Константин Максимов
Статьи:
(Впечатления и наблюдения горной жизни)
Нижеследующие строки - суть путевые записки, веденные летом 1892 и 1893 гг. в Северной Абхазии, местности высокой, совсем не населенной, и касающиеся более природы гор близ Главного хребта.
Желая поделиться своими впечатлениями, я должен предупредить, что мои записки - не плод научных исследований в каком-либо отношении, а просто заметки дилетанта-путешественника, любителя природы.
Главное ущелье, где мне пришлось быть - Бзыбское. Оно, со всеми впадающими в него ущельями, замкнуто высокими хребтами; с севера - Главным и отрогом его Черноморским, с юга - Чедымским и Дзышринским.
Дороги в горах Абхазии можно подразделить так: «открытые», т.е. такие, где свободно можно провести вьючных лошадей и проехать верхом, «ишачьи», где может пройти человек и с трудом, в некоторых местах, осел и охотничьи тропы. О доступности охотничьих троп можно себе представить, если я скажу, что однажды расстояние в 2 версты мы шли полтора дня, а другой раз 100 сажень шли три часа; конечно, люди имели груз на себе (не более пуда на человека), а собственно охотники прошли бы скорее.
Часто дороги в горах проходят по снегам, которые, смотря по Е.ысоте и расположению местности, лежат до августа и сентября. В некоторых же закрытых от солнца верховьях ущелий, даже и не на большой высоте, слой льда в 1 сажень и более толщиной лежит до нового снега. Рискованно идти по снегу, особенно если надо спуститься по оврагу наискось или пройти поперек сильного ската горы. Нужна особенная сноровка и ловкость, чтобы не поскользнуться и не скатиться в пропасть, или же не угодить на камни, о которые можно разбиться вдребезги. Уклон бывает сильный, снег кое-где только рыхлый, а больше твердый, так что дороги, особенно для лошадей с вьюками, считаются опасными.
Зима этого года, как известно, была суровее и продолжительнее предыдущей; это видно было и в горах. Будучи летом 1892 года у Главного хребта, я менее видел и проходил снегов, нежели в то же самое время летом 1893 года. По одной «открытой» дороге, где я свободно прошел с лошадьми в конце июня прошлого года, в этом году в то же время я встречал массу снега, так что приходилось проходить по нему расстоянием от 100 до 400 сажень, и наконец, когда я уже был у цели своего пути, пришлось вернуться обратно, так как далее по снегу невозможно было пройти с вещами ни лошадям, ни людям. Но стоит посмотреть, как абхазцы ловко и скоро почти перебегают самые трудные переходы по снегу! Если он видит, что чусты его (род носков) будут мешать ему, он снимает их и переходит снег босым.
Надо знать, что грозы в горах и ливни, вследствие которых изменяются даже очертания вершин, особенно слоистых скал, как я заметил, имеют влияние на горные тропы и от времени может случиться, что бывшая хорошая дорога становится в некоторых местах непроходимой. Мне пришлось однажды пойти по такой дороге, чтобы скорее достигнуть цели предприятия. Изредка дорогу нам загораживали пораженные бурей и грозой деревья-исполины, буки и пихты(1), которые приходилось с трудом обходить(2), затем бывшая тропа по берегу реки смылась и пришлось версты 2 идти по воде и громадным камням, и, наконец, перед нами предстала громадная каменистая осыпь, на сильном уклоне. Лошадям с вьюками ее перейти нельзя было. Что было делать? Абхазцы посоветовали мне оставить лошадей под присмотром у этого перехода, а самим с вещами отправиться дальше. Но как же мы перешли? Мы садились на камни и, подталкивая туловищем, катились вниз довольно скоро, за нами же ползла масса встревоженных камней, и, таким образом, мы саженей через 200 докатились до оврага, откуда, уже по твердому грунту, хватаясь за поросли, лезли наверх, на продолжение дороги.
Глядя на скалистый хребет, можно, по-видимому, сделать предположение, что по нем легко пройти, но потом оказывается, что весьма трудно; или, наоборот, спустившись с какой-либо вершины, вы потом снизу удивляетесь, как это можно было взойти на такую недоступность, и если бы сами не всходили на нее и спускались, вы бы не поверили, что она доступна.
Однажды я рискнул пойти с вьючными лошадьми по «ешачьей» дороге и это послужило мне хорошим уроком при дальнейших передвижениях. Шли мы по скалистому хребту, сначала - ничего, но вот вдруг перед нами громадный обрыв, дорога как бы кончилась и надо по выступам скал, этим природным ступеням, спуститься на глубину 100-200 сажен и потом, по таким же выступам взобраться наверх. Пришлось развьючить лошадей, вьюки перенести, а лоша-дей провести порожними; это заняло времени часа два (было три лошади). Навьючили, идем дальше. Перед нами опять обрыв, но уже другой: скала как бы сдвинулась в стороны и образовала щель немногим более аршина ширины и сажен 10 глубины, а по сторонам зияли пропасти. С вьюками перепрыгнуть эту «щель» я не позволил, и пришлось развьючивать; свободные лошади легко перепрыгнули. Но этим еще не кончилось все, далее мне суждено было испытать худшее. Дорога, все время шедшая по острому и узкому гребню, не могла уже идти по верху его, а свернула по скату хребта; но он, как я упомянул, был скалистый, уклон большой, а скала гладкая. Я уже думал, что пройти далее нельзя, но оказалось, что по сильно наклонной скале шли узкие карнизы, шириною не более полтора вершка и, главное, не непрерывно, а так - кончившись в одном месте, начинаясь выше - в другом, и, таким образом, надо было пройти сажен 15-20. Первая лошадь с вьюком, переступая по одному карнизу, при окончании его остановилась, надо было перескочить на сле-дующий; она рванулась вперед и не попала ногами в карниз, а покатилась вниз, но удержалась на нижнем карнизе, да и то потому, что абхазец не выпустил повода, который натянулся и, таким образом, лошадь сохранила равновесие.
