С. Данилов
Трагедия абхазского народа
Абхазия (по-абхазски — Апсны — «страна души»), одна из самых маленьких автономных республик Советского Союза, лежит в наиболее живописной части Черноморского побережья. Население Абхазии в настоящее время равно, примерно 200 тыс. чел., и какового числа: абхазцев — около 50000, а остальное население составляют армяне, греки, русские, мингрельцы (грузины), имеется несколько сел эстонских колонистов и в незначительном числе представители других народностей, населяющих Росссию. Все они поселились в Абхазии в XIX и XX столетиях, после присоединения Абхазии к России. Часть населения православной вероисповедования, другая — мусульманского. Находясь долгое время под турецким владычеством, население приняло Ислам После присоединения Абхазии к России, благодаря деятельности православных миссионеров, абхазцы массами начали переходить в христианство. В Пицунде имеется старинный христианский монастырь постройки VII-VIII века, сохранившийся до наши: дней, и закрытый лишь при советской власти.
До овладения побережья Черного моря турками Абхазия была в свое время провинцией Римской империи и служила местом ссылки провинившихся перед сенатом патрициев. Они ссылались не только со своими семьями, но и со всем штатом слуг, включая и негров; потомки этих негров в небольшом числе проживают в Абхазии и до сих пор, особенно в очамчирском и гальском районах. Они совершенно ассимилировались, и только черты лица выдают и; происхождение.
В эпоху расцвета Византии Абхазия была колонией ее. Еще греками был построен г.Диоскурия (вблизи Сухума). Развалины этого города, к сожалению, со временем совершенно исчезнут, ибо воды Черного моря все более покрывают и размывают землю в восточном направлении. В Сухуме имеются остатки турецкой крепости Сухум-Кале, в свое время построенной на берегу моря; между морем и крепостью когда-то проходила широкая дорога; в настоящее время крепость находится наполовину под водой.
Захватив Абхазию, турки не стали вмешиваться во внутреннюю жизнь народа, довольствуясь лишь получением дани. В настоящее время абхазцев, проживающих на своей родине, значительно меньше, чем в Турции, куда они переселились после русско-турецкой войны 1877-1878 гг. На Северном Кавказе, за Кавказским хребтом имеется несколько аулов, в которых проживает родственное абхаз нам племя (когда-то составляющее с абхазцами одно) — абазины.
Абхазцы не имеют своей письменности, поэтому за историческими данными об этом народе следует обращаться к истории соседних народов. В начале XX столетия абхазец А.Чочуа, бывший учитель средней школы (русской), составил абхазский алфавит, но внедрение его в жизнь оказалось весьма затруднительным. Вряд ли можно было найти в Абхазии десяток людей, которые могли бы писать и читать на своем родном языке с помощью этого алфавита.
Абхазцы, принадлежащие к горским племенам Кавказа, являются отличными наездниками. Они очень любят лошадей — лошадь их лучший друг. Абхазцы известны своим исключительным гостеприимством, отказываться от угощения и внимания, оказываемых гостю, значит глубоко оскорбить абхазца. В Абхазии до сего времени чтут старинный обычай гор, если подвергшийся нападению или преследуемый стал искать спасения в доме абхазца, даже если последний был личным врагом преследуемого, то хозяин дома грудью своей будет защищать доверившегося ему врага, а не даст в обиду... «Адат». В то время как вы находитесь в доме абхазца, ваша особа (гость!) священна для него... Из этого, впрочем, не следует, что, встретившись с вами после этого на нейтральной почве, абхазец не постарается свести с вами счеты (если вы его враг) самым решительным образом...
Вся работа по дому лежит на обязанности женщины. Мужчина — глава семьи и повелитель — пользуется, в сравнении с женщинами, заметными преимуществами. Весной он обрежет виноградные лозы, покопает цапкой землю на кукурузном поле, удалит сухие ветви с плодовых -деревьев — и на этом, в сущности, его трудовые обязанности кончаются. Все остальное делает женщина. Осенью он принимает участие в сборе урожая, в поле и в саду, все же остальное время он занят своим конем, поездками к знакомым и друзьям. Выполнение остальных работ возлагается на жену.
