Н. Малых
Избранные статьи:
Гостиница "Абхазия"
Гостиница "Абхазия", вмещающая 90 номеров, была возведена в 1936 г. на улице Фрунзе (совр. ул. Айдгылара 2) на месте снесенного отеля "Метрополис" и более старой гостиницы "Франция" (1879). Запроектированная в классическом советском стиле русским архитектором Александром Щуко (Если верить "Большой советской энциклопедии", автор проекта - его сын, Георгий (Юрий) Щуко, тоже архитектор. - Прим. ред. Абхазской интернет-библиотеки.), она включала в себя несколько различных зданий (например, кофейню и булочную Кара-Хасан).
Перед этим "Франция" являлась любимой гостиницей для многих известных лиц, включая археологов Никитина, Сизова и Уварову, а в 1888 г. в ней останавливался Антон Павлович Чехов.
В 1983-84 гг. в "Абхазии" находилась также штаб-квартира абхазского отделения "Интуриста", возглавляемого Рамзаном Чалмаз. Считалось, что отель был одним из лучших во всем СССР. В 1985 г. в результате сильного пожара здание было серьезно повреждено и закрыто на реконструкцию. Польская фирма "Будимекс" некоторое время занималась восстановительными работами, но с распадом Советского Союза они были прерваны окончательно. В настоящее время разрушенная гостиница по-прежнему пустует, а многочисленные слухи о ее грядущем восстановлении не подкреплены фактами.
Гостиница "Европа" и торговый центр
В 1913 г. архитектор Альфред Боммю воздвиг на перекрестке улиц Георгиевской и Торговой характерное двухэтажное здание, напоминающее швейцарское шале. На первом этаже находился (и находится) магазин с различными товарами, а гостиница "Европа" занимала второй этаж.
Сегодня в здании находятся несколько магазинов, поликлиника и другие учреждения. Это один из немногих недавно отреставрированных сухумских домов.
Гостиница "Ривьера"
В 1904 г. архитектору Александру Синицыну было поручено возвести на ул. Колубякинской (сов. ул. Леона 9, ст. ул. Ленина) трехэтажную гостиницу рассчитанную на 30 номеров. Ее владелица - вдова немецкого доктора Анна Рудольфовна Преображенская - поначалу назвала отель "Курортом". В 1907 г. здание было частично разрушено пожаром, после чего подверглось реконструкции и в 1912 г. переименовано в "Ривьеру". Цена за комнату колебалась в размерах от 1 до 6 руб. за ночь. Население Сухуми составляло в вышеуказанный период около 25 000 человек.
В здании размещалось множество организаций, среди которых наиболее известной являлось Сухумское Культурное Общество (занимающее нижний этаж). Местный театр (соседствующий с рестораном) очень быстро прославился своими превосходными концертами и драматическими постановками. Рядом с ним находилась фотостудия А.К.Козлова "Прогресс", а возле нее - сельскохозяйственный магазин. На втором и третьем этажах располагалась собственно гостиница, а также хирургический кабинет доктора Майзельца.
"Ривьера" процветала до 1938 г., после чего строение было передано в собственность города. В нем разместилась редакция ежедневника "Советская Абхазия", выходящего на трех языках - русском, грузинском и абхазском. Численность населения Сухуми увеличилась к тому времени на 70 000 человек.
Во время грузино-абхазской войны здание получило значительные повреждения, а после ее окончания свыше 10 лет находилось в опустошении и запустении. В 2005-2006 г. оно было полностью восстановлено и сейчас снова радует взор жителей и гостей города.
Гостиница "Россия"
Первый современный отель в городе был возведен в 1898 г. на Михайловской набережной (сов. набережная Махаджиров 65, ст. ул. Руставели) и получил звучное название "Россия". Гостиница принадлежала купцу Соломону Волфенсону и насчитывала 30 комфортабельных номеров, большой приемный зал и высококлассный ресторан. В том же году Волфенсон построил пристань для небольших фелюк, привозящих пассажиров стоящих на рейде кораблей в Сухумскую бухту; прибегнув к этому нехитрому коммерческому приему, Волфенсон способствовал увеличению числа постояльцев своей гостиницы, которая к тому времени являлась лучшим отелем города. Фасад здания был обращен прямо к морю, а цены за ночь колебались в пределе от 1 до 6 рублей.
15 марта 1903 г. городские власти постановили вымостить булыжником всю улицу Михайловскую. Мостовая была старательно выложена 3,5 дюймовыми камнями, что ни в коей мере не причинило вреда самому зданию, которое стало выглядеть еще более элегантно.
В январе 1908 г. сильный пожар полностью уничтожил гостиницу, и несмотря на то, что она была отстроена практически в том же году, это было лишь частью давнего великолепия. Вернуть свой первозданный облик отелю "Россия" не было дано никогда.
В 1910 г. сын Волфенсона продал здание Русской Страховой Компании. Первый этаж переделали в товарный склад; на нем располагались также номера для пассажиров 2-го, 3-го и 4-го классов. В апартаментах на втором этаже по-прежнему располагались состоятельные пассажиры 1-го класса. Рассказывали, что отель был выигран во время карточной игры - в оформлении его фасада присутствуют масти пик и червей. В 1925 г. в гостиничном номере 21 останавливался известный русский поэт Сергей Есенин. На сегодняшний день это обычный жилой дом.
Гостиница "Сан-Ремо"
В 1914 г. на перекрестке ул. Романовской и Михайловской набережной возник первоклассный трехэтажный отель, обращенный своим фасадом к морю. Он насчитывал 25 комфортабельных номеров и принадлежал греческому купцу, который занимался лесозаготовками, Христофору Спанаки. Ресторан "Бирцха", располагавшийся на первом этаже, считался лучшим в Сухуми.
До 1914 г. на месте сегодняшней гостиницы находилось несколько различных зданий: одноэтажный ресторан "Бирцха" 1884 г. постройки; двухэтажный отель "Централь" 1907 г. постройки; одноэтажный парикмахерский салон "Жан" 1899 г. постройки и двухэтажная кондитерская "Голландия" 1907 г. Перед началом строительства "Сан-Ремо" все они были снесены. В 1924 г. с балкона второго этажа "Сан-Ремо" Лев Троцкий произнес пламенную речь по случаю смерти В. Ленина. В 1930 г. армянская поэтесса Мариетта Шагинян останавливалась в номере 6. В 1938 г. коммунисты переименовали отель в "Рицу", дабы название гостиницы не ассоциировалось с ее капиталистическим прошлым.