Выпусти он повод - и пропала бы лошадь с вьюками в пропасти более версты глубиной... Я уже не видел, как абхазцы переправили первую лошадь: на мне лица не было, как говорится, с испуга. Других лошадей я уже не позволил провести с вьюками и - опять остановка с переноской вещей, которую я думал избежать, переправляя первую лошадь. Но и порожняя лошадь, при помощи людей только могла переправиться: один держал за повод, другой за хвост.
Долго иногда приходилось с трудом взбираться на какую-либо вершину, часов по 5-8, но зато потом, взойдя на нее, если вы даже человек холодный ко всему, вас если не поразит, то вам очень приятен будет открывшийся вид с вершины. Я, когда всходил на какую- либо вершину Главного хребта, невольно припоминал слова Пушкина:
«Кавказ предо мною. Один в вышине
Стою над снегами у края стремнины».
Иногда чудные виды открываются с высот! Есть и чудные, роскошные уголки и Главного хребта. Например, в истоках ущелья Авадхара (Одахара) есть поляна, окаймленная хвойным лесом, раскинутым ярусами, выше его пастбища, затем скалы, на которых кое-где виден снег; по поляне текут с шумом две речки. Также в ущелье Баул роскошная поляна Тамагу, в ущелье Бзыбском - большая поляна Псху, в ущелье Грибза и др.
Какие прихотливые очертания скал можно видеть особенно при восходе и заходе солнца! Какие массы вечного снега и как бывает изрезана оврагами почти вертикальная скалистая стена, высотою версты полторы! Любящий природу вознаграждает себя за труд подъема на высоты даровой панорамой этих диких, но прекрасных мест.
Спуск с гор очень часто бывает труднее, чем подъем на них. Если уклон дороги сильный, то вы, если не привыкли ходить по горам, без поддержки не спуститесь, иначе «голова скорее доберется вниз, чем ноги», по выражению одного охотника-абхазца. Кроме того, надо заметить, что по скалам легче ходить в туземных чустах, а по траве в высоких сапогах. Первое время, пока не привык, я имел при себе наготове чусты, если был в сапогах, и наоборот; смотря какая дорога, надевал то или другое. Когда же стал смелее, то все равно мог в чем-нибудь всюду пройти. И много значит смелость. Иногда дорога, например, крайне трудная; в первое время, если остановишься и начнешь рассматривать - то вверх, боясь, как бы какая- либо глыба не скатилась на тебя, то вниз, смотря какая пропасть под ногами - легко оробеть, потеряться, но смелее, хотя и осторожно, переступать, не озираясь, гораздо лучше. Помню, раз я карабкался вверх, хватаясь, то за угол скалы, то за траву и, таким образом, поднимался постепенно хорошо. Но, приостановившись на несколько секунд, причем нога упиралась в кустик, а рука держалась за скалу, я взглянул вниз и обомлел, присутствие духа покинуло меня, я ослаб и не мог далее ползти без помощи, пока совсем не оправился. Уклон был большой, «лезли на стену», как говорится.
На левой стороне р.Бзыби, в среднем течении ее, тянется на высоте 5500-7000 футов широкое плато, с отдельными на нем вершинами до 8000 футов. Оно представляет из себя массу неправильных рядов возвышенностей и ям; плато это каменистое, но кое-где покрывается растительностью к июлю или августу, годною для пастьбы коз и овец. Никаких речек на этом плато, шириною в 2-4 версты и длиною около 10 верст, нет, но зато в них скопляется снег, который лежит до сентября и дольше. Этот снег едят овцы, его же упот-ребляют и пастухи вместо воды. Для этого они откалывают большой ком снега и вдевают его на палку, концы которой кладут на камни, а внизу подставляют котел, - вода каплет и, таким образом, она у них всегда свежая и холодная. Ни деревьев, ни кустов на этом плато нет, а дрова пастухи приносят за 5-7 верст из лесу, снизу.
Вот на таком плато мне однажды пришлось прожить больше недели. Особенно в первое время, не зная, где поселились пастухи, трудно было. Чтобы согреть, например, чайник воды, понадобилось, да к тому же усталым людям, часа три. Никакого валежника нельзя было найти, выжидать, особенно вечером, пока снег сам растает, немыслимо. Кое-как набрали корней бурьяну и зеленые еще кустики можжевельника, ползущего по земле, с час разводили огонь, причем больше было дыму, чем огня, затем час с лишком снег таял на огне и потом уже можно было дождаться кипения воды. Иной раз так и оставался без чаю, а проводники, за невозможностью сварить себе пищу, просили у меня «галет», т.е. высушенных маленьких хлебцов, которыми, если их не намочить, очень легко поломать зубы. Умывались мы снегом. Потом уже относительно воды у нас было лучше: мы наполняли бурдюк снегом, и один абхазец носил его на спине, от сотрясения и теплой спины носильщика снег таял, и мы потом только подбавляли его. Наконец мы набрели на пастухов и обрадовались: было пресное и кислое молоко...
На этом плато водятся волки; случались похищения коз, хотя собаки при стадах были.