При совместных поездках абхазец едет всегда впереди своей жены (у нее своя лошадь), что, несомненно, напоминает о былом владычестве турок-магометан... Последнее время такие обычаи отходят в область преданий — женщина становится полноправным членом семьи. В начале XIX века, после присоединения Грузин к России (в 1801 году), Россия вышла к черноморскому побережью южного Кавказа. Владея Крымом и вновь приобретенной частью черно морского побережья, Россия невольно создала «клещи», в которых оказалась зажатой Абхазия. С севера она граничила с черкесскими племенами (шапсугами), которые признавали владычество России, — на юге же Россия вклинилась на территории христианской Грузии между Абхазией и Турцией. Русский флот, господствуя на Черном море, постоянно курсировал вдоль абхазских берегов... Такое невыгодное положение вассального по отношению к турецкому султану абхазского княжества, в конце концов, привело Абхазию под власть России. В 1810 году владетельный князь Сефер-бей Шервашидзе принял христианство и признал над собой власть России. Россия оставила за абхазскими князьями право управлять страной согласно установившимся обычаям и не вмешиваясь во внутренние дела Абхазии. Россия требовала лишь одного- сохранения мира и порядка как на территории самой Абхазии, так и в соседних районах.
Благоприятные климатические условия и плодородная почва способствовали быстрому росту сельского хозяйства, по Абхазии распространилось табаководство. Табак, как ценный продукт, приносил плантаторам хороший доход. Народ стал жить зажиточно.
Следует отметить, что несмотря на имевшее место восстания абхазцев против русского владычества, их земли никогда и нигде конфискованы не были. Абхазия начала быстро застраиваться, появились новые города, открылись школы, больницы, библиотеки, стала выходить газета. В г.Сухуме была открыта специальная школа для абхазцев, обучение и содержание в которой были бесплатны. Абхазцы, желавшие получить образование, принимались во все учебные заведения России без малейших препятствий, наравне со всеми остальными народами. С течением времени появилась и своя абхазская интеллигенция. Многие абхазцы шли в русские военно-учебные заведения, главным образом в кавалерийские училища, откуда они выходили офицерами в русскую армию. Появились абхазцы — врачи, писатели, адвокаты, научные работники... Абхазия потянулась к северу, откуда шло просвещение.
Культурная жизнь страны заметно росла и укреплялась.
С легкой руки принца Ольденбургского, создавшего в Абхазии (в Гаграх) первоклассный курорт, на черноморское побережье устремилась российская аристократия и представители торгово-промышленного класса. Началась покупка земельных участков, постройка санаториев и дач. Естественно, что приток денег в Абхазию сильно способствовал поднятию благосостояния абхазского народа.
Первая мировая война 1914-1918 гг. почти не отразилась на благосостоянии Абхазии, так как фронт был слишком далеко, и страна продолжала жить нормальной жизнью.
Февральская революция внесла изменения в обычную жизнь страны только в том смысле, что царская русская администрация была заменена революционной администрацией, состоявшей из представителей местного населения. Февральская революция была встречена почти и всеми народностями Кавказа весьма сочувственно, даже радостно.
Жизнь в Абхазии летом 1917 года протекала без каких-либо заметных изменений, выступления коммунистических агитаторов сочувствия или интереса среди абхазцев не вызывали. Даже наиболее деятельные и энергичные абхазские коммунисты, как студент Н.Эшба, Н.Лакоба, М.Лакоба, Ч.Цагурня, К.Инал-ипа. не могли найти путей к сердцам абхазцев, несмотря на проявленную ими пропагандистскую активность. Народ, веками живший своим собственным укладом, столь богатым обычаями и традициями («адат»), не поддавался на заманчивые пропагандистские лозунги. Несомненно, известную роль в отталкивании абхазского народа от этих лозунгов сыграли бесчинства матросов Черноморского флота (при посещении ими портов и прибрежных городов Абхазии), считавшихся коммунистами.
После установления власти большевиков в Петрограде ее признания со стороны Закавказья не последовало. Здесь образовалась собственная власть - «Закавказский Сейм», состоявший из представителей Азербайджана. Армении и Грузии. Абхазия также вошла в состав Закавказского Сейма (в составе Грузии).
