Д. К. Чачхалиа
Абхазская школа византийской архитектуры (к вопросу о принципах абхазского храмостроения в IX-XIII вв.)
Памяти проф. К. Н. Афанасьева
Одним из первых просвещенных людей, высоко оценивших архитектуру Абхазии был путешественник Фредерик Дюбуа де Монперэ.
Образованнейшего француза поразил «благородный и смелый» стиль Пицундского кафедрала, хотя памятник культуры и предстал перед взором академика в запущенном и отчасти заросшем состоянии. Дюбуа оставил целый ряд зарисовок абхазских церквей, чертежей их планов, которые сохраняют свою научную ценность и по сей день1. Это было в 1838 году.
После Дюбуа многие путешественники, среди которых были художники, историки, натуралисты, оставили немало свидетельств об обнаруженных ими памятниках древнего абхазского зодчества, однако в силу различных обстоятельств, они оставляли описания храмов и крепостей, не анализируя их и не систематизируя по стилевым и строительным особенностям в контексте синхронных памятников других христианских стран византийского мира.
Спустя 40 лет после Дюбуа – уже русский ученый Н. Мурзакевич публикует в Одессе брошюру, полностью посвященную древностям Пицунды и ее прославленного храма. «Пицундский храм, - пишет ученый, - носит печать благородного, смелого стиля, не имея ничего общего с грузинскими и армянскими церквами»2.
В своей книге о зодчестве Чернигова, изданной в 1912 году, историк и искусствовед Г. К. Лукомский, говоря о происхождении первоначальных форм древне-русского зодчества впервые ясно указывает на их сходство с абхазскими храмами.
«Застроенные в ширину пятью-семью апсидами храмы Киева, Чернигова, Новгорода, по мысленной очистке всех позднейших апсид и наслоений... в плановом смысле вполне совпадают с памятниками абхазскими. С византийскими храмами второго периода сходство у них
______________________________
1 Дюбуа де Монперэ, Фр. Путешествие вокруг Кавказа. Сухум, 1919, с. 102.
2 Мурзакевич Н. Древнейший Пицундский Православный храм на восточном берегу Черного моря. Одесса, 1877, с. 10.
2
значительно меньшее». Далее автор приводит аргументы в подтверждение общих черт у памятников древне-русского зодчества с абхазскими церквами3.
Развивая свои наблюдения Лукомский замечает, что «сходство с абхазскими церквами видно даже у новгородских соборов. Если в св. Софии, отбросив позднейшие наслоения, выделить древнейшие части, мы получим полное совпадение плана с абхазским приемом, например, в церкви Моквы4. К похожему заключению приходит и Н. Покровский. Он подмечает, что «план Софийского собора в Новгороде похож на Киевскую и содержит в себе план 3-апсидной церкви абхазского типа»5.
Здесь же Лукомский, пусть и вскользь, но отмечает важную особенность абхазского зодчества этого же времени: наличие, как правило, особых видов притворов-тамбуров с наружной части дверных проемов, что также сближает владимиро-суздальские храмы с абхазскими6. Для наглядности этого заключения Г. Лукомский приводит чертежи нескольких русских и абхазских храмов. План Моквского храма показан с тремя притворами со всех сторон входов в собор. В настоящее время эти притворы у Моквского кафедрала отсутствуют. На этой особенности абхазского храма мы остановимся позже.
Анализируя Спасский собор, построенный в Чернигове великим князем Мстиславом в первой половине Xl-го века, исследователь замечает, что «по своему плану и замыслу Черниговский Спас никоим образом не связан с константинопольским зодчеством, но имеет ближайшие аналогии в Абхазии и на Кубани (имеются в виду храмы абхазской архитектурной школы в верховьях Б. и М. Зеленчуков: Северный Архызский, Шоанинский и Сентинский - Д. Ч.).
Вскоре после Лукомского о связи русского зодчества с синхронными или несколько опережающими по времени строительства абхазскими храмами высказался Шмит Ф. И. В своей статье «О Тмутаракани», он пишет о том, что «Киевская св. София, заложенная еще в 1017 году, гораздо раньше появления Мстислава в Чернигове, тоже не может быть возведена ни к херсонесским, ни к константинопольским образцам, а только к тем же абхазским и кубанским, и тоже становится вполне понятной как звено не цареградской архитектуры, а кавказской»7 (читай - абхазской - Д. Ч.).
