Главная » Алфавитный каталог авторов » Д » Стихи

Владимир Делба

Стихи

Жителям Ткуарчала, отстоявшим свой Город…

Абрис гор, если снизу смотреть, как древний кинжал стальной,
Горстью зазубрин к небу взлететь стремится наст ледяной.
Прочерченной линией, ударом под дых, к горам прилепились дома,
В подбрюшье кинжала, у кряжей седых, город накрыла война.
Закрыла блокадой, как старую дверь, все нити жизни порвав,
Прокралась в души тревога-зверь, улыбки, как скальп, сорвав.
Улиц пустынных, крутых, спираль, окон-бойниц чернота,
Черных на белом, столбов вертикаль, деревьев немых нагота.
Холод и голод, страданья и страх, иногда лишь тревожный сон.
Если приходит к людям в домах, в обложенном городе, он.
Каплею глухо снег талый стучит, в висок и в миски фаянс,
Камертоном в ушах этот ритм звучит, воды и жизни альянс.
Водит по улицам стылая ночь неясных теней хоровод,
Город не в силах ночь превозмочь, чёрен зимы небосвод.
Тают жизни, как воск, как туман, будто мерцанье лампад,
Реальность ли, или вселенский обман, звезд ледяных камнепад.
Доколе, Создатель, нам чаша сия? Шепот, изгибы рук,
Молчат небеса, в пути Мессия, замкнут блокады круг.
Но холод на сносях, скоро весна, значит, помощь придет,
Ожившей пчелою гудит вертолет, машину Надежда ведет.
Наступят весна и лето тревог, зреет Сентябрь и вот,
Руки сжаты до хруста. Рывок, криком наполнен рот.
Жаля кожу, кипит металл, свинец лавиною с гор,
Черный металл, как угля кристалл, огнем бороздит косогор…
Приснилось все это? Себя он спросил. Я ж толстую книжку читал!
Но в памяти имя огонь воскресил. То город шахтерский - Ткуарчал!
Свободный город свободной страны, граниту имен не счесть,
Воткнут в землю кинжал войны… и сонм поминальных свеч.

Август 2013 г.


Памяти Саиды Делба

Свечой, что пламенем дрожит, птенцом из теплых рук,
Судьбы пунктиром путь лежит, разорван жизни круг.
Дорога та, в грозу и зной, детей уводит в ночь,
И нет для них Судьбы иной, разлуку превозмочь.
Балкон зеленый, теплый плед, цветочный аромат,
Былых мечтаний тает след, другой грядет формат.
Беспечный августа полет над горною грядой,
Прервал военный самолет сорвавшейся звездой.
И август льдом холодным став, реальность изменил,
Природы краски разметав, о лете позабыл.
Хорея ритм поэт прервал, набросил камуфляж,
И юность разом оборвал из пуль и бомб коллаж.
В блокноте стылом пишет дочь, проститься не успев,
Дорогой Той уходит в ночь, под звезд глухой напев.
Ее блокнот, а в нем стихи, найдут после Войны,
Спешащий почерк, слез штрихи, но букв ряды стройны.
Прощальной песни светел слог и жизнь всего одна,
«Но горе выпито мое, до капельки, до дна».
Когда земля вокруг в крови, не задавай вопрос,
Ответ Победой назови, Днем Радости и Слез.
А горы в трауре, как Мать, чей силуэт в ночи,
Победы радость, слез печать, дрожащий свет свечи…

Сентябрь 2013 г.


Памяти Федерико Гарсия Лорки.
Памяти Антонио Мачадо.
Памяти всех ушедших поэтов.

Укутал город полог звездный, напев гитары льется странный,
Ее дрожащий звук гавайский звучит мелодией печальной.
Назвал поэт гитару жертвой пяти стальных кинжалов острых
В протяжном плаче иберийском я слышу стон с родных погостов
Стенанья, слезы и невзгоды, свое в том плаче слышит каждый
Как в звездопад уходят годы, и путь закончится однажды.
Пока же в призрачном тумане плывет мой галеон упрямый,
В тревожный мир воспоминаний мистраль его уносит пряный.
Туман вдыхаю, суждено ли рассвет увидеть долгожданный,
Заветный первый Солнца лучик, дрожащий, тонкий и желанный.
Наполнит светом старый парус, слегка с туманом поиграет,
Пока туман как мягкий гарус падет на волны и растает.
Расправив крыльями ветрила, лечу я коридором света,
Туда где Прошлое застыло, мечтаю я спасти Поэта.
Ох, трудно сквозь песок и время прорваться в сонную Гранаду,
Грехов чужих пригнуло бремя, свинец бормочет серенаду.
Провисли паруса Надежды и умер тихо ветер пряный,
Не приведя корабль к цели, в Гранаду, где рассвет багряный.
Еще один уходит в Вечность, но след земной и вправду светел,
Порою имя - Федерико, я слышу, тихо шепчет ветер.