Абхазские коммунисты, получив из России поддержку денежными средствами, вновь начали усиленную агитацию среди военнопленных немцев, венгров и австрийцев, а также и среди рабочих, занятых на постройке черноморской железной дороги. К этому времени Новороссийск. Туапсе и Сочи были в руках большевиков, откуда в Абхазию поступало оружие. В начале 1918 года абхазские большевики, вооружив военнопленных и рабочих, сумели захватить Гагры и Гудауты, после чего двинулись на Сухум. Слабые местные воинские части, состоявшие из добровольцев-офицеров, солдат и абхазской сотни, оставили город и отошли за Кодор, где заняли оборонительные позиции. В победе большевиков основную роль сыграли военнопленные, которым было обещано улучшение их жизни и даже свобода.
Вскоре из Тифлиса прибыли вооруженные части Закавказское Сейма — Грузинская Народная Гвардия, и восстановили власть Сейма не только в Абхазии, но н на всем Черноморском побережье до г.Туапсе включительно. После этого а Абхазии восстановилась нормальная мирная жизнь. В мае 1918 года Закавказский Сейм распался и Грузия была объявлена независимым государством (26 мая), после переговоров с представителями абхазского Абхазия получила автономию. Был создан Абхазский национальный Совет, пожелавший взять управление страной в свои руки, но с первых же дней своей деятельност он натолкнулся на серьезные препятствия в своих начинаниях со стороны грузинских властей, руководимых соцнал-демократами. Представители Грузинской Демократической республики на местах мало считались с настроениями и обычаями иных народов, населявших Грузию, в Абхазии, в частности, они проводили политику, не отвечавшую интересам абхазского народа. На всех административных должностях на территории Абхазии сидели грузины... грузины же руководили всеми государственными организациями. В земельном вопросе были глубокие разногласия между Абхазским Национальным Советом и представителями Грузии. Антагонизм между ними углублялся все более и обещал перейти в открытое выступление против власти. Наконец, абхазцы не выдержали и послали своих представителей к командованию Добровольческой армии с просьбой помочь освободиться от новых завоевателей. Немало абхазцев, офицеров и всадников, тайком ушло из Абхазии и вступило в ряды добровольческой армии ген. Деникина, успешно действовавшей на Северном Кавказе и юге России. Узнав об этом, грузинские военные власти, в лице полковника Тухарели. разогнали Абхазский Национальный Совет, объявив его распущенным. Политическое и административное руководство Абхазии было арестовано.
Со времени управления страной грузинскими властями экономическое положение Абхазии стало заметно ухудшаться. Притока курортной публики (из России) не было, главная отрасль экономики страны — табаководство, из-за закрытия границ переживала острый кризис сбыта. Основным потребителем абхазских Табаков была табачная индустрия России. Теперь когда этого главного покупателя больше не стало, цены на табак сильно упали: местные же небольшие фабрики (например в Тифлисе) могли поглотить не более 5% готового урожая табака. Все это сильно ударило по благосостоянию населения Абхазии.
Закрытие границ с Россией вызвало еще другие, крайне отрицательные последствия: поступления муки и продуктов питания прекратилось. До этого основная масса продуктов питания поступала в Абхазию с Украины (мука, масло, скот и т.д.), вплоть, до отрубей и сена, не говоря уже о промышленных товарах.
Советизация Абхазии.
Территория Абхазии была занята Красной Армией 4 марта 1921 года. Немедленно был организован революционный комитет Абхазии, который выпустил воззвание к абхазскому народу и ко всем народам, населяющим Абхазию. Абхазия объявлялась самостоятельной республикой. С этим временем совпало введение советским правительством НЭПа. Пользуясь лозунгом советской власти «Власть на местах!», ревком Абхазии стал полноправным хозяином страны, предоставив коренному населению известные права и привилегии как в сельском хозяйстве, так и в других областях хозяйственной жизни. Следует признать, что абхазцы-коммунисты свои обещания народу выполнили, за что позже, по приказу Москвы они были расстреляны как «враги народа». Исключением был Нестор Лакоба, который умер при загадочных обстоятельствах в Тифлисе, будучи туда вызванным Лаврентием Берия. С первых же дней советизации Абхазии почти вся абхазская интеллигенция пошла под знаменем Советов, соблазнившись обещаниями абхазских коммунистов относительно самостоятельности страны (что в первый период соответствовало действительности). Многие из них вступили в партию ВКП(б), другие, не вступая в партию, сотрудничали с большевиками и занимали крупные посты.
