Эта статья известного грузинского публициста Якоба Гогебашвили публиковалась в газете "Тифлисский вестник" №№ 209, 210, 243, 244, 245, 246, 248, 249) сентябрь-ноябрь 1877 года. Статья написана на русском языке.
Статья определила идеологические базовые принципы целой программы «освоения» Абхазии грузинскими переселенцами, в результате которой десятки и сотни тысяч мегрелов, сванов, картвелов устремились на плодородные причерноморские земли.
Эта статья стала предтечей теории грузинского писателя Ингороква, в которой он попытался доказать, что абхазы – пришлый народ и являются в Абхазии «гостями».
Якоб Гогебашвили
Кем заселить Абхазию?
Нынешняя война, между другими многочисленными последствиями, повлекла за собой и тот результат, что один из замечательных уголков нашей окраины вдруг сделался совершенно безлюдным будучи покинут почти всеми своими жителями. Мы говорим об Абхазии и ее жителях, оставивших свою родину и переселившихся в Турцию. Переселение это, без всякого сомнения, не временное, а безвозвратное. Абхазия никогда больше не увидит своих сыновей.
Обстоятельство это ставит на очередь вопрос: кем заселить страну, навсегда покинутую навсегда ее обитателями?
Кажется, что не трудно привлечь переселенцев в страну, по справедливости славящуюся отменным плодородием и редким богатством своей природы, в страну, где виноград в диком состоянии достигает баснословных размеров и где лимоны, апельсины и даже маслиничное дерево свободно растут на открытом воздухе. Но одно обстоятельство делает чрезвычайно трудным успешное заселение опустелой Абхазии. Обстоятельство это вредные климатические особенности, которые несут прямые последствия географического устройства и положения страны.
Абхазы в течение длительного ряда веков вполне акклиматизировались в своей стране.
Зная свойства наших стран и племен, их населяющих, не трудно решить, кем не может быть населен данный край и кто, напротив, может заменить абхазцев, не рискуя сделаться жертвою вредного климатического влияния. Те страны нашего государства, которые, по природе и климату, резко отличаются от Абхазии, не могут дать годных колонизаторов для нее. Такою страною прежде всего нужно считать собственно Россию. Тоже самое нужно сказать относительно большей части Закавказья. Восточные грузины, живущие по ту сторону Сурамского перевала, в стране почти ничего общего не имеющей с Абхазией, очень быстро делаются жертвами болотного яда на восточных берегах Черного моря, и потому об их переселении в Абхазию и речи быть не может. Армяне оказываются еще менее способными выдержать борьбу с ядоносным климатом Абхазии. Этим то и объясняется то с первого взгляда странное явление, что армяне, обладающие таким сильным коммерческим чутьем и быстро свивающие гнезда во всех сколько-нибудь выгодных торговых пунктах, не могли утвердиться на восточном берегу Черного моря и принуждены были предоставить торговлю в этом важном пункте другим народностям. Вот почему мысль, появившаяся в столичной печати о заселении опустелой Абхазии армянскими семействами бежавшими из Турции в наши пределы, должна считаться совершенно несостоятельной и крайне неудачною. Почти в такой же мере не способно колонизовать Абхазию и большинство обитателей Западной Грузии. Опыт неоднократно показал, что рачинцы, сванеты и верхние имеретинцы, делаясь обитателями восточного берега Черного моря не выдерживают разрушительного действия болотистой атмосферы и умирают от злокачественных лихорадок. Зато мингрельцы чувствуют себя в Абхазии, как у себя дома. И неудивительно. Мингрелия единственная у нас страна, которая во всех отношениях представляет больше сходства с Абхазией. Поэтому организм мингрельского племени вполне приспособлен к перенесению действия болотистой атмосферы.
Этим обстоятельством и объясняется тот факт, что в Сухуме, Очамчирах и других пунктах Абхазии торговля главным образом находится в руках мингрельцев. Вследствие этого мингрельское племя является наиболее способным к успешной колонизации Абхазии. Теснота и недостаток земли в Мингрелии, принуждающие ее жителей оставлять родину и отправляться в разные части Закавказья на заработки, без сомнения, делают весьма желательным для многих мингрельцев переселение в Абхазию. Обладая организмом наиболее способным к борьбе со злокачественным болотным воздухом мингрельцы совмещают в себе и другие условия необходимые для хороших колонизаторов. Подобно другим племенам грузинским, они выказывают большую любовь и способность к труду производительному, и стало быть, в состоянии вполне воспользоваться богатою природой Абхазии и деятельно эксплуатировать ее редкие естественные богатства. Другое качество, делающее мингрельцев отличными колонизаторами Абхазии, заключается в том, что они обнаруживают большую способность к торговым занятиям и коммерческим предприятиям, составляя в этом отношении исключение между всеми грузинскими племенами. Обладая в достаточной степени этим качеством, мингрельцы могут вполне воспользоваться удобствами приморского положения Абхазии для развития торговой деятельности. Наконец, что касается до политической благонадежности, которая без сомнения будет иметься в виду при заселении этого важного приморского пункта, то ею мингрельцы, подобно всем грузинским племенам, обладают в такой степени , что не остается желать ничего большего в этом отношении.
