Главная » Алфавитный каталог авторов » Б » Н. В. Багапш. Статьи

Н. В. Багапш

Статьи:

• Демографическая динамика и география расселения абазин в СССР и на постсоветском пространстве (1926–2021 гг.) (PDF; 1,5 Мб)
  (Времена. Историко-культурный альманах. 2024. № 1–2. С. 219–231)
• Демографическая колонизация Гудаутского участка Сухумского округа (1878–1918 гг.) (PDF; 243 Кб)
  (Вестник АНА, 2021, № 11, гум. серия. C. 119–135)
• Этническая идентичность в Абхазии и парадигмы ее институционализации: от советского прошлого к настоящему (PDF; 168 Кб)
  (Этнографическое обозрение. № 5, 2021. С. 113–129)
• Некоторые предложения по модификации программы (анкеты) предстоящей переписи населения Абхазии (PDF; 83,8 Кб)
  (От древности до современности: тезисы Конференции молодых ученых Абхазии, посв. 80-летию со дня рождения Ю. Н. Воронова. Сухум: АбИГИ, 2021. С. 21–23)
• 20. Yüzyılda ve 21. Yüzyılın Başında Abhazya'da Laz Nüfusu: Demografik Durum ve Yerleşim Coğrafyasının Özellikleri (300 Кб)
• Лазское население Абхазии в XX – начале XXI в.: демографическая ситуация и особенности географии расселения (403 Кб)
• Этническая идентичность и языковая компетенция у потомков национально-смешанных семей в г. Гудауте (PDF; 810 Кб)
• Динамика этнической структуры населения современного Сухумского района (1868–2011 гг.) (PDF; 243 Кб)
  (Центральная Евразия. № 2 (2) 2018. С. 93-99) 
• Демографическая колонизация как инструмент политики национальной гомогенизации в Грузинской ССР (на примере Гудаутского района Абхазии) (PDF; 397 Кб)
  (Вестник антропологии. 2018. № 3 (43). С. 4-23)
• Модели этнодемографического развития непризнанных международным сообществом государств на территории постсоветского пространства
• Формирование этнической мозаики Абхазии
• Этнодемографическое развитие Абхазии: территориальный аспект

МОДЕЛИ ЭТНОДЕМОГРАФИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ НЕПРИЗНАННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫМ СООБЩЕСТВОМ ГОСУДАРСТВ 
НА ТЕРРИТОРИИ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА

В статье рассматриваются исторические модели этнодемографического развития четырёх государств постсоветского пространства, не имеющих на данный момент международного дипломатического признания. Выделяются основные факторы, оказавшие влияние на характер этнодемографического развития рассматриваемых территорий. Проводится сравнительный анализ моделей этнодемографического развития Абхазии, Нагорного Карабаха, Приднестровья и Южной Осетии.

N.V. Bagapsh The Models Of Ethno-demographic Development Of Unrecognized States On Post-Soviet Space

Historical models of ethno-demographic development of four post-soviet internationally unrecognized states are examined in this article. The major factors which have influenced character of ethno-demographic development of considered territories are allocated. The comparative analysis of models of ethno-demographic development of Abkhazia, Nagorno-Karabakh, South Ossetia and Transnistria is carried out.
__________________________________

На территории постсоветского пространства на сегодняшний день имеется четыре непризнанных международным сообществом государства: Республика Абхазия, Нагорно-Карабахская Республика (Арцах), Приднестровская Молдавская Республика и Республика Южная Осетия. Абхазия и Южная Осетия имеют частичное дипломатическое признание.

Сам характер возникновения этих государственных образований после распада Советского Союза проходил в целом по единой схеме размежевания с «государством-метрополией». Везде имел место этнополитический (в Приднестровье со смещением акцента на лингвистическую составляющую) конфликт между центром и формально подчинённой ему территорией, переросший в крупномасштабные боевые действия.

Каждый случай появления непризнанного государства, бесспорно, по-своему уникален. В данной статье мы попытаемся выявить модели этнодемографического развития непризнанных международным сообществом государств постсоветского пространства, классифицировать их по различным признакам и проанализировать степень схожести/отличности этих моделей.

В процессе рассмотрения моделей этнодемографического развития непризнанных и частично признанных государственных образований на постсоветском пространстве был выделен ряд наиболее важных, по нашему мнению, факторов. Вот их список:

1) фактор макроположения;

2) статусный фактор;

3) фактор «титульности»;

4) фактор наличия/отсутствия государственности этноса-доминанты за пределами непризнанного государства.

5) собственно этнодемографический фактор (с рядом подфакторов);

6) фактор заявленной/контролируемой государственной территории.

Первый фактор образования непризнанных государств на территории бывшего СССР, на который нам бы хотелось указать, это фактор макроположения. Три из четырёх непризнанных государств на постсоветском пространстве находятся в Кавказском регионе. Исключение здесь составляет лишь Приднестровье. Кроме того, до 2000 года на Северном Кавказе существовало ещё одно непризнанное государство – Чеченская Республика Ичкерия, подтвердившая своё право на существование в ходе первой российско-ичкерийской войны и ликвидированная в ходе второй.

В 1990-е годы на постсоветском пространстве существовало множество территорий потенциального сепаратизма, однако именно Кавказский регион дал наибольшее количество очагов межэтнической напряженности. Таким образом, рассматриваемые непризнанные государства по их макроположению можно подразделить