Астанда Гицба
Возьми меня с собой...
(Посвящается Уле...)
Слезы… опять эти горькие,
Безотрадная грусть и печаль,
Снова мрак… и разбитые грезы
Унеслись в бесконечную даль…
Сергей Есенин
Она нехотя открыла глаза и, увидев очередное ненавистное утро, поняла, что все кончилось и опять надо ждать, ждать ночи, чтобы, не уставая, просить взять ее с собой.
В постели лежала красивая, лет семнадцати, девушка. У нее были большие бездонные, но печальные глаза, в глубине которых отражались тоска, боль, одиночество и, что хуже всего, – безысходность.
Она теплее завернулась в одеяло. Было холодно, и ЕГО все не было... Наконец, ОН пришел; она, волнуясь, спросила:
— Где ты был эти дни? Я боялась, думала, что больше не вернешься.
— Я не мог, лил дождь, и ты закрыла окно.
После этого у нее всегда были открыты окно или форточка...
Закрыв глаза, девушка вспомнила, как увидела ЕГО в первый раз. После долгих, бессонных ночей, проведенных в слезах, она, наконец, заснула: войдя в белую, прекрасную, как небо, комнату, она остановилась в нерешительности: ОН сидел в большом, позолоченном тронном кресле и, улыбаясь, звал ее:
— Заходи, я ждал тебя.
— Как здесь красиво и хорошо!
— Да, тут замечательно, все есть, только не хватало тебя. Но теперь будет все иначе. Мы часто станем видеться, пока ты этого будешь хотеть и ждать меня.
— Как раньше?
— Да, но только ночью.
— ?!
— Ты поймешь все утром. Я не могу сам ничего объяснить. Сегодня у нас мало осталось времени. Тебе скоро пора, и мне надо идти.
— Но куда? Возьми меня с собой!
— Нет. Не проси, это невозможно.
И все исчезло, она проснулась. Это было первое тягостное пробуждение в ее жизни. Как ОН и говорил, она поняла, поняла ВСЕ: ЕГО нет, это только сон. Сладкий сон. Но сон повторится — и будет повторяться до тех пор, пока она будет ждать его, жить этими ночами, этими встречами во сне, НО — девушка знала это наверняка — НАСТОЯЩИМИ встречами!
Вот и сегодня она умоляла взять ее с собой:
— Я прошу тебя, разреши мне уйти к тебе. Ну что мне делать здесь, без тебя? Я хожу, ем, разговариваю, даже улыбаюсь, но все время думаю о тебе, и как не думать, когда все напоминает о нашей прежней жизни.
Но ЕГО ответ всегда был неизменным:
— Милая, я не могу, не хочу тебе этого позволить. У тебя все будет хорошо, подожди немного. А ночью ты всегда со мной, а я так помогу тебе пережить это нелегкое время. И посмотри кругом, здесь одни пацаны, что ты тут одна, пусть даже со мной, будешь делать?
Она огляделась: везде стояли группами ребята. Было много знакомых. Рядом стоял их общий приятель по городу. Он тоже сказал:
— Ну и что, что нет женщин? Давай возьмем ее с собой. Разве ты не видишь, как она страдает там одна?!
Но ОН молчал, его лицо выражало одно и то же — отказ.
Девушка тяжело вздохнула, пора было вставать, но ей не хотелось. Сегодня она могла позволить себе дольше обычного полежать в постели, вспоминая прошлое…
…В тот день она была у родителей. Когда вечером раздался звонок, что-то нехорошее почудилось ей в нем, но, преодолев страх, она открыла дверь. На пороге стояли ЕГО родственники:
— Мы за тобой. Нужно быстро идти домой.
— Что-нибудь случилось? Почему так срочно?
— Привез… при... ехал… твой муж…
— Слава Богу, я думала, что-то стряслось.
Она быстро оделась, и ее повезли на квартиру. Когда вели сквозь туман незнакомых людей, что–то больно кольнуло в сердце. Ничего не понимая, она думала: "Что это все тут делают, кого они жалеют и почему никто не смотрит мне в глаза? Да где же мой муж?"
Перед ней открыли дверь зала, она вошла, и за ней тихо закрыли. Почему-то на столе, улыбаясь, лежал ее супруг.
Она подошла к нему:
— Хорошо, что ты скоро вернулся, я ждала. Чему так улыбаешься? — Бледнея, она поцеловала его. Но он молчал. — Почему ты молчишь? — спросила она одними губами.
Все ее существо отказывалось принять происшедшее. Он живой, живой, просто ее разыгрывают — или, или… она что то недопонимает?! Страшная мысль, как черная, отравленная стрела, пронзила на мгновение. Паника охватила ее. Белее снега, она схватила его:
— Перестань, это слишком!
И вдруг, разом осознав все, она закричала. Кричало ее сердце, ее душа, ее любовь. А потом поплыло перед глазами. Когда уже очнулась, увидела, что какие-то люди суетятся возле нее. Услышала крики и плач. В каждой клеточке ее тела была адская боль, и слезы, слезы горя душили ее.
Девушка лежала в постели, по ее лицу струились слезы, но, не замечая их, она продолжала думать: "Я ведь просила — не уходи! У меня было плохое предчувствие. "Пойдешь завтра", — но разве он слушал?! А кругом начали злословить о моем замужестве, — она с горечью усмехнулась, — сплетничать, что отец женил своего сына, дабы уберечь от пули. Радуйтесь! Теперь злорадствуйте! Не уберег!"
Отчаянное рыдание содрогало ее тело.