Словом, из всех наших племен и народов одни мингрельцы совмещают в себе необходимые качества для успешной и выгодной для государственной колонизации опустелой Абхазии.
Статья наша о заселении Абхазии мингрельскими племенами вызвала возражение помещенное в номере 207 газеты "Кавказ". Исходя из одной точки зрения, что Абхазия обладает в высшей степени злокачественным климатом, обрекающим на вечно больное существование и истребление всякое племя, не приспособленное по своей организации к перенесению болотистой атмосферы, мы высказали мысль, что страну эту невозможно колонизовать ни армянами, ни грузинами, ни русскими, не рискуя подвергнуть их истреблению болотным ядом. С другой стороны имея ввиду полнейшую приспособленность мингрельского организма для успешного противодействия лихорадочному заражению, приспособленность, обуславливаемую болотистою местностью и лихорадочною атмосферою Мингрелии, способность мингрельцев, как к труду производительному, так и к торговым предприятиям; большой недостаток удобных к обработке земель в Мингрелии, послуживший причиной аграрных волнений в ней в позапрошлом году, и, наконец, всецелую их преданность к общему нашему отечеству и полнейшую политическую благонадежность, - мы высказали мысль, что всего удобнее, справедливее и лучше предоставить мингрельцам, ближайшим соседям Абхазии, колонизовать эту страну, покинутую большинством своих жителей. Такой взгляд и такое решение проблемы крайне не понравилось автору возражения и он, опасаясь осуществления нашей мысли на практике, постарался в своей статье снабдить мингрельцев всевозможными недостатками и выставить их никуда негодными кандидатами для замещения, переселившихся в Турцию абхазцев.
Если же, несмотря на свою природную даровитость и на свои редкие устремленные качества, мингрельское племя не успело дальше развить свою культуру, то это потому, что в течение длинного ряда веков поперек дороги такому развитию стояли следующие непреодолимые причины: страшная тысячелетняя неурядица, беспрерывные войны то с абхазами, то с турками, то с имеретинцами, то с гурийцами, то с самурзаканцами, то с рачинцами; главным же образом, деспотический строй жизни, сложившийся под влиянием крайне неблагоприятных исторических обстоятельств и сковывающий всякое развитие народной жизни в Мингрелии до освобождения народа из-под крепостной зависимости. Нужно знать, что нигде ни в какой стране крепостное право не сопровождалось таким абсолютным бесправием крестьян и безграничным произволом со стороны помещиков, как в этой стране. Шарден, описавший Мингрелию с замечательной точностью, говорит: "Высший класс имеет право на жизнь и имущество своих подданных, делает с ними, что захочет, берет женщин, детей, продает их употребляет их на все, что вздумается."
Литвинов, бвыший в начале этого столетия правителем Мингрелии, представляет мингрельских крестьян такими же бесправными и угнетенными рабами многочисленных деспотов помещиков, составлявших в одно и то же время, к несчастью страны, и землевладельческую и военную аристократию, какими были негры в руках американских плантаторов."
Обнаруживают мингрельцы и способность к торговой промышленности. Автор возражения, считая невозможным отвергать в мингрельцах способность к коммерческим предприятиям, постарался умалить как качество, называя мингрельцев мелкими торгашами и барышниками. Но страна в течение длинного ряда веков не знавшая, что значит обеспеченность собственности, подвергавшаяся непрерывным нападениям со всех сторон, бывшая нередко ареной междоусобиц и лишь с недавнего времени нашедшая спокойствие под русским владычеством, не могла же сразу начать торговлю в грандиозных размерах и пустить в оборот большие капиталы.
Она удержала в своих руках всю свою внутреннюю торговлю и не подпала в этом отношении под эксплуататорство армян и евреев (последних живет немало в Мингрелии) - захвативших в свои руку всю торговлю Закавказья, и сделавших конкуренцию с собою в этом отношении почти невозможною. Мингрельцы достигли этого благоприятного результата, благодаря, между прочим, одной замечательной особенности жизни именно существованию базаров.
Закрепив за собой внутреннюю торговлю, мингрельцы перенесли коммерческую деятельность за пределы Мингрелии в Имеретию, Гурию, Абхазию и отчасти в Карталинию, покрыв эти страны своими лавками. В особенности большое значение имели мингрельцы для Абхазии служа посредниками в торговле их.
Вообще в торговле мингрельцы обнаруживают много уменья и много смелости. "Предприимчивость, - говорит Бороздин, - есть также замечательная черта в мингрельском племени: пойти в Кахетию возделывать сад с половины, или на Черноморскую береговую линию духанщиком, провезти контрабанду перед носом таможни - все это такие предприятия, над которыми не задумывается любой мингрелец. В 1860 году понадобились рабочие в Керчи при устройстве укреплений: дошло об этом известии до одного подрядчика-мингрельца, и он очень скоро нашел до 500 охотников и с ними отплыл на пароходе в Керчь."