В октябре 1992 г., во время грузино-абхазской войны, здание было сожжено. Только по прошествии более 10 лет оно было восстановлено при активном содействии абхазского предпринимателя Беслана Бутба.
Резиденция Стефаниди
В 1912 г. на перекрестке улиц Георгиевской и Воронцовско-Дашковской был построен самый высокий дом в Сухуми. Пятиэтажное здание принадлежало табачному магнату Стефану Стефаниди, занимавшему второй этаж. Нижний этаж дома Стефаниди занимал табачный магазин и аптека (сегодня - городская аптека N 2). В 1920-1930 гг. здание сменило свое предназначение и стало именоваться Домом Колхозника. Табачная фирма Стефаниди была продана, главным образом, туркам и стала выпускать табак "Самсон" и "Трабзон". В настоящее время в здании находятся: различные магазины, аптека, библиотека, а также жилые квартиры.
Вилла Самуриди
В 1912 г. на перекрестке ул. Торговой и Кондукторской был построен элегантный куполообразный дом, предназначавшийся для табачного купца и председателя греческой общины Христофора Самуриди (архитектор - А.В. Модрах).
В 1915 г. дом был куплен князем Чачба (Шервашидзе) - предпринимателем, хозяином винного заведения и консервного завода.
Сухумский ботанический сад
Среди достопримечательностей Сухуми Ботанический сад занимает одно из первых мест. Его посещение входит в "обязанности" каждого гостя столицы Абхазии. И делают они это с большим удовольствием. В 2000 г. знаменитому саду исполнилось 160 лет.
Официально сад был основан в 1840 г. Николаем Николаевичем Раевским, сыном прославленного героя Отечественной войны 1812 г. Однако, еще раньше лекарь Сухумского гарнизона Багриновский разбил около своего дома сад. Да такой, что при содействии Раевского (он тогда был начальником Черноморской линии укреплений) личный сад перешел в ведение военного ведомства и стал садом гарнизона!
С тех пор он поменял множество названий. Первое звучало так: "Сухум-кальский военно-ботанический сад". Потом - "Сухумская садовая сельскохозяйственная опытная станция" (это название появилось в 80-х годах XIX в. Именно тогда сад обогатился коллекцией разнообразных растений. В Абхазию были завезены чай, тунг, мандарины, некоторые виды эвкалиптов, японская хурма и т.д.
В 1938 г. сад был передан ученым, а в 1945 г. он стал самостоятельным учреждением со статусом научно-исследовательского института. С 1994 г. Сухумский ботанический сад относится к Институту ботаники, который в свою очередь входит в состав Академии наук Республики Абхазия.
Границы и территория сада неоднократно менялись, то увеличиваясь, то вновь уменьшаясь. Сегодня (в 2001 г.) она занимает площадь в 5 гектаров. До начала грузино-абхазской войны 1992-1993 г. в саду было более 5000 таксонов, т.е. видов, форм, сортов, разновидностей растений со всех континентов. Особую ценность представляли коллекции оранжерейных и водных растений. Их было более 800 таксонов. Война нанесла саду огромный ущерб - на его территорию попало более 200 снарядов, ракет и мин (некоторые, правда, не разорвались). Пострадало большое количество деревьев и кустарников, многие из которых - уникальны. По сравнению с довоенной коллекция растений значительно сократилась. Погибли многие авторские коллекции сортов: розы, ирисы, хризантемы и др. Их авторами являются ведущие специалисты Ботанического сада. Сумма нанесенного ущерба оценивается почти в 2 миллиона долларов.
После окончания войны оставшиеся в Сухуми сотрудники сада немедленно приступили к работе. Прежде всего необходимо было полностью очистить его территорию от снарядов, восстановить былые корреспондетские связи, что оказалось непростым делом. Тем не менее, благодаря экспедициям под руководством заведующего отделением интродукции Института ботаники Сергея Бебия было завезено более 300 новых видов растений, семян и саженцев из Японии, Тайваня и некоторых стран Европы.
Сухумский Дендропарк
Вы гуляли когда-нибудь в парке, расположенном между троллейбусными остановками "Пляж" и "Синоп"? Зеленый, тенистый, даже в самый жаркий день от него веет прохладой. Считается, что основал его известный русский ученый Николай Смецкой. Но это не так - Николай Николаевич приехал в Сухуми в 1889 г., когда парку было уже более десяти лет.
Основателем дендропарка является Апполон Введенский, действительный член Русского общества акклиматизации животных и растений, председатель сословно-земельной комиссии, полковник артиллерии и будущий начальник Сухумского округа. Сам он рассказывал об этом в своих дневниках:
"Обработка почвы моего сада, занимавшего до войны (1877-78 гг.) пять десятин, расположенных на плоскости в 50 саженях от берега моря, началась в зиму 1872-73 гг. глубокою плантажною перекопкою и дренированием всей площади. Одновременно с этим были произведены посевы различных декоративных растений в открытые грады и в парники.
В 1877 г. у меня уже были построены 2 оранжереи, теплица для размножения растений, все жилые помещения и молодой декоративный сад. Во время занятия Сухуми турецкими войсками мой дом служил помещением для начальника турецких войск, оранжереи были обращены в конюшни, а сад послужил местом для расположения лагеря. При отступлении турок все постройки были сожжены, а сад был уничтожен стоянкой войск с 4 мая до 20 июля".
Вернувшись в марте 1878 г., Введенский создает на пепелище практически новый сад. Год спустя он прикупил еще землю и провел новую планировку сада, доведя его до 9 десятин. Официальное название сада - "Акклиматизированный сад А.Н. Введенского", хотя сам Апполон Никитович называл его "Субтропической флорой".