Вообще, продолжительные путешествия по хребтам и высоким вершинам, несмотря на открывающиеся прекрасные виды, крайне утомительны и тяжелы: ни лесу, ни воды не встретишь. С вершин Чипшира, Дзина и др. на этом хребте открывается роскошный вид на Черное море. Прямое расстояние до берега 25 верст скрадывается и можно отчетливо видеть изгибы Белой и Черной речек, впадающих в море. Под ногами у нас скалы, потом море, леса на холмах, рельефно выделяющийся берег, окаймленный белой лентой (каменистая полоса) и далее - невообразимое пространство воды. В хорошую подзорную трубу я видел дым пароходов. Красиво, когда над морем плавают кучевые облака: сверху кажется, как будто они на воде.
Грозы в горах - совсем не то, что на плоскости. Это что-то ужасное, когда разъяренные стихии хотят поглотить все на своем пути. Не дай Бог быть застигнутым грозой в лесу, наверху, если вы стоите на скате горы. Помимо страшного шума леса, говорящего с ветрами, рева бури, колеблющей и ломающей деревья, и большой опасности от молнии, вас может снести с горы быстро образовавшийся поток. Меня однажды застигла ночь в хвойном лесу, на высоте 7300 футов. Дорога была по скату горы, и никакого ровного места нельзя было выбрать для того, чтобы разбить брезент для ночлега. Боясь ска-титься ночью в пропасть, я устроил кровать таким образом, что выше по уклону колья были вбиты низкие, а ниже высокие, так что кровать была горизонтальна. Ночью случилась сильная гроза с ливнем, - я проснулся от рева и грохота. Шум и хаос в природе: стонал лес, шумел дождь; порядочный ручей с водопадом, бывший в саженях 15-ти, ревмя ревел; потоки воды подо мной неудержимо стремились вниз. К счастью, я всегда имел обыкновение вещи подвязывать или класть на импровизированную свою постель. Абхазцы провизию вешали на дерево и сами спасались у дерева диаметром 25-30 вершков. Разумеется, намокли они сильно, а наутро оказалось, что от нашего костра только след остался, да ливень снес забытые на земле мешок и веревки.
Если вы живете в ущелье, на поляне, и на горах начнется гроза, вы можете наблюдать другую картину. Вы замечаете, что гроза начнется в одном ущелье, затем передается в другое, из него в то, где вы находитесь, потом удаляется по новому ущелью, замолкает где- то вдали, но скоро опять приближается раскатами по всем ущельям.
Величественное зрелище! Такую грозу я любил наблюдать, хотя последствия ее - насквозь промокнет палатка, намокнут вещи, постель - дают себя чувствовать надолго. Иногда сильные туманы на горах длятся долго, от 3-х до 8-ми и более дней. Это уже совсем другое. Туман то стоит непроницаемой стеной вокруг вас, так что вы в 3-4 саженях не узнаете человека, то висит над вами, как бы исполинский шатер, то, наконец, заполняет собою все низменные места, и, если вы наверху, то наблюдаете его, как море или как клубы лежащего дыма.
Один раз туман, простояв три дня, стал разряжаться дождем - то пойдет, то перестанет; наконец, полил сильный дождь с грозой и - началась канонада! Более полу суток, с 4-х часов дня до утра следующего, лил дождь, то затихая, то усиливаясь, при грохоте, рокотании и как бы залпах. Зрелище ужасное, особенно ночью, в парусиновой палатке! Человек испытавший, наверное не захочет повторения его...
Но когда установится хорошая погода, большею частью после новолуния, как приятно бывает тогда жить в горах! Войдите в лес и, если это близко от поляны и невысоко, вы слышите щебетанье и крики птиц; идете дальше - журчанье ручейков, шум водопадов и гул горных потоков; некоторое время в глухом лесу вы поражены какой-то тишиной, но выходите на поляну, - опять чириканье и стрекотанье, словом, все говорит о жизни, полно ею; каждый уголок леса, горы, скалы имеет своих обитателей, немолчно заявляющих о жажде жизни и наслаждении ею. Вам не грустно, когда вы всюду чувствуете призыв к жизни и встречаете обитателей, хотя и не себе подобных. Ночью частенько приходится слышать рев медведя, а днем вы можете на него натолкнуться, когда и не ожидаете. Много раз около моих стоянок пробегали медведи, но убить мне не удалось ни одного. Дикие козы во множестве, но охота за ними такова, что иногда два дня ходите и ни одной не встретите, а потом, случайно проходя, набредете на целое стадо их. Они любят по утрам взбираться выше опушки леса. Часто, не взяв ружья, мы взбирались на гору и в оврагах видели пасущихся коз; сбрасывали громадные камни, чтобы хотя таким образом получить добычу, но козы, заслышав шум катящегося, с рикошетами, камня, убирались в сторону, как бы понимая опасность. Вообще, по мере прихода пастухов на поляны и нагорные пастбища, дикие козы забираются в глухие места. Настоящий охотник найдет их, ибо не станет идти по тропам, а так называемой «охотничьей» дорогой.
Относительно флоры, собственно лесной, нужно сказать, что в некоторых ущельях она по склонам гор изменяется в вертикальном направлении, подразделяется на три пояса. В нижнем поясе встречаются или преобладают вечнозеленые растения, в среднем - лиственные и в верхнем - хвойные. Пояса, конечно, не резко разграничены, но переход одних насаждений в другие постепенен. В других ущельях насаждения только двух родов - вечнозеленые и лиственные или лиственные и хвойные, а в иных исключительно лиственные.
