греко-византийских, римских, славянских, армянских, грузинских и т.д., — в которых в изобилии встречаются формы, напрочь отвергаемые им (14).
В сущности, что этим подтверждается, и насколько аргументированы языковым анализом "подтверждаемые этим обстоятельством" (и, следовательно, опровергающие давно уже устоявшиеся в науке положения Н.Я. Марра, С. Джанашиа и др.) выводы академика? Языкового анализа как такового в работе нет (разумеется, если за таковое не принять рассуждения о комплексах px // bх, которые, кстати, отнюдь не чужды и абхазскому языку) (15). Вывод же, по существу отрицающий наличие этнонима абазг // абаск в абхазской этноязыковой среде в прошлом, сделанный на основе голословных утверждений о первичности формы apxaz и вторичнасти греч. abazg — далеко не лучший образец софизма, — вызывает лишь недоумение. Спрашивается, почему академикязыковед, доказывая чуждость этнонима абазг для абхазской этноязыковой среды в прошлом, прибегает к сопоставлению греческого и грузинского материалов, избегая при этом материалы самого абхазского языка? В действительности, не может же служить доказательством отсутствия этнонима абазг в абхазской этноязыковой среде в прошлом, его же отражение в греческих или грузинских письменных источниках об Абхазии?!
===56===
А какие основания у Т.В. Гамкрелидзе считать, что форма abazg не связана отношениями производства с формой abaza? Ведь никто и никогда этого не доказывал, а у самого автора в его работе не нашлось даже подобного другим "неопровержимым" аргумeнтaм довода, который хотя бы отдаленно намекал на то, что этноним абазг чужд по каким-либо параметрам абхазской этноязыковой среде или не связан отношениями производства с именем абаза. Правда, предвидя правомочность таких вопросов, академик берет на себя смелость утверждать, что "никоим образом не видно этимологической связи этнонима abaza с именем abazg", и что "исторически они должны представлять независимыe друг от друга формы". Но насколько серьезно можно воспринимать в качестве аргументов не подкрепленные никаким языковым анализом голословные утверждения (уверения) при полном совпадении корней этнонимов, объявляемых "независимыми друг от друга? Так не лучше ли было бы досточтимому академику проаналировать эти термины в ряду этнонимов, относящихся к абхазоадыгской этноязыковой среде, с одной стороны, и к картвельской - с другой? Ведь непременным условием этимологических штудий является именно установление родственных связей между словами, т.е. выявлению слов, содержащих один и тот же корень как в данном, так и в родственных языках. И возможно ли в исследованиях подобного рода обойтись без накопления надежных материалов и их выдержанной классификации — структурной, словообразовательной, фонетической и т.д., или, скажем, без определения удельного веса того или иного этноформанта в системе соответствующей этнонимии, или же, наконец, без учета "географии" — пространственной и временной локализации — аназируемого имени? Кому как не соавтору работы "Индоевропейский язык и индоевропейцы" знать об этом? Однако, как показывают публикации в "Мацне" и "Вопросах языкознания", не захотел досточтимый академик — вопреки данному в начале работы обещанию — заняться серььезным этимологическим анализом интересующих его этнонимов и, отказавшись от излюбленного (и не только им) метода сравнительно-сопоставительных исследований, перешел к весьмa странному для лингвиста методу — методу уверениий (убеждений) (16).
А между тем в специальной литературе и исторических источниках материалов для сравнений и сопоставлений больше чем достаточно. Приведем далеко не полный перечень форм имен, представленных в соответствующей литературе. Может быть, в качестве исходного материала, они понадобятся когда-нибудь и Т.В. Гамкрелидзе.
===57===
1. Абаск // аваск (греч . ABaskoi) — II в., Флафий Арриан [21, c/ 222]. Им же зафиксирован гидроним Абаск // Аваск (греч. ABaskov). Cм. там же, c.222.
2. Абазг // авазг — V в., Псевдо-Арриан [22, c. 231]. Им же был зафиксирован гидроним Абаск // Аваск. 3. Абасг // абазг (лат. Abasg) — Источник IV в. "Notifia dignitatum" [23, c. 171]; VII в., Феодосий Гангрский [24, c. 45]. 4. Aбазг // авазг (греко-визант.) — VI в., Прокопий Кессарийский [25, с.382].
5. Авазг — VIII в., Феофан Хронограф [24,С.95]; Х В., Константин Багрянородный [26, с. 277]; ХI в., Георгий Кедрен [27,С. 55]; ХII в., Иоанн Цец [28,С. 252]; VII В., Армянская География "Ашхарцуйц" [29,С. 81].
6. Aвазг (авазгъ) — IX в., Житие Константина — раннеславянский источник [30, С. 30].
7. Aвазг — ХI в., Ефрем Мцире [31, С.35]; Джуаншер Джуаншериани [31,С.48].
8. Aбаск (фр. аbаsс) — XVII В., Арканджело Ламберти [32, с. 9, 188].
9. Баске (baske) — XIX в., Юлиус фон Клапрот (см. [33, с. 120]).
10. Абазыкеи — XIX в., Фон Девиц [34, С.132].
11. Басхыг — XIX в., Аноним [см. 36, с. 353].
12. Басхяг (basxjag] — ХХ в., К.В.Ломтатидзе [35 С.5].
13. Басхыгъ (basxey) — так убыхи именовали абхазов [36, С. 353].
14. Саник // Санник ( лат. Sannices, Sannigae, gens Sannicarum)- I в., Плиний Секунд [37,с. 290]; IVB., Стефан Византийский [38,С. 325], Евсеф Кессарийский [23 с. 31].
15. Саниг(гъ) (Eaviy ai) — II в., Флавий Арриан [21, С.222].
16. Саних (греч. EaviXoi) — V в; Псевдо — Арриан [22, С.231].
17. Саниг (груз.[sапig]) — ХI в., [31, с. 90].
18. Кашка — этноним известен со II тысячилетия до н.э. [39,С.401].
19. Гашк — этноним зафиксирован в древнеармянских источниках; вариант этнонима кашка // косог.
20. Кашаг // кашак; кешиг — средневековые груз. источ. [31,С.90].
21. Косог // касог // косогг — древнерусс. источники [40, С.280]. 22. Кашак, кешак — этноним зафиксирован в арабских источниках, Х в., Масуди [см. 36; С.130] 23. Касаг — так осетины именуют кабардинцев. [41; с. 167].
24. Кашаг — сваны так именуют адыгов [42. с. 1].
===58===
25. Касах (греко-визант. Кacax) — Х В., Константин Багрянородный [43, С.210] 26. Зиги (греч. Zuyoi) — название племенного союза адыгов, I в., Cтрабон [21, С.105] 27. Зихи (греч. ZiXoi) — V В., Псевдо Арриан [21 с. 277]; Х В., Константин Багрянородный [23 с. 277].
28. Зикх (греч. Ziкyoi) — IV В., Епифан Кипрский [23 с. 41]; 29. 3иги (лат. zygii) - в. Епифан Константинопольский [24, c. 59]. 30. Дзиги // дзикхи; зик — IV в., ,Скилакс [8, С.67]; Л.Г. Лопатинский [40, с. 280].
31. Джики — груз. средневек. источники [31, с. 154].
32. Адыгэ, адыга, адыг — этноним "адыг" известен с XV в. [сc. 271, 274].
33. Адиге "адыг" — XIX в., П.К.Услар [2, с. 77].
34. Адыха; адэхе — ХIХ в., Ш.Ногма [44, С.20] ; Филипсон [33, c. 125] 35. Абзах — адыг. племенное имя [45 с. 1].