____________________________________________
3 Лукомский Г. К. О древне-русском зодчестве Чернигова. СПб, 1912, с. 12.
4 Там же, с. 19.
5 Покровский Н. В. Церковная археология. Петроград, 1916, с. 153.
6 Лукомский, с. 19.
7 Шмит Ф. И. О Тмутаракани // Известия Таврической ученой архивной комиссии, № 54, с. 51, Симферополь, 1918.
3
В подкрепление своих выводов Шмит Ф. И. обращает внимание на сообщение Киево-Печерского патерика, в котором описаны события конца Xl-го века, когда в Киев были приглашены греки и абхазы («греци и обези») для росписи вновь возведенного Успенского собора Печерского монастыря. Это летописное сообщение автор приводит как непреложное доказательство связей Киевской Руси с Абхазским царством по широкому аспекту взаимодействия, в том числе и в области храмостроения, обустройства и росписи церквей.
«Тут мы определенно можем указать, - пишет Шмит Ф. И. в книге «Искусство Древней Руси-Украины», - откуда пришло в Древнюю Русь христианское искусство и откуда, наверное, не пришло, но и убедиться, что это и есть наиболее краткий и наиболее естественный путь». И далее ученый утверждает, что «не из далекого Константинополя выписывал Мстислав нужных ему зодчих, а от своих непосредственных кавказских соседей».
Среди совпадающих черт русского и абхазского церковного зодчества Ф. Шмит указывает на «базиликальный план при куполе на перекрестье главного нефа и трансепта, и вязь апсид, и перегороженные северные и южные подкупольные арки, и крестообразное сечение подкупольных столбов»8.
В книге «История хазар» (1962 г.) Артамонов М. присоединяется к мнению о том, что христианство в Алании прочнее всего укореняется в пограничных с Абхазией областях, о чем можно судить по значительному числу церквей и монастырей X-XI вв. в верховьях Кубани, Теберды, Большого Зеленчука, Малого Зеленчука и др., ближе всего соответствующих одновременной архитектуре Абхазского побережья9.
Искусствовед Ш. Амиранашвили в своем большом труде «История грузинского искусства» (1950 г.) признает за абхазской архитектурой IX-XI вв. черты самобытности и называет эти черты. Он также отличает характерную для абхазских купольных храмов очевидную вытянутость плана по линии запад-восток, выраженность наружу алтарной части в виде трех полукруглых или граненых апсид, заметное выдвижение вперед центральной апсиды по сравнению с боковыми10.
В этой же книге Амиранашвили делает еще одно важное заключение: он отмечает, что прогрессивный метод перехода от подкупольных столбов к подкупольному кольцу не через тромпы, а через плавный переход, называемый парусом - есть следствие абхазского влияния на архитектуру собственно Грузии. "Если говорить о влиянии ________________________________________
8 Шмит Ф. И. Искусство Древней Руси-Украины. Харьков, 1919, с. 32.
9 Артамонов М. И. История хазар. Ленинград, 1962, с. 363. Автор ссылается на статью Владимирова И. А. Древнехристианский храм близ аула Сенты // ИАК, вып. 4, 1902, с. 1-14.
10 Амиранашвили Ш. Я. История грузинского искусства. М., 1950, с. 173.
4
византийской архитектуры на грузинскую, то приходится ограничиться лишь отдельными деталями. Например, вместо чистых тромп сперва употребляются переходные формы от тромп к парусу, а затем, несколько позднее, с XI в. доминирует уже чисто парусная система. Однако в этом факте вряд ли можно видеть непосредственное влияние византийской архитектуры на грузинскую: скорее это веянье, проникающее в грузинское зодчество через посредство абхазской архитектуры, в которой раньше, чем в других областях, наблюдается применение парусной системы"11.
Другой грузинский искусствовед Л. Рчеулишвили, после долгих и неубедительных попыток доказать, что купольные церкви Абхазии находятся в лоне общегрузинского храмостроения, признал за абхазскими памятниками черты своеобразия, присущего определенной, в данном случае абхазской, архитектурной школе12.