Красивое зрелище представляют пихты и ели, когда они растут на обрывистых скалах! Удивляешься, право, как эти громадные деревья держаться на таких узких карнизах скал! Глядя на них, получаешь впечатление, как будто и сами исполины эти боятся за себя и прижимаются к скалистой стене своими ровными, высокими и стройными колоннами. Из наблюдений моих я вывожу то заключение, что скалистые склоны, имеющие по карнизам своим деревья, когда-то были ими покрыты, но от действия гроз и ливней скалы рушились, увлекая за собою и растительность. Внизу таких склонов я всегда видел груды беспорядочно нагроможденных скал.
Очень долго, целыми тысячелетиями природа созидала на голом камне почву и насаждала растения даже и на значительных крутизнах, и потом безжалостно и быстро сама же разрушает свое дело: раз скат сильно попорчен, почва, ничем не задерживаемая, спалзы- вает от скатывающихся камней или смывается дождями. Всюду в горах наблюдаешь или нарождение жизни - почвы, растений, или исчезновение ее - это вечное и неустанное дело природы...
На высоких, угрюмых скалах полнейшая тишина, но и здесь, присмотревшись, вы изредка заметите ящериц, а приникнувши к земле, вы увидите и редких обитателей из мира насекомых.
Опасно бывает жить внизу скал: после сильных дождей скалы с сильным грохотом падают вниз и ужасен шум в ущелье от стремительного скатывания глыб!
Скалы, сами по себе, часто представляют весьма оригинальный вид. Вы можете встретить сделанную природой стену из серых скал булыжника, напоминающую крепость, причем темные места выпавших камней представляют из себя амбразуру.
Вы видите всевозможные остроконечные пики и конусы, одни доступные, другие совершенно недоступные. Мне нравилось смотреть на белые скалы при лунном освещении, когда свет и тени, прихотливо и рельефно выделяясь, менялись то и дело...
Известно, что на Кавказе не редкость встретить деревья- исполины, поражающие своею громадностью. Описываемые мною места также не лишены этого. Здесь попадаются исполины-пихты, буки, грецкий орех, клены. Деревья-исполины, если они растут у дорог, чтутся абхазцами, около них они чаще останавливаются на отдых; такие деревья испещрены вырезками на коре из разных фигур, знаков, крестов. Мне попадались деревья с пометками, по- видимому, людей образованных, давно путешествовавших в горах. Так, я видел пометки 1865, 1868, 1869 и 1872 гг., вырезки эти сохранились отчетливо. Я предполагаю, что это пометки топографов военного ведомства.
Прежде травы на горных пастбищах и полянах были лучше, но теперь папоротник, до которого ни лошади, ни козы не дотрагиваются, начинает все более и более захватывать себе места, заглушая рост другой травы. Собственно козам и овцам корм есть и на скалах, куда они забираются и где нет папоротника, но лошадям и рогатому скоту мало корму. Этот папоротник, расти вблизи селений, полезен жителям, так как им они покрывают крыши своих построек, но в горах папоротник бесполезен. На лесных прогалинах папоротник достигает саженной и более высоты. На нагорных пастбищах, травы которых невысоки, веселит глаз обилие цветов; вы видите золотистые лилии, дикие розы красные и белые, незабудки. Но особенно приятно, взобравшись на голые скалы, найти там цветы; это в большинстве маленькие цветочки белого и красного цвета.
В полосе лиственных насаждений всякого рода ползучие растения и чащи кустов затрудняют часто путь в гору или поперек ее, по скату. Наичаще встречаемый и наиболее мешающий движению, кустом растущий рододендрон, иногда спасает и помогает в пути; без него самый этот подъем, где он растет, был бы немыслим. Рододендрон и другие густые ползучие кусты на скате не растут вертикально, а сначала стволы их стелятся по земле, потом поднимаются под тупым углом, вот это и затрудняет ход и подъем по ним, спускаться же, даже по очень крутому скату, кусты эти помогают.
Одно из главных богатств описываемых мною мест составляет вечнозеленый самшит, кавказская пальма. В Абхазии она встречается во многих местах; в ущельях р. Бзыби и впадающих в нее: Птицы, Рицы и Геги пальма тянется почти непрерывной полосой, причем район произрастания составляет площадь около 10.000 десятин. В некоторых местах попадается кустарниковая, молодая еще пальма; так как растет она очень медленно, то это еще будущее богатство гор. Интересно, что эти дорогие деревья неприхотливы в почве, - растут часто в сырых, очень оттененных местах, а также покрывают собою крутые, труднодоступные скалы. Эксплуатация пальмы, конечно, весьма желательна, но возможна при условии устройства хороших дорог для ее вывоза. А так как большею частью пальма растет в местах замкнутых, крутых, попросту в дебрях и трущобах, то устройство дорог туда сопряжено с громадными трудностями и средствами, хотя, можно предполагать, что расходы эти окупятся вывозом пальмы и пользой иметь в этих местах сносные дороги. Эксплуатация покровных пород леса посредством сплава вряд ли была бы возможна, ибо главная река Бзыбь - стремительная, бушующая, как большинство горных рек.
Нелишне упомянуть и об ископаемых богатствах. В ущелье Джишра есть серебро-свинцовая руда. Его высочество принц Константин Ольденбургский производил разведки и разработки этой руды, причем проделана была для предполагавшейся эксплуатации, хорошая дорога к месту залежей. «Много денег здесь пошло», - указывая на дорогу, говорят абхазцы. Самое место руды представляет из себя в глубине ущелья скалистые отвесные стены; из них видны узкие щели-овраги; в стенах и щелях попадаются тяжелые на вес глыбы с свинцовой рудой. Поблизости этого места все почти камни с характерными отблесками слюды. Предприятие разработки руд брошено года 3-4 тому назад, хотя участки рудничные состоят еще за его высочеством принцем Ольденбургским и еще тремя лицами. Дорога, особенно спуск к руде, стала портиться от обвалов и обмывов. Условия жизни в этом ущелье крайне тяжелы. В августе и сентябре я еще видел там нестаявшие снега прошлого года.