36. Mамхег; мамхыгь (адыг.) [45, 644] мамхегь (каб.) [40, c. 286] — адыгейское племенное название.
37. Шапсыгь — название одного из адыгейских племен [45, с. 644] диалектное — шапсыг; 38. Шапсик "шапсуг" — название одного из адыгских племен, Пейcонель [40, С.294].
39. Нетахо — адыгское племенное имя, Дж.Г. Коков [40, С.287].
40. Хегаки, хегайк, хаигак — название одного из адыгских племен, Волкова Н.Г. [40, с. 289].
41. Шегаки — название одного из адыгских племен; Е. Челеби [40, c. 289].
42. Боздук — название одного из адыгских племен; XVIII в. Е. Челеби — [40, С. 276].
43. Брухи "убых" (греч.) — VI в., Прокопий Кессарийский [25,С. 382].
44. Убых — наиболее распространенная форма этнонима "убых".
45. Уббых, апчиохы — так черкесы именовали убыхов; XIX В., Услар П.К. [2,С. 75]. 46. Апёх (apjox) — самоназвание убыхов [2,С.75].
47. Уыбых [wэbэх), аубых [аwbэх) — Х.Фогт [47, с. 203).
48. Туахы [tахэ) — самоназвание убыхов; Х.Фогт [47,С. 195).
49. Дуахы [dахэ] — одно из самоназваний убыхов.
50. Мыгу — так шапсуги именовали убыхов (40,С. 298).
51. Агухауа — так абхазы именовали убыхов. Абазины и по сей день так именуют убыхов.
===59===
52. Абхаз — так абхазов называют другие народы.
53. Апхаз — средневековые груз. источ. [31, с.12,16,35] 54. Апхаза — так мегрелы называют абхазов [36, с. 354]; мепхаз (mоpxoz) — так сваны именуют абхазов.
55. Абхаз(а) — форма характерная для арабской традиции; Х в., Массуди [36, с. 354].
56. Абаза — этноним, объединявший некогда абхазов и абазин.
57. Аббаси — редко используемый средневековый этноним.
Согласно Арк. Ламберти, так турки именовали абхазов (срв. с греч., ABaciov, зафиксированным хронографом Х в. Иосифом Генесием. (См.[23, с.41]).
58. Обез — средневековые слав. источники. Синоним этнонима "абхаз".
59. Азгьа (azya) — этноним, объединявший некогда многие абх. племена. [47, с. 88].
60. Джыхы (зэхэ) "абхаз" — Х.Фогт [47,С. 234].
61. Азега — вариант этнонима азгьа [48, с. 42].
62. Аз — шапсуги-хакучинцы так называют абхазов [33, С.123].
63. Aзра — XIX в., П.К.Услар (см. [2, С.79]) 64. Адзыгьа [азауа] — так адыги именовали абхазов [45,С. 4.].
65. Джихи, джигеты — этноним, используемый в рус. источниках в кач-ве названия абх. племени садзов.
66. Aхчипсы (ahcapsa) — так карачаевцы называли всех абхазов (36, с. 46); название одного из абх. племен.
67. Хаскун (груз. [haskun]) — название одного из древнеабхазских (черкесских) племен [31, с.48].
68. Aпcya (apswa) — самоназвание абхазов.
69. Апсар [apsar] — этноним известен из грузинского источника XII в. [31 с. 91].
70. Апсил (греч.); апшил / апшеги — название одного из абхазских племен. I в., Плиний Секунд; VII в., Армянская География.
71. Кораксы // кораки — (греч. Kopasoi // Корах; лат. Корах) - VI-V вв. до н.э., Гекатей Милетский [21, С.2]; IV в. до н.э., Скилак Кориандский [21, с. 85]. Античным авторам известны страна и крепость Кораксские, а так же одноименная река и горы Кораксиийские [21,С. 237,238].
72. Гениох (греч. Нvioхoi, лат. Henioch) — IV в. до н.э., Скилак Кориандский [21, с. 85]; I в. Страбон [21 с. 105].
73. Колхи (греч. Koлxoi) — V — IV вв. до н.э. Гекатей Милетский [21, С.2,3]; Геродот [26,с.4]; Скилакс [21,С.85]; 74. Колха // Кулха — VIII в. до н.э., название племенного союза запечатлен в урартских надписях (см. [ 59,С. 59-63]).
===60===
Как явствует вышепредставленный материал, форма abask не может считаться полученной в результате адаптации в греческой этноязыковой среде форм abazg- //abazy-, равно как и abazg /abazy- форма не может считаться полученной из abxaz- // архаzформы, как то утверждает Т.В. Гамкрелидзе. Об этом говорят помимо трудностей фонетического порядка — как факт упоминания наряду с этнонимом абаск и одноименной реки Абаск (греч.) причем с характерным для греческого острым ударением в анлауте! — у того же Флавия Арриана, а затем и Псевдо Арриана в V в. — Абаск // Аваск, так и зафиксированные в более поздних источниках, например, в ХVII в. форм абаск, абасх в качестве этнонимов и L'Abbascia в качестве гидронима. Об этом говорят и данные Юлиуса Клапрота, который зафиксировал форму баске [baske] в XIX в., как, впрочем, и данные современные, в частности, форма басхьаг (basxjag) (17), зафиксированная К.В. Ломтатидзе и форма басхыг (bаsхэу), отмеченная в работе Ш.Д. Инал-ипа (36, с.353) (18).
Подтверждается это и структурой соответствующих этнонимов.
Так, конечные элементы большинства из вышепредставленных имен выявляют довольно ясную картину, которая позволяет смело утверждать, что данную микросистему имен-этнонимов характеризует оформляемость за счет исконно абхазо-адыгских этноформантов, в большинстве своем выступающих в вариантах: -к, -g, -у, -х.
Этнонимообразующий характер элементов -к, -g, -у, -х явствует из наличия вариантов типа sanik, sanig, saniy, sanix, относяихся к одному и тому же этносу (племени).
Функциональное тождество этих морфем (с спорадически проявляемой огласовкой) и явная зависимость их употребления от языковой — абхазо-адыгской — принадлежности производящих основ вполне очевидна.
Как показывает анализируемый материал, явление вариативности отчетливо проявляет себя — причем, в полном объеме — как в ряде этнонимов, относящихся к абхазскому этноязыковому миру abazg, sanig, так и в этнонимах, относящихся к адыгской этноязыковой среде — zix, kosog, что позволяет с известной долей уверенности говорить как о генетическом тождестве соответствующих морфем, так и об одном из главных и древних абхазоадыгских этнонимических типов.
Необходимо в этой связи отметить и то, что варианты конечных консонантных элементов рассматриваемых этнонимов, проявляющие себя в плане межязыкового соответствия, т.е. при
===61===
передаче этнонимов средствами других языков,- греческого, русского, латинского, грузинского и т.д., — находят свое место и в арсенале этнонимообразующих морфем одного и того же из современных абхазо-адыгских языков, скажем, адыгейского, ср. адыгэ, абзах (19), мамхэгъ, шапсыгъ (даилектное — шапсыг), хегак и т.д.
Следует при этом подчеркнуть и то, что понятие генетического тождества не исключает возможности чередований консонантного элемента как в плане межязыкового соответствия, так и на уровне одного и того же языка. Причем вариантность суффиксальной морфемы — это один из путей для идентификации производящей основы и установления изначальной формы мотивирующей (Варбот Ж.Ж.).
