Антон Бернацкий
От Сухума до перевала Домбай-Ульген
Разработка вопроса о важном значении удобных путей сообщения между Сухумом и отдаленными хребтами главного Кавказа и длинами Кубани не будет входить в программу настоящей заметки, так как в пользе и необходимости сообщения между этими провинциями, бесспорно, богатыми, едва ли сомневается кто-нибудь в настоящее время, и одна постановка подобного вопроса была бы равносильна решению его в положительном смысле. Я только укажу на то, что устройство удобного сообщения именно теперь, когда минувшая война дает чувствовать всеобщим опустением и застоем во всем Сухумском отделе, могло бы оживить торговлю, обеспечивая успех промышленности и, облегчая эксплуатацию естественных богатств, привлечь и вызвать к жизни новые силы для более быстрого успешного развития богато наделенного природою края.
Выбор того или другого направления пути, долженствующего довлетворить с наибольшей полнотой как торговым и экономичеcким, так равно и стратегическим потребностям страны, - составляет первостепенный вопрос и на удовлетворительное его решение должно быть обращено особенное внимание.
Само собою разумеется, что серьезные специальные, технические изыскания направлений, могущих по предыдущим соображениям соответствовать цели, должны доставить по возможности значительный запас разнообразных и точных данных, могущих служить точкой опоры и исходным пунктом при сравнении размеров затрат, необходимых на устройство пути по каждому из имеющихся направлений, с его экономическими, торговыми или стратегическими преимуществами.
Для сообщения Сухумского отдела с Кубанской областью существует несколько троп, завещанных нам седой древностью, - изысканных стопою пешехода, оплачивающего известной долей усилий и труда каждый неверный шаг, каждое уклонение от наилучшего направления. Направление этих троп соответствует немногочисленным расселинам или понижениям главного хребта Кавказских гор, которые более или менее свободны от ледников и залежей вечного снега (фирна). Некоторые из этих троп и направлений были исследуемы в разное время и нашими специалистами, согласно распоряжениям кавказской администрации, но изыскания эти, насколько можно судить по порожденным ими тощим отчетам, были выполнены слишком поверхностно и неполно, если не сказать небрежно, и едва ли могут служить прочным основанием для каких-либо сравнительных расчетов стоимости пути и соображений об их экономических и других преимуществах.
Тем не менее, исследования эти касались только направлений через перевалы: Аибго и Аишхо, Клухор и Нахар, и, наконец, направления на Марух.
Проект направления к перевалам Аибго и Аишхо, или так называемой военно-псхувской дороги, ниже всякой критики, как по причине многочисленных технических встречающихся по этому направлению трудностей, так по весьма значительной (свыше 220 верст) длине дорожной трассы и многим другим причинам.
Направления через перевалы Клухор и Нахар также признаны весьма неудобными, как по обилию встречающихся по этим направлениям ледников и каменных обвалов, так равно и значительной высоте (свыше 9.500 футов) и значительному (более ста двадцати верст) расстоянию. Затем, в сравнении с предыдущими, направление на Марух, недавно обследованное, хотя, впрочем, слишком поверхностно, также не представляет особенных удобств, так как, избрав это последнее направление, пришлось бы пролагать дорогу в узкой, скалистой щели русла Амткел-Ачадара, да еще в другом месте под громадным движущимся ледником, на расстоянии около 3 верст по твердому скалистому грунту. Наконец, расстояние перевала Марух от Сухума составляет, как оказывается, по изысканиям, 108 верст. Самый низкий из перевалов, как оказалось по произведенному барометрическому измерению, - перевал Домбай-Ульген, высшая точка которого не достигает 8.600 футов над уровнем моря, до сих пор еще никем не был осмотрен и хотя бы даже поверхностно обследован, несмотря на то, что общее расстояние его от Сухума составляет всего 93 версты, причем тропа пролегает по местности, не представляющей почти никаких технических трудностей. Описание этого именно перевала и ведущего к нему из Сухума пути я намерен сделать предметом моей настоящей заметки. Я должен, однако, оговориться, что прямую цель составляет в данном случае желание дать хотя бы общую характеристику местности в геологическом, географическом, ботаническом и топографическом отношениях, а также указать на возможность устройства пути и по этому направлению, а, главным образом, на то, что перевал Домбай-Ульген заслуживает, по-видимому, не менее, если не более других, серьезного обследования. Поэтому я постараюсь в общих чертах сообщить все те немногочисленные, но, тем не менее, не лишенные интереса данные, которые удалось добыть в короткий промежуток времени нашего путешествия, совершившегося при условиях далеко неблагоприятных для производства каких-либо исследований, данные, схваченные, так сказать, на бегу и могущие послужить разве только для весьма слабой и неполной характеристики пути от Сухума к перевалу Домбай-Ульген и самого перевала. Не считаю лишним заметить также и то, что поездка эта была вызвана желанием начальника Сухумского отдела, полковника Аракина, лично осмотреть перевал и убедиться в справедливости доходивших в разное время частных сведений о достоинствах данного направления.