Близ вершины Апшира есть признаки медной руды. Во многих местах попадается удовлетворительного качества шифер, а также красновато-желтого цвета камни и ручьи, показывающие присутствие в себе железа.
В ущелье Авадхара есть источник углекислого натра (сода). Воду источника пьют люди и животные, особенно любят козы и овцы, но избегают собирающейся на источнике зеленой пены сгустками (окиси), причиняющей, по словам абхазцев, смерть. Два таких же источника находятся в верховьях ущ. Пшицы. Охотники рассказывают, что рано утром к этим источникам приходят на водопой дикие козы, которых там можно в засаде легко подкараулить. В ущ. р.Баул есть впадающий в него ручей, всегда с мутного цвета водой, на вкус солоноватый. Эту воду также любят дикие козы, причем они лижут и землю, омываемую этим ручьем.
Мне доставляло особенное удовольствие падение воды в горах. Всякому известно, что в горах речки и ручьи не бегут спокойно, разве только по дну долин, а большинство низвергается с гор; многие из них, ревя и клокоча, стремительно несут будто не воду, а молоко - до того они белы от пены. Уклон ложа таких рек большой, на 50 сажень - три и более сажень, воды река несет много; я замечал, что громадные глыбы камней перекатываются от напора воды и такие реки нельзя и думать перейти или переехать. Реки в своих истоках и потоки, питающие их, имеют, конечно, еще большее падение. Приведу два примера.
Расстояние между двумя точками в овраге, по проекции, 110 сажень, угол наклонения 35°, разность высот точек - 80 сажень; проекция - 150 сажень, угол наклонения - 30°, разность высот 115 сажень. Можно себе вообразить, какой шум и гул от падения воды в таких оврагах! В подобных случаях поток представляет из себя массу водопадов, от 1 до 10 и более саженей высотою и каждый такой водопад стекает в естественный бассейн в скале. Иногда падение воды водопадами идет непрерывно, со ступени на ступень, и тогда издалека еще наше внимание привлечено белым вертикальным столбом, а подходя к нему, вы поражаетесь ревом этого каскада, тут же ниже обращающегося уже в спокойно текущую и сравнительно небольшую речку. В верховьях ущелий можно видеть слой снега в 1 сажен и более толщиной, откуда, как из тоннеля, шумно, с паром, из природной арки вырывается поток.
Когда приходится проходить дикими скалами, оглушающимися шумом воды, чувствуешь, что идешь по живому урочищу, - вода напоминает о кипучей жизни, оживотворяет безмолвные громады скал, и они не так уж подавляюще действуют на вас. Много встречается ключей, вырывающихся прямо из-под скал и белых каскадов, ниспадающих с отвесных скалистых стен. Приятно смотреть на журчащие ручьи в отшлифованных водой глубоких выемках в скалах, интересно видеть постепенное зарождение речек в виде массы маленьких ручейков, сходящихся вместе. И много других прекрасных и грандиозных картин течения воды приходится наблюдать в горах!.. А какая чистая, светлая, ледяная вода! Если в Батуме за кружку «соук-су»(3) дают копейку, то за такую горную воду в Тифлисе многие дали бы летом 3 копейки.
Видя массу низвергающихся потоков и стремительных многоводных рек, я невольно подумал о том, сколько громадной силы, могущей быть утилизированной, пропадает в природе даром!..
Вследствие постоянного и постепенного таяния снегов в горах, среди лета, там часто можно видеть и весну. В то время, как на дне ущелья в июне и июле довольно жарко, цветут травы и поспевают плоды, выше, в горах, на месте только что стаявших снегов, появляются подснежники, зеленеет трава и показываются почки других растений. В середине августа даже можно видеть такую весну, причем, если снег остался на 1/4 аршина, то красные почки уже прорываются через него, как бы спеша скорее освободиться от задерживающего их покрова. Если через непогоду таяние снегов приостанавливается, то рост вышедших растений все же продолжается и тогда взору представляется оригинальная картина - зелень среди снега; этому виду помогают и освободившиеся из-под снега кусты рододендрона и др.
Чрез Главный хребет существуют перевалы как в Кубанскую область, так и в Черноморский округ. Некоторые перевалы - бывшие черкесские дороги. Хорошо ли они были сначала разработаны, или прежде было большее движение, но только некоторые сохранились хорошо, хотя теперь по ним мало кто ездит; другие же перевалы - плохие, совсем мало наезженные тропинки, иногда пропадающие, вьются по кручам, где лошадям, даже без вьюков, пройти невозможно.
На лучших полянах, во многих ущельях, растет масса фруктовых деревьев, особенно много - орехов, черешен, вишен, алычи, груш, яблок; в изобилии также лесной орешник. Эти места - бывшие поселения черкесов(4).
Объезжая и обходя горы и ущелья Северной Абхазии, отчасти грустно становится, что богатые места эти не заселены со времени выхода черкесов. Были, однако, попытки поселить в Бзыбском ущелье русских; в урочище Псху есть остатки бывших жилищ из камня, остался правильный ряд насаженных дерев черешни и ореха, по-видимому, это бывшая улица, и масса фруктовых дерев. По старым картам в этом месте значится укр. Псху. К этому урочищу и вообще в Бзыбское ущелье проведена хорошая тропа из г. Сухума.