Вышепредставленный материал свидетельствует также и о том, что значительная часть этнонимов абхазо-адыгской микросистемы имен — в их числе и абазг этноним — характеризует родство корней, выступающих в вариантах: аз (az), адз (аз), апс (aps), пас (pas), псы (psa), баз (baz), без (bez), беж (bez), бас (bas) и т.д., в отличие от аналогичной картвельской системы имен, в которой отсутствуют не только корни означенного xapaктера, но и нет основ, которые могли бы характеризовать саму картвельскую систему имен-этнонимов как единую, срв.: картвел (kartvel), мегрел (megrel), грузин (gгuziп), ибер (iber), мушвен (musven), хевсур (xevsur), лаз (laz) и т.д. (Разумеется, это вовсе не означает, что между носителями этих картвельских этнонимов нет родства) (20).
Роднит абхазскую и адыгскую этнонимные системы и такой важный показатель их генетической общности, как анлаутный а-, представленный в большинстве из известных абхазских этнонимов — абазг, абаза, aпcya, асазуа, азра — и проявляющий себя в таких весомых единицах адыгской системы имен-этнонимов как адыг, абадзех и т.д. Этот же показатель наличен и в этнониме аубых, зафиксированном Хансом Фогтом, а также в самоназвании убыхов — апёх (apjox) (21).
Думается, подводя некоторый итог изложенному и опираясь на вышепредставленный материал, можно с уверенностью утверждать, что подавляющее большинство этнонимов абхазо-адыгской микросистемы имен, в их числе и абазг // абаск этноним, характеризует как родство корней — этого самого важного показателя их генетической общности; — так и ряд других признаков, начиная от общности суффиксов и анлаутного а- (особенно для абхазской системы имен характерного) (22), вплоть до общности словообразовательных моделей и фонетического облика. Ни один из этих показателей не роднит абхазо-адыгскую систему имен-этнонимов с картвельской, что свидетельствует и об инородном характере
===62===
этнонима апхаз (мегр. апхаза, сван. мепхаз) для картвельской этноязыковой среды, т.е. о его заимствованном для этой языковой среды характере с последующей, разумеется, адаптацией.
Следовательно, как и для зафиксированных в древнегреческих, средневековых греко-византийских источниках abask // avask, abazg // abazy, так и для представленной в грузинских средневековых источниках апхаз (apxaz), исходной могла служить лишь порожденная в абхазской этноязыковой среде форма (22), как то справедливо констатировали вначале перечисленные нами авторитеты (24).
Главный же вывод, к которому приходишь по прочтении труда Т.В. Гамкрелидзе состоит в том, что, влекомый единственным желанием — реанимировать хотя бы отчасти развенчанную как не имеющей под собой никакой реальной основы теорию П. Ингороква, досточтимый академик не пожелал посчитаться ни с какими языковыми фактами ради достижения поставленной цели.
Не пожелал академик посчитаться и с фактами истории, в частности, вопросом о локализации древних абазгов. Между тем, эта деталь могла бы сыграть немаловажную роль в выяснении этнической принадлежности абазгов, коль скоро появилась такая необходимость.
Так, в небезызвестном академику сочинении Флавия Арриана, в котором абазги и апсилы впервые упомянуты вместе, абазги локализованы между санигами и апсилами, причем Сухум ("Севастополь" Арриана) находится на территории санигов. В дальнейшем же, вследствие передвижения этих племен на северозапад (как полагают, под натиском лазов), уже к V в. Сухум оказывается на территории апсилов, а территория абазгов, соответственно, севернее Сухума (З.В. Анчабадзе, Ш.Д. Инал-ипа).
Северная же граница абазгов проходит по реке Бзыбь (М. Инадзе, З.В. Анчабадзе).
Таким образом, абазги, в отличие от апсилов, надо полагать, в исторически обозримый период и не имели контактов непосредвенных с картвельскими племенами.
Так когда же и каким образом, спрашивается, апсилы"апсуйцы" вклинились в картвельский этноязыковой мир и, отчленив "абазгов-грузин" от основного картвельского этномассива, приступили к их ассимиляции? И как велика была их численность, что они, с одной стороны, сумели ассимилировать — как то предпологает Т. В. Гамкрелидзе — "абазгов-грузин", ставших их северо-западными сqседями, и, с другой стороны, оставить мощный топонимический слой на юга-востоке, на территории нынешней Грузии? Да и только ли? Ведь установлено же, что и грузинский язык испытал на себе
===63===
мощное влияние речи абхазов, причем такое, что позволительно говорить о явлении субстратного характера — влияние на уровне морфологии! (А.С. Чикобава, К.В. Ломтатидзе).
И как все это укладывается, позволительно спросить Т.В. Гамкрелидзе и его единомышленников, в тезис о появлении апсилов"апсуйцев" в первые века нашей эры в Абхазии (25) или в тезис о так называемой "двуаборигенности" Абхазии? А как быть с материалами цебельдинских археологических раскопок, со всей определенностью свидетельствующих о том, что цебельдинская (апсильская) культура на протяжении с VIII в. до н.э. по VIII в. н.э. не претерпела никаких изменений, которые свидетельствовали бы о смене культур (Ю.Н. Воронов)? Так не логичнее ли было бы акад. Гамкрелидзе — если уж говорить о "генезисе племен", "прародине", "аборигенности" и т.д. воспользоваться советом академика Ив. Джавахишвили и, изменив область своих лингвистических устремлений в несколько ином направлении, больше внимания уделить версии о появлении грузин в Закавказье в VI в. до н.э., в частности, сообщению автора III в. до н.э. Мегасфена о том, что Новуходоносор, покорив Либию и Иберию, часть их населения поселил на правой стороне Понта? Не на этом же только сообщении покоится известная констатация Ив. Джавахишвили: "Итак, приходится признать, что родственные грузинские, картвельские и скифо-сарматские племена могли действительно попасть на свою позднейшую Родину лишь с юга" [7, с.47-48]. Не случайно, надо полагать, и то, что в древнегреческих и латинских источниках Грузия называется Иберией.
Так не в свете ли именно этого явления разъясняется как наличие на территории Западной Грузии мощного абхазо-адыгского топонимического слоя, а в северо-восточных областях Грузии следов пребывания нахско-дагестанских племен, так и то влияние, которое оказал абхазский язык по отдельности на грузинский язык и его диалекты — мегрельский и чанский? И не здeсь ли кроется загадка представленности некоторых абхазских превербов в грузинском и чанском, при отсутствии их именно в мегрельском, с которым абхазский язык контактирует, по крайней мере, со II в. н.э.? "Преверб (ҵа — Б.В.) мог проникнуть в грузинский язык лишь в процессе непосредственного общения абхазских племен с грузинскими племенами с родной грузинской речью... Дело историков решить, где это имело место, но что это имело место тому порукой языковый факт, древний и правдивый свидетель истории", — писал по этому вопросу один из ведущих специалистов по кавказским языкам акад. А.С. Чикобава [51, с.166].
===64===
Об абхазском субстрате в мегрело-чанском писала тaкжe академик К.В. Ломтатидзе. Причем факт наличия абхазского субстрата в мегрело-чанском она рассматривает как "факт далекого прошлого...", указывающего "на древнейшие интенсивные контакты между названными племенами" (см.[20, с.138]). Явления подобного рода А.С. Чикобава считает возможным объяснить лишь при принятии во внимание, "что занские племена оседали на территории, где бытовала абхазо-адыгская речь" [55].
О справедливости этого высказывания А.С. Чикобава, — особенно наглядной становящейся на фоне этно- и топонимических исследований академиков Ив. Джавахишвили и С. Джанашиа, — а также о вопросе "где мог иметь место длительный контакт абхазского языка с грузинским" (без посредства мегрельского и чанского), можно с известной долей уверенности судить и по результатам многих иных исследований, в том числе и новейших.