Абхазским правительством было командировано в Константинополь специальное лицо с целью убедить находившихся там беженцев и других абхазцев вернуться на родину, причем всем им было обещано полное забвение прошлой деятельности, службы в Белой армии и т.п. Пропаганда возвращенства имела успех, и значительное большинство беженцев вернулось обратно в Абхазию. За границей остались лишь единицы.
В связи с установлением сообщения с Советской Россией возобновилось посещение Абхазии курортниками и экскурсантами в еще большем масштабе, чем это имело место в дореволюционное время. Начали восстанавливаться санатории, дачи, началось строительство домов отдыха для различных организаций республик и краев Советского Союза, опять появился спрос на комнаты для сезонных курортников, на продукты сельского хозяйства и особенно на фрукты. Жители начали спешно улучшать свои сады, насаждать плодовые деревья и особенно цитрусовые.
Благосостояние жителей Абхазии стало заметно улучшаться, в городах и селах началась стройка новых домов. В этот период Абхазия действительно была маленьким цветущим оазисом среди огромной страны экспериментов, насилия и нищеты. Недаром об Абхазии говорили как о «счастливой Аркадии».
Так продолжалось, к сожалению, недолго. На горизонте появились черные тучи, предвещавшие грозу. Приближалась коллективизация сельского хозяйства. Как и всякое советское начинание, оно было сперва проведено в центральных областях Советского Союза, а затем докатились и до окраин. Несмотря на нежелание абхазских властей проводить коллективизацию, они все же были вынуждены подчиниться приказаниям Москвы, хотя и оттянув время по мере возможности. Уже в 1930-31 гг. вопрос о коллективизации был поставлен ультимативно, в порядке приказа. Даже приятельские отношения главы абхазского правительства Нестора Лакобы с самим «отцом народов» не помогли. Коллективизация страны началась, было намечено к ликвидации (как кулаки) несколько хозяйств - искупительная жертва ради спасения всей страны.
Однако враждебные (партийные) группировки в отношении главы правительства помешали провести этот план в жизнь. По селам разъехались партийные работники, имея на руках твердые указания Москвы о принудительной коллективизации. Крестьяне взволновались, решительно отказываясь от колхозной системы, ни на всяческие ухищрения, угоняли скот в горы, прятали по ущелья и городам, распродавали по небывало низким ценам. Правительство, опасаясь вооруженного восстания, воздерживалось принимать репрессивные меры (на Северном Кавказе столкновения между горцами и войсками НКВД, проводившими коллективизацию, принимали размеры форменных боев). Москва требовал безусловного выполнения приказа. Местные же власти пытались его выполнить без применения силы, опираясь на свой авторитет, что конечно, не имело успеха. Население твердо стояло на своем: «Не желаем колхозов!». В древней столице Абхазии Лыхны крестьянами был собран общенациональный сход протеста. Со всех сторон Абхазии, на арбах и верхами, потянулись к назначенному месту мужчины, женщины и дети. Прибыл на сход и сам председатель абхазского правительства со своим окружением. По старинному абхазскому обычаю в серьезные моменты жизни страны, при решении национальных и общественных вопросов, женщины (и особенно, старухи) играют заметную роль.Молча на поляне собрался многолюдный сход в присутствии представителей власти. Из толпы вышло несколько женщин с распущенными волосами (признак горя) и, подойдя к главе правительства Н.Лакобе, стали благодарить его за проявленную им в отношении своего народа любовь и заботливость. В заключение женщины обратились к Н.Лакобе с «последней просьбой»: разрешить всем абхазам-крестьянам переселиться в Турцию, где им будет хорошо житься среди братьев-абхазцев, переселившихся в Турцию в 1878 году. В то же самое время по шоссе двигалась советская артиллерия — для устрашения абхазцев. Они должны были чувствовать, на чьей стороне сила...
