Главная » Алфавитный каталог авторов » Д » Фазиль

Владимир Делба

Фазиль

(фрагмент из будущей книги мемуаров "Амра")

АМРА, СОЛНЕЧНЫЙ ГАЛЕОН ЮНОСТИ МОЕЙ

Исчезающий аромат осени, йода и свежезаваренного кофе "по-Сухумски"...
АМРА - уникальнейшее для советского периода истории явление!
Своего рода Клуб, а скорее, намоленный Храм творческих, образованных, неравнодушных людей, безусловной интеллектуальной элиты города, нуждающихся в полноценном, свободном общении равных с равными.
Клуб, довольно скоро переросший в откровенную Фронду. Нет, эти люди не были диссидентами, в классическом смысле этого слова, но уровень свободы суждений и темы дискуссий, аспекты их рассмотрения могли вызвать ужас у "законопослушных", придавленных системой горожан.
Эпоха АМРЫ блестяще описана в воспоминаниях писателей Надежды Венедиктовой и Игоря Гельбаха. Надеясь, что и мои экскурсы в прошлое будут кому-то интересны, я, в конце концов, решился изложить на бумаге все, что ассоциируется в моей памяти с эпохой АМРЫ, вспомнить интереснейших людей, кого волею Судьбы мне довелось узнать и чьи образы сохранились в хранилищах моей памяти.
Предлагаемая вашему вниманию зарисовка - фрагмент повествования из будущего (я надеюсь), недописанного пока сборника воспоминаний.

✽

- Познакомьтесь, это мой друг Вова Делба, а это - поэт Фазиль Искандер. - Так, достаточно обыденно, представил меня Дима Гулиа, случайно встреченному, в центре Москвы, незнакомому мне, темноволосому, спешащему куда-то человеку, лет тридцати от роду. Незнакомец поправил непослушные, зачесанные назад, волосы, немного прищурил глаза, протянул руку и улыбнулся.

Было это то ли в 1962-м, то ли в 1963 году.

Фамилию "Искандер" я уже слышал в Абхазии. О нем говорили как о талантливом журналисте и поэте. К сожалению, тогда я еще не был знаком с поэзией Фазиля, ну а проза… прозаик, Писатель с мировым именем, Фазиль Искандер принадлежал, пока еще, грядущему!

Что мне, безусловно, запомнилось в момент знакомства, так это улыбка! Я не физиономист, но такая улыбка могла принадлежать только "чистому", очень порядочному и безмерно доброму человеку!

В последующие несколько лет мы виделись в Абхазии, всего два-три раза, мельком. Но и при этом Фазиль успевал, улыбаясь, первым протянуть руку.

А, тем временем, писатель-прозаик Фазиль Искандер активно входил в советскую литературу, в жизнь читающей части населения огромной страны. Уже в Москве вышли сборники его рассказов, затем нашумевшая повесть "Созвездие Козлотура". Искандера, с удовольствием, печатали уважаемые в народе литературные журналы.

Я же, учась на художника в столичном вузе, увлекся графикой, пробовал иллюстрировать стихи и прозу.

"Волка кормят ноги"! Конкуренция в сфере книжной и журнальной графики в Москве была жесточайшей. Таланта и мастерства было недостаточно, чтобы пробиться. Нужно было ходить по издательствам, надоедать, искать свою нишу, постоянно предлагая все новые и новые работы.

Вот так, однажды, в пыльных, тускло освещенных, бесконечных коридорах издательства "Молодая Гвардия", я встретил Искандера. Было это на стыке шестидесятых и семидесятых. Я показал ему свои работы. Фазиль внимательно просмотрел все, что было при мне, ни слова не говоря, взял меня за рукав и увлек за собой. В кабинете какого-то издательского начальника, долго убеждал того, что привел своего талантливого земляка, чуть ли не гения, которому необходима протекция. Буквально обязал чиновника снять трубку и позвонить главному художнику издательства.

Вот так, благодаря Фазилю, я получил пробное задание в одном из самых "продвинутых", как сказали бы сейчас, издательств Советского Союза.

Думаю, здесь сыграли роль три момента; природная доброта, как свойство характера конкретного человека и желание помочь земляку. И надеюсь, что, объективно, Фазиль разглядел в моих работах нечто, некую “искру”, позволившую ему, с чистой совестью, просить за меня!

В качестве временного отступления от сюжетной линии, но, в рамках темы, не могу не вспомнить еще одного нашего земляка с мировым именем, писателя Георгия Гулиа, дядю Жору, для меня, так как дружба, с детских лет, с Димой, сделала меня “вхожим” в большую и дружную семью Патриарха Абхазской культуры, Дмитрия Иосифовича Гулиа!

Дедушка Димы, как правило, работал в кабинете. Часто принимал писателей и поэтов Абхазии и приезжающих издалека гостей и подолгу беседовал с ними. Выходил редко, даже еду ему иногда относили в комнату, дабы не отвлекать. Но, тем не менее, могу, с удовольствием, гордиться редкими случаями общения с этим удивительным, легендарным Человеком! Я робел в его присутствии, но это чувство быстро уходило.