Абхазцы, насколько я мог узнать, желали бы поселиться в ущельи р. Бзыби и впадающих в него рек, и так как русским поселенцам было бы трудно привыкнуть жить в настоящих горах, а, напротив, они лучше расселились бы ближе к побережью, то, мое мнение, нельзя ли было желающих абхазцев поселить в Северной Абхазии, на освободившиеся земли найдутся переселенцы. Пожалуй, препятствием к этому может служить то, что абхазцы, любящие волю и кражи, в горах совсем завольничают, обратятся в разбойников и тогда с ними трудно будет управиться. Это весьма вероятно, но их тянет в горы.
Из русских в таких закрытых горами ущельях могли бы жить казаки, да разве еще предприимчивые монахи могли бы сделать некоторые здешние места очаровательными садами.
Единственными, к тому же временными, насельниками гор являются пастухи. Нагорные пастбища и поляны внизу ущелий арендуют у казенного ведомства абхазцы и мингрельцы. Пастухи- абхазцы со своими стадами (преимущественно коз и овец) кочуют в отдаленных горах, выбирая места получше и по мере стаивания снегов поднимаются все выше к Главному хребту; иногда они и переходят его, пася стада на территории Кубанской области и Черноморского округа. Пастухи-мингрельцы захватывают для пастьбы больше земли, пасут преимущественно рогатый скот и лошадей.
Пастухи живут в горах большими партиями, причем абхазцы не имеют с собою кукурузной муки для мамалыги, которая служит им главной пищей в селении, а все лето питаются молоком и скопами от него, иногда мясом; мингрельцы же, выделывая хороший сыр, возят его продавать в Сухум, и обратно привозят муку, так что они и в горах ни в чем себе не отказывают.
Пастухи-абхазцы, идя в дальние ущелья, останавливаются у горы Эляшхуб, молятся Богу, приносят в жертву баранов; окончив пастьбу, спускаясь с гор, делают то же самое. Гору Эляшхуб считают священной. Мои попытки взойти туда кончились ничем, так как проводники отказались показать туда дорогу, когда же повели, то зашли в такую чащу, что я вынужден был приказать вывести оттуда.
Через некоторые реки пастухи делают мосты. Эти мосты шаткие, дрожащие, сделанные наскоро, приходится ежегодно вновь делать, да и летом возобновлять и поправлять. По одним мостам могут проходить только люди ослы, а по другим и лошади. Для того, чтобы переправиться через р. Бзыбь с навьюченными лошадьми в июне месяце, надо было употребить на это полдня.
Процедура такая. У моста развьючивают лошадей, люди переносят вьюки через мост и несут их по другой стороне версты 2 1/2 до того места, где лошадей можно переправить вплавь. Если вьюки на ослах, то эти последние перейдут исправный мост, в противном случае надо и их переправить вплавь; для этого сидящий на лошади тащит за собою привязанного за шею осла. Таким образом, мингрельцы переправляют телят, крупный же скот перегоняют рано утром, когда воды в реке несколько меньше.
Помимо сильно докучающих на прогалинах и в лесу, на небольшой высоте, комаров и мошек, на низких полянах масса мух всякого рода. Мошки особенно надоедливы: от них и ночью покоя нет, докучают они во всякую погоду и кусаются больно.
Но в лесу, высоко, я заметил мошку другого рода. Поднимаясь утром однажды, я обратил внимание на стоящий в лесу какой-то туман серовато-синего цвета. Войдя в этот туман, я увидел, что очутился в туче мошек, крылья которых больше, чем у полевых мошек и серовато-синего цвета. Туча мошек долго стояла между деревьями, потом стягивалась в одну сторону, к какому-либо дереву, где постепенно и пропадала: мошки садились на ветви. Потом уже я рассмотрел на других деревьях налипшие на ветви серые кучи; стоило только чуть задеть дерево, как нас осыпает серо-синяя пыль. Нехорошо, когда поднимаешься вверх, встречаешь не раз на протяжении 10-30 и более сажень такую кучу: не дышать невозможно, тем более, упыхавшись от подъема и невольно наглотавшись этих мошек вдоволь. Я отчасти спасался тем, что проходя подобную тучу, закрывал нос и рот платком. Эти мошки не кусают и на низменных местах я их не встречал. Интересно, что этих насекомых поедает насекомое же.
Для путешественника в горах очень важно иметь запас провизии для себя и проводников. Мне пришлось несколько раз потерпеть в этом отношении. Однажды, на 3-й только день пути от селений, при переправе через одну речку, лошадь, везшая провизию, застряла одной ногой между камнями. Силясь вытащить ногу, она упала боком в воду, поднявшись, снова упала другим боком и ни с места. Абхазцы в воде развьючили и освободили ее. В результате вся моя намокшая и большею частью пропавшая провизия. Что было делать? Вместо движения дальше, - остановка, посылка за новой провизией.
Этих катастроф - падения лошади или осла - пришлось потом увидеть несколько. Особенно легко спотыкнуться и оборваться после дождя, поднимаясь или спускаясь по скользкой и грязной почве. Раз осел с чемоданом и постелью оборвался с кручи сажень 15 вышины и покатился кубарем вниз.
Вещи-то остались целы, но осел сильно ушибся и второй раз по тому месту с грузом не захотел подняться и пришлось людям нести вьюки сажень 100 в гору и тогда навьючить. В другой раз осел сорвался с кручи сажень 10 и едва не угодил в бушующую Бзыбь. Необходимо заметить, что осел очень хороший ходок в горах, пройдет почти всюду; в своих долгих странствиях я его брал в такие дебри, куда лошадь немыслимо завести. Срывался же осел потому, что даже хорошие тропы имеют плохие места от обвалов, обмывов, а также и потому, что, зацепившись за дерево, он терял равновесие.