Газета "Кавказ" в 1879 г. (№ 159) поведала читателям о тех, кто помогал ему в этой трудной работе: "Дача Введенского только восстановлена... у него два садовника, Н.В. Орликов и М.Я. Ярленко, неутомимо работают - хозяин хороший и энергичный". Кстати, о "хозяине" в ту пору говорили немало, и не только из-за его чудо - сада. Деятельность А.Н. Введенского этим не ограничивалась. Вот что писала упомянутая газета "Кавказ" в N 85 за 1884 г.: "...наш окружной начальник г. Введенский озабочен открытием одного четырехклассного училища и одного приходского одноклассного в Сухуми... г. Введенский отпустил школе 25 десятин близ Сухуми с целью практически ознакомить учеников 4-го класса с возделыванием земли". Через три года в № 87 та же газета писала: "Когда же начальником отдела был назначен известный ботаник, садовод и старожил Сухуми полковник Введенский, началась планомерная осушка болот - в 1884 г. произведена нивелировка всего пространства - провели три канавы к морю, прорыли морские баррикады, и вода вышла в море". Не исключено, кстати, что именно А.Н. Введенский сыграл не последнюю роль в решении Н.Н. Смецкого поселиться в Сухуми - известно, что он более года жил на даче Введенского, на территории нынешнего Синопа и восторженно отзывался о саде Апполона Никитовича.
В 1891 г. А. Введенский по неизвестным причинам продает сад за 7 200 рублей. Новым его хозяином стал Александр Михайлович Романов - великий князь, внук царя Николая I. По образованию морской офицер, Александр Михайлович решил дать новое название саду - "Синоп" - в честь победы российского флота в сражении с турками при Синопе. Великий князь не жил постоянно в Синопе, а бывал наездом, что, впрочем, не помешало ему в 1901 г. стать почетным гражданином Сухуми. Он продолжил дело Введенского: благоустраивает сад, делает новую планировку, возводит жилое здание, строит оранжереи.
Как выглядел сад в начале XX века? Если идти со стороны города, то при входе в парк его пересекает ряд кипарисов - это граница сада. Далее пешеходная дорожка пересекает аллею чинар. Еще дальше справа - аллея пальм - главная аллея сада, за ней скрытая аллея камелий. Получается 4 параллельные аллеи, своими торцами обращенные к морю. От моря сад отделял ряд кипарисов, которые сейчас оказались за тротуаром.
Во владении великого князя сад находился до 1917 г. Как известно, Александр Михайлович и его супруга великая княгиня Ксения (сестра Николая II) избежали горькой участи своих именитых родственников и благополучно выехали за границу.
(Перепечатывается с сайта: http://www1.abkhaziya.net.)
____________________________________________________
В дендропарке бывшего дома отдыха «Сухуми» напротив ворот стоит памятник Н. Н. Смецкому (1852-1931). Кем же был этот человек, удостоившийся такой высокой чести?
После окончания Кавказской войны и упразднения Абхазского княжества царское правительство усилило процесс освоения края. И если дворянская составляющая создавала в основном прослойку землевладельцев, преследующих личные интересы в развитии края, например, создание усадьбы с экзотической растительностью, то вторая, курортная, оказала большое влияние на развитие экономики, культуры и курортологии.
Судьбоносная остановка
Осенью 1889 г. в Батуми направлялся вместе со своей женой костромской помещик и лесопромышленник Смецкой. Выбор места был точно не определен, и большую роль в этом вопросе сыграл попутчик-студент, который так захватывающе рассказывал о красотах сухумского побережья, что Николай Николаевич решил на время прервать свою поездку в Батуми. Как оказалось впоследствии, эта остановка стала судьбоносной.
Высадившись на берег, семья Смецких была гостеприимно принята начальником Сухумского округа полковником А. Н. Введенским, который поселился здесь ранее и за короткое время превратил принадлежащий ему участок в сад «Субтропическая флора». Именно под его влиянием Смецкой, как пишет его племянница О. П. Дмитриева, стал любителем садоводства. Позднее Николай Николаевич писал, что им с женой «показалось привлекательным приложить свои силы и средства к этой дикой, но мощной по природным данным стране и способствовать приобщению их к русской культуре».
Супруги Смецких - деловая чета
Николай Николаевич Смецкой родился в 1852 г. в Москве в богатой дворянской семье. Его отец Николай Павлович был одно время директором Константиновского межевого института. Мать Ольга Ильинична Грибанова происходила из богатой купеческой семьи, владевшей в Вологде полотняной фабрикой. В Костромской губернии Смецким принадлежало 34 280 десятин земли, из которых 33 тыс. были заняты лесом.
Николай Смецкой учился в Москве сначала в гимназии, а затем на юридическом факультете в университете, откуда был выпущен кандидатом права. В 1882 г. он женился на дочери известного археолога и музееведа, помощника директора Оружейной палаты Московского Кремля Ю. Д. Филимонова. Когда Смецкие жили в деревне, в своем имении Стрельцы, где Николай Николаевич приводил в порядок расстроенные финансовые дела, жена Ольга Юрьевна не сидела без дела. Она создала Мошкинское земское училище, а затем и народную библиотеку-читальню, попечителями которых супруги были более 30 лет.
Смецкой умело управлял делом. Сначала он сплавлял сырой лес по Волге до Царицына плотами, затем построил лесопильный завод у себя в имении. Но жена заболевает туберкулезом, и ей показан теплый климат.
Земли Смецкого: от леса к парку
В конце 1892 г. Николай Николаевич приобретает в Сухуме несколько участков земли за городским кладбищем, а затем увеличивает свой земельный надел до 41 десятины: в равнинной части находился фруктовый сад, а в нагорной - дубовый лес. Вся эта растительность была тотчас вырублена, а вместо нее посажены хвойные и различные субтропические растения.
На площади около 30 десятин им были высажены 50 видов пальм, 80 видов эвкалиптов, более 50 - акаций, свыше 30 - камелий, большая коллекция хвойных, обширные насаждения цикадей и единственная в своем роде коллекция кактусов. На участке в 13 десятин вырос хорошо плодоносящий мандаринник. Дмитриева вспоминает, что «устройство парка производилось лично владельцем, который почти ежегодно посещал юг Европы и Северную Африку, подбирая и приобретая там наиболее интересные новые растения и коллекции. Этот декоративный парк считался единственным в Европе по площади и разнообразию насаждений. И известен был не только европейским специалистам, но и широкой публике, так как его описания помещались в популярных журналах на английском, французском и немецком языках». Главным садовником в нем был крупный специалист по растениеводству Д. С. Цеквава.
Известный советский дендролог С. Г. Гицкум отметил, что заслуга Смецкого состоит в том, что он сумел создать парк, в котором растут редкие субтропические деревья и кустарники, поражая своей мощью и экзотичностью даже равнодушных к красоте природы людей. Парк этот получил название «Субтропическая флора», какое носил в свое время сад Аполлона Введенского, остатки которого находятся ныне на территории Сухумского физико-технического института.