Таким образом, не задаваясь широкой целью производства исследований и изысканий, и имея в виду лишь только осмотр перевала и прилежащей местности, 10 августа настоящего года мы выехали из Сухума по шоссе, в настоящее время ремонтирующемуся, устроенному в недавнее время процветания Сухума, по инициативе бывшего начальника Сухумского отдела генерала Геймана. Первые четырнадцать верст этого шоссе пролегают большею частью по ровному, составляющему аллювиальный нанос грунту и только местами полотно дороги проходит по склонам небольших холмов, состоящих из эоценового песчаника и конгломерата, переходящего затем в известняковую брекчию, в свою очередь переходящую, по входе в живописное Маджарское ущелье, в сплошные толщи плотного известняка, из которого состоит и полотно шоссе, проложенного здесь на протяжении около 7 верст по почти отвесному обрыву. Миновав довольно значительный, около полутора сажени, водопад реки Маджары - «Бариал», открывается широкая перспектива плоскогорий Цебельды, открытых и почти наполовину свободных от леса, приятно гармонирующего с живой желтоватой зеленью папоротника (Pierius aquilina), покрывающего почти сплошь эти громадные, открытые прогалины. Сквозь просачивающиеся по временам тучи рельефно обрисовывались вдали причудливые силуэты гор снеговой линии Главного Кавказского хребта. Густой вечерний туман и наступающие сумерки постепенно стушевывали эти великолепные горные ландшафты, когда, миновав с. Ольгинское, мы спускались по размокшей скользкой тропе к находящемуся верстах в двух от дороги бывшему дому попечителя поселений в Цебельде - месту нашего первого ночлега. Барометрический определенная, абсолютная высота Цебельды составляет 425 метров, или около 1.400 футов над уровнем моря.
Слабое поднятие барометра к утру предвещало хорошую погоду, не изменившую нам во все время путешествия.
От водопада «Бариал», где собственно кончается старое шоссе, начинается новая трасса по легким склонам плоскогорья, в долину Марамбы, и далее на северо-восток, по направлению к хребту Аргунах. Толщина почвенного слоя почти по всей Цебельде незначительная, причем подпочвою в большинстве случаев служит известняк и мергель, весьма замечательно проявляющие, под влиянием атмосферных явлений, свое слоистое, местами даже явно листовое сложение, совершенно незаметное на известной глубине.
Спустившись в долину двух Амткелов, соединяющихся здесь в одно общее русло, и заметив показание барометра, составляющее для этого места 215 метров абсолютной высоты, мы поднялись по небольшому, но очень крутому и еще более живописному горосклону, представляющему естественный тенистый пальмовый (Buxus Sempervirens) шпалер. Проехав затем около 2 верст по открытому, большею частью свободному от зарослей плато, мы остановились у подножия хребта Джегергьял, отделявшего нас от долины р. Кодора, где, не доезжая версты на две до ур. Лата, в последней лежащей на пути жилой сакле, назначен был второй ночлег. Дорога через перевал Джегергьял, разработанная одиннадцать лет тому назад двумя ротами 17-го Кавказского линейного батальона, в тех местах, где она пролегает по высокому, отвесному обрыву сплошной известковой толщи - по ширине и правильности полотна почти не уступает дороге Маджарского ущелья. Но в местах влажных, которыми изобилует Джегергьял, где была устроена уцелевшая во многих местах бревенчатая настилка - дорога не так удобна, хотя, будучи ремонтирована, легко могла бы служить для аробного сообщения. Нижняя и средняя часть пути со стороны Кодора разработана хуже, несмотря на правильный, довольно пологий склон на этой стороне Джегергьяла; но в верхних частях и на противоположной стороне линия тропы развита довольно искусно и с незначительным уклоном. Барометрический определенная высота наивысшей точки перевала через этот хребет составляет 1.010 метров, а на берегу Кодора, на месте ночлега, 235 метров. Минеральный состав хребта Джегергьял - известняк, местами доломит, мергель и плотный, крупнозернистый песчаник. Растительный покров этого хребта, как и во всей окружающей местности, - сплошной дремучий лес, в местах возвышенных состоящий, главным образом, из бука, затем дуба и каштана, ниже - с преобладанием граба, различных видов клена, изредка вяза и напоминающего ясень Diospyros.