Как принято считать, кавказская этническая общность, сложившаяся приблизительно в 5 тысячелетии до н.э. (26) в Передней Азии, начинает свое постепенное миграционное движение к берегам Черного и Каспийского морей, причем движение это не утихает вплоть до 2 тысячелетия до н.э., т.е. приблизительно ко времени, когда оформляются первые государства Ближнего Востока — Элам, Урарту, Митанни... — в языках которых находят аналогии с кавказскими языками — абхазо-адыгскими и нахскодагестанскими.
Генетическая связь абхазо-адыгских языков с древними языками Передней Азии, в частности, с протохеттским (хаттским) (27) и митаннийским (28) — носители которого создали мощное государство в Месопотамии, где они и господствовали до появления там ассирийцев, т.е. 1500 л. до н.э. — несомненна.
Несомненна близкая генетическая связь нахско-дагестанских языков с языком создателей Урартской культуры (29). Одним из свидетельств такой связи является, в частности, распространенность в этно- и топонимии Урартского мира аффиксов — ахи, — эхи, — ха и т.д., варианты которых в виде -хи, -ах, -их и т.д., довольно мощно представлены в Дагестане и Грузии [7, с.47]. О пребывании вайнахских и дагестанских племен в глубокой дpeвности в Закавказье и в частности на территории современной Грузии свидетельствуют многочисленные топонимы, разъясняемые на материале этих языков (30).
Топонимы такого рода довольно мощно представлены в Восточной Грузии, Хевсуретии, Пшави, Кахетии — области расселения исторических цанаров (древняя Цанария) Тушетии; создавшими мощное государство Албания — после распада государства Урарту, т.е. к VI в. до н.э. — признаны удины, причем многие топонимы исторической Албании находят свое объяснение на
===65===
материале нахско-дагестанских языков (Джейранишвили Ф.Т.).
Что же касается вопроса пребывания носителей абхазоадыгских языков на территории Грузии (собственно Грузии), то более ранние сведения об этом содержатся в истории похода мифического, правда, похода — аргонавтов в Колхиду (31), датируемого XIV в. до н.э. Имеется в виду прежде всего топоним Апсирт (греч.), абхазское происхождение которого вряд ли кто из серьезных ученых будет оспаривать. Античные авторы (в частности, Флавий Арриан) указывают на связь топонима Апсар с Апсиртом (32). У Плиния Секунда (I в. н.э.) зафиксирована Абсар [absar) река (совр. р. Чорох). Гидроним Фазис, абхазское происхождение которого подтверждено многими исследователями, зафиксирован уже в V в. до н.э. Геродотом. Хронологически к той же древней эпохе относятся, должно быть, как выявленные С.Н. Джанашиа на территории Грузии морфологические типы абхазоадыгских топонимов и гидронимов, так и выявленные И.А. Джавахишвили топонимы (33).
Не случайно (и не только опираясь на данные Арриана), должно быть, Ив. Джавахишвили довольно уверенно говорит, что во II в.н.э. "Севернее Риона (т.е. Фазиса — Б.В.), в Европе, лежит Апсилия" (перевод наш — Б.В.) [см.: 6,С. 54] С этим вполне согласуется и утверждение известного археолога Ю.Н. Воронова о том, что лазы к пределам Ингура подходят лишь ко II в.н.э. (34), а на рубеже нашей эры они локализуются вне пределов Центральной Колхиды [53, с. 140].
Таким образом, главный вопрос состоит в том, когда конгломерат родственных народов, оставивший свой заметный след пребывания почти на всей территории современной Грузии, оказался разобщенным — на абхазо-адыгскую ветвь, с одной стороны, и нахско-дагестанскую — с другой, — и, соответственно, оттиснутым в места его нынешнего проживания вторгшимися вслед за ним племенами картвельского этноязыкового мира? Начался этот процесс в VI в. до н.э., когда картвельские племена появились в Закавказье, как то предполагал Ив. Джавахишвили, или значительно раньше, как, скажем, предполагал акад. Меликишвили, в принципе придерживавшийся аналогичного с Ив. Джавахишвили мнения о появлении картвельских племен с юга, но считавшего, что картвельские племена вобрали в себя автохтонное население Закавказья и Понта, вторгшись на территорию Грузии ранее — с ХII по VIII вв. до н.э.? И.М.Дьяконов считал, что продвижение западных протогрузинских племен в Колхиду и Понт, ранее занятых абхазоадыгами, осуществлялось к VIII в. до н.э. [57. С.23-24]. Для И.М. Дьяконова было бесспорно то, что на территории современной Западной Грузии по крайней мере до ХII в. до н.э. грузино-
===66===
язычных племен не было.
Веками появления (продвижения) грузинских плeмeн в Закавказье — из Уратрии — считал другой крупный историк-кавказовед К. Кудрявцев — VII-V вв. до н.э. К. Кудрявцев был уверен, что... "поселение абхазских племен на побережье произошло во времена доисторические, и, по всей вероятности до времен похода аргонавтов, так как отдельные эпизоды этого похода связываются с абхазцами" [29, С.39].
В жителях Колхиды не видел картвельские племена и А.Глейе, считавший абхазов прямыми потомками колхидцев.
Местожительство абхазов в доисторическое время А.Глейе видел в приморской области между Фазисом и Трапезунтом — областью, как он называл, "древних колхидцев" [54. С.55]. Глейе считал невероятным, чтобы лазы когда бы то ни было могли жить севернее реки Фазиса по соседству с исторической территорией абхазов (54, с. 55). Передвижение же картвельских племен происходит по Глейе в начале VII в. до н.э. [51. c.66].
В связи с этим небезынтересно, что выделение мегрелочанских диалектов датировалось И.М. Дьяконовым VIII в. до н.э. И связывалось это с продвижением соответствующих племен в Колхиду и Понт, ранее занятых абхазо-адыгами [57, С.23-24].
Предки лазов и по Г.А. Меликишаили жили в древности вдали от Черноморского побережья (в Урартской области), но продвинувшись позже в северо-западном направлении, вышли к Черноморскому побережью [58, С.366]. Лазы, проникшие в центральную часть Колхиды из районов юго-восточного Причерноморья, оттеснив эгров (агры Страбона?), занимают прибрежные районы к северу от исторической Апсар (Чорох) реки, смешиваясь при этом с ними. Однако, вопреки Г.А Меликишвили, вряд ли лазы являлись этнически однородными с эграми, которые, по его словам, представляли собой "древнейшее население центральной Колхиды" [58, с. 374]
Некоторые выводы:
1. Выявленный Н.Я. Марром, Ив. Джавахишвили, С.Н. Джанашиа и др. абхазский (resp. абхазо-адыгский) топонимический ареал на территории современной Грузии содержит в себе информацию непреходящего значения как в плане определения территории первоначального обитания абхазских (resp. абхазоадыгских) племен, так и в плане определения направления их миграции и имевших при этом место контактах с другими народами — родственными и неродственными.
===67===
2. С учетом полученных исследованиями Ив. Джавахишвили, Г.Ф. Утургаидзе и др. выводов о наличии следов пребывания нахско-дагестанских племен в восточных и северо-восточных областях Грузии, направление передвижения конгломерата родственных абхазо-адыгских и нахско-дагестанских народов, имеющих определенные связи с древними государствами Ближнeгo Востока — Шумер, Элам, Урарту, Митанни...,- приобретает все более ясные чepты.