Садовод, виноградарь, архитектор
Прекрасный дендрарий лечебно-курортного назначения Смецкой создает и в районе Гулрыпша и Агудзеры, где в 1895 г. за 7 тыс. рублей он покупает у князя Эристави 1400 десятин земли, которая, за исключением трех десятин, засеянных кукурузой, находилась под лиственным лесом. Как и в Сухуме, Николай Николаевич приступил к его расчистке и посадке новых субтропических культур. Здесь главным садоводом по плодоводству, виноградарству и парко-декоративному строительству становится крупный специалист своего дела А. И. Бишкевиус. Впоследствии он писал, что «хозяин выписывал семена и саженцы из-за границы, а я занимался освоением, размножением и разработкой агротехники всех выписываемых экзотов».
В Гулрыпшском имении Смецкой провел большие работы по виноградарству и плодоводству. В своем «Описании работ, произведенных мною в Абхазии» Николай Николаевич писал: «Я культивировал в небольшом количестве все честные сорта с целью сохранить их с низкой обрезкой на американском подвое, при котором лоза не повреждается. По этому способу было засажено 48 десятин и еще 12 по местному способу. Фруктовый сад на 80 десятин был засажен европейскими сортами плодов».
Санаторий "Гульрипш" в помощь легочным больным
В путеводителе по Кавказу за 1910 год писали: «В 1902 г. в 12 верстах от Сухума открыт грандиозный санаторий Смецкого "Гульрипш". Это в высшей степени симпатичное учреждение сооружено на средства и на земле г. Смецкого, поставившего себе задачу прийти на помощь легочным больным, обладающим ограниченными материальными средствами. Санаторий рассчитан на 100 кроватей. Под санаторий отведено 50 десятин земли, на которых разбит обширный парк, устроен водопровод, проведена канализация и пр. Окружающая местность в высшей степени благоприятна по своим санитарным и гигиеническим условиям и очаровательна по красоте окружающей роскошной природы на берегу моря, на бугре, возвышающемся над окрестной местностью более, чем на 380 футов. Принимаются больные лишь с начальными формами туберкулеза, так как климатические условия Сухума не считаются благоприятными для дальнейших стадий развития болезни. Санаторий функционирует с 15 сентября до 15 мая. Заведует санаторием доктор С. С. Емельянов»
Строительство зданий санатория Смецкой начал в 1890 г. В 1902 г. было закончено Белое здание на 120 человек, а в 1903-м - Красное. На эти стройки Николай Николаевич не получил ни копейки от государства. Он лично израсходовал 5 млн. руб.
«Агудзера» на берегу моря
В том же «Иллюстрированном практическом путеводителе по Кавказу» 1910 года подробно описывается и санаторий «Агудзера»: «Не доезжая "Гульрипша", вправо от Драндского шоссе, ведет дорога в "Агудзеру", куда от Сухума 10 верст. В прекрасной местности недалеко от моря на земле того же Смецкого и на его же средства (2 млн. руб.) сооружен санаторий "Агудзера", который не только заслуживает полного к себе внимания, но, несомненно, не раз вызовет самую горячую признательность всех тех малоимущих, которые лишь благодаря добрым начинаниям г-на Смецкого, пришедшего к ним на помощь, получат возможность за крайне дешевую плату воспользоваться всеми благами одного из очаровательных уголков Черноморского побережья.
Прекрасное двухэтажное каменное здание на высоком фундаменте вмещает до 70 комнат со всеми удобствами, рассчитанных на 100 человек. (Сейчас в здании размещен Сухумский физико-технический институт) Здание окружено парком площадью 30 десятин, засаженным пальмами и цветущими растениями; в недалеком расстоянии от санатория, на берегу моря, находится роскошный парк в 33 десятины, засаженный хвойными, эвкалиптами, пальмами и др. вечнозелеными растениями; парк этот также предоставляется г. Смецким всем здесь живущим. Комнаты сдаются только помесячно, причем тяжело больные не принимаются. "Агудзера" соединен телефоном с конторой имения, с "Гульрипшем" и Сухумом. Заведует санаторием доктор Е. И. Доброзраков.
В 1908 г. сооружена в древнерусском стиле и освящена во имя св. Георгия церковь, а в 1909 г. открыта школа, помещающаяся в прекрасном, специально сооруженном здании.
Как церковь, так и школа сооружены Смецким на его земле и содержатся на его же средства».
В дар государству
Поскольку стоимость путевок не давала возможность содержать санатории, Смецкой каждый год доплачивал на содержание больных от 30 - 40 тыс. руб. Содержание санаториев легло тяжелым бременем на Смецкого, поэтому он неоднократно обращается к правительству России с просьбой принять его обширное хозяйство на баланс государства. Так, в 1905 г. он предложил Московской Городской Думе взять санатории на свой баланс - отказали. В 1910 г. он обращается с аналогичной просьбой к министру просвещения России: жертвует санатории для учащихся, и снова отказ. В 1913 г. Николай Николаевич предлагает свои санаторные владения российским властям, и снова очередной отказ. И только в 1915 г. Совет Министров Империи обсудил вопрос о санаториях и не встретил препятствий для их принятия.
Кроме санаториев, Смецкой отдавал и свои городские владения - школу, приют и др. Но шла война, в санатории отдыхали и лечились военные, в том числе и больные туберкулезом, и о формальностях забыли. Уже в 1916 г. Николай Николаевич хочет отдать государству все, включая дендропарк, и только революция помешала этому.
Смецкой-патриот
В послереволюционные годы первым делом возникает вопрос: почему Смецкой не уехал за границу? В 1984 г. историк-краевед Вианор Пачулия рассказал, что, будучи в 1973 году в Швейцарии, встретился там с сыном писателя Леонида Андреева, который рассказал следующее: в 1920-1921 гг. два племянника Смецкого прибыли тайно в Абхазию из Турции, чтобы вывезти дядю за границу, но получили решительный отказ. Николай Николаевич сказал, что его родина - Россия, и только ей он служит. По-видимому, разговор был очень серьезным. Смецкой даже убедил младшего племянника остаться в Абхазии. Но старший племянник сказал: «старика не трону, а тебя (младшего племянника) если не уедешь со мной - застрелю...» Так они и уехали, оставив Николая Николаевича в Сухуме.