Живя в ущелье р. Лашипсе или Пшицы, я мог дождаться возвращения посланных за провизией проводников только на 5-й или 6-й день, а если во время ожидания были дожди, то и на 7-й день. Хорошо, если имеешь провизии достаточно до возвращения посланных; но иногда, при желании это сделать, не удается. Тогда приходится или мне привыкать к абхазской мамалыге или абхазцам надо было уделять то, что у меня осталось. В этом отношении не раз приходилось потерпеть, и чем дальше зайдешь, тем, конечно, больше.
Заканчивая свои впечатления по горной Абхазии, я должен прибавить, что роскошную природу ее и более того, что я описал, можно видеть и наблюдать в свое время, летом с половины мая до половины сентября, ибо то, что делается в горах близ Главного хребта позднее, трудно представить не жившему в горах. Пастухи спускаются с гор не позднее половины сентября; в это время начинаются дожди, а вскорости выпадают и снега. Описываемые места имеют в замыкающих ущелья хребтах высоты от 6.000 до 11.000 футов над уровнем моря.
В последующем очерке я опишу свои впечатления об Абхазии населенной, побережной.
Примечания
1 Много гибнет высокоствольных деревьев от ударов молнии.
2 Но иногда упавшее поперек дороги громадное дерево обойти нельзя, перепрыгнуть лошадям с вьюками тоже, и приходится вырубать в дереве приход, как бы ворота.
3 Соук-су - по-турецки означает «холодная вода». - Сост.
4 В данный момент читай: «абхазы». Этноним «черкес», кроме собственно адыгов, подразумевал представителей всех абхазо-адыгских народов. - Сост.
(Опубликовано: Газета "Кавказ". 1894, № 27, 32.)
(Печатается по изданию: Абхазия и абхазы в российской периодике.../ Сост. Р. Агуажба, Т. Ачугба. Кн. 2. С. 407-421.)
___________________________
Из правительственных забот об устройстве Черноморского округа последним важным мероприятием надо признать учреждение особой экспедиции для исследования нагорной и средней полос этого округа.
Экспедиция получила Высочайшее утверждение 13-го марта 1895 г. и состояла в прошлом году: из начальника экспедиции чиновника особых поручений V класса при министре земледелия статского советника Краевского и членов: одного агронома, одного техника по проложению дорог, двух таксаторов лесного ведомства и двух землемеров. Задача экспедиции по исследованию должна состоять в приведении в известность отдельно для каждого речного бассейна: 1) мест бывших горских поселений, 2) площадей, состоявших под культурами горцев и пригодных для возделывания, 3) лесных площадей, которые по ценности насаждений, защитному своему значению или по влиянию климата местности должны быть выделены в состав лесных дач, подлежащих охране, 4) надельных душевных или подводных норм, соответствующих почвенным, климатическим и хозяйственным условиям данного места, 5) участков, пригодных для водворения поселенцев деревнями, с указанием приблизительной их площади и числа душ, могущих быть водворенными, 6) участков, пригодных для хуторского хозяйства, с указанием размеров, 7) размеров затрат, потребных для возделывания земли, под ту или иную культуру, 8) дорог (проезжих или вьючных), долженствующих связать все намеченные в бассейне данной реки пригодные под заселения места с прибрежной полосой, протяжение этих дорог и стоимость их приложения, 9) пособия переселенцам, соответствующие местным условиям: отпуск леса, предварительная подготовка строевых материалов, денежные ссуды, отпуск посадочного материала, льготы в отбывании податей и повинностей и проч.
Экспедиция в прошедшем году могла приступить к работам только с 1-го июня. В течение 5 месяцев работы были в 4-х бассейнах. Весь состав экспедиции был в 2-х бассейнах - псезуапском и мзымтском, а затем с сентября-месяца экспедиция была разделена. Одна часть работала в бассейне р. Псоу, а другая была послана в бассейн р. Бзыби. В последний бассейн (Сухумск. окр.) часть экспедиции была послана потому, что департамент земледелия предложил начальнику экспедиции осмотреть попутно и ближний бассейн Сухумского округа. Так как этот бассейн в нагорной своей части был уже ранее исследован и снят силами одной из кавказских лесо-устроительных партий, то для новых целей надо было сделать только некоторые добавления. Самому начальнику экспедиции в бассейне Бзыби не пришлось быть, так как он сопровождал прибывшего в Сочи управляющего земским отделом министерства внутренних дел д.с.с. Стишинского. Г. Стишинский со своим секретарем Куломзиным и начальником экспедиции были в бассейне р. Псоу, осматривали места, пригодные для культуры и поселений. Затем они для тех же целей перевалили в бассейн р. Мзымты, куда прибыл также вице-инспектор корпуса лесничих В.А.Тихонов. Предполагалось, что все эти лица поедут в горы вместе с гофмейстером д.с.с. Ник. Сав. Абаза, которому вверено главное наблюдение этих экспедиций, но вследствие длившейся непогоды д. ст. сов. Абаза вместе с инженером-путейцем экспедиции, был в бассейне Мзымты уже после выезда оттуда гг. Стишинского и Тихонова, которые вместе с начальником экспедиции, взяв с собой агронома, побывали в Сухуме и его окрестностях.