Будучи пожилым, он был очень красивым человеком. Длинные волосы, усы, специфический прищур, добрый взгляд, неспешная и немного старомодная манера говорить, внимательность и доброжелательство очень располагали к нему. И, конечно, безмерно добрая, умиротворяющая аура.

Все члены семьи Гулиа были заряжены какой-то немыслимо мощной энергетикой Доброты. Казалось, весь дом пропитан ею. И если Дмитрий Иосифович, как Глава семьи, как Мужчина был, в известной степени, сдержанным, то женщины даже и не пытались обуздать свои эмоции.

Бабушка Димы, Елена Андреевна и мама, Татьяна Дмитриевна, просто светились от счастья, если удавалось сделать что-то приятное окружающим: напоить чаем, угостить чем-нибудь вкусным, поинтересоваться здоровьем близким, напутствовать какой-либо доброй фразой.

Как и все Гулиа, Георгий Дмитриевич был немного шумным, но безмерно добрым человеком. В те годы он, будучи известным советским писателем, уже жил и работал в Москве

Как многие неординарные люди, Георгий Дмитриевич, помимо писательского таланта обладал серьезными способностями художника. Он создал большое количество уникальных графических листов, причем пробовал себя в сложнейших видах техники, от офорта до литографии.

Увидев мои работы, опубликованные в Абхазии, в литературном журнале "Алашара", позвонил мне и "затребовал" к себе, с рисунками. В "Литературной газете", где дядя Жора был заместителем главного редактора, в известной степени повторилась ситуация с Искандером и "Молодой Гвардией". Только в данном случае Георгий Гулиа пригласил к себе главного художника газеты и молча передал ему мою папку.

Так мои рисунки появились в “Литературной Газете”, что само по себе удивительно и нетипично, ибо газета, в отличие от журналов, оформляется и макетируется совсем по другим принципам, и иллюстрации к газетным публикациям - редкость! И необходимо подчеркнуть, что Георгий Дмитриевич всегда трепетно относился к Абхазии, ее культуре и опекал многих молодых, начинающих литераторов и художников!

К сожалению, в моих воспоминаниях, Георгий Гулиа и “Амра” совершенно не связаны, ибо дядю Жору там я никогда не встречал.

В отличие от Фазиля.

В середине семидесятых, летом, в зале Центрального аэровокзала, провожая на самолет отца, я столкнулся с Искандером. Он улетал в Абхазию этим же рейсом. С моим отцом они были знакомы. Значит, им будет нескучно в дороге, подумал я, пожимая Фазилю руку.

Спустя несколько дней прилетел в Сухум и я.

В этот же день, согласно традиции, мы с Димой Гулиа пошли в "Нартаа", на аджарские пинерли, а потом, продолжая ритуал, переместились на верхотуру "Амры".

Фазиль сидел за столиком с друзьями, москвичами, как выяснилось позже. К сожалению, память не сохранила имен гостей. Но сохранила нечто забавное и, казалось бы, малозначительное. Мужчина и женщина. Жена, а может быть, просто подруга. Мужчина добродушен, слегка "навеселе". Улыбается, рассказывает смешные истории. Глаза, за бликующими стеклами очков, не видны. Что-то порывается спросить, но, видимо, стесняется.

Наконец выясняется, что беспокоит гостя. Он не знает, как раздобыть стаканы. У него с собой бутылка коньяка, он мечтает тайно ее разлить!

Почему тайно? А как еще? В Москве, например, разливают под столом, на слух, по "булькам", рискуя попасть в милицию. Если, конечно, удастся добыть стаканы.

Подзываю официантку, прошу стаканы, для НАШЕГО, ПРИНЕСЕННОГО с собой, коньяка. Гость в ужасе! По привычке оглядывается, быстро разливая коньяк в чайные, тонкого стекла, стаканы. Успокаивается только, когда коньяк выпит. Теперь анекдоты сыплются из него, как из рога изобилия, без перерыва. В момент секундной паузы успевает произнести;

- Ребята, у вас настоящий здесь рай, зачем же вы рветесь жить в Москву!

Никак не может поверить, что где-то можно свободно и безнаказанно "распивать принесенные с собой спиртные напитки", а, может, очарован сказочной природой вокруг.

Количество же людей за нашим столиком увеличивается, постоянно приходит кто-то из местных друзей Фазиля, в конце концов, приходится сдвигать два или три стола. Мы заказываем ресторанный коньяк, нам приносят, как часто бывало в те годы, виноградную чачу, подкрашенную чаем, в коньячных бутылках. Хорошо, что чачу, а не какой-нибудь технический спирт, как это делают сейчас.

И снова плывет в Звездном Пространстве, веселый, шумный, ярко освещенный изнутри, корабль по имени "Амра"!

Увы, но мне не довелось, все последующие, бурные, быстро пролетевшие, годы, встречаться с Фазилем Искандером.

____________________________________________________

(Материал предоставлен автором.)