*  *  *

Восток окрасил цветом крови крыло холодного рассвета,
Сырой песок как слезы вдовьи, смыл след того шального лета.
Ушли в песок его безумства, забыт вкус поцелуев нежных,
Аккорды струн гитар печальных не будят чувств тех самых, прежних.
Восход осенний, неба холод, в душе моей живет тревога,
По Солнцу и по лету голод, куда лежит Судьбы дорога?
Безмолвный город над причалом, песок холодный, волн ворчанье,
Балкон знакомый, окна в алом, ворот ажурных скрип, стенанье.
Бездушный мрамор, крест и роза, письмо, а в нем девичий локон,
Все, что осталось мне от лета, разорван жизни тонкий кокон.
И я уйду в туман забвенья, запомнив страсти привкус пряный,
Души последние сомненья меняю я на миг желанный.


*  *  *

Подсвечник медный, пламя свеч, за окнами метели пенье,
Мохнатый плед, упавший с плеч, к стихам неясное влеченье.
Неспешно плавит пламя воск, он медленно, покорно тает,
Как запоздалая слеза, на медь подсвечника стекает.
Танцуют тени свой балет, как в тусклом зеркале старинном,
Ее увижу силуэт, в венчальном платье, белом, длинном.
Забуду я про седину, отброшу плед, и в черном фраке,
Свои колени преклоню в зеркал холодном полумраке.
И роем гаснущих свечей нас старый вальс-бостон закрутит,
Безумства жарких тех ночей, давно забытых, вдруг пробудит
И вспомню я, склонив главу, аккорды музыки прекрасной,
Тот город, вальс, как наяву закат вдали кроваво-красный.
И снова как в прекрасном сне, как в фильме старом мы кружимся
Щека к щеке, в зеркальной мгле, лишь пробуждения боимся.
Курантов звон, окончен бал, сгорели и погасли свечи,
Цветка бутон с руки упал, уйду за Грань, к тебе, до встречи.
И там, где Вечный вальс звучит, где пламя свеч в стекле играет,
Тревога, что в душе лежит, как пряный воск, сгорев, растает.


*  *  *

Деревьев строй, фонтан в тени, листвы зеленой тихий шепот,
Каррарский мрамор, и воды привычный недовольный ропот.
Ты помнишь, воду я спросил, такой же день, тени прохладу,
Твоей мелодии вторя, слагал и пел я серенаду.
Томилась, мучилась душа и чье-то имя повторяя, дрожала,
Как дрожит струна и стоном в кронах замирала.
Фонтан, молю тебя, ответь, ты помнишь той гитары стоны,
Но ты молчишь, а может, их седых деревьев помнят кроны.
Вздохнул фонтан, увы, мой друг, не нужно трогать сердца раны,
Воды той нет, течет она, как сон, как время, в океаны.
Не та струя о дно стучит, купаясь в чаше белоснежной,
Не той мелодией журчит, стараясь быть веселой, нежной.
Все изменилось, все прошло, бреду я прочь с гитарой верной,
Закрою в прошлое окно, к воде прислушаюсь, наверно.


*  *  *

Почему то в вечер теплый, тихой летней той среды,
Вдруг проснулся старый флюгер, как в предчувствии беды.
Медный флюгер сумасшедший, он той ночью заблудился,
Как крылан, слетевший с крыши, поутру не возвратился.
Ночью море заштормило, ветер злым стал и холодным,
Утром тусклое Светило встало из-за туч бесплотным.
В полдень волны откатились, покусав бетон прибрежный,
И тотчас преобразились, став аквамарином нежным.
Вмиг светило подобрело и прикинулось жеманным
И несмело заалело плодом зрелым и желанным.
Но теплом своим лаская, море злобу затаило,
Тайно силы собирая, путь к отмщенью прочертило.
Открывали люди двери, о ночном забывши страхе,
Принимая от природы амфору грядущей плахи.
И никто не вспомнил флюгер, и никто его не слышал,
То ли был он, то ли не был, сгинул или просто вышел?
Что-то он сказать пытался, призывал не верить морю,
От бессилья вниз сорвался и ушел навстречу горю.
Лишь когда, восстав, пучина смыла город тот беспечный,
На песке блеснул сквозь тину флюгер тот, укором вечным.


*  *  *

Диане Воуба.
Геометрия синего.
«Камертон»

Синий ромб, а может, квадрат, в призрачном свете дрожит,
А может кубов сине-черных парад, картиной в простенке висит?
Музыкой нервной, ритмом кубов, рождается новый цвет,
Окрасил пространство, плоскости снов, синий слепящий свет.
Мелодией синей вмиг пропитал тела и стены квадрат,
Квадрат музыкальный изгоем стал, другой геометрии брат.
Не следуя ритму, ворвался альт, внезапно нарушив счет,
Квадрата привычный взорвал базальт, ломая нечет и чет.
Все необычно, отблеск огней в линзах очков роговых,
Нет в синем мире этом сильней латуни звуков живых.
Пробуем с пятой, парень, тейк файв, в жилах не стынет кровь,
Рисует стакатто синий квадрат, ритмом рождаясь вновь.
И синею краской, основой основ, Вселенский Джазмен опять,
Квадраты, кубы Геометрии снов, считает на раз, два, три… пять.