Последние годы
Постепенно ситуация в Абхазии стабилизировалась. Ходили слухи, что Смецкой собрал все свое столовое серебро и отправился в Ревком к Нестору Лакоба, где отдал не только его, но и предложил властям все свое имущество. Николаю Николаевичу был выделен первый этаж в его доме, где он и проживал со своей супругой. Работой он уже серьезно не занимался, хотя был достаточно бодр. Смецкой пожизненно с 1925 г. получал 50 руб. в месяц, и то при поддержке Максима Горького, который хорошо его знал.
Умер Николай Николаевич в 1931 г. Похоронен на кладбище на окраине дендрария, который он в свое время вырастил. Кладбище сейчас разорено, могильного камня нет, но толстое дерево, под которым лежит его прах, сохранилось.
Супруга Ольга Юрьевна скончалась в 1940 г. Видимо, ей приходилось непросто, так как старые сухумчане рассказывали, что она жила от «торговли». Продавала на пляже сложенные на красивом подносе пирожки, безукоризненно одетая, в шляпке и белых перчатках...
(Опубликовано: Природа, № 6, 2007 г.)
(Перепечатывается с сайта: http://www.abkhazia.travel.)
___________________________________________________________
Посвящается ему же
В начале 1959 г. по приглашению дирекции Сухумского физико-технического института (СФТИ) я и жена (по специальности мы радиофизики) прибыли в Сухум. Перед нами была поставлена задача – разработка методов и аппаратуры для диагностики плазмы на термоядерных установках с помощью микроволн.
Город мне сразу очень полюбился. В выходные дни бродил по его зеленым прямым улицам. Вдоль улиц старые двухэтажные дома, построенные еще в начале 20 века. Однажды (это было уже в конце 70-х г.г.), прогуливался по ул. Лакоба и на стене одного из домов обнаружил еле заметную чугунную плитку с надписью — ул. Коммунаров. Само собой возник вопрос, а как эта улица называлась ранее. Решил, буду идти и спрашивать каждого встречного, авось, кто-то мне прояснит мой вопрос. Иду, останавливаю прохожих, одного, другого – результаты нулевые. И вот дохожу до музея Н. Лакоба – навстречу женщина средних лет. Задаю ей вопрос о прежнем названии улицы. Она начинает объяснять, что ничего не может мне ответить, но в этом доме (указывает рукой) живет Майор Давыдович Хахмигери, который мне может помочь. Тут же сворачиваю в калитку. Абхазский дворик, в углу веранда, поднимаюсь по ступенькам. Меня встречает женщина, которой объясняю, что мне нужно. Но в это время из открытых дверей раздается голос, чтобы меня пропустили. Вхожу, на кровати лежит худенький человек с простудой. До головы затянут пледом. Только острые глазки с любопытством меня рассматривают. Это и был Майор Давыдович. Некоторое время он молчит, видимо, оценивая — стоит ли со мной связываться. Думаю, что любопытство мое и его интерес соединились, и он назначает встречу на следующий выходной.
Это было началом нашей долгой дружбы и моей краеведческой деятельности. По выходным мы совершали прогулки по городу, которые сопровождались очень интересными рассказами. Иногда он звонил своему давнему другу Кегам Ервандовичу Тозлияну, и тогда по городу мы бродили втроем. М.Д. – пожилой человек, язык не поднимается сказать, старик, так как душа у него была юношеская. Небольшого роста, он немного пришаркивал при ходьбе, и наши пешие прогулки были не столь продолжительны. Но прогулок было много, рассказов была масса, и излагать я их буду, конечно, не в хронологическом порядке, а отдельными отрывками.
Сначала послушаем, что происходило в городе до революции, а потом и после революции, вплоть до наших дней. Майор Давыдович ранее проживал в Тбилиси, где и был призван на службу в царскую армию. Однако по ходатайству видных юристов, в том числе и Захарова, перед губернатором генералом Кухарели был освобожден от службы как высококвалифицированный, классный наборщик. В 1911 г. он переезжает в Сухум, где и проживает постоянно. Одно время он работал наборщиком в типографии «Победа», которой заведовал Марк Крединберг. Вся реклама и объявления проходили через руки М.Д.
Часто он был не только наборщиком, но и художественным оформителем этих материалов. Итак, мы выходим на первую прогулку. Останавливаемся около двухэтажного здания на набережной, до войны там располагался Институт языка и литературы Абхазии. Сейчас этого здания нет. До революции этот дом принадлежал знаменитой семье Метаксов. М.Д. хорошо знал Жору Метакса, который и после революции жил в Сухуме, остальные же члены семьи уехали за рубеж. Читатель и сейчас по телевизору может видеть многочисленные рекламы за рубежом, связанные с семьей Метаксов. Мы еще вернемся к истории этого здания. А теперь двинемся дальше и остановимся у площади, которая называлась «Бульвар» — это была часть Михайловской набережной, на которую выходил конец ул. Кулебякинской (после революции ул. Ленина, ныне проспект Леона). Здесь мы втроем присядем на скамеечку и послушаем рассказ М.Д. Фотография «Бульвара» (см. фото 1) приводится.
Фото 1
Перед нами две колонны с символами царской власти – орлами. У левой колонны киоск Аниськина – это почтовое отделение, где можно было купить свежие газеты и журналы: «Пробуждение», «Сатирикон» и пр. Здесь же слева на стенке киоска закреплен почтовый ящик, куда можно было опустить письмо. Правый ларек принадлежал персу Алаверды, который торговал фруктами с доставкой на дом, папиросами и другими товарами. Слева от «Бульвара» на набережной находился большой ресторан «Биржа» — теперь здесь гостиница «Рица». Читатель может увидеть слева, в глубине «Бульвара», чашу, которая служила сценой для выступления различных оркестров. На фото видны фигурки музыкантов, наверное, они готовятся к вечернему концерту. И, наконец, в центре кипарисы, некоторые из которых сохранились до наших дней. Музыкальная чаша пользовалась большой известностью у сухумской интеллигенции. Часто большие группы сухумцев засиживались на «Бульваре» допоздна. Этому способствовало и хорошее электрическое освещение (на фото видны высокие столбы с укрепленными на них фонарями). Здесь три раза в неделю выступал большой оркестр 203-го Сухумского полка. Управлял оркестром талантливый капельмейстер Форштадт (крещеный еврей). Под его руководством исполнялись не только военные марши, но и серьезная симфоническая музыка. Отметим, что 203-й полк во время Первой мировой войны был переброшен в зону боевых действий. В Прибалтике, под Сувалками, полк попал в окружение, и большая часть личного состава погибла. Командир полка полковник Шервашидзе также погиб. В августе 1914 года он был похоронен в Сухумской крепости. Как вспоминает М.Д., был насыпан холмик, но потом он исчез.