Известный исследователь кавказских древностей археолог В. А. Кузнецов в своей книге "Зодчество феодальной Алании", вышедшей в 1972 году, признает абхазский след в памятниках архитектуры, расположенных у верховий Кубани на Северном Кавказе и утверждает, что "абхазское влияние ясно чувствуется в некоторых памятниках церковного зодчества Алании Х-го века"13.
Далее автор говорит о принадлежности известных храмов Абхазии и храмов древней Алании, расположенных в Архызе, аулах Сента и Шоана к одной архитектурной школе. При этом автор ссылается на неопубликованные исследования проф. К. Н. Афанасьева "Типологический и пропорциональный анализ группы храмов Северного Кавказа", датированное 1958-м годом. Эта рукопись была также опубликована В. Кузнецовым в сборнике "Новые материалы по археологии Центрального Кавказа" в 1968 г., в предисловии к которому, также принадлежащем В. Кузнецову, дана высокая оценка исследованию профессора архитектуры.
К. Афанасьев замечал, что его исследование по аланским и абхазским храмам сопровождалось лично им выполненными чертежами по его же обмерным данным, но по техническим причинам их не смогли опубликовать в сборнике научных трудов Северо-Осетинского института14.
И тем не менее, тексты К. Афанасьева были включены в научный оборот и современные исследователи и будущие их коллеги получили доступ к весьма важным, «математически обоснованным» выводам ученого, который на основе инженерных расчетов устанавливает генетическую связь храмов Карачаево-Черкессии (древней Алании) с синхронными
________________________________________
11 Там же, с. 154.
12 Рчеулишвили Л. Д. Некоторые аспекты грузинской архитектуры Черноморского побережья // в кн. Средневековое искусство. Русь. Грузия. Москва, 1978, с. 27.
13 Кузнецов В. А. Зодчество феодальной Алании. Орджоникидзе, 1977, с. 13.
14 Интервью, взятое у К. Н. Афанасьева, 12 дек. 2001 г. Видеосъемка Марии Чачхалиа// ЛА ЧДК
5
памятниками Абхазии15. Говоря о совпадении модульных размеров упомянутых храмов, или их согласованных соотношениях, определяемых "золотым сечением", К. Афанасьев заключает, что «это ясное, распространенное в архитектуре соотношение удовлетворяет самым придирчивым требованиям и станавливает прямую связь между этими памятниками. Нет сомнений, что они... сооружены если не одним зодчим, то зодчими одной архитектурной школы"16. Здесь же автор делает схожее и не менее уверенное заключение, подводя итог своим математическим дознаниям: "Очень важным выводом из проделанного анализа является утверждение о принадлежности Северного храма Н. Архыза к группе абхазских памятников архитектуры Х-го века. Вывод этот надо считать совершенно неоспоримым. Основанием для него является не только типологическое тождество, но и совпадение модульного размера и ряда других важных размеров у Северного храма и абхазских церквей"17.
Результаты вышеуказанных сравнений дали К. Афанасьеву основание утверждать, что "своеобразная культурная экспансия Абхазского царства преодолела перевалы Кавказа вышла в верховья Б. Зеленчука. В данном случае мы фиксируем то, что для нас несомненно, и не стремимся к далеко идущим, но сомнительным выводам. Мы не можем утверждать, что город, погребенный временем в Н. Архызе, был абхазским городом-крепостью, защищающим перевалы от кочевников Северного Кавказа"18. Что называется, комментарии излишни. Кажется, профессор архитектуры предложил историкам, опираясь на аксиоматичность культурной экспансии абхазов в верховьях Кубани и исходя из нее, исследовать к тому же вопрос о возможном физическом присутствии абхазов в этом регионе в Х веке. Абхазское влияние, причем не только культурное, но и политическое, подтверждаются и письмами константинопольского патриарха Николая Мистика к абхазским царям Константину III, а затем и к его сыну Георгию II. В них духовный лидер Византийской империи Николай Мистик, в частности, хвалит абхазских царей за их усердие в христианизации Алании. Письма датируются первой четвертью X-го века, что вполне соответствует времени построения верхне-кубанской группы храмов древней Алании19. В интересующий нас ________________________________________
15 Новые материалы по истории Центрального Кавказа. Орджоникидзе, 1986 (из предисловия к сборнику В. А. Кузнецова), с. 5.
