Сергей Удовиченко
Рыболовный крючок
Рассказ из книги "Вдали от туристских троп в горной Абхазии"
Замедлить бег и уже не спеша
увидеть, как берёт разбег
и взлетает душа
В последние годы моего горного туризма сделана привязка к верхнему и нижнему каньонам реки Бзыби, между которыми находится высокогорное село Псху, которое по одной из версий переводится как «душа в горах». Выбор этой территории определялся относительной закрытостью района, где неделями не встретишь ни пастуха, ни горного туриста, ни местного жителя. Труднодоступные места позволяют полностью отключиться от мирской суеты, получить хорошую физическую нагрузку, половить и покоптить форель с друзьями. А главное − можно определённое время побыть с природой наедине и поразмышлять о смысле бытия, замедлить бег и увидеть, как берёт разбег и взлетает душа. Здесь места намоленные, встречаются скиты и кельи, в которых живут отшельники и монахи, отправляемые на форпосты из Абхазской Православной церкви, что расположена в селе Псху. Такие скиты и кельи строил монах Симеон Афонский (отец Симон), в частности, на хуторе Решивье и на Грибзе, притоке Бзыби.
Келья для уединения на Грибзе
Церковь в центре горного села Псху
В конце нижнего каньона, если двигаться вверх по Бзыби после её поворота от Рицинского ущелья сначала на внедорожнике, а потом пешком по серпантину старой лесовозной дороги, попадаешь на поляну с пасекой и вертолётной площадкой, расположенную на скале высоко от реки. Здесь тоже есть скит, в котором живёт монах. Он тоже периодически спускается на Псху. Название этого горного села может пониматься как пребывание души человеческой на горе́, в вышних сферах, в области Божественного присутствия… Старец схиархимандрит Иона Одесский, некоторое время подвизавшийся здесь, говорил, что это особое место, где постоянно пребывает благодать Святаго Духа. Здесь чудеса – осязаемая реальность. К ним привыкаешь и перестаешь воспринимать как что-то необычное – в этом еще одно свидетельство близости горнего мира. Горний мир, как мир космический, возвышенный и чистый, не может быть познан человеческими чувствами; это мир умопостигаемый.
Я человек не верующий, но сидя на поляне у края скалы, когда тебя обволакивает терпкий пчелиный запах мёда, и на тебя давит на большой высоте близко расположенный звёздный ковёр ночного неба, твоя душа готова вырваться и уйти в космос.
Поляна с пасекой и вертолётной площадкой, расположенная на скале высоко от реки
В течение небольшого промежутка времени ты счастлив в полной мере от того, что опять вернулся на это место. Ты понимаешь, тебя туриста тянет сюда какая-то сила, точно также, как меня альпиниста постоянно притягивает Баксанское ущелье Приэльбрусья, где встречаешься с молодостью.
В низу под скалой расположено потрясающей красоты место – эпицентр притяжения. Ты сюда каждый год стремишься, полностью здесь расслабляешься, и это место не хочется покидать.
Бзыбь какое-то расстояние течёт под горой, а потом из грота вырывается наружу, образовав горное озеро с песчаным плёсом.
Бзыбь вырывается из грота наружу и образует озеро
Этот пейзаж выглядит очаровательным в вечернее время, когда скалы каньона приобретают зловещий черно-красный окрас. Горный воздух, запах мха и самшита пьянит и постоянно поддерживает возбуждённое состояние.
Наш проводник, прекрасный охотник и рыбак Саша, который год горит желанием вытащить из этого озера лосося. Пока не получается, но форели достаточно, чтобы мне и Лёне варить уху и жарить на сковородке крупную рыбу, а мелочь ночью прокоптить.
Лосось Саше пока не попался
У меня в каждом походе возникает желание поставить на озере несколько закидушек на ночь, когда может сесть большая форель. Простая снасть – леска, на ней до пяти крючков и на конце большое свинцовое грузило. Вспоминаю, как много лет назад в походе по притоку Кодора Брамбе к «голубому ожерелью Кодора», расположенному в самом начале Ткварчельского массива, был ошеломительный улов форели на такие же закидушки. К ночи поднялась большая грязная вода и ни о какой ловле удочками на следующий день речи быть не могло. Я успел в огромную яму ещё с синей водой закинуть три-четыре снасти. Два участника похода, Миша и Вася, которые весь день проводили соревнование – кто поймает самую крупную рыбу, с иронией и усмешками выразили сомнение в моей затее. Каково же было удивление моего друга Миши, который, проснувшись раньше всех, в сумерках пошёл взглянуть на закидушки. Он поднимает и вытаскивает из коричневой воды огромную связку из лески, на которой повисло до десятка крупных форелей. Раздаётся дикий крик, это мы с неописуемым восторгом тащим в лагерь мешок рыбы. Оказывается, закидушки все перепутались, поскольку на них стала садиться форель, и образовалась одна большая связка. Наверное, рыба металась по яме, когда вода ночью стала прибывать.