Представитель правительства всемерно успокаивал взволнованный народ, прося не верить подстрекателям. Однако Н.Лакоба отказался самостоятельно решить этот острый вопрос, ссылаясь на то, что разрешение может последовать только из Москвы. Тогда сход просит Н.Лакобу ходатайствовать перед Москвой о разрешении переселиться в Турцию, на что Н.Лакоба дает обещание. Крестьяне заявили: «Мы оставляем все свое недвижимое имущество, оставляем дома и сады со всеми постройками, возьмем с собой лишь носильные вещи, а все остальное добровольно передаем в пользу советского государства!..»
Cход продолжался двое суток, и только после того как было получено заверение главы правительства о его решении самому съездить в Москву, сход стал расходиться... Абхазцы надеялись, что «их»> Нестор устроит дело в их пользy, что им удастся избежать колхозов... Надежна абхазцев оказалась беспочвенной. Советская Власть дала время, чтобы страсти несколько улеглись, а затем (через несколько недель после схода) в одну ночь главари выступления были арестованы якобы по делу, ничего общего со сходом не имеющему. Впрочем, коллективизация была временно приостановлена, чтобы дать горячим головам успокоиться. Через некоторое время сам Н.Лакоба был вызван в Москву. Какие там велись разговоры — сказать трудно. Однако после возвращения главы правительства коллективизация пошла в Абхазии иначе, чем всюду в СССР: кулаков, как таковых, не оказалось вовсе, никого не раскулачивали и не ссылали, верховых лошадей не обобществляли. О переселении в Турцию, конечно, не было и речи. Видимо, Н.Лакоба все же удалось на этот раз - выпросить у своего приятеля, «хозяина» страны, какое-то облегчение для «показательной» (курортной) Абхазии.
Методы коллективизации давали козыри в руки врагов Н.Лакобы. Берия и его сотрудники отлично знали, что все его мероприятия по коллективизации в Абхазии — не что иное, как фикция, а все сводки, посылаемые центру о ее ходе — миф. Быть может, история когда-нибудь приподнимет занавес над этим трагически-темным эпизодом — мы же можем только высказывать догадки, какие переговоры шли в это время между Москвой и Тифлисом. Одно было ясно: для успешной подлинной коллективизации Абхазии и ее чистки необходимо было убрать Лакобу. Понимал это (лучше многих других) и Берия.
В конце ноября 1936 года Н.Лакобой был получен телеграфный вызов из Тифлиса. Н.Лакоба немедленно выехал в столицу Грузии. Вернуться из Тифлиса ему не было суждено... Труп Н.Лакоба был привезен для похорон в Сухум Эти похороны были поистине проявлением всенародного горя. Вся маленькая страна была в трауре. О действительной причине смерти никто ничего определенного не знал, высказывались многочисленные догадки, официальной версии никто не верил... Вскоре после смерти Н.Лакобы из Тифлиса в Абхазию прибыла специальная бригада НКВД, в которую входили знатоки своего дела, для «водворения большевистского порядка в Абхазии.»
В первую очередь были сняты с должности и в большинстве случаев арестованы (с последующей ликвидацией) почти все руководители районных и, частично, центральных органов НКВД Абхазии и заменены новыми, прибывшими из Тифлиса. Так почва для успешной работы сотрудников Берии быстро подготовлена. Был назначен новый секретарь обкома КЩб) Грузии, некий А.Агрба, абхазец. Впрочем, он недолго продержался на своем новом посту: кем-то было установлено, что и Агрба является плохим проводником большевистской идеи; его постигла общая участь «врагов народа»: он был расстрелян! Необходимо отметить, что Берия, по происхождению мингрелец, как житель Абхазии, прекрасно был знаком с местными людьми и местными условиями. Все новые мероприятия проводились под его, Берии, непосредственным наблюдением. Чистка Абхазии началась систематически постепенно. В первую очередь были арестованы члены абхазского правительства (ЦИКа), затем очередь дошла до руководителей административных и партийных органов, различных хозяйственных организаций, кооперации, торговли, заводов и т.д.
