Астамур Какалиа
Гостеприимное море
Исторический роман
Сухум: Абгосиздат, 2018
608 с.
Исторический роман Астамура Какалиа «Гостеприимное море» посвящен событиям в Абхазии во II веке н. э. и ее взаимоотношениям с Римской империей.
ОГЛАВЛЕНИЕ
- Предисловие. О. Бгажба.......3
- Рецензия. Г. Сангулия.......7
- Гостеприимное море. Роман.......11
Скачать книгу "Гостеприимное море" в формате PDF (3,03 Мб)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Жанр классического исторического романа, как известно, возник в начале XIX века и связан с именем Вальтера Скотта. В России фаворитами его стали Алексей и Лев Толстые. В Абхазии своеобразных национальных высот в нем достигли Баграт Шинкуба, Виталий Амаршан, Роман Петрозашвили и другие.
Захватывающий сюжет, точное описание исторических фактов, красочные фольклорные образы, обычно делают исторический роман книгой на все времена и для всех возрастов.
И вот перед нашим взорам предстал еще один такой роман – «Гостеприимное море» (Понт Эвксинский).
Само гармоничное повествование событий через призму автора без перекосов в сторону историзма или художественного вымысла требуют от него, Астамура Какалиа, высокой культуры и знаний. А здесь еще, в довершении ко всему, присовокупляется и иной взгляд, то есть вторая призма главного героя, римского центуриона, с его отношением к тогдашней действительности.
С самого начала меня привлекла форма изложения романа, его стиль, то есть этот особый грубоватый сленг, на котором ведется повествование устами римского легионера. В 50–60 годы XX века стиль сленга удачно использовался, например, в литературных произведениях Джерома Сэлинджера, Василия Аксенова и других. В этом я сразу увидел талант автора как художника. Вместе с тем только человек, знающий исторические реалии античного времени (как конкретного, так и пограничного в ту или иную сторону, до трехсот лет, с хорошей памятью и специализирующийся по данной тематике, может уловить нюансы перехода от исторической действительности к интриге сюжета). Например, только что происходят события по античным хроникам, и совсем незаметно, а главное плавно, они перетекают в художественное повествование о судьбах главных героев произведения. Казалось бы, нить утеряна, и сюжет превращается в выдуманную историю, но также незаметно он вновь возвращается к достоверным фактам древней истории нашей страны. Подобные метаморфозы только украшают роман. Реальное и вымышленное переплетаются настолько, что рождают зримое ощущение присутствия в казалось бы позабытом мире древнеабхазского народа, вовлеченного в орбиту римской культуры. Именно этим вызывает интерес данная книга. С одной стороны, популяризируется древняя история нашей земли, с другой – для того, чтобы понять, где здесь предположения автора, а где произошедшее в действительности, самому читателю можно обратиться к первоисточникам, тем самым наблюдать на примере великую силу норбертвинеровской обратной связи в динамике человеческого мышления.
Читатель вполне может ошибиться, приняв реальные события за вымышленные и наоборот. Например, реальный образ «воздушных захоронений», диоскурийские монеты, льняное производство, получение особой «халибской стали» и многое другое, которое вполне соответствует данным археологии и письменным источникам. Есть и курьезные моменты. Так, недалекий римский трибун (у нас и ныне бывают подобные грамотеи) вопрошает: правда ли, что в горах Кавказа обитает племя людей с песьими или волчьими головами? Возможно, эти маски могли одевать во время религиозного праздника. Действительно, о подобных людях писали Геродот, Мегасфен, и позднее Плиний Старший. Они помещали «киноголовых» в разных сторонах света: то в Иудее, то в Скифии, то в Индии или в горах Кавказа. Все это напоминает современные западные СМИ, которые вещают, что все россияне, и стар и млад, пьют водку, а по улицам их городов свободно гуляют медведи.
Главные герои данного произведения – это реально существовавшие исторические личности: царь апсилов Юлиан, царь абазгов Ресмаг, царь санигов Спадаг, римский легат Флавий Арриан, фаворит императора Адриана, красивый юноша Антиной, наконец, и сам главный герой повествования, уже полюбившийся мне центурион римской когорты. Конечно же, один из интереснейших героев романа – наместник римской провинции Каппадокии Флавий Арриан. До наших дней дошло его сочинение о расселении племен и крепостях того времени на побережье Черного моря. Флавий Арриан побывал в древней Абхазии в 137 году нашей эры, о чем также свидетельствует эпиграфическая надпись, найденная в конце XIX века.