Как несправедливо! Его семья не только не хотела женить сына, но и думать об этом не смела. Для них было полной неожиданностью, когда сын сказал, что через два дня женится:
— Приготовьте все как надо.
— Но о чем ты думаешь? Не дай Бог что-то случится, ты о ней подумал?
— Подумали вместе и все решили. Другие ведь женятся, а нам тем более давно пора.
Начались приготовления. А ее брат, узнав о задуманном замужестве, отвел ее к соседке и предупредил никуда не выпускать эти дни, пока он не вернется с Эшеры. Но разве любовь остановить?!
Весь следующий день она вела себя очень послушно. На второе утро, каким-то чудом выскочив из квартиры, она пустилась бежать к условленному месту. Там ее уже все ждали. К ней подошел самый близкий ЕГО друг, Даур, которого все очень любили и уважали:
— Подумай еще раз. Это большой риск выходить замуж в такое время, а тем более в твоем возрасте.
— Здесь нечего думать, и ты это прекрасно знаешь. Мы любим друг друга.
Да, кому как не ему знать об этом. Ведь именно Даур их познакомил. Как это было давно! Они еще были в десятом классе, а она, совсем ребенок, — только в восьмом.
Уже через несколько месяцев после знакомства о их любви услышали все, кто знал эту счастливую пару. И вот теперь наступает очень важный момент в их жизни. Важный не только по своему значению, но и потому, что идет война. Война, которая в любой момент может прервать счастье.
Но решение принято. Человек всегда надеется на лучшее. И вот они уже едут в ее новый дом.
В дом ее ввели радужно, как и полагается в абхазских семьях. Потом, взяв подруг, друзей, родственников и фотоаппарат, поехали на Рицу. Вечером, когда приехали, началось веселье и пиршество. Они поженились.
А после двух недель сладкого медового месяца начались переживания молодой женщины — уже за жизнь мужа…
Отогнав от себя воспоминания, она встала с постели. Была суббота. ЕГО семья уехала на могилу в деревню, а ей надо ставить свечку здесь. По субботам, вот уже третий месяц подряд, она больше обычного уходила в себя. Замкнутая, она оживала только воспоминаниями.
К четырем часам все было готово, и она зажгла для мужа свечу. Пока та горела, девушка стала воссоздавать в мыслях их ночные встречи. Как хорошо, что они есть, ведь ей так одиноко здесь и плохо. Тут она вспомнила: после того, как все вокруг начали твердить, что это только ее больное воображение, тоска и потрясение, перенесенные ею, она испугалась и ночью спросила у него:
— Ведь это же неправда? Ты тут — и не исчезнешь? Мы будем видеться хотя бы так?
— Да, конечно, не верь никому. И не бойся, милая, мы вместе, вот смотри, — ОН сильно сжал ей запястье, — чувствуешь? Я здесь, с тобой!
Проснувшись утром, она сразу посмотрела на руку. Слезы радости навернулись на глаза. Около запястья был синяк. Синяк не болел. Это был след, след от ЕГО пожатия!
…Свечка уже давно догорела, но девушка не вставала, продолжая вспоминать…
Перед тем как случилось очередное несчастье, она увидела сон: ее муж куда-то торопился:
— Ты куда?
— Извини, я опаздываю, пока не закрылись магазины, надо купить Даурчику носки.
— Зачем?
— Он скоро придет, а у меня нет подарка…
Вечером следующего дня, пришло ужасное известие: Даур при смерти, ему оторвало ногу. На какое-то мгновение у нее помутился рассудок, и она, вот уже который раз за этот год, упала в обморок. Когда ее привели в сознание и она посмотрела в эти лица, то прочла одно: боль и ужас. Все вокруг были поражены не меньше нее — Даурчик был самым близким другом не только ее мужа, но и всей семьи. Его любили как сына, и смерть Даура была бы таким же огромным, чудовищным ударом.
Весь вечер она проплакала, обещая Богу, что будет целые дни и ночи сидеть возле раненого Даура, помогая ему во всем, лишь бы он выжил.
Но никакие убеждения и клятвы не уберегли Даура. В два часа ночи стало известно, что Бог отнял у Даура и душу.
Первые ночи после случившегося она никак не могла уснуть. Все время думала о двух друзьях, так рано ушедших из жизни. Это было невыносимо. По ее щекам струились безудержные слезы гнева, а в голове кружилась одна и та же мысль: "За что, Господи, наказывая нас здесь страданиями и безутешной болью, ты забираешь к себе самых лучших сынов? Горе и плач переполняют Абхазию, повсюду несчастье, от слез захлебнулась маленькая наивная земля! На каждом лице белая печать тревоги и страха. Страха потерять ближнего. Если ты за что-то прогневался, зачем наказываешь так несправедливо и жестоко? Почему погибают молодые, не успевшие насладиться радостями жизни, ребята? В чем они провинились?"
А когда она, наконец, заснула, то ей приснился Даур, он улыбался и успокаивал: "Не переживай так, все хорошо, и я очень доволен. Теперь я с другом. И у нас все отлично. Я знаю, как ты тоже хочешь сюда, помню, как ты мне говорила об этом, я тебя и тогда отговаривал, и сейчас, увидев твоего мужа, так же забочусь о тебе. Не делай глупостей, у тебя еще все впереди, и все будет хорошо. На все воля Господа нашего Бога. Поверь мне".
За воспоминаниями девушка не заметила, как быстро пролетело время. На улице уже был глубокий вечер. Пока она приберется, умоется, придет пора долгожданной ночи. И она опять встретится с любимым мужем…
_____________________________________________
(Материал предоставлен автором.)