3. Выявленный А.С. Чикобава абхазский языковой материал в грузинском (непредставленный в мегрельском), позволяющий говорить об абхазском языковом субстрате, проясняет во многом вопрос О местонахождении абхазских племен по сравнению с носителями грузинского языка в определенный период времени, надо полагать, длившийся в течении многих столетий: период, охватывающий промежуток времени между вторжением в центральную часть Закавказья грузиноязычных племен, разъединивших относительно целостный этноязыковой мир родственных народов на абхазо-адыгскую ветвь, с одной стороны, и нахскодагестанскую — с другой, и ассимилировавших при этом значительную их часть, — чем и обусловлен абхазский языковой субстрат в грузинском, — и последовавшей за ней (несколькими веками позже) вторжением носителей мегрело-чанских диалектов в центральную Колхиду.
4. Выявленный же А.С. Чикобава и К.В. Ломтатидзе абхазский языковой материал в мегрельском и чанском, позволяющий говорить о явлении субстратного характера и для этой ветви (занской) картвельских языков, позволяет отнести себя к более позднему хронологическому уровню, т.е. к периоду, когда мегрело-чанские племена, овладев центральной Колхидой, вытеснили оттуда часть аборигенного колхского народа, ассимилировав при этом, должно быть, значительную часть его и приняв при этом этноним колх (35) в качестве дополнительного названия (самоназвания).
5. Морфемный состав (морфология) и словообразовательная структура значительной части из абхазо-адыгских этнонимов, вопреки утверждениям некоторых грузинских ученых, свидетельствуют о неразрывной связи этнонимов абазг, гениох, коракс (36), колх, саниг, апсил (37) с абхазо-адыгским, а не картвельским этноязыковым миром.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Аффикс хе рассматривался в качестве этнонимообразующего элемента еще Ш. Ногмой, который возводил его к аффиксу мн. чис. адыгских языков — хэ.
===68===
2. Исторически Апсирт (греч.) локализуется на юговостоке от совр. г. Батуми. Согласно некоторым античным авторам (Страбона и др.), топоним Апсар (греч.) восходит к нему. Известна и "крепость апсарская".
З. Аналогичные основы звукоподражательного характера имеются во многих языках мира, в частности, в рус. языке, срв.: pisat, piska (детск.) и т.д.
4. Труд филолога П. Ингороква "Георги Мерчуле" — социальный заказ периода попытки полной грузинзации абхазов, — в котором узловые вопросы истории абхазов трактуются в соответствии с политикой тогдашнего руководства Грузии, был основательно раскритикован как не имеющий никакой реальной научной основы академиком К.В. Ломтатидзе, а также докторами наук З.В. Анчабадзе и Х.С. Бгажба и др.
5. См., например, работы, в которых стало модным постулировать "двуаборигенность" Абхазии, в частности, работу членкорреспондента АН Грузии, проф. М. Лордкипанидзе "Абхазия и абхазы", вышедшем в г. Тбилиси в 1989 г.
6. Еще в XIX в. историк Д.Бакрадзе в своей "Истории Грузии" писал, что абхазы, спустившись с гор кавказских, потеснили более слабых мегрелов и заняли их места.
7. Практика оправдывания завоевательных целей (и действий) при помощи этимологических разысканий не нова: еще фиванский полководец Эпаминонд обосновывал притязания фиванцев на местечко Сидаи, расположенное между Беотией и Аттикой, тем, что топоним Сида восходит к беотийскому слову сида — "гранат".
8. См., например, вышепредставленную этимологию К.И. Бердзинишвили о якобы имеющейся связи между этнонимом апсил и груз. словом босели "хлев"; этимологию этнонимов саниг, абазr, данную С.Г.Каухчишвили, а также ряд этимологий топонимов, представленных в работе Т.Мибчуани (см. [16]), справедливо раскритикованных В.Е. Кварчия [17].
9. Примечательно, что автор здесь ссылается именно на работу известного фальсификатора истории Абхазии П. Ингороква.
10. Заметим, что в более ранних древнегреческих источниках представлена форма абаск // аваск (греч.), а не абазг // авазг, которая характерна для более поздней традиции. Достоверно форму abazg можно датировать IV в.н.э. — зафиксирован в "Орфеевом походе аргонавтов".
Правда, абазroв упоминал и Элий Геродиан — автор II-III вв.
Однако сочинение, в котором был зафиксирован соответствующий этноним, как известно, не сохранилось.
===69===
По приведенному же Стефаном Византийским отрывку, в котором использована форма ABasyoi трудно судить О том, насколько здесь сохранена форма, значившаяся в оригинале. Скорее вceгo, Стефан Византийский, хорошо информированный автор VI в., передал этноним более знакомой его соотечественникам формой (дабы не вносить путаницу), т.е. формой АBasyoi, вместо, по всей вероятности, уже подвергшейся забвению формы АBaskoi.
11. Академик явно ошибается, полагая, якобы Н.Я. Марр, С. Н. Джанашиа и др. выводили имя abxaz из abazg формы исходя лишь из того, что "грузинская форма apxaz с точки зрения фиксации в текстах более поздняя по сравнению с греческой "абазг" (см. [19, С.90]).
12. Заметим, что и у греческого языка тоже была возможность отобразить имя abxaz // apxaz в случае заимствования этого термина из грузинского — "подобной формой", скажем, формой типа Beхаs "кашель" или Buaso "снимать" и т.д.
13. Очевидно, неудавшаяся попытка вывести из apxaz формы форму abask и побудила Т.В. Гамкрелидзе обратиться к иной, хронологически более поздней abazg // abazy форме.
Этим мы и обязаны, должно быть, формулировке, согласно которой "с точки зрения историко-этимологической первичнасти хронология фиксации форм никакого значения не имеет" (19, С.90). Формулировка эта использована, правда, вроде бы по другому случаю... Современные Эпаминонды более изворотливы и, увы, более знакомы с психологией неискушенного читателя.
14. Может средневековая традиция не охватывает эти века, скажем, VI — XIII, и у акад. Гамкрелидзе на этот счет свое — новое мнение?
15. Относительно же начального гласного а-, на который ссылается Т.В. Гамкрелидзе в качестве характерного для грузинской топонимики (!), — для дополнительного обоснования "грузинской" природы терминов абазг, абхаз, содержащих в анлауте гласный а- (см.[19, С.92], примеч.9), — уместно заметить, — невзирая на некоторую некорректность привлечения топонимического материала при отсутствии этого признака в самой этнонимии картвельской, — что вряд ли для грузинских топонимов этот гласный более характерен, нежели для абхазских: достаточен лишь беглый взгляд на соответствующие карты, чтобы убедиться в обратном. А об области этнонимии и говорить не приходится: в отличие от абхазских этнонимов, содержащих, как правило, в анлауте гласный а-, -ср.: апсуа (apswa), абаза, абхаз // апхаза, абазг, азра, асадз(уа), азыга и т.д., ни один из известных нам грузинских этнонимов им не об-
===70===
ладает.
16. Трудно проследить за внутренней логикой и понять суть сравнительно даже небольшой по объему работы, в которой вместо аргументов как языковых, так и обоснованных исторических в изобилии используются всеопровергающие: "не должно", "нельзя"; убеждающие: "должно" // "должно было быть"; предпологающие: "можно допустить", "вероятно", "должно быть" и т.д. и т.п. Многие "аргументы" автора (порой эклектичные) типа: "Картвельское происхождение абззгов / апхазов следует предположить также на том основании, что они становятся объединяющими другие обитавшие в древней Колхиде картвельские племена началом в рамках единого Западногрузинского государства" [19, С.93] мы сознательно не приводим, дабы не загружать читателя. Стоить ли утверждать тот факт, что Абхазское царство — типичная феодальная монархия, стремилась лишь к расширению своих владений.