Автору удалась попытка создать его внешний и даже психологический портреты. Флавий Арриан был прекрасно образованным человеком и решительным, порой безжалостным политиком. Он был противником зарождавшегося христианства на абхазском побережье, делал все от него зависящее для противоборства аланам и другим воинственным народам, выступавшим против Рима и его провинций. Благодаря мудрой политике древнеабхазских правителей, балансировавших на острие кинжала, мы выжили, и наш народ существует сегодня.
Автор, как очевидец, воспроизводит мельчайшие детали инспекционной поездки Флавия Арриана в Себастополис, где римский чиновник скрупулезно проверял все то, что касалось состояния римского гарнизона, как с военной, так и с бытовой стороны, чего так не хватает в нынешних условиях – подобные проверки редко происходят…
Со страниц книги мы видим древнюю Абхазию со своим народом не нашим взглядом, а взглядом римского центуриона, ровесника той эпохи. Он мерит события и людей своими мерками, но они удивительно похожи на наши сегодняшние. Старший центурион хорошо знает своих и чужих, поэтому иногда относится к ним то с презрением, то с уважением в зависимости от самой личности. Он хорошо знает карту расселения подчиненных Риму народов, их нравы и обычаи, их соседей, горы, перевалы, реки, мосты и броды, абхазское побережье Черного моря.
Позднее он женится на местной красавице знатного происхождения и остается навсегда в нашей земле. Несмотря на его поначалу захватническую миссию, его прегрешения, жизненные ошибки и его заморское происхождение, к нему испытываешь определенную симпатию за его самокритичное и ироничное мышление.
Заслуга автора состоит также в том, он стремится вернуть скупым историческим анналам первоначальные краски; облекает позабытые тени прошлого в плоть и кровь, а руины заставляет дышать жизнью. Мы слышим чарующие звуки абхазской свирели и звонкий девичий голос, полифонические песни древнего народа, барабанный бой гребцов триер, лязг гладиусов и «дамасских» мечей, звук летящего метательного топора абазгов, свист бронебойных каленых стрел и т. д.
Если и есть в книге некоторые несоответствия, то они носят незначительный характер. Например, следует описание крепости Цибилы в VI веке, то конечно, во II веке как таковой крепости на том месте не существовало, а было тогда простое поселение городского типа, при котором находился большой могильник. Но с учетом большего, древнего кладбища становится очевидным, что и во II веке Цибила была населена апсилами, хоть и не были еще возведены значительные фортификационные сооружения. В романе Себостополис иногда называется Диоскурией, на первых порах римского владычества так оно и было. В первоначальном варианте, представленном на рассмотрение, автор назвал пограничную с аланами крепость Бухлооном, почерпнув сведения у современных интерпретаторов, и ошибочно локализовал ее в горах на границе современной центральной части Абхазии и нынешней КЧР. Исторический Бухлоон находился значительно восточнее. Данное несоответствие автор в окончательном издании устранил, и обозначил римский форпост на горном перевале вымышленным название – Петрам («Скалистая» с латыни). Однако все это, как видно из предисловия, абсолютно не умоляет достоинств данного произведения.
Словом, возьмите сами эту книгу в руки, сядьте поудобнее и прочитайте ее внимательно. Вот мой вам совет! Уверен – получите удовольствие. Итак, за дело…
Олег Бгажба
Академик, доктор исторических наук
РЕЦЕНЗИЯ
Представленное на прочтение и изучение исторической действительности, лежащей в основе достаточно обширного прозаического произведения, является удачным исполнением творческой задачи в структурном, поэтическом, историческом смыслах, языке написания (передача абхазо-римской действительности с помощью русского языка). Абхазская история в части взаимоотношений с Римской империей, несмотря на научное освещение, мало показана в художественной литературе как в прозаической, так и в поэтической форме. Это обусловлено не только отсутствием самого опыта художественного освоения, но и низким качеством и составом научного воссоздания надлежащей источниковедческой базы. Дефицит первоисточников для художников слова и хорош и плох одновременно. Это то, что, какие бы завуалированные картины не написали бы художники слова, мы, ученые и подготовленные читатели, быстро узнаем, конкретно что и откуда идет. Узнавание, в данном произведении семиотически в ключе замечено, и здесь оно имеет высокую степень распознавания (практически без остатков). Этим и достигается ясное прочтение текста.