Как уже упоминалось, Кулебякинская улица упиралась в «Бульвар» и разделяла Михайловскую набережную как бы пополам. Вдоль набережной находилась масса различных бытовых учреждений. М.Д. выделял кофейни. Их было более десятка, и готовился там отличный кофе, например, «Султанский кофе» со взбитыми сливками. К нему подавались различные восточные сладости. М.Д. особо отмечал парикмахерскую «Жанн». Она находилась в довольно тесном промежутке между двумя домами на набережной. Парикмахер был отменный, у него стриглась вся знать. М.Д. тоже пользовался его услугами, хотя расценки у Жанна были высокими. М.Д. добавлял, что парикмахер выдавал себя за иностранного мастера, но на самом деле таковым он не был.
В 1912 году М.Д., проходя по набережной, остановился у киоска Алаверды купить курево. В это время к киоску подошел высокий военный в форменной шинели, на голове местный головной убор, рядом с ним красивая молодая женщина, на которую, как говорит М.Д., он и загляделся. Но его взгляд перехватил этот военный вопросом: “Вы что, молодой человек, курите?”- «Да, курю», — коротко ответил, слегка покраснев, юноша. «А вы знаете, что это очень вредно?» — «Да», — смущенно отвечал юноша. — «Ну что же, угощайтесь» –сказал человек в шинели, достал золотой портсигар с изумрудами и дал М.Д. закурить папироску. Юноша смутился, но все же закурил. Дама и человек в шинели удалились. “Кто это был?” — обратился М.Д. к Алаверды. – «Вай, вай – ответил Алаверды, — это Великий князь Александр Михайлович!» А женщиной, по-видимому, была его супруга Великая княгиня Ксения.
И коль мы описали эту встречу, скажем несколько слов о Великом князе А.М. Романове. В 1900 г. Великий князь приобретает у А.Н. Введенского имение (в имение, кроме строений, входил прекрасный парк – сейчас он находится на территории СФТИ) и теперь он изредка бывает в Сухуме. Известно, что ему было присвоено звание почетного гражданина города. Парк имел отличную прислугу и приносил Великому князю даже доход. На воротах парка висело следующее объявление:
Садовое Заведение «Синоп» его императорского высочества Великого князя Александра Михайловича Сухум-Кале (Кавказ) имеются в продаже: всевозможные растения, пальмы, розы (далее идет перечисление названий более 10 сортов растений) Каталоги высылаются бесплатно.
Но забежим немножко вперед. Рассматривая некоторые документы, я наткнулся на телеграмму, о которой М.Д. не знал. Здесь в телеграмме зам. зав. отдела сообщает в правительство следующее: «Рабочие «Синоп» угрожают забастовкой. Требуют увеличения с 1 июля платы старшему садовнику до 400 руб., младшему – 350, рабочему – 300, финансированной дачи дров, керосина. Смету дополнительного кредита шлю. Прошу распоряжения». 5 июня 1920 г. Зам. зав. отделом Харитонов Это все происходило уже при меньшевиках, т.е. до установления Советской власти. При прежнем владельце такое было бы невозможно. Но давайте пойдем дальше вдоль набережной и остановимся у двухэтажного красного кирпичного дома (см. фото 2).
Фото 2
М.Д. сообщал, что дом был построен примерно в 1905 г. И уже в 1911г., когда М.Д. приехал в Сухум, рассказ о строительстве этого дома оброс легендами. В начале 20-го века в Сухум приехал достаточно богатый человек по фамилии Зоркин, у которого в Сухуме уже жил брат. Зоркин купил престижный участок на берегу моря и начал строить дом. Будучи любителем карточной игры, он проиграл все, что имел, а дом был доведен только до фундамента. Но этот отчаянный игрок пошел ва-банк, заложил стоимость фундамента и выиграл крупную сумму, которая позволила ему достроить дом — в память об этом он приказал изобразить на фасаде карточные символы. Читатель может их увидеть и сейчас. Затем Зоркин продал дом, уехал в Санкт-Петербург и в Сухум больше не возвращался. Раньше дом выглядел несколько иначе. По углам на крыше были круглые башенки (они видны на фото 2), которые очень украшали этот дом. Но случился пожар, дом сгорел и в прежнем виде не был восстановлен. До революции здесь была «Гостиница Россия».
Подходя к описанному дому, мы прошли мимо еще одной достопримечательности старого Сухума. Справа находится небольшой приземистый домик, на фронтоне которого и сейчас можно увидеть советский герб, который был установлен после революции чиновниками Наркомторга. А вот раньше это было очень злачное место, здесь размещался престижный ресторан «Земной рай», владелец Будоглы. Допускались сюда «тузы» абхазского общества. Здесь пили, веселились, и хозяин создавал все условия земного рая. М.Д. рассказывал, что часто на эти сборища приглашали второго Зоркина. Усаживали его рядом с тамадой и предлагали повторять тосты тамады на иностранных языках. Он был человек очень бедный, но весьма образованный, знал почти все европейские языки и за предложенную выпивку повторял тост на aнглийском, немецком и других языках. М.Д. очень уважал Зоркина и сожалел о его судьбе — после революции этот пожилой человек оказался никому не нужен и умер в подъезде гастронома вблизи «Бульвара».
Расспрашиваю М.Д. о жизни города до революции. Он вспоминает, что в центре города находился рынок. На столах размещались разные продукты, причем, например, свинина, чтобы не раздражать мусульман, продавалась в отдельной части рынка, другие продукты за другими столиками. На улице, примыкающей к рынку (после революции «Проспект мира»), сновали менялы валюты. Любую валюту можно было обменять на требуемую. Перед революцией 1916 г. цены на этом рынке были очень высокими. Простой народ голодал. И тогда случился так называемый «бабий бунт». Женщины организованно подняли настоящее восстание. Громили магазины, ларьки и пр. Даже полиция не могла усмирить разбушевавшихся женщин, пришлось вызывать войска. М.Д. рассказывает и о комичном случае, который произошел еще до «бабьего бунта». Глава города проводил инспекцию рынка, проверял порядок торговли. Затем он решил осмотреть, как содержится отхожее место. Подходит к отхожему месту, которое располагалось в углу рынка в неказистом деревянном строении. Ну, обычнее отхожее место – выгребная яма, через которую переброшена пара досок. Глава города становится на одну из досок и, о Боже, проваливается в выгребную яму. Паника! Но его извлекают тут же, в котле греют воду и в большой лохани тщательно обмывают. Конечно, об этом сразу узнал весь город (ведь население города было небольшим – около 16 тыс. жителей), и много шуток и анекдотов распространилось среди жителей. Было ли после этого реконструировано отхожее место М.Д. не сообщил.