Отвлекаясь этими воспоминаниями, закидываю очередную снасть и чувствую, как, пролетая мимо головы, один из крючков впивается в средний палец левой руки. Машинально отрезаю крючок от лески и поражаюсь своему спокойствию, которое чуть позже совсем улетучится. Обратил внимание, что остриё крючка ушло прямо до кости, а ствол лег вдоль поверхности пальца, и никакой крови. Прихожу в лагерь, Саша осматривает палец, и принимаем решение сделать операцию под наркозом. Я выпиваю стакан разбавленной чачи, готовлюсь к надрезу на пальце и изъятию крючка. В последний момент я отказываюсь от операции, понимая, что можем занести инфекцию. Антибиотиков с собой нет, выходить из каньона и добираться до Сухума – это минимум два дня. Понимаю, что надо собирать вещи и уходить на Псху. Этим самым ломаю весь план похода, который включал подъём ещё в один скит, а также рыбалку, которая была в разгаре. Ребята просят потерпеть пару дней, докоптить наловленную рыбу и вместе отправится в обратный путь. Соглашаюсь всего на одну ночь.
Рыбу Лёне и Саше удалось всю закоптить
Утром уходим на поляну, где, к счастью, повстречали монахиню, которая сразу же, не спрашивая у меня разрешения, приступила к обработке пальца. Для того, чтобы не было воспаления она смазала его каким-то раствором и попросила выпить ещё настоя из трав. Затем перевязала палец. Я был благодарен этой женщине, которая так много возилась со мной, с практически посторонним ей человеком. Я в очередной раз оценил помощь и заботу моих друзей, которые бросили всё и сопровождали меня на обратном пути. В этом ещё раз проявилась моя вера в этих ребят, а иначе я бы не ходил с ними в горы, поскольку такие мероприятия всегда сопряжены с определённым риском.
Монахиня обрабатывает палец
Мост через Битагу, приток Бзыби
В сухую и тёплую погоду с промежуточной ночёвкой на Бзыби вышли к мосту через Битагу, правый приток Бзыби возле Псху. Остановились в частной гостинице в центре села. Хозяйка владела информацией относительно всего находящегося в селе транспорта. Выезда туристических джипов и местных машин в ближайшее время не ожидалось. Однако с утра нам повезло, поскольку прилетел самолёт из Сухума, который привез двух гостей церковного прихода.
Это был не традиционный биплан АН-2 «Кукурузник», который нерегулярно, а только по заказу, обслуживал пассажиров на маршруте Аэропорт Сухума – Псху. Прилетел польский четырехместный учебно-спортивный самолет. Маленький и легкий. В Европе его применяют для обучения пилотов, буксировки планеров, перевозки пассажиров и выполнения прыжков с парашютом. По схеме самолёт представляет собой цельнометаллический свободнонесущий моноплан с высоким расположением крыла и неубирающимися шасси.
Самолёт «Вильга -35», на котором летал В. Эшба
За штурвалом самолёта сидел седовласый старик, абхазец. Вид дряхлого старого самолёта и старика лётчика произвёл на меня в первый момент удручающее впечатление. Я не из робкого десятка, хотя не очень комфортно чувствую себя в самолёте и не люблю летать. Опасения исчезли, когда самолёт бодро пробежал по травянистому склону аэродрома, и старик уверенно поднял его в воздух. Погода была прекрасная, ни облачка, и я на время забыл о своём пальце с крючком.
Потрясающая картина открылась внизу. Главный Кавказских хребет с одной стороны, Бзыбский хребет – с другой. Река, зажатая каньонами, перевалы – Доу и Гудаутский, всё как на ладони. Здесь всё хожено-перехожено. Смотришь на эту картину, как завороженный. Самолёт набирал высоту, делая круги, и с определённой высоты ушёл в западном направлении над перевалом Доу. Опасения вернулись, когда с набором скорости дряхлый фюзеляж начал скрипеть, отдельные его части вибрировать и трястись, хотя в целом самолёт двигался плавно. Подлетели к морю и повернули налево вдоль берега. Я впервые с начала 50-х годов увидел сверху так близко до боли знакомые очертания правительственных зданий на даче Сталина, а также районы Синопа, Келасури, Маджарки и Агудзеры. Садились в аэропорту не на бетонку, а рядом на травяной газон. Подумалось – лётчик бережёт шины шасси, которые стираются при торможении на бетонке.