16 Афанасьев К. Н. Типологический и пропорциональный анализ верхнекубанской группы храмов Северного Кавказа // Новые материалы по истории Центрального Кавказа. Орджоникидзе, 1986, c.109.
17 Афанасьев, указ. соч., с. 108.
18 Там же.
19 Агусти Алемань. Аланы в древних и средневековых письменных источниках. Москва, 2003, с. 255; Кулаковский Ю. А. Христианство у алан // в кн. Кулаковский Ю. А. Избранные труды по истории аланов и Сарматии. СПб, 2000 г., с. 167-169; Glossar zur fruhmittelalterlichen Geschichteim ostlichen Europa. Serie B. Band 1. GmbH Wiesbaden. 1980, s. 219-220.
6
период Абхазское царство действительно переживало экономический и культурный подъем. Его потенциал позволял не только удовлетворять свои собственные потребности в светском и культовом строительстве, но и отправлять своих мастеров и миссионеров в соседние христианские или тянущиеся к христианству страны. Именно такую ситуацию имел в виду акад. Н. Я. Марр, когда утверждал, что «абхазский народ в лице его передовых слоев, преимущественно знати, был долгое время, веками, сподвижником носителей христианского света и его проповедником в соседних странах»20.
К тому времени, когда строились обсуждаемые храмы, Абхазия уже более полутора веков вела сражения то освободительные, то наступательные войны с Арабским халифатом, Ираном, турками- сельджуками, а еще позже с татаро-монголами. Армия царей Абхазских была вынуждена находиться в постоянной боевой готовности. А вопрос религии был для государства важным не только потому, что православие было идеологической основой абхазской государственности, а потому, что боевой дух армии и народа поддерживался идеей спасения православия перед лицом молодых и напористых исламских соседей, которые под знаменами войны с неверными, вели успешные войны за гегемонию на довольно обширных пространствах. Этой крайней религиозной ожесточенностью сторон объясняются и религиозно пристрастные титулы абхазских царей баградитской династии, где можно было встретить такие эпитеты венценосных династов, как «солнце христианства», «меч Мессии».
В 806 г. царь Леон II отстроил Кутаис и перенес туда столицу Абхазского царства21. С тех пор основные военные события происходили на востоке страны. Внутренние области страны благоустраивались и застраивались. При последующих царях в X-XI вв. началось интенсивное строительство храмов интересующей нас группы.
Именно в этот период были сооружены храмы в Лоо, в Адлере (пос. Веселое, р-н Б. Сочи), на Бзыби, в с. Алахадзы, в Лыхны, в пос. Мсыгуха, в Анакопии ( Н. Афон, храм Симона Кананита), Моквский собор, затем три храма в Алании - в Архызе, на Шоане, и на окраине аула Сенты. В более позднее время - это Гелатский монастырский собор и Метехский храм на обрывистом берегу Куры в центре современного Тбилиси. Последние два храма, следует оставить в кругу стилевых вариаций абхазской архитектурной школы, хотя бы за свою приверженность к выпуклым
__________________________________
20 Марр Н. Я. О языке и истории абхазов. Москва- Ленинград, 1937, с. 126.
21 Вахушти Багратиони. История Грузии // в кн. [Амичба Г. А.] Абхазия и абхазы средневековых грузинских повествовательных источников. Тбилиси, 1988, с. 129.
7
полукруглым апсидам и безусловной схожестью восточного фасада при трехнефной и трехапсидной композиции строений.
С тех пор, как впервые стало отмечаться своеобразие абхазских храмов, их отличие от архитектуры соседних стран и внутренних областей Византии - прошло полтора столетия. Достаточно, даже с лишком, для установления очевидного - существования абхазской архитектурной школы. Зато теперь, с гораздо меньшим риском погрешить против истины, можно провозгласить существование у абхазов архитектурной школы в IX-XIII вв., которая воздвигала храмы не только в Абхазии, но и на Северном Кавказе, и принимала участие в строительстве и обустройстве храмов новокрещенной и единоверной Руси.