*  *  *

Спустился с гор седых туман, в нем растворился лунный свет,
Безумство тьмы, теней батман, живу надеждой на рассвет.
Слезы горячей долог путь, щеку осою жалит он,
Молю я прошлое вернуть, но глух и черен небосклон.
Дробит слеза реальность снов, не распознать теперь обман,
Объятья ведьм и колдунов, пьянящий сладостный дурман.
Легко пропасть в такую ночь, со Смертью закрутив роман.
Уплыть от дней жестоких прочь, подальше, в призрачный туман.
Струятся воды, как оникс, холодной черною змеей,
И не согреет душу Стикс, не снизойдет за ним покой.
Тревоги, страхи, темноту прогонит прочь свечи огонь,
И славя света доброту, воск, плавясь, каплет на ладонь.


*   *  *

Аллеей темной сквозь ажур калитки
Пробравшись в мир рассветных сновидений
Я словно соткан из былых сомнений,
Как визави трагической рулетки.
Играю снова я, Судьба-орлянка,
Зависим от игры, щелчка металла.
В зрачках кровавой веткою коралла
Окрашена вся жизнь моя, беглянка.
Откуда шел, пришел куда? Не знаю
Провис мой парус, сломан компас медный
И отчий дом уже как плод запретный,
Как след фантома лишь воспринимаю.
И даже здесь, в обители Морфея
Обречь покой души сумею вряд ли,
Я знаю, путь заказан мне обратный
Вперед иль вниз, ступеньками Орфея.
Спустил курок. И снова передышка,
Затишье и вращенье барабана.
Трагические игрища ль нагана,
Или Судьбы безжалостной насмешка?
И вновь в поту холодном просыпаюсь,
Виденья ночи в муках вспоминаю,
Раба в себе и труса распинаю,
И очищаясь, каюсь, каюсь, каюсь…

Октябрь 2013 г.


* *  *

Снов уютных, предрассветных
Закружилась карусель.
Лиц и образов заветных,
Чувств былых игривый хмель.
Там, над улицей тенистой,
Будто птица я лечу.
Солнца нитью золотистой,
Парус прикрепив к плечу.
Спорит с золотом Светила
Темно-синий моря цвет,
Нежных облаков белила
Как волшебный амулет.
Треплет кудри ветер пряный,
Скоро ночи звездопад
И закат мазком багряным
Красит землю невпопад.
Знаю, сон к концу стремится.
А проснувшись, без ветрил
В землю теплую вонзится
Тот, кто небо покорил.

 

*  *  *

Отворю я замок позолоченной клетки,
Оставляя навечно открытыми двери,
Соберу я на паперти храма монетки,
Теплым воском сгорю, далеко, где-то в Твери.
Или старцем босым доберусь до Валдая
В чистых водах озер свою душу омою,
В отражении Иверском тайну познаю,
И умру Просветленным. И птицею взмою.


Из тетради «Абхазская пастораль»

Над ущельем туман. Осень, красный закат
Цветом спорит со спелой хурмой.
Вдаль уходит холмов темно-синий каскад,
С мандариново-желтой каймой.
В чанах ждет виноград, золотой, как янтарь,
Аромат над садами хмельной,
А густое вино, с песней давят, как встарь,
О, ДжаджА, славим дар твой святой!
Завершилась страда и грядет Благодать,
Время свадеб и девичьих чар.
Не устану, о Небо, и я восхвалять
Чудо осени, первый мачар.

 

Отважным покорителям Аконкагуа!

Снегов чужих, слепящих, даль,
Вершин суровых кружева.
И тучи серые, как сталь,
А выше - неба синева.

Внизу, под нами - Аргентина,
Леса и океана гладь,
И горы, чудная картина.
И танцев пламенная стать.

Но это все внизу. Забудем.
В виски стучится, как набат -
Мы на вершине будем, будем!
Еще немного! Руку, брат!

Стальные кошки крошат камень.
И вроде улеглась метель.
И солнца луч блеснул, как пламень,
Вершина, парень! Наша цель!!!

Шуршит в замерзших пальцах ткань,
Очки скрывают наши слезы.
О чудо, тянем к длани длань,
Сбылись мальчишеские грезы!!!

Теперь пускай пройдут века.
Сжимаю крепко свой кулак!
И виден всем издалека
Зелено-бело-красный флаг!

15 января 2014 года

_____________________________