Низменные и влажные места захвачены почти исключительно черною ольхою, под густой сенью которой удобно помещается Smilax, дикий хмель (Humulus), и затем, уже на опушке ольховых зарослей, густые клумбы колючки (Rubus sanctus et fructicosus).
Травянистая растительность этих глухих, подернутых вечным сумраком лесов, состоит преимущественно из вооруженных луковицами и корневищами представителей сем. Liliaceae, Ranunculaceae Scrafularineae, успевающих отцвести ранней весною, пока распускающаяся листва высоко распространенных ветвей бука и дуба не кладет предел развитию более светолюбивой и прихотливой растительности. Бук, дуб и каштан достигает здесь громадных размеров, причем форма ствола, благодаря тучности грунта и значительной влажности, бывает весьма правильная, так что дуб, растущий на высоте 3.000 футов, дает еще здесь превосходную дрань и клепку. На одной из прилежащих возвышенностей, верстах в четырех к северо-западу от ур. «Лата», находятся богатые месторождения серебро-свинцовой руды, разрабатывавшиеся в прежнее время местным населением, преимущественно для получения свинца. Насколько можно судить по рассказам жителей, руда эта есть ничто иное, как одно-сернистый свинец (PbS), то есть содержащий блеск, причем содержание серебра должно быть довольно значительным, так как некоторым из них, по их словам, удавалось вытапливать довольно значительные слитки серебра без употребления отражательных печей, пуская в ход самые элементарные приемы.
Вода небольшого ручья, берущего начало неподалеку от этих ме-сторождений свинцового блеска, как говорят, вредна, по всей вероятности, вследствие механической примеси мелких частиц нерастворимой в воде свинцовой окиси, а также и других сернистых и сернокислых солей свинца, составляющих продукт разложения свинцового блеска. Барометрическая высота местности на берегу Кодора, версты две не доезжая урочища «Лата», отстоящего от Сухума на 50 с лишком верст, составляет 235 метров; сама долина р. Кодор, ограниченная здесь с правой стороны отрогами гор Амфорта и Пеллах-Бора, а с другой, спускающимися непосредственно к самому берегу реки пирамидальными уступами однообразного, покрытого густым гигантским лесом Панавского хребта, - весьма живописна. Правая сторона этой долины, называется вообще Дальским ущельем, представляет ряд небольших открытых полян, разъединенных то немногочисленными, быстрыми горными ручьями, то рощицами ольхового молодняка и орешника (Corylus avelana), за-хватывающими год за годом все более и более пространства. Как единственные памятники населенности и культуры этих плодородных лесных прогалин, стоят то группами, то уединенно, громадные ореховые деревья, да изредка попадаются одинокие, забытые могилы абхазцев. На одной из этих полян, версты за три от урочища Чхалта, в урочище Бедия, мы провели первую ночь на открытом воздухе, не желая обременять довольно трудным переходом до Чхалты наших катеров, - носителей дорожного скарба и живности. Весь путь от подножья Джегергьяла до ур. Чхалта довольно удобен, несмотря на то, что прежняя тропа совершенно забыта и заброшена, и только местами, особенно не доезжая самого урочища Чхалта, путь затрудняют небольшие отроги гор, круто обрываясь сплошными трахитовыми и базальтовыми утесами. Лес здесь, на местах более сухих и возвышенных, уже со значительным преобладанием дуба, составляющего в одном месте, по склону хребта, громадную, около трех верст длины, чистую дубовую рощу. Под легкой сенью этих возвышенных сухих лесов удобно ютится характерное для наших дубовых лесов Melampurum nemorosum, Rhinontus Crista Galli, Geranium roseum и друг., а на более открытых местах и Scabiosa Ochroleuca. Весьма замечательно в ботаническом отношении, что другой, весьма близкий к предыдущему, вид Scabiosa Columbaria, принимаемый некоторыми за разновидность первого, совершенно не встречается в этой местности. По крайней мере, не удалось заметить ни в Цебельде, ни здесь миловидных, голубоватых головок этого вида. В состав подлеска здесь входит вместе с кизилом (Cornus Sanguinaea imascula) и изредка попадающейся приземистой «пальмой» (Buxus Sempervirens) несколько видов боярышника (Crategus), отсутствующего в подлеске более низменных, тенистых и влажных мест.