О других событиях, которые происходили в Сухуме. В 1917 г. на площади за церковью (ныне здесь филармония) местные умельцы испытывали 6-тидюймовое орудие, наверное, кто-то собирался использовать его для обороны Сухума. Орудие было не совсем новое, поэтому недостающие детали из готовили в Новом Афоне, по-видимому, очень некачественно. К большому сожалению, при испытаниях произошел взрыв. Погибло 7 человек, которые там же, на площади за церковью, и были похоронены. Для небольшого города это было событие. Но давайте вернемся на улицы города. Как-то проходя мимо здания бывшего Русско-Азовского банка (ныне на первом этаже находится выставочный зал), М.Д. обратил мое внимание на превосходно выполненное панно, находящееся на верхней части стены здания. На узкой полоске фронтона здания изображена панорама Сухумской бухты. М.Д. рассказал, что в 1911 году эту картину написали два человека – один альфрейщик, чех по национальности, фамилия его Пич, второй – художник немец, фамилию М.Д. не мог вспомнить.
Напротив нынешней филармонии располагался электропарк Козловского. Такое название он получил за яркое электрическое освещение, организованное хозяином. В электропарке была открытая сценическая площадка, где часто выступали артисты. В летнее время здесь часто бывали приезжие гастролеры. Так, например, театр, который приезжал из Харькова, ставил следующие пьесы на украинском языке: «Вий», «Наталка Полтавка», «Цыганка Азу» и др. На русском языке шла пьеса «Воскресенье» (автор не Л.Н. Толстой). Из культурных заведений в городе существовало крупное здание кинотеатра, директором которого был Борис Шеншейн. Большой театр на Колюбякинской улице, построенный Самуриди и вмещавший до 720 мест. Как утверждал М.Д., этот театр, созданный по итальянскому проекту, был лучшим на всем побережье Черного моря. На месте нынешнего театра размещался театр «Олимпия». Кроме того, бывший шеф-повар принца Ольденбургского Алсази построил театр на 720 мест. Имелся в Сухуме и цирк. Это было деревянное куполообразное здание. Заведовал цирком Камкрелидзе. М.Д. прихвастнул: «Я ему делал отличную рекламу, за что он выделял мне бесплатно целую ложу».
М.Д. вспоминает, что первый рентгеновский аппарат в Закавказье был установлен в Сухуме доктором Мееровичем в 1910 г. Правда, его не очень хорошо «отблагодарили». В 1913 г. он был похищен какими-то бандитами, которые требовали выкуп 10 тыс. рублей. Властям удалось освободить доктора без выкупа. Доктор Меерович еще долгое время работал и при Советской власти.
М.Д. много рассказывал об озеленении города и его окрестностей. Из крупных насаждений он упоминал Ботанический сад (кстати, этот сад заложен еще Н.Н. Раевским в середине 19 века), Великокняжеский сад. Конечно, мы должны назвать большой парк Н.Н. Смецкого, о котором М.Д. мог многое рассказать. Например, от Нестора Лакобы М.Д. лично слышал следующее: «Пришел Н.Н. Смецкой в 1921 г. ко мне в Ревком и сообщил, что все свое имущество передает во власть народа».
Из-за табачного бума в конце 19-го и начале 20-го веков в Сухум хлынула масса различных предпринимателей из Российской империи. В прибрежном районе они построили ряд усадеб с прекрасными зелеными насаждениями. На выезде из города, начиная от нынешней эстакады, М.Д. насчитал около десятка таких владельцев: Вишневский, Симонов, Дмитриев, Смецкой, Бабушкин, Метелов, Рукавишников, Ноев, Введенский. Сад Ф.Ф. Ноева находился рядом с Великокняжеским садом. Этот хозяин был настоящим бизнесменом. Он выращивал различные луковичные растения и продавал их в собственных московских магазинах. Сейчас читатель может пройти от эстакады в направлении Синопа и слева увидит стройные ряды платанов и кипарисов, которые 100 лет назад являлись искусственными изгородями между участками садов, хозяева которых перечислены выше.
При прогулках с М.Д. мы обсуждали разные вопросы. Однажды я его спросил: «А был ли в городе дом терпимости?» «А как же» – отвечал М.Д. – «Он размещался в одноэтажном домике, который находится в районе городской бани. Он и сейчас цел. Грешен, но мы, юноши, часто заглядывали в окна заведения, нам было интересно, чем там занимаются офицеры 203-го полка, которые и были основными посетителями заведения».
После революции М.Д. был добровольцем Красной Армии. Он рассказывал, как впервые увидел Нестора Лакоба. Революция из России не сразу добралась до Абхазии. В Сухуме было несколько партий, которые соперничали между собой. Для того чтобы решить что делать, в 1918 г. было организовано большое собрание, где этот вопрос и обсуждался. Заседали в театре «Олимпия». Собралось около 700 человек, среди них был и М.Д. Выступали представители разных партий, но председательствующий почему-то не давал слова большевикам. Тогда на сцену выскакивает Н. Лакоба, выхватывает маузер и начинает палить в потолок. Шум, гам, паника, люди бросаются к выходу. Кое-как удалось навести порядок, и Н.Лакоба дали слово. На этом собрании никакого единого решения не было принято. А вот, как замечает М.Д., потери были. Владелец магазина готового платья поддался панике и выпрыгнул из окна второго этажа – сломал ногу. Я просматривал опубликованные официальные партийные документы. Действительно, в 1918 г. был сбор разных партий, но описанное событие, о которых поведал М.Д., там отсутствует.