17. Х.С.Бгажба увязывает эту форму с этнонимом абасх [33. С.121].
18. Впрочем, уже тот факт, что Арриан, лично побывавший в Абазгии, — инспектировал римские войска, — наряду с этнонимом абаск фиксирует и одноименную реку Абаск (греч.) причем с одним из характерных для гpeчecкoго языка ударением — острым(!) — в анлауте, говорит о неверности выводов академика. Взяли абазги в качестве этнонима название реки, как то предполагал М.Селезнев в своем "Руководстве к познанию Кавказа" или нет, этот факт говорит о вторичности греко-византийской формы авазгь // абазгъ, по сравнению с греч. формой абаск // аваск. А о форме апхаз (архаз) и речи быть не может: гидронима Апхаз и в помине нет в источниках. Следовательно, Арриан зафиксировал услышанные им из уст аборигенов этноним абаск и гидроним Абаск. Прибегать к услугам грузинского языка, как видно, ему было незачем. Незачем было прибегать к услугам грузинского языка Арриану и по той простой причине, что, как отмечается в "Очерках истории Грузии", большая часть сведений античных авторов относится к причерноморским областям, сведений же об Иберии у них намного меньше, поскольку интенсивные отношения с причерноморскими областями у них осуществлялись посредством греческих колоний [49, с. 15], т.е. греки больше знакомы были с этими областями и, соответственно, жителями этих областей и их именами.
19. Обозначенные знаками г и х звуки адыгейского языка являются среднеязычными спирантами — звонкий и глухой, — звучащими примерно как украинские г и х. Их считают рефлексами более заднего образования [42, с.40-41]. Фрикативный грече-
===71===
ский у, во многом сходный с адыгейским среднеязычным г, мы обозначаем знаком у, как это принято в специальной литературе.
20. Нелишне напомнить, что и самоназвание грузин картвел(ы), и название грузин, которым их именуют другие народы, являются иноязычными по происхождению: первое — парфянским (А.Шанидзе ), второе — арабскоперсидским (Ю.Абуладзе).
Однако из этого факта никто далеко идущих выводов не делает. И это нормально. Явления подобного рода довольно часты в истории народов.
21. Морфема а-, как известно, из совpeменных горских языков Кавказа характерна лишь для абхазского и убыхского языков.
22. Эти признаки позволяют довольно уверенно говорить об одном из главных и древних абхазо-адыгских этнонимических типов.
Без учета закономерностей, характеризующих этот тип, к примеру, наблюдаемых при суффиксации, строить этимологические разыскания, на наш взгляд, довольно рискованно.
23. Арабская и персидская формы, на наш взгляд, связаны этимологически с адаптированными в картвельской этноязыковой среде формами. срв., в частности, мегр. apxaza с араб. abxaz(a) и перс. афхаz. И это вполне естественно: Грузия не раз оказывалась под пятой арабской и персидской держав — и довольно длительно. С абхазами представители этих держав тоже сталкивались, нo, как правило, контакты бывали недлительны.
24. Не исключено вместе с тем, на наш взгляд, что основа груз. apxazi, сван. mapxaz, мегр. apxaza является сложносоставной. На такую мысль наталкивает как наличие в прошлом этнонима аз-(а) (azra, azya, azega), в качестве объединявшего многие абхазские племена и апёх // пёх, [apjox] и даже пох // бох [bох] в качестве названия убыхов, так и то обстоятельство, что абхазы и убыхи — близкородственные народы, при своем передвижении к северу (северо-западу) часто перемешивались друг с другом (впрочем, как и с адыгами тоже). В VI в., в частности, убыхи обитали между абазгами и аланами. Соседили с ними, разумеется, апсилы и мисимяне.
Нечетко улавливаемая разница между этими близкородственными племенами (народами) должно быть и породила у грузин соответствующий термин — гибрид: убых + абхаз = апех+аз(а). В связи с этим небезынтересно отметить, что под именем адзыге убыхи разумели все племена абхазского происхождения (см. [2, С.75]). Под этим термином и адыги разумели абхазов. Интересно провести и такую параллель: К. Главани в своем "Описании Черкессии" племенное название баговцев — "баг" передает как "збаг": очевидно из: аз+баг
===72===
т.е. абхазы-баги; срв. еще с этнонимом вайяпиhа, которую членят (А.Н. Генко и Н.Г. Волкова) на вайя+пuhа =гуайе+пuhа (убх.) (см.: [59, с. 62].) 25. Автор пресловутой "горской стихии" акад. Г.А Меликишвили нередко противоречит самому же себе: то он находит несомненным родство абхазо-адыгских языков с языками Передней Азии, одновременно признавая отсутствие лазов в Центральной Колхиде, но считая несомненным наличие других картвельских племен в этой области, вместе с тем и не отрицая факт проживания и абхазо-адыгов в доисторические времена в этих местностях, то уверенно говорит о "горской стихии", т.е. засилии абхазов и адыгов, спустившихся с гор на колхидские равнины.
Теория "горской стихии" подвергнута серьезной критике в трудах Анчабадзе 3.В., Инал-ипа Ш.Д., а также проф. Ломоури Н.Ю., который отмечает, что концепция Меликишвили о наступлении горцев на Колхиду в I в. до н.э. т.н. "грозной стихии горцев", в частности апсилов, абазгов и санигов, необоснованна и неубедительна [50, С.146-150].
26. Анализ этно- и топонимических данных, содержащихся в древневосточных источниках, приводят, в частности, Ш.Д. Инал-ипа к выводу, что в конце II-начале I тысячелетия до н.э. древние абхазо-адыгские и чечено-лезгинские племена были не только на северном Кавказе, но и в 3акавказье, и даже южнее [36, С.139, 140].
27. Интересно, что акад. Т.В. Гамкрелидзе еще в 1966 г. писал о том, что кавказские языки входили в одну семью с хаттским, и что абхазо-адыгские языки обнаруживают с ним особо общие черты структурно-типологического характера [52, С.8].
Ю. Месарош, специально изучивший убыхский язык в связи с этим вопросом, находит факты "теснейшей генетической связи этих языков", т.е. убыхского с хаттским. Идея родства абхазо-адыгских языков с хаттским находит все больше приверженцев среди кавказоведов и востоковедов: Г.А. Климова, И.М. Дунаевской, В.Г. Ардзинба и т.д. См., в частности, работу: Ардзинба В.Г. "Некоторые структурные признаки хаттского и абхазо-адыгских языков". Переднеазиатский сборник, III. М., 1973.
28. См., например, исследование А. Глейе, в котором еще в начале века проведено множество сопоставлений как лексического, так и грамматического характера [54, сс. 49-90]. См. также работу Д.И. Гулиа [8, с. 210-211].
29. А.С. Чикобава, в частности, считал несомненным, что многие положения урартского языка находят объяснение при помощи данных "прежде всего нахских языков" [55, С.7].
===73===
30. Не случайно Ив. Джавахишвили с твердой уверенностью говорит, что восточные провинции Грузии некогда были заселены чеченскими и дагестанскими племенами [7, с.46]. См. также работу Ф.Г. Утургаидзе, посвященную особенностям горских диалектов грузинского языка, в которой выявлены суффиксы нахского происхождения -io,-go, -сo. [56].
31. Колхида в широком смысле охватывала территорию совр. Западной Грузии, часть Абхазии и г. Трапезунд [7, С.13].
32. Топоним Апсиртос зафиксирован в Мегрелии и в VI в.н.э. Прокопием Кессарийским.
33. На территории Грузии (собственно Грузии) встречаются топонимы и гидронимы, возникновение которых относится и ко времени "Абхазского царства", т.е. к VIII-XI вв.