К храмам абхазской архитектурной школы, абхазского стиля относятся следующие культовые сооружения (с запада на восток по берегу Черного моря и далее): храм в Лоо (Лазаревский р-н Б. Сочи) храм в с. Веселое (Адлерский р-н Б. Сочи) храм на р. Бзыбь (Гагрский р-н, Республика Абхазия) храм Ахаш-ныха (Гагрский р-н, РА) Пицундский патриарший кафедральный собор храм Мсыгуха (в предместьи Н. Афона, РА) храм Симона Кананита (г. Н. Афон, РА) Моквский собор (с. Моква, Очамчирский район РА) Гелатский патриарший храм (близ г. Кутаиси, Республика Грузия) Метехский храм (XIV в.) г. Тбилиси, Республика Грузия храм в урочище Архыз (Карачаево-Черкессия, РФ) храм у аула Шоана (КЧР, РФ) храм у аула Сенты (КЧР, РФ) Храмы Киевской Руси - особенно пятинефные софийские соборы Киева, Новгорода, Полоцка; из трехнефных - Спас Преображения в Чернигове - невозможно прямо включить в группу памятников абхазской школы. Зато вполне научно говорить о наличии здесь влияния абхазского стиля и абхазского опыта построения архитектурных форм.
Праматерью абхазских церквей следует считать главный, тронный собор абхазских патриархов - Пицундский храм. Здесь восседал абхазский патриарх (католикос) Иоанн, который в середине VIII-го века постановлением собора Антиохийского патриархата был рукоположен в католикосы, и его преемники. На том же соборе была провозглашена независимость (автокефалия) Абхазской церкви22. Этот храм был построен в середине Vl-ro в. и первоначально являлся базиликой23. Затем,
________________________________________
22 Жузе П. Грузия в XVII столетии по изображению патриарха Макария. Казань, 1905, с. 9-10.
23 Якобсон А. А. О дате Большого храма в Пицунде // КСИА, вып. 132, 1972, с. 45.
8
не позднее конца IX в. 24 базилика была перестроена в купольный храм. С начала Х-го века в Абхазии, прежде, чем в других частях Кавказа, уже применялась парусная система. В Пицундском соборе (в его перестроенном виде) в завершении подкупольных столбов, вернее - в их переходе к подпружным аркам были использованы пока еще тромпы, пускай и не столь глубокие, не так сильно выраженные, но - тромпы. А это показатель архаики. Данный прием является достоверным датирующим фактором. Так вот, этот большой храм при трех кораблях, с величественным куполом на перекрестье центрального нефа и трансепта, трехнефный с широким нартексом и тремя полукруглыми апсидами восточного фасада и стал законодателем последующего церковного строительства в Абхазии. Пицундский храм явился образцом гармонии и лаконичности, простоты и величия, к которым абхазская архитектурная школа была привержена на протяжении всех трех столетий своего активного созидания. Это был главный храм страны, он был обожаем верующими, в том числе новыми поколениями зодчих. Он не мог не стать предметом для подражания.
Главными чертами, присущими храмам абхазской школы являются:
1. Вытянутость плана по оси запад-восток, т. е. базиликальность плана.
2. Трехнефность. Причем, средний неф длинней боковых.
3. Трехапсидное, выпуклое снаружи, решение восточного фасада, при выдвинутой центральной апсиде. Это наиболее выразительная часть абхазских храмов.
4. Расположение купола на перекрестье центрального нефа и трансепта, создающее в плане крестово-купольную композицию со смещенным к востоку куполом.
5. Наличие нартекса (как правило).
6. Небольшой и нетяжелый купол. Барабан купола со стороной, равной диаметру барабана.
7. Сферическое невысокое перекрытие купола.
8. Восьмистолпие (преимущественно) с характерной дополнительной парой столбов между подкупольным квадратом и алтарем.
9. Незначительный перепад по высоте между центральным и боковыми нефами или центральным двускатным перекрытием главного нефа и односкатными боковыми крышами.