Из урочища Чхалта, абсолютная высота которого составляет 600 метров, где мы оставили своих лошадей, часть багажа и сопровождавших нас казаков, с несколькими проводниками мы пешком пробирались по довольно крутому и высокому, покрытому густым лесом склону правого берега реки Чхалты до находившейся верстах в 2,5 переправы, состоящей из довольно искусно устроенного из жердей и хворосту мостика, перекинутого на представляющим естественные устои, громадным глыбам трахита. Эти трахитовые массы содержат в себе довольно крупные зерна кварца и санидина, которые, выщелачиваясь водою, придают породе слегка ноздреватый, пузыристый вид. Тропа по левому берегу р. Чхалты, тенистому и более низменному, еще заметна, несмотря на полное отсутствие движения. У самого впадения в р. Чхалту, с левой ее стороны, в углу, образующемуся от соединения этих двух речек, в урочище Ахмати-геларта уцелели остатки ветхих хозяйственных построек, составлявших некогда поселение одинокого, уединенного обитателя.
Барометрический определенная высота места впадения Птыша в Чхалту составляет 680 метров. Левый берег Птыша, по которому пролегает тропа, низменный и только изредка заграждается небольшими разветвлениями горного узла - Оуюзаце. Правый берег крутой и скалистый, носит название «Хутия». Верстах в четырех от Ахмати-геларта, где тропа, избегая небольшого обрыва, на время переходит на правый берег реки, у старого, уцелевшего от прежних времен деревянного мостика, под которым, на глубине около 15 саженей, шумит сжатый крутыми берегами Птыш, мы в первый раз заметили несколько стройных гигантских елей, резко выделявшихся из светлой зелени окружающего их лиственного леса, своей густой темно-зеленой хвоей. В верхних частях горных откосов и на седловинах хребтов и здесь успел вытеснить почти все другие породы бук, но зато ниже он почти исчезает и заменяется явором (Acer pseudoptanas), вязом, берестом (Uemus camprestre), видами клена (Acer platanoides и Ac. tataricum), отчасти дубом и ольхою. Примесь ели в этих лесах весьма незначительна и только высокие горные вершины, покрытые неглубоким слоем почвы, увенчаны сплошными еловыми рощами. Минеральный состав береговых склонов Птыша и соседних небольших отрогов, состоящего из гнейса узла Оуюзаце - аспидный сланец (шифер), совершенно черный, превосходно колющийся в прямые, чистые плитки, и потому весьма пригодный для выделки черепицы, паркетных досок и других изделий этого рода. Определенная скорость течения р. Птыш, верстах в двух от Ахмати-геларта, была приблизительно - сажен в секунду, но далее, насколько можно судить по встречающимся на пути многочисленным водопадам - она должна быть значительно больше. Верстах в 4-х от урочища Ахмати-геларта, терявшиеся все чаще и чаще следы прежней жительской тропы здесь почти исчезают, и во многих местах приходиться пролагать путь в густых зарослях покрытой вечно блестящей свежей зеленью лавровишни (Prunus laurocerasus). Гибкие ветви этого кустарника, достигающие здесь значительной толщины, почти стелятся под сенью и в расселинах скал. Густая тень лавровишневых зарослей изредка разнообразится изящными мутовками голубовато-белой лесной Campanula, да стройными раскидистыми вайями папоротника Asplenium. Еще несколько вперед и сплошной, густой доселе лес заметно редеет. Издали в панораме широкого (около 4-х верст) Птышского ущелья виднеются среди крутых гнейсовых утесов предгорья, местами убеленные вечным снегом вершины главного хребта. Густые группы елей выделялись темно-зелеными пятнами на бледно-лилово-сером фоне гнейсовых утесов, местами увлажняемых то скользящими, то шумно ниспадающими потоками снеговой воды. Высокие обнаженные вершины Оуюзаце и увенчанные темной зеленью елей вершины хребта «Хутия» дополняют живописный ансамбль этого великолепного горного пейзажа. Далее, на расстоянии от Ахмати-геларта, на высоте 2.760 футов над уровнем моря, начинается уже полоса трав и кустарников, а высокорослый лес встречается только уединенными оазисами.