Но вернемся к истории здания «Метакса», о котором мы упоминали выше. В 1922г. здание арендовал Евгений Аркадьевич Лепковский – бывший ведущий актер С. Петербургского театра. Он организовал здесь актерскую студию, которая занимала второй этаж здания. Его жена Ирина Николаевна – воспитанница студии Сары Бернар (Париж) – содержала первый этаж. Здесь она создала школу балета. М.Д. работал в типографии, но одновременно, без отрыва от производства, учился в студии Е.А. Лепковского сценическому мастерству. Учитель его очень ценил, называл мой «черненький» (у М.Д. тогда была черная смолистая шевелюра). Учеба продолжалась до 1929 г. Именно в этом году жизнь М.Д. резко изменилась. Его вызывает к себе Нестор Лакоба и задает следующий вопрос: «Ты, Майор, учишься у Лепковского сколько лет?». – «Я уже на 4 курсе». — «Хватит! У меня в правительстве некому руководить культурой, оформляйся, я уже дал указание». Никакие просьбы повременить еще годик, а также обращение Лепковского лично к Лакобе не помогли. М.Д. становится понашему – министром культуры. На самом деле его назначают директором Сухумского театра. До него директором был Александров, который уехал в Баку. Это был 1930 год. Вот что рассказывал М.Д. Я директор театра, у меня несколько трупп, включая абхазскую и русскую, и полное отсутствие финансирования. Представьте себе, сижу я в кабинете, мебель – стол и стул. Кто-то буквально «царапается» в дверь. Я уже знаю, что будет дальше. Говорю – входите.
Входит один из артистов (очень талантливый) и говорит: «Майор, нет денег, нечем кормить семью». А что могу сделать я? М.Д. явно лукавит, видимо, после этого он шел к Нестору и убеждал его о необходимой помощи. О том, что М.Д. хорошо справлялся с директорскими обязанностями можно судить по тому, что его интернациональный театр был дружен, выпускал спектакли и пользовался успехом у местной публики. Немаловажное значение сыграли его организационные способности, а также и то, что он владел всеми языками своих подчиненных. В театре М.Д. работал до 1932г. Этот последний год его работы был очень удачным. Театр пригласили на гастроли в Москву. Как говорил М.Д., выступления были очень успешными. Показывал мне документ. На сером листке бумаги напечатана командировка, где сказано, что он, М.Д. во главе театра направляется на гастроли в Москву, печать, подпись. Беру в руки листок, переворачиваю и вижу несколько печатей: прямоугольные, треугольные, а поверх подписи: чулки, носки и т.д. «М.Д., что это?” Он восклицает: «Вы что не понимаете? Тогда был большой дефицит товаров, и моей труппе, и мне разрешили отовариться в Кремлевском магазине. А чтобы мы не перебрали лишнего – делалась печать и писалось, что приобрел. Это рассматривалось как премия».
После ухода из театра М.Д. продолжает работать в составе правительства. Жил он тогда, да и позднее в доме на 1-ом этаже, а на втором этаже проживал Нестор Лакоба. Позже здесь будет музей Н. Лакоба. М.Д. рассказывает — утром Нестор выходил на службу, а на парапетах улицы уже сидело на корточках много народа. Это все просители — абхазцы из окрестных сел, Нестор всех выслушивал, при этом пользовался трубкой, которую прислонял к уху (он плохо слышал). С ним обычно был помощник-секретарь, который все записывал. Просьбы Н. Лакоба рассматривал быстро и, как правило, удовлетворял.
Спрашиваю М.Д., как выглядел Н.Лакоба. М.Д. отвечает: он всегда носил национальную одежду. На ремешке был укреплен кинжал. А как выглядел Ефрем Эшба? Эшба был похож на комиссара, носил кожаную куртку, картуз, на ремне висел маузер. Рука заложена за борт куртки. Однажды втроем мы, прогуливались по набережной и зашли в маленькую чайную, которая находилась рядом с гостиницей «Абхазия». М.Д. вспоминал, что строительство «Абхазии» началось в 1933 г., хотя намечалось сделать это раньше. Он объясняет задержку в строительстве тем, что Нестору Лакоба не понравился первоначальный проект, и он обратился к известному архитектору Щусеву, который переработал проект и украсил здание балкончиками, а наверху разместил колоннаду. Сразу после революции вид «Бульвара» очень изменился. В 1921 г. колонны были снесены, а в центре «Бульвара» была устроена арка, под которой установили деревянный конусообразный памятник со звездой наверху. На фронтоне памятника был укреплен лозунг типа: «Пролетарии всех стран объединяйтесь». Материал памятника – дерево – вскоре сгнило, и памятник убрали.
В 1936г. к Нестору приехал И.В.Сталин в гости. У них были очень дружеские отношения. В этот приезд они даже устроили соревнования – стреляли из маузера по птицам. У Нестора получилось это лучше. Что было дальше известно. Н. Лакоба был отравлен в Тбилиси. Начались репрессии, М.Д. утверждал, что был уничтожен весь руководящий состав Абхазии – около 700 человек. Я понял из рассказа М.Д., что из людей, работавших в правительстве, уцелел только он один – Майор Давыдович Хахмигери. Расспрашивать об этих событиях было неловко.
М.Д. знал Берия еще до революции, когда тот учился в реальном училище в Сухуме. О его семье отзывался очень плохо. Не любил говорить на эту тему. М.Д. знал многих, да и его знали очень многие. Когда мы прогуливались по городу, он непрерывно останавливался и раскланивался. Были разные смешные встречи и разговоры. М.Д. любил и сам очень красочно рассказывать. Вот, говорит, как-то я встречаю в городе Абасс-Оглы. До революции он владел очень небольшим кирпичным заводиком. Затем заводик был национализирован. Он спрашивает меня: «Ну, Майор, объясни мне, пожалуйста. Вот раньше у меня 5 рабочих изготовляли 1000 кирпичей, а сейчас какое-то соцсоревнование, и 100 рабочих изготавливают 500 кирпичей. Объясни мне, Майор, что это за соревнование?” Последние наши встречи уже выпали на период беспорядков в Сухуме. Захожу к М.Д., выходим на улицу, а здание обкома окружено солдатами со щитами. У М.Д. выступают на глазах слезы. «До чего я дожил ?...»
Майор Давыдович вскоре умер. А я вот думаю, слава Богу, что Майор Давыдович не увидел пепелище своего дома, ведь во время войны дом его был сожжен.
(Опубликовано: Эхо Абхазии, №№ 31-32, 2009 г.)
____________________________________________________