Чтобы понять всю силу этих лестных для мингрельцев отзывов Бороздина, нужно знать, что они относятся к тому времени, когда Мингрелия еще стонала под жестоким гнетом крепостного рабства, которое, как мы здесь уже сказали, отличалось крайней неумолимостью.
В смысле политическом мингрельцы такие же русские, как и москвичи, и в этом же направлении они могут влиять на всякое в соприкосновении с ними племя, разительным доказательством чего служит тот факт, признаваемый и нашим оппонентом, что благодаря влиянию мингрельцев самурзаканцы - ветвь абхазского племени, - находясь в постоянном общении с мингрельцами, сделались вполне русскими подданными и во время неоднократных восстаний своих соплеменников всеми силами содействовали правительству в подавлении возмущений и усмирении мятежников.
Отвергая мингрельцев, как будущих колонизаторов Абхазии, автор возражения старается провести ту мысль, что страна эта без большого риска может быть заселена и другим племенем, живущим среди другой природы и не приспособленных по своей организации к болотистой местности. Признавая, что абхазское побережье прежде было действительно гнездилищем злокачественных лихорадок и отличалось страшной болезненностью, он утверждает, что в последнее время оно подверглось будто бы замечательным изменениям, уменьшившим заразительность его климата.
Говоря о крайней опасности заселения Абхазии континентальными грузинами, мы привели пример истребления болотным ядом абхазского побережья, в течение каких-нибудь двух лет, 80 милиционеров из сванов.
Не состоятельна и произвольна мысль нашего автора о меньшей злокачественности климата западной Абхазии целиком покинутой жителями и подлежащей заселению. Мысль эту он основывает на гористости этой части Абхазии. Но в Пицундском округе - так называется западная половина Абхазии в административном отношении - расположение гор и холмов таково, что не только не мешает, а напротив способствует образованию болот. Далее: влаги здесь выпадает даже больше, чем в восточной половине Очамчирском округе.
В силу всего сказанного мы считаем крайне необдуманною мысль нашего оппонента заселить Абхазию не мингрельцами, а жителями южных и средних губерний России. Губернии эти резко отличаются от Абхазии во всех отношениях, особенно же в климатическом не могут дать годных колонизаторов для нездорового Черноморского побережья.
Наше убеждение в том, что климат Абхазии может быть без сильного вреда переносим только племенем, обитающим страну, подобную ей, так твердо, что, зная, например, страшный недостаток земли в Рачинском уезде, где десятина ценится в баснословную сумму - в 1 600 рублей - и где население вследствие этого, находится в трудном состоянии, не решились предложить мысль о переселении рачинцев в Абхазию, хотя Рача имеет гораздо больше общего с Абхазией, чем южно-русские губернии.
Но мы считаем мысль автора возражения о заселении Абхазии жителями южно-русских губерний не только крайне необдуманною, но и совершенно несерьезною. Серьезно можно было бы говорить о такой мере лишь тогда, когда бы южно русский край страдал излишком населения и мог бы свободно дать 50 тысяч нужных колонизаторов. Но кто не знает того, что край этот подобно всей России, страдает скорее недостатком, редкостью населения, чем излишком и густотою его. Этим недостатком населения объясняется тот факт, что обширнейшие пространства на Кавказе, отличающиеся и здоровостью климата и богатством природы, до сего времени остаются пустынными и тщетно ждут колонизации. Самый Черноморский округ, примыкающий к Абхазии, давно и сильно нуждается в русских поселениях, но их нет, так как и на милой родине русским пока не тесно...
Обращаясь от южных губерний к степени населенности Мингрелии, мы видели диаметрально противоположное явление: несоответствие между числом жителей и количеством пахотных земель так велико, что полный крестьянский надел здесь составляет четыре кцеви или около полутора десятины земли. Этот то сильнейший недостаток земли и был единственной причиной недавних аграрных волнений в Мингрелии. Поэтому Мингрелия весьма легко может дать достаточный контингент колонизаторов. Выселение нескольких десятков тысяч мингрельцев избавило бы страну от анормального состояния и сделало бы невозможным повторение подобных прискорбных происшествий. С этой точки зрения колонизация Абхазии мингрельцами является делом, имеющим государственное значение.
Таким образом, все приводит к заключению, что единственно разумное и целесообразное средство к успешной колонизации Абхазии заключается в осуществлении предлагаемой нами мысли, т.е. предоставлении права молоземельным и безземельным мингрельским крестьянам занять территорию, покинутую абхазами. Такое решение вопроса представляет все выгоды, не заключая в себе ни одного неудобства... Будучи племенем способным и к занятиям производительным, и к предприятиям торговым, они в состоянии вполне воспользоваться и природным богатством Абхазии и выгодами ее приморского положения...
Вместе с тем они представят трудноодолимую преграду неприятельскому нашествию. Представляя со всех этих сторон наилучших колонизаторов Абхазии, мингрельцы должны явиться первыми заместителями выселившихся абхазцев.
Тифлис, 1877 год.
(Материал перепечатывается с сайта: http://www.abkhazya.org.)