6 1/2 верст от этого же урочища, миновав небольшой, около 7 сажен ширины, каменный обвал, мы перешли на правый берег Птыша, близ впадения в него небольшого горного потока, берущего начало на значительной высоте. С этого места берег Птыша, постепенно повышаясь, переходит, наконец, в сплошной утес. Но зато левый берег совершенно низменный и представляет на протяжении около 6-ти верст одну громадную, удлиненной формы, поляну. Растительный покров этой поляны состоит преимущественно из папоротника, высокорослого Heraleum, достигающего здесь полуторасаженной высоты, и многих других представителей семейства Umbeliferae и Valerianae. На местах более открытых, прижимаясь к каменным глыбам, и почти сплошь покрывая давние каменные осыпи, зреет ароматическая дикая малина (Rubus Ideus). Глубокие тенистые впадины и расселины горных отрогов, часто на сплошном пространстве в несколько десятин, заняты почти исключительно густой порослью лавровишни с незначительной примесью Iiex aquifolium и Rododendron ponticum. Несколько верст далее русло Птыша, имевшее до сих пор направление на N0 около 45°, круто поворачивает, под углом около 100° NW, и затем, на расстоянии около 13-ти верст от урочища Ахмати-геларта, принимает в себя, с левой стороны, воды довольно значительного ручья, вытекающего из широкого котлообразного ущелья. Бока этого ущелья, особенно в его нижней части, покрыты густой зеленью и небольшими группами леса, состоящего из ольхи, вяза, ели и кустарников крушины (Rhamnus frangula), лавровишни и орешника (Corylus avelana). Это котловинное ущелье на языке туземцев носит название «Арпыра-Ахырыпта». В полуверсте от места впадения в Птыш ручья, вытекающего из этого ущелья, правый берег опять возвышается и несколько далее становится почти совершенно обрывистым, вследствие чего тропа с этого места опять переходит на левый берег, большею частью холмистый, по-крытый густой травой и кустарником. Русло Птыша, приняв направление к NW, на расстоянии около 3,5 верст от впадения ручья из ур. Арпыра-Ахырыпта, в изгибе ущелья прикрыто громадным, почти овальной формы, пластом вечного льда (фирна). Эта громадная фирновая поляна имеет около полуверсты в диаметре и на местном наречии носит название «Птыш-Ашта». Она помещается в овальном гнезде отшлифованных гнейсовых утесов, северная и северо-восточная сторона которых почти отвесны и составляют продолжение возвышающегося правого берега. Выше, непосредственно над этой залежью голубоватого фирна, грандиозно возвышаются друг над другом в какой-то величественной, дикой гармонии, громадные остроконечные скалы розово-темно-серого гнейса и, выступая в наивысших точках хребта исполинскими плитами, составляют резко очерченный на темной синеве горизонта остроконечный гребень Главного Кавказского хребта. Среди этих утесов в угловатых и воронкообразных котловинах виднеются многочисленные, но небольшие залежи вечного снега, расположенные как бы двумя видимо разъединенными террасами.
Из этих снеговых залежей шумно скользит и ниспадает многочисленными каскадами около одиннадцати потоков, издали белеющих серебристыми, почти прямолинейными полосами. Резервуаром этих вод служит громадная, скрытая под льдиной Птыш-Ашты котловина, представляющая, таким образом, вечно покрытое льдом озеро. Температура воды Птыша, измеренная нами неподалеку от выхода его из-под вечно дымящегося белым паром темно-зеленого свода ледяной толщи, была всего +5 по Цельсию, и барометр в этом месте показывал 1.660 метров. Лучеиспускание ледяных масс и вы-званная их присутствием довольно низкая температура всей поверхности каменной гряды гор служит причиной обильного сгущения водяных паров из гонимого атмосферными течениями насыщенного влагою воздуха морского побережья. Таким образом, громадные каменные пространства и снежная котловина высоких аль- пов служат конденсатором атмосферной влаги и месторождением густых туманов, придающих еще более внушительный вид этим глубоким, пустынным ущельям.