34. Примечательно, что лазы, наряду с апсилами, впервые упоминаются — если не учитывать далеких предков апсилов абшелайцев более древних источников — в известных источниках в I в.н.э.(у Плиния Секунда).
35. Этнонимы "колх" и "гениох" вряд ли имеют что-либо общее с картвельской этноязыковой средой. Впрочем, вопрос этот недостаточно разработан в специальной литературе и многие уже сложившиеся взгляды на процессы, имевшие место на территории Восточного Причерноморья в древности, могут существенно измениться в результате будущих, более тщательных исследований многих проблем, связанных с колхами и гениохами (их происхождения и т.д.), в частности, случайно ли гениохи локализуются некоторыми древними авторами в юго-восточной, а некоторыми — в северо-западной части Причерноморья? Ошибочно ли — как то предполагают ученые локализует Тацит их рядом с албанами? Или все эти факты говорят о том, что исход абхазо-адыгов-гениохов из юговосточной части Причерноморья не был тотальным (оставшаяся часть гениохов постепенно растворилась в иноязычной среде), а от двинувшейся же вдоль по берегу массы, в свою очередь, откололась еще одна часть гениохов вследствие вторжения носителей грузинского языка в Центральную часть Закавказья -, которая впоследствии примкнула к нахско-дагестанским племенам. Есть довольно веские основания полагать, что некогда рядом с албанами жили и абхазы (абхазо-адыги). Гениохов, как известно, Д.И. Гулиа и С.Н. Джанашиа связывали с абхазо-адыгами.
36. В греческом, как известно, гортанные к, у, х в сочетании с спирантом о образуют комплекс, который выражается на письме буквой е. Это обстоятельство дает возможность считать этноним коракс одним из составляющих вышеупомянутый абхазо-адыгский морфологический тип.
37. Учитывая звукосоотношение k, g, х, i, отмеченное как "неожиданное" для северо-кавказских языков Н. Трубецким, а также данные армянских источников, в которых представлены формы апшелк и апшеги, думается можно утверждать, что элемент л(ил), наличный в этнониме апсил, некогда восходил к одному из гуттуральных фонем, разделяя закономерность, характерезующий древний абхазо-адыгский этнонимический тип в области суффиксации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Услар П.К. Этнография Кавказа. Языкознание. Абхазский язык. Тифлис, 1887 г. Марр Н.Я. История термина "абхаз". В кн.: О языке и истории абхазов. М-Л., 1938 г. с. 44-52; его же: "Из лингвистической поездки в Абхазию" (в том же сборнике). Джавахишвили И.А. История грузинского народа. Книга I. Тб., 1913 г.; его же: "Основные историко-этнологические проблемы истории Грузии, Кавказа и Ближнего Востока древнейшей эпохи. ВДИ, 1939г., № 4 С.30-49; Гулиа Д.И. История Абхазии T.I. Тифлис, 1925; Джанашиа С.Н. Черкесский (адыгейский) элемент в топонимике Грузии. Сообщение Грузинского филиала АН СССР т. I., № 8, 1940г. С.623-628; его же: Труды. т. III. 1959г. С.115-123; Ломатитдзе К.В. О некоторых вопросах этногенеза и топонимики абхазов. По поводу труда П.Ингороква "Георгий Мерчуле". ж. "Мнатоби". Тб.,1956г. № 12; Бгажба Х.С. Бзыбский диалект абхазского языка. Тб., 1964г. с. 252-269; его же: Некоторые вопросы этнонимики и топонимики. В кн.: Х.С. Бгажба. Этюды и исследования. Сухуми, 1974. С.163-180; его же: Об абхазских племенах и диалектах. В кн.: Х.С.Бгажба Труды. Книга первая. Сухуми, 1987г. С.112-128; его же: Некоторые вопросы абхазской топонимики (в том же сборнике) с. 128-147. Каухчишвили С.Г. Сведения византийских писателей о Грузии. т.II., Тб. 1965г. С.28; Бердезнишвили К.И. Позднеантичная керамика из Цебельды. "Материалы по археологии Грузии и Кавказа". т.II. Тб., 1959, с. 106-108; Рогава Г.В. К происхождению некоторых географических названий 3ападной Грузии. Труды ТГУ, вып. 93: Тб., 1910. С.172-185: Инал-ипа Ш.Д. Страницы исторической этнографии абхазов. Сухуми, 1971 С.283-290; его же: Вопросы этнокультурной истории абхазов. Сухуми, 1976г. С.352-388; Шакрыл К.С. К генезису наименования "Лыхны". Труды АБИЯЛИ, т. XXXI. Сухуми, 1960. С.179-184; Ахвелидиани Г.С. Некоторые вопросы исторической топонимики Абхазии. ж."Мнатоби", № 2. Тб., 1957 г. С.111-114; Шакирбай Г.З. Значение основы куа в топонимии
===75===
Абхазии. В сб.: Этнография имен. М., 1971, С.171-178; его же: Географические названия в Абхазии с элементом "пшь". Известие АБИЯЛИ, Т.III. Тб., 1974. Меликишвали Г.А. Наименование Фазиса и вопрос об этническом составе населения древней Колхиды. ВДИ, № 1. М., 1966. С.82-86; Турчанинов Г.В. К истории и семантике этнонимов Восточного Причерноморья. В кн.: Лингвистические исследования. М., 1978; Басария И.Б. Лексико-грамматическая структура абхазского топонима на рыпшь. В кн.: Лингвистические исследования — 1975. М., 1975; ее же: Разыскания в области этно- и топонимии Абхазии. АКД, Махачкала, 1984.; ее же: К этимологии имени "садз". В сб.: Вопросы кавказской филологии и истории. Нальчик, 1982 С.43-46. Кварчия В.Е. Размышления о некоторых исторических памятниках Абхазии. ж. "Алашара", № 1. Сухуми, 1977г.; его же: Ойконимы Абхазии в письменных источниках. Сухуми, 1985 г.; его же: Материалы топонимики Очамчирского р-на (на абх.ЯЗ.) Сухуми, 1988г. Бганба В.М. К вопросу о происхождении и функциях абхазских топонимических морфем с элементом -пшь. Известия АБИЯЛИ, T.XVI. Тб., 1988, С.79-81; Хагуш Б.А Гидронимия Абхазии. АКД, М., 1992г. Пайчадзе Г.Г. Название Грузии в русских письменных исторических источниках. Тб., 1989; А.Л. Папаскири. Проблемы изучения русскоабхазских литературных и культурных связей. Труды АГУ, T.VI, Сухуми, 1988, С.114-129; Гамкрелидзе Т.В. Из истории племенных названий Колхиды (К историко-этимологическим взаимоотношениям этнонимов "апхаз" — "абазг" и "абаза" "апсуа". Мацне". Серия языка и литературы. № 2. 1992г.; его же: "К проблеме историко-этимологического осмысления этнонимии древней Колхиды (К истории термина "апхаз"-"абазг"). Вопросы языкознания, № 4.1991г. С.89-95.
2. П.К. Услар. Этнография Кавказа. Языкознание. Абхазский язык.
Тифлис, 1887 г. Приложение — о языке убыхов, с. 75-106.
3. Н.Я. Марр. История термина "абхаз". В кн.: "О языке и истории абхазов". М.-Л, 1938, с. 44-52.
4. С.Н.Джанашиа. Труды. Т.III. Тб., 1959.
5. С.Н.Джанашиа. Черкесский (адыгейский) элемент в топонимике Грузии. Сообщение грузинского филиала АН СССР. т.I, № 8, 1940 г. (резюме на русск.яз.).