После остановки двигателя я и Лёня разговорились с лётчиком. На вопрос, как вы летаете на таком старом и дряхлом самолёте, он объяснил, что двигатель полностью удалось перебрать с помощью российских комплектующих, а вот новые комплектующие фюзеляжа не могут получить из Польши из-за санкций.
До последнего момента трудно в старике было узнать известного человека. Я не скрывал удивления, когда понял, что перед нами стоит легендарный Вячеслав Ахметович Эшба. До абхазо-грузинской войны работал пилотом на гражданских самолётах и стал командиром Сухумского авиаотряда. Во время войны совершил 83 боевых вылета, был ранен. В начале этого века был министром обороны Абхазии.
Последние годы он работал генеральным директором сухумского международного аэропорта. Он так эмоционально поведал нам о том, как ремонтировал здание старого аэропорта, какие грандиозные планы строил относительно договора с Россией о реконструкции и открытии взлётной полосы. Подготовка договора проходила очень медленно, но он не терял надежды на его заключение. Вячеслав Эшба не дожил года до свершения своей последней мечты. Полоса была реконструирована и первый авиалайнер из России совершил тестовую посадку.
Отремонтированное здание старого аэропорта
Он до конца дней своих был предан профессии и, будучи пенсионером, летал на рейсах местных авиалиний. Последнее время директорские функции и полёты за штурвалом самолёта выполнял брат Вячеслава. В этом прослеживается преемственность, а также надежда на то, что свершится не только последняя мечта Вячеслава Ахметовича.
Жалею о том, что не полетели с Вячеславом на Псху в нашем следующем августовском походе. Уже практически договорились о полёте. У нас была заминка из-за того, что в группе четыре человека, а борт брал только троих. Последние его слова, обращённые к нам – решайте свой вопрос, а я пока слетаю на Пицунду. Больше мы не встретились. Через три недели он ушёл из жизни. Таким он остался в моей памяти: великий и в то же время предельно скромный. Скромный до такой степени, что я его не узнал, садясь в кабину его самолета. На похороны в родовое село Дурипш проводить его в последний путь пришли руководство Абхазии, друзья и близкие. Среди друзей Вячеслава Ахметовича был мой шурин Владимир Хастян, который работал в качестве бортинженера под его руководством в Сухумском авиаотряде.
Вячеслав Эшба безусловно принадлежит к когорте людей конца прошлого и начала текущего столетия, которые были высечены из кремня, безупречно служили своему делу до конца жизни. Он был покорителем неба и его душа взлетела в космос.
Душой поближе к звёздам
Моя история с крючком, засевшем в пальце, закончилась благополучно. Распрощавшись с Вячеславом Эшба после приземления в аэропорту, мы с Лёней сели в маршрутку и отправились в сторону Сухума. Не мешкая, я примчался в военный госпиталь в Агудзерах. Хирург госпиталя меня не принял, но на моё счастье, при госпитале работал пункт неотложной помощи. При виде двух молодых абхазских хирургов, которые начали готовить инструменты для операции, я в очередной раз подумал, что ещё не всё закончилось в этой смешной и трагичной истории.
Оказалось, завершилось быстро и качественно. Пока ребята делали мне местную анестезию, я узнал, что они закончили Военно-медицинскую академию в Петербурге, где сейчас проживает моя семья. И до конца не решили – нужно ли им поступать в ординатуру. Я настойчиво, будучи профессором и работая со студентами и аспирантами, им рекомендовал повышать свою квалификацию пока молоды. Ты не знаешь, какие завтра сложатся обстоятельства. Поэтому делай здесь и сейчас. Наверное, они прислушались к моим словам. Они получают хорошую практику и нарабатывают стаж, которые не должны пропасть даром.
Я за разговором не заметил, как они открыли рану, вытащили рыболовный крючок и зашили палец. Вслух один из них сказал, что мне повезло, ещё сутки-двое и пошло бы заражение крови. История со счастливым концом.
Когда я выходил от молодых хирургов, подумал – хорошие ребята, из них вырастут профессионалы. И ещё я подумал, что мир не без добрых людей. Какой-то маленький крючок, а сколько людей поучаствовало в решении моей проблемы. Надо верить в себя, верить в людей, верить в будущее. Для этого нужно замедлить бег и увидеть, как берёт разбег и взлетает душа.