Задача эта архисложная. А ситуация узости информации носит удручающий характер, поскольку слишком быстро происходит это освоение действительности самим читателем. Практически не остается секретов. Для литературы это гибельно, но работа Астамура Какалиа этот опасный порог – вообще не заниматься историко-художественным освоением – преодолевает достаточно убедительно и, надо сказать, мастерски. Автор достраивает большую художественную реальность на основе широкого освоения абхазо-римского мира, но и вне абхазо-римского мира реальностей он привлекает и материалы других народов, близких и дальних, данного хронологического этапа, данной исторической ситуации, весьма сходной между собой. Неизбежность стереотипизации и сохранение особенностей выполненной художественным методом осваиваемых абхазо-римских феноменов взаимоотношений здесь сыграла вспомогательную роль и в целом способствовала, как нам это очевидно, положительному созданию целостной картины. Мы видим в произведении, в итоге, индивидуальность римлянина и любого представителя древнеабхазского общества, будь он абазг, саниг, апсил и т. д. Мы с большим вероятием воспринимаем речь и поведение представителей древнеабхазской стороны в этикетном, религиозном или социальном поведении, когда они выпестованы автором из абхазской действительности, даже с соответствующими фразами и текстами ситуативного поведения. Такая высокая проникновенность в суть описываемых реальностей – это писательский опыт и, конечно же, непрестанная многолетняя работа в условиях творческого и смелого созидательного труда со знанием дела.
По моей просьбе автор сообщил нам, что здесь потрачено активного времени более шести лет. Могу сказать, что ученый-исследователь, по моим данным, может потратить больше времени, а неизвестность, неясность могут остаться. В случае с нашим автором это связано не только с характером осваиваемых разрозненных и урывочных первоисточников, но и с типом избранной художественной экономии по реализации творческого плана. В произведении слышится речь римлянина, в какой бы ситуации она не была произнесена. Это и сам древнеримский быт, и образ мышления той эпохи, и стиль подачи этой мысли. Естественно, путем освоения длинных полотен древней классической литературы многое можно достичь, но этого недостаточно для специфических ситуаций. Это не может заменить создание нового исторического полотна. Эта сложная задача – сохранить художественную достоверность, при этом не отходя далеко от исторических реалий, в романе выполнена широко для всех ситуаций, и при этом произведение не является повторением какого-либо сочинения или фрагмента. Это уже, как нами выше отмечено, является проявлением авторской индивидуальности. Это видно во всем. Даже в именах героев, реально существовавших людей, которых мы знаем из первоисточников. Воспроизведены также малоизвестные широкой публике, но достоверные факты из их жизни и политической ситуации той эпохи, и все это увязано ситуативно с сюжетом. Присутствуют также данные с некоторым новым прочтением их значения, о чем говорит контекст и ситуация их произношения или обращения. По-настоящему произведение соответствует хронологически абхазо-римским контактам, по сути являясь широким полотном художественно освоенной определенной исторической действительности, несущее черты завершения, полноты. Это произведение ведь не рассказ, не повесть, а целая жизнь эпохи. Задача эта выполнена с лихвой – действительность здесь дана как историческая сага. Отсюда и бесповоротные суждения, утверждения, высокая уверенность в происходящем, отсутствие всякого места для домыслов и двузначности содеянного, поступков и дел. Не может это все быть проявлением каких-то манер или немотивированных авторских капризов восприятия и интерпретации римских, абхазских или абхазо-римских взаимоотношений.
Мерность, ритмичность, некая модульная повторяемость определяет переходы тем, различные событийные переходы, отсутствие растянутых диалогов и действий весьма улучшают структуру произведения. Стилистически абхазская речь, переданная по-русски, насыщенная афоризмами и комплиментами каким-то образом нам оставляет ауру абхазской среды, словно мы сами добываем руду, и строим загадочный диалог двух цивилизаций – пришлой и нашей. Не исключено, что не всем это произведение понравится, но, уверен, оно будет оценено по достоинству. Автор, несомненно, найдет своих читателей, требовательных, и довольных, что еще один занавес и сходящие скалы непонимания далей так далеких отношений древних абхазов расступились.
Осталось выразить самые лучшие пожелания замечательному автору замечательного произведения Астамуру Какалиа. Это, несомненно, большой и кропотливый труд. Он подарил нам историческую сагу о нас самих. Далекие, казалось бы, безвозвратно утерянные времена подступают к нам со страниц этой книги так близко, будто происходят сегодня. Книга «Гостеприимное море» может стать весьма важным произведением, проливающим свет на мало освещенные темы нашей древней истории.
Всех благ и удач, и спасибо за большую творческую смелость, непревзойденный труд ради исполнения творческих замыслов! Рим наш – он взят!
Сангулия Г. А.
Научный сотрудник Отдела археологии АбИГИ им. Д. И. Гулиа