6. И.А. Джвахишвили. История грузинского народа. Книга 1. Тбилиси, 1913г. (на груз.языке).
7. И.А. Джавахишвили. Основные историко-этнологические проблемы Грузии, Кавказа и Ближнего Востока древнейшей эпохи. ВДИ, № 4; 1939 г.
8. Д.И. Гулиа. История Абхазии. В кн.: Собрание сочинений т. VI. Сухуми, 1986 г. (с. 25-280).
===76===
9. П. Ингороква. Леонти Мровели — грузинский историк VIII в. Тб., 1941 г.
10. Г.С.Ахвледиани. Некоторые вопросы исторической топонимии Абхазии. ж. "Мнатоба", № 2. Тб., 1957 (на груз. языке) с. 111114.
11. Г.А Климов. Этимологический словарь картвельских языков. М., 1964г.
12. А.А. Глонти, А.Л. Ониани, З.А. Сарджвеладзе. Вопросы изучения грузинской топонимии. "Вопросы языкознания", № 2. М., 1978 г; С.118-124.
13. М.Н. Инадзе. К истории Грузии античной эпохи. Тб., 1953.
14. К.И.Бердзенишвили. Позднеантичная керамика из Цебельды. Материалы по археологии Грузии и Кавказа, II. Тб., 1959.
15. С.Г.Каухчишвили. Сведения византийских писателей о Грузии. Т.2. Тб., 1965.
16. М.Лордкипанидзе. Абхазия — неотъемлемая часть Грузии. Газета "Ахалгазрда ивериели", 30 августа 1990г.; ее же: Абхазы и Абхазия. Тб., 1990 г. Т. Мибчуани. Кто были суано-колхи? Газета "Народное образование". Тб. 10 декабря, 1989 г.Д.Л. Мусхелишвили. Грузия -"малая империя"? В брошюре: Библиотека общества Руставели. Тб., 1990 г. И.Г.Антелава. К некоторым вопросам "абхазской проблемы". В брошюре: "Библиотека общества Руставели". Тб. 1990 г. и т.д.
17. В.Е.Кварчия. Тенденциозность или дилетантство? — Газета "Бзыбь", 14 апреля, 1990 г.
18. Т.В. Гамкрелидзе. Из истории племенных названий древней Колхиды (К историко-этимологическим взаимоотношениям этнонимов "апхаз" -"абазг" и "абаза" -"апсуа" (на груз. языке) ж. "Мацне", № "2. 1991 Г.
19. Т.В. Гамкрелидзе. К проблеме историко-этимологического осмысления этнонимии древней Колхиды. (К истории термина "апхаз"-"абазг"). "Вопросы языкознания", № 4. 1991 С.89-95.
20. К.В. Ломтатидзе. О некоторых вопросах этногенеза и топонимии абхазов. По поводу труда Павле Ингороква "Георгий Мерчуле". "Мнатоби", № 12. Тб., 1956; Бгажба Х.С. Некоторые вопросы этнонимики Абхазии. Труды АБИЯЛИ, т. XXVII. Сухуми, 1956; З.В.Анчабадзе. Вопросы истории Абхазии в книге П. Ингороква "Георгий Мерчуле" — грузинский писатель VIII в. Труды АБИЯЛИ, T.XXVII. Сухуми, 1956.
21. В.В. Латышев. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. т.I. СПБ, 1890.
22. В.К. Латышев. Известия ... Приложение к ВДИ, 1948 № 4.
23. Георгика. Сведения византийских писателей о Грузии. T.I. Тб., 1961. 24. Георгика. T.IV, вып. 1. Тбилиси. 1940 г.
===77===
25. Прокопий КессарийскиЙ. Война с готами. М., 1950.
26. Георгика, T.IV вып. II. Тб., 1952.
27. Георгика, т.V., Тб., 1963.
28. ВДИ, № 22. М., 1947.
29. К.Кудрявцев. Сборник материалов по истории Абхазии. Сухум, 1922.
30. П.А. Лавров. Материалы по возникновению древнейшей славянской письменности. Труды славянской комиссии. Т. I. Л., 1930 г.
31. Г.А. Амичба. Абхазия и абхазы, в средневековых грузинских источниках. Тб. 1988 г.
32. А. Ламберти. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тб., 1913.
33. Х.С. Бгажба. Труды. Книга первая. Сухуми, 1987.
34. "Адыги" — культурно-исторический журнал. N 22. Нальчик, 1991.
35. К.В. Ломтатидзе. Тапантский диалект абхазского языка. Тб. 1944 (резюме на рус. языке).
36. Ш.Д. Инал-ипа. Вопросы зтнокультурной истории абхазов. Сухуми, 1976.
37. В.В. Латышев. Известия ... Приложение к ВДИ N 22, часть вторая. 1949 г.
38. В.в. Латышев. Известия ... Приложение к ВДИ N 23. 1948 г.
39. Г.А Меликишвили. Древневосточные материалы по истории народов Закавказья, I. Наири — Урарту. Тб., 1954.
40. Дж. Г.Коков. Из адыгской (черкесской) ономастики. Нальчик, 1983.
41. З.Г. Исаева, А. Д. Цагаева. Краткий русско-осетинский словарь. М., 1978.
42. Г.В. Рогава, З.И. Керашева. Грамматика адыгейского языка. Майкоп, 1966 г.
4З. Glоssаг zuг fri.ihmittеlаltегliсhеп Geschichte im Ostlichen Europa Herausgegeben уоп Jadran Ferluga, Manfred Hellmann, Негbегt Ludat. Wiesbaden, 1979.
44. Ш.Б. НогМа. История адыхейского народа. М., 1861.
45. А.А. Хатанов, З.И. Керашева. Толковый словарь адыгейского языка. Майкоп. 1960.
46. С.Н. Джанашиа. Очерк истории горских народов Северного Кавказа с I в. до н.э. по Х в.н.э. В кн.: Труды. т. VI. Тб., 1988.
47. Hans Vogt. Dictionnaire de la Langue Oubykh. Осло, 1963.
48. А.Н. Дьячков — Тарасов. Гагры и их окрестности. Тифлис, 1903.
49. Очерки истории Грузии. T.I. Тб., 1988 г.
50. Н.Ю. Ломоури. Грузино-римские взаимоотношения. Тбилиси, 1981.
51. Арн. Чикобава. Морфологические встречи абхазского языка с картвельскими языками. Известия ИЯИМК. Тб., 1942.
52. Т.В. Гамкрелидзе. Анатолийские языки и вопрос переселения
===78===
в Малую Азию индоевропейских племен. М., 1964.
53. Ю.Н. Воронов. Тайна цебельдинской долины. Москва, 1975.
54. А.К. Глейе. К праистории северо-кавказских языков. СМОМПК, вып. XXXVII Тифлис, 1907.
55. А.С. Чикобава. Проблемы родства иберийско-квказских языков. Тезисы докладов. Махачкала, 1965.
56. Ф.Г. Утургаидзе. Некоторые особенности горских диалектов грузинского языка. Тб., 1966.
57. И.М. Дьяконов. Предыстория армянского народа. Ереван, 1968.
58. Г.А. Меликишвили. К истории древней Грузии. Тбилиси, 1959 59. Н.Г. Волкова. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М., 1973.
(Опубликовано: Абхазоведение. Язык. Фольклор. Литература. Выпуск 1. Сухум. Алашара. 2000. С. 46-79.)
(Сканирование, вычитка текста — Абхазская интернет-библиотека.)
____________________________________
(* из архива ученого)
(Материал взят с сайта: http://www.abaza-duney.ru/masterskaya_d_ch.htm.)