От Птыш-Ашты русло Птыша круто, почти под прямым углом, поворачивает прямо на север и на расстоянии около двух верст от нее исчезает, на этот раз уже окончательно и бесследно, под массой столь же громадного ледяного пласта, верхний слой которого прилегает к утесам перевала. Судя по шероховатой поверхности скал, прилегающих к нижней части этого громадного вместилища льда, а также по не очень большому наклону ледяной поверхности, масса льда, по-видимому, не имеет более движения к низу, хотя с этим предположением плохо мирится присутствие в ледяной толще многочисленных трещин, широких (местами до полутора аршина), дугообразной формы, причем выпуклая сторона дуги обращена книзу. От этого ледника, в верхней его части, отделяется по правую сторону ущелья и тянется по всей длине его к Птыш-Ашта громадная, удлиненной неправильной формы, масса льда, составляющая таким образом крыло этого главного ледника. Воды этих ледяных масс, с присоединением к ним с северо-восточной стороны четырех небольших ручьев, концентрируясь под покровом главного ледника, составляют в тесном смысле начало Птыша. Форма главного ледника, удлиненно неправильная, причем наибольшая длина его составляет около 300, а ширина не менее 200 саженей. Насколько можно судить по отшлифованной поверхности западной стороны ущелья, масса льда, лежащая непосредственно над ней и составляющая крыло главного ледника, имеет движение книзу на протяжении нескольких сот футов, и глухой грохот ледяных глыб, трескающихся и образовывающихся по временам на более крупных выступах каменной поверхности, по-видимому, указывает на справедливость этого предположения. Обилие трещин в ледниках здешней местности, вообще говоря, как будто не вполне согласуется с установившимся в науке, благодаря исследованиям Тиндаля, взглядом относительно весьма значительной пластичности фирна. Нижняя, прикрывающая истоки Птыша, масса главного ледника, занимавшая некогда несравненно большее пространство, несомненно, имела в прежнее время движение книзу, что ясно доказывается присутствием громадной, около 350 саженей длиною, боковой морены, теперь отстоящей саженей на полтораста от края ледника и почти примыкающей к громадному каменному обвалу. Минеральный состав главного хребта, примыкающих к нему каменных контрфорсов и вообще близлежащих высот, - главным образом гнейс, изредка отдельными утесами диорит и еще реже авгитовый и грюнштеновый порфир, состоящий из бледно-желто-зеленого оликоглаза и почти черной роговой обманки. В массе гнейса здесь очень часто попадаются вкрапленными прекрасные, довольно крупные вишнево- красного цвета кристаллы обыкновенного граната, представляющие собой совершенно правильной формы ромбододекаэдры. Особенно крупные кристаллы граната попадаются там, где входящий в состав гнейса полевой шпат, принимая чисто молочно-белый цвет, изолируется с незначительными прожилками кварца в сплошные вертикально расположенные пласты.
Толщина этих пластов, состоящая таким образом из почти чистого белого полевого шпата, достигает местами 7-8 футов и издали они выделяются на розово-сером фоне гнейса белыми, то извилистыми, то прямолинейными полосами. Растительный покров всего юго-западного склона этой части Птышского ущелья, отделенного в самом конце от щели перевала большим каменным обвалом и частью главного ледника, представляет менее разнообразия на местах ниже лежащих. Наиболее характерными представителями здешней альпийской флоры может служить скрывающийся часто в густой траве, ползучий низкорослый рододендрон, рядом с укороченными стебельками генциана, густо покрытыми темно-синими колокольчиками, сочная лапчатка (Potetilla rupestris), крупноцветная Сегаnium ametistina, Anaemonae Pateus, Narcisiflora et alpina, Myosolis fluviatilus, Stellaria и Fragoria vesca. Совершенно созревшие мохнатые головки анемона (Anaemonae narcisiflora) и давно отцветшая цветоносная лапчатка и земляника ясно указывают на давно минувшую для этого пояса весну. Последняя группа леса встречается версты за две от перевала над ледяным гнездом Птыш-Ашта и состоит из бука, лавровишни, крушины и орешника.