В результате первых работ экспедиции найдено немало новых мест, пригодных для поселения, каковые в большинстве суть бывшие аулища черкесов, брошенные 30 лет тому назад и заросшие лесом. В малом составе экспедиции весьма трудно было производить исследования точные и подробные, а потому по бассейну р. Псезу- апсе работы еще не вполне закончены, а часть бассейна, около 8 тысяч десятин, осталась вовсе неисследованной. Несмотря на многие препятствия, экспедиции все же удалось обследовать в этом бассейне до 15 тысяч десятин. Затем в бассейне Мзымты исследована 71 тысяча десятин, считая, в том числе богатые нагорные пастбища; в бассейне Бзыби сделаны добавочные наблюдения и исследован весь нагорный бассейн Псоу на пространстве 24 тысяч десятин. Этот последний бассейн по почвенным и географическим условиям оказался лучшим из 4-х осмотренных экспедицией бассейнов.
В «Тифлисском Листке» некто г.Ст. в числе препятствий к успешному заселению гористой местности Черноморского округа указывал на неподготовленность новоселов к ведению хозяйства в горах, и замечал, что в местах предполагаемых поселений нет никакого населения, от которого новоселам можно бы заимствовать приемы хозяйства. Из 4-х упомянутых мною бассейнов, только бзыб- ский, вследствие своей особой замкнутости, не имеет населения, в остальных же можно его встретить. В бассейне Псезуапсе есть черкесское селение в 20 верстах от самого дальнего пригодного места, в бассейне Мзымты есть два селения - греческое и эстонское, последнее в 12 верстах от самого дальнего культурного места, и в бассейне Псоу эстонцы поселились почти среди культурных мест. Из неосмотренных экспедицией бассейнов в гористых местах есть население: в бассейне Ашше и Шахе - черкесы, и в бассейне Сочи - имеретины. Не говоря уж о черкесах, как коренных жителях гор, могущих служить наглядным примером приспособления к местным условиям, обратим внимание на эстонцев. Узнав, как образовался теперь поселок Аибга на Псоу, можно иметь понятие - как могли образоваться некоторые существующие селения в округе.
Года 3-4 назад эстонец Кислер (живший ранее в Ставропольской губернии и Терской области) заарендовал на р. Псоу у казны около 100 десятин и, по его словам, выпросил разрешение у администрации Кубанской области поселиться на заарендованном участке 14 семействам. «Участок» отдавался за 15 руб. в год, без права производить прочные постройки для жилья, но что же теперь там? - Целый поселок, да не один, а два, так как новоселы не поладили, а часть их поселили отдельно, за 5 верст от другой. Эстонцы эти - выходцы из приволжских или привислинских губерний, из Крыма. Нужно отдать, однако, справедливость, что эстонцы трудолюбивы и быстро приспосабливаются к местным условиям. На первых порах, конечно, очень много трудов предстояло новоселам: пришлось возить и носить с побережья муку; затем следовали труды по выкорчевыванию леса, распашек и, наконец, построек постоянных домов. В первый год посевы вышли с большим урожаем и плоды вообще громадных размеров. Теперь в горах Псоу на высоте более 2.000 футов жители поселка имеют: рожь, кукурузу, картофель, огурцы, арбузы, тыкву, редьку и разную зелень. Сеяли и собирали уже табак; даже угостили нас кофе местного произрастания. Затем был найден одичавший (после черкесов) виноград, и эстонцы послали уже в Крым за лозами. Итак, за 15 руб. в год 14 семейств арендовали столь благословенные места и хозяйничали далеко более чем на 100 десятинах; это продолжалось бы до тех пор, пока лет через 10 образова-лось уже селение... С появлением экспедиции неизвестно еще, для себя или для других трудились эстонцы, так как, быть может, самовольно выдворившиеся эстонцы будут удалены.
Хотя эстонцы, в сравнении с русскими переселенцами из внутренних губерний, окажутся гораздо энергичнее при заселении гор, но все-таки не представляется надобности селить в горах особых «руководителей» (имеретин) как предлагает г.Ст. Хорошо бы было, если бы наличное число имеретин, живущих в Черноморском округе, зарекомендовало себя с доброй стороны, а то нет, напротив. Русские, эстонцы и греки много терпят от имеретин и мингрельцев - скотокрадов и конокрадов. А разные грабежи? Дошло до того, что многие поселяне боятся уж иметь лошадей. В сел. Веселом, например, где более 100 дворов, выкрали несколько десятков лошадей, и на все селение имеется до 10 только лошадей. Имеретины служат ужасом для русского населения, и нам известны случаи, когда поселяне писали своим родным в Россию, что не стоит переселяться в Черноморский округ. Мы слышали рассказы двух бывших начальников участков в округе, которые особенно хвалили черкесов и крайне недовольны имеретинами.
По мнению некоторых, лучшими передовыми поселенцами в горах могли бы стать казаки, поселение которых в округе важно и в политическом отношении, и в смысле противовесов элементу неспокойному.
Но не надо забывать и того, что природа гор Черноморского округа далеко не так сурова, как гор Дагестана или Верхней Осетии (в Терской обл.), где населению приходится веками создавать почву на голых камнях и вести хозяйство среди ужасных скалистых высот и пропастей. Раз только проведена хорошая дорога от берега вглубь ущелья, то горы с мягкими или пологими склонами не представят ничего страшного и для коренного русского переселенца, каковому элементу весьма важно и вполне справедливо дать преимущество при заселении.
Особая экспедиция Черноморского округа будет состоять впредь до окончания своих работ; ей же предположено поручить исследование и Сухумского округа в переселенческом отношении. Состав ее, для скорейшего окончания работ, предполагается увеличить.
--------------------------------
(Опубликовано: Газета "Кавказ". 1896, № 78.)
(Печатается по изданию: Абхазия и абхазы в российской периодике.../ Сост. Р. Агуажба, Т. Ачугба. Кн. 2. С. 445-448.)
(OСR - Абхазская интернет-библиотека.)