После ареста руководителя того или иного учреждения «выяснялось», что все учреждение или предприятие «засорено врагами народа». Вполне понятно, что немедленно приступали к беспощадной чистке от «вредителей» и «врагов народа». Аресту подлежали решительно все: члены партии, комсомольцы, беспартийные, специалисты, научные работники, журналисты, торговые работники (вплоть до продавцов); в селах аресту подвергалась вся местная интеллигенция — о бывших помещиках, зажиточных крестьянах и тех, кто имел какое-либо отношение к членам прежнего абхазского правительства, и говорить не приходится: все они были арестованы и в лучшем случае сосланы на север, в концлагеря, без права переписки.
Арестное помещение в Сухуме и тюрьма были переполнены. Арестованных, после окончания допросов «с пристрастием», после того как они «сознались» в совершенных ими преступлениях, ночью массами отправляли в Тифлис, где их в ужасных условиях содержали в известном Метехском замке. Большинство арестованных были все же ликвидированы на месте, в Абхазии. Монастырь в Драндах был приспособлен для содержания в нем множества арестованных. Так продолжалось около двух лет, до февраля 1938 года. В 1938 году ни в одном из учреждений Абхазии — будь то учреждение правительственное, административное, органы НКВД, торговля или кооперация, — нельзя было найти ни одного абхазца: все должности, от высших до низших, были заняты пришлыми людьми, главным образом, мингрельцами. Один абхазец, впрочем, уцелел: автор абхазского алфавита А.Чочуа, который и раньше стоял в некоторой оппозиции к правительственной верхушке. Уцелел он то ли потому, что пользовался исключительным уважением всех слоев населения Абхазии, независимо от национальности, то ли потому, что в свое время обучал грамоте мальчика по имени Лаврентий Берия, то ли потому, что он согласился пересоставить абхазский алфавит, отказавшись от латинского шрифта и приняв грузинский; то ли просто потому, что новая власть нуждалась хотя бы в одной импозантной, авторитетной фигуре.
Особенно сильно отразилась эта чистка на молодой немногочисленной абхазской интеллигенции: почти вся она целиком была уничтожена. История с доктором Анчабадзе особенно показательна для всей этой эпохи...
Доктор Вианор Анчабадзе, князь, бывший воспитанник Военно-Медицинской академии в Петрограде, был по своей природе натурой увлекающейся. При советизации Абхазии пошел сотрудничать с новой властью. Вскоре был назначен народным комиссаром здравоохранения Абхазии. Будучи беспартийным, пробыл на этой должности до лета 1937 года, когда был арестован органами НКВД в порядке чистки страны от «врагов народа». Примерно в то же время был арестован мой родной брат, работник потребительской кооперации. Долгое время о нем ничего не было слышно. На один из запросов жены моего брата последовал письменный ответ от прокурора по надзору за НКВД: «Ваш муж осужден по 58 статье, как враг народа, и приговорен к 10 годам лагерей без права переписки» (привожу по памяти). Сведения о судьбе арестованных доходили до внешнего мира случайно — из брошенного письма или записки. Редко — от тех немногочисленных счастливцев, кому удалось вырваться из ада (дав подписку о неразглашении сведений о лагерной жизни).
Однажды я случайно встретил одного моего знакомого, недавно освобожденного после 7 месяцев предварительного заключения в НКВД. Я спросил его, не знает ли он что-либо относительно участия моего арестованного брата. Знакомый тревожно посмотрел по сторонам, покачал головой («нет»), предложил пойти на бульвар, чтобы там, вдали от людей, он мог бы мне поведать о пережитом. Мы пошли... Ему было известно, что я был близко знаком с доктором Аичабадзе, и именно поэтому он мне передал следующее:
«Однажды ночью двое конвоиров, открыв двери их камеры, внесли какого-то человека, находившегося без памяти, положили его в угол камеры и ушли, заперев дверь. Мы бросились к нашему новому товарищу по несчастью, но он был так обезображен избиением и пытками, что мы были не в состоянии различить черты его лица. По одежде, однако, можно было предположить, что он и не рабочий, и не крестьянин. Его лицо представляло собой одну сплошную страшную массу. Несчастный приоткрыл глаза и что-то замычал (говорить он не мог). Мы ничего не поняли. С большим трудом ему удалось пояснить нам, что он просит пить. Корчась от боли, с большим трудом, медленно он пил поданную нами воду. Утолив жажду, несчастный прилег на полу, не переставая стонать от боли. Так продолжалось трое суток. Видно было, что ему понемногу становится лучше — молодой здоровый организм брал свое. Постепенно мы от него узнали, что он — доктор Анчабадзе. Вскоре его от нас увели. Куда — не знаю... Вероятно, «списали». В определенный час ночи мы слушали гул заведенных машин во дворе НКВД (внутренняя тюрьма расположена во дворе управления НКВД)».