_____________________________________
24 Якобсон датирует перестройку Пицундского храма XI веком. Мы не согласны с этой датой в силу наличия в уже обновленном здании тромы, а не парусов. Эта черта для абхазских храмов не только не характерна; мы вообще не встречаем тромпы ни в одном купольном храме Абхазии. И потому настаиваем на данной датировке реконструкции - не позднее второй половине IX в.
9
10. Парусная система перехода от подкупольных столбов к основанию барабана купола.
11. Применение керамических ящиков в кладке для упрочения стен (преимущественно).
12. Наличие притворов со всех трех входов в церковь. Эта наиболее яркая и устойчивая черта храмов абхазской школы; является неотъемлемой частью архитектурного проекта. Притворы принимают участие в гармонизации всех частей храма в единую, взаимосогласованную, объемно-пространственную композицию.
В некоторых памятниках абхазской школы встречаются несоответствия с установленными принципами, но они, как правило, имеют свои обоснования и являются чаще вынужденными локальными отступлениями.
Теперь обратимся к единственному не только в Абхазии, но и на всем Кавказе, пятинефному крестовокупольному храму в Мокве.Этот усложненного плана собор дошел до нас в относительно сохраненных формах. Моквский кафедрал - это венец абхазской архитектурной мысли, высшее достижение национального храмового строительства. Собор был построен в середине Х-го века по повелению абхазского царя Леона III и стал усыпальницей своего благодетеля. Даже при добавленных двух нефах, хорах по всей длине крайних нефов, безусловно усложнивших композицию строения, храм сохранил практически все особенности абхазской школы: базиликальность, восьмистолпие, устройство алтаря, наружную выпуклость апсид, а главное - наличие все тех же трех притворов, столь характерных для эстетики национального храмостроения абхазов25. О наличии этих притворов в Моквском храме ничего не говорили исследователи, поскольку их не было в наличии. Но они, эти притворы, показаны все-таки в работе Н. Кондакова и И. Толстого (1897)26, в упомянутой книге Г. К. Лукомского27. Было понятно, что эти притворы, исчезли в процессе реставрации храма, произведенной в середине XIX-го столетия владетелем Абхазии Михаилом Чачба28.
В 1986 году в результате археологических исследований, произведенных Ю. Вороновым и О. Бгажба были раскопаны основания всех трех притворов, бывших у храма до середины XIX-го века.
__________________________________________
25 Чачхалиа Д. К. Трехпритворная композиция храмов абхазской архитектурной школы X-XI вв. // ЛА ЧДК, машинопись, 1987 г.
26 Кондаков Н., Толстой И. Русские древности в памятниках искусства. Вып. 4. Христианские древности Крыма, Кавказа и Киева. СПб, 1981, с. 67.
27 Лукомский, указ. соч., 29.
28 Афанасьев К. Н., Чачхалиа Д. К. Моквский кафедрал // в кн. Чачхалиа Д. К. Абхазская Православная церковь. Хроника. Прибавления. Москва, 1997, с. 77.
10
Их действительное наличие было подтверждено по факту археологического обнаружения29.
Совсем недавно в пос. Веселое Адлерского района г. Сочи был также раскопан древний храм, вернее его основание. Уже при первом визуальном осмотре он был легко узнан и отнесен к группе храмов абхазской школы. Кроме других совпадающих особенностей, руководитель экспедиции Е. Армарчук отметила наличие трех притворов, столь характерных именно для абхазского церковного зодчества.
Понятия «абхазская архитектура», «абхазское церковное зодчество», «абхазская архитектурная школа», «абхазская школа византийской архитектуры» - переходят в разряд научно-обоснованных понятий, используются в искусствоведческом обиходе. А исследования христианских памятников Абхазии, обобщающие опыт более чем столетнего изучения этих памятников, становятся не только отраслью абхазоведения, предметом преподавания в образовательных учреждениях Абхазии, но и составной частью мировой культурологии.
___________________________________
29 Воронов Ю. Н., Бгажба О. X. Моквский собор - открытия, проблемы // Советская Абхазия, 18 июля 1986 г.
11
__________________________
(Материал взят с сайта: http://abazaduney.ru/usadba_d_ch/iskusstvo_nauka/.)
