ПРЕДИСЛОВИЕ
Из всех вооруженных конфликтов, возникших в так называемых «горячих точках» во время и после распада Советского Союза, грузино-абхазская война 1992 – 1993 гг. получила наибольшую известность после таджикской и карабахской. Первая превосходила все остальные войны масштабами и степенью ожесточенности, вторая – продолжительностью, став своего рода символом межнациональной резни. О войне в Абхазии многие знали прежде всего потому, что знали саму Абхазию, страну курортов, «золотой берег». Кроме того, по размаху этот конфликт – по сути война Грузии с Северным Кавказом – превосходил все кавказские, а по числу вовлеченных в него народов – вообще все, имевшие до сих пор место на постсоветском пространстве.
Страна Абхазия была известна многим; но в то же время в России и тем более во всем мире бытовали самые туманные представления об истинных причинах этого конфликта. Чтобы разобраться в них, необходимо было не только знать историю взаимоотношений абхазов и грузин на протяжении последних двух тысячелетий, но и иметь представление о внутригрузинских делах, начиная с подъема национально-освободительного движения в Грузии в конце 1980-х гг. Сторонние наблюдатели часто не считали нужным вникать в подробности. А между тем ключ ко всем событиям в Абхазии лежал в Грузии, ибо абхазское национальное движение возникло не само по себе, а в ответ на грузинскую экспансию. На ходе этого давно назревавшего конфликта отразились все крупные события в Грузии конца 80-х – начала 90-х гг.: рост национально-демократического движения, увенчавшийся свержением коммунистического строя и приходом к власти Звиада Гамсахурдия; начало борьбы грузинских националистов за создание «малой империи»; свержение Гамсахурдия в результате военного переворота; утверждение в Тбилиси Эдуарда Шеварднадзе; вооруженное восстание звиадистов в Мингрелии. Абхазская война началась не случайно, не по чьему-то единоличному желанию. Поход против «абхазских сепаратистов» в 1992 году был совершенно осознанным шагом грузинского правительства; но при этом он был предопределен не столько внутриабхазской, сколько внутригрузинской ситуацией.
Задача данного исследования – показать взаимосвязь между всеми значительными событиями, имеющими отношение к абхазской войне, а в более широкой ретроспективе – ко всему грузинскому национальному движению. На первый взгляд, и абхазский, и южноосетинский конфликты предельно просты: в основе их лежало стремление грузинских унитариев построить «малую империю». Но в настоящее время существует множество теорий и легенд, авторы которых совершенно справедливо полагали, что политическую жизнь Кавказа нельзя рассматривать упрощенно. Эти теории, призванные объяснить причины национальных конфликтов на территории бывшей Грузинской ССР, в конечном итоге внесли еще большую путаницу в описание событий совсем недавней истории и привели к искажению самых очевидных фактов.
Не разобравшись во внутриполитической ситуации в Грузии 1989 – 1993 гг., невозможно составить четкое представление о войнах в Южной Осетии, Абхазии и Мингрелии. Именно потому в этой книге дано краткое описание грузино-осетинского конфликта; более подробно рассматриваются мингрельские войны. О звиадистских восстаниях, по всей видимости, до сих пор не существует непредвзятых исследований, а между тем движение звиадистов оказало на судьбу Грузии большее влияние, чем любая из национальных войн. И точно так же нельзя разобраться в абхазском конфликте, обойдя стороной мингрельский вопрос.
Порой в ходе повествования заходит речь о событиях, казалось бы, совсем не связанных с войной в Абхазии, к примеру, о чеченских или карабахских делах. Но если вдуматься, то можно заметить логическую – а тем самым и реальную – связь между фактами, на первый взгляд не имеющими отношения друг к другу.