Что же касается до фауны всей описанной мною местности, то наилучшей ее характеристикой может служить разве что крайняя ее бедность. Даже кабан и медведь, опустошающие сады и угодья окрестностей Цебельды, за уроч. Чхалта уже редки, причем медведь заходит еще иногда в полосу трав и кустарников полакомиться ягодами малины и лавровишни.
Каменный козел (тур) и антилопа (жиран)19 высоких альпов также здесь немногочисленны. Мелкие певчие птицы, столь многочисленные в наших северных лесах, здесь не нарушают глубокой тишины этих громадных сплошных лесных пространств и только изредка вблизи горного ручья порхает в лесной чаще черный дрозд (Turudus merula) и весьма редко - любящий уединение лесной жаворонок (Alauda arborea). Даже злейшие враги леса, представители столь богатого видами рода Bostrichus здесь как будто щадят свою жертву. По крайней мере, только раз удалось наблюдать под корою засыхающей ели бледно-желтые, безглазые и безногие личинки Bostrichus chalcografus, да еще несколько раз представлялся случай замечать на гниющих исполинских стволах опрокинутых деревьев следы поврежденной коры и заболони представителями рода Huglesinus и Accoptogaster.
Сам перевал Домбай-Ульген представляет довольно узкую, всего около полутора аршина, щель между двумя остроконечными плитами гнейса, высота которых около 5, а ширина внизу около 2 сажен. Путь к щели перевала - миновав большой каменный обвал и боковую морену по леднику и затем по карнизам почти отвесной (около 150 футов вышиною) скалы - довольно труден. Ледник на северной стороне, верхний край которого примыкает к самой щели перевала, имеет около 400 саженей длины и не менее 250 сажен ширины. Из этого ледника, замкнутого между двумя контрфорсами главного хребта, вытекает небольшой ручей Домбай-Ульген, чистое низменное русло которого виднеется на расстоянии нескольких верст, среди сплошь покрытых густой травой пологих склонов, ограждающих его хребет. Восточный (правый) из этих хребтов, отделенный только утесами гребня главного Кавказа от юго-западного, также покрытого зеленью склона Птышского ущелья, - весьма удобен для устройства по нем какой угодно дороги, и стоит только прорубить или взорвать каменную завесу главного гребня, чтобы, минуя, таким образом, оба ледника и каменный завал, сделать удобным и безопасным сообщение между северным и южным склоном Кавказа. Довольно разнообразный рельеф юго-западного склона Птышского ущелья до ущелья «Арпыра-Ахырыпта» и котловина этого последнего ущелья дают возможность легко развить линию полотна с надлежащим уклоном.
Все расстояние от урочища Чхалты до перевала было пройдено в 3,5, а обратно от перевала в Чхалту в два дня. Расстояние от Сухума до Чхалты, при обыкновенных условиях, составляет 2,5 дня умеренной верховой езды.
Вообще говоря, направление на Домбай-Ульген представило бы, по-видимому, наиболее удобств при устройстве колесного сообщения между Кубанской областью и Закавказьем. Все расстояние от Сухума до этого перевала составляет, как я уже говорил, всего 93 версты, причем местность эта не представляет никаких технических трудностей, так что в полуверсте от перевала дорожная трасса пролегала бы по мягкому, покрытому зеленью грунту. Незначительная вышина перевала, составляющая только 8.600 футов, составляет громадное преимущество, так как в этой области глубина снегов в зимние месяцы и сила ветра увеличиваются весьма чувствительно с повышением местности, и каждые сто футов составляют уже большой расчет. Между тем высота других, соседних перевалов, составляет около 9.600 футов, следовательно, на целые 1000 футов более. Притом не следует забывать, что перевал Домбай-Ульген прилегает к той части Баталпашинского уезда кубанской области, которая, по словам баталпашинского уездного начальника г. Кузовлева, населена довольно густо и изобилует минеральными и другими богатствами, причем колесная дорога кончается всего в 10 - 15 верстах от перевала.
-----------------------
(Опубликовано: Газета "Кавказ". 1879, №№ 228, 229.)
(Печатается по изданию: Абхазия и абхазы в российской периодике.../ Сост. Р. Агуажба, Т. Ачугба. Кн. 2. С. 37-50.)