«Вскоре меня перевели в городскую тюрьму (бывшая турецкая крепость). В камере, куда меня втолкнули, было свободнее и лучше, чем в той, где я содержался до сего времени, но... в камере стоял убийственный запах гниющего мяса... Несколько освоившись, я спросил одного из сокамерников, откуда этот запах. Мне ответили, что в соседней камере помещен шофер Лакобы, который после «обработки» в НКВД теперь разлагается... На следующий день, уже с утра, воздух в нашей камере был значительно чище. Оказывается, несчастный Григорий Амирян, виновный лишь в том, что он был шофером главы правительства, навеки освободился от мучений».
Все передовые и образованные люди Абхазии были уничтожены. Абхазов, которые могли бы занять места в правительственном аппарате страны — не было. По распоряжению центральных органов Грузии сельскохозяйственный институт субтропических культур в Сухуме был переведен в Тифлис (Тбилиси). Абхазское научное общество было реорганизовано в абхазский филиал Грузинского общества научных работников (с подчинением Тифлису). Единственная газета на абхазском языке «Апсны Капш» была переведена с абхазского латинизированного шрифта на «грузинизированный». Были изъяты все учебники, написанные старым шрифтом и заменены новыми. Государственным языком в Абхазии был русский язык (лишь немногие абхазцы владели грузинским языком).
Систематически велась подготовка замены государственного русского языка в Абхазии грузинским языком. Не менее энергично велось наступление и в хозяйственной жизни страны: во всех государственных, курортных организациях и в кооперации все руководящие «хлебно-теплые» должности были заняты пришлым элементом, главным образом мингрельцами. Даже такие посты, как председатель ЦИК АССР Абхазии, секретарь абхазского обкома компартии и начальник НКВД АССР Абхазии — были заняты не абхазцами, а мингрельцами. Лишь председатель Верховного Совета Абхазии был абхазец — А.Чочуа. Абхазия, «подстриженная» на новый фасон, даже не соответствовала советскому лозунгу: «государство национальное по форме и социалистическое по содержанию», ибо по форме Абхазия была абхазской, а по содержанию — инородной.
По распоряжению центральных властей (в Тифлисе), в Гагринском районе, самом лучшем по климатическим условиям районе Абхазии, были сосредоточены санатории и дома отдыха для всей советской элиты, начиная от самого «земного бога». Именно сюда началось переселение мингрельцев, конечно, тщательно проверенных самим Л. Берией, во избежание каких-либо «неувязок» при охране высоких пролетарских курортников. В определенных местах были заложены поселки, в которых начата была постройка деревянных домов в 2-3 комнаты для будущих переселенцев. Поселки были заселены по заранее составленному списку, колхозы были прибраны к рукам через вновь назначенных председателей колхозов, среди которых (за весьма редким исключением) не найти абхазца. Надо признать, что мингрельцы более предприимчивые, более ловкие и легко приспосабливающиеся. Кроме того, они имели поддержку со стороны членов абхазского правительства, с которыми их связывали кровные и родственные узы... В сравнительно короткий срок вся хозяйственная жизнь страны оказалась в руках новопришельцев, абхазцы же были отодвинуты на задний план, на задворки...
Более 30 лет прошло с того дня, когда были брошены призывные, волнующие лозунги: «Земля крестьянам!», «Самоопределение народам!»
И вот 30 лет продолжаются издевательства над оставшимися без земли крестьянами и над правами народов на самоопределение...
(Опубликовано: С. Данилов. Трагедия абхазского народа. Вестник по изучению истории и культуры СССР. № 1. Мюнхен, 1951 г.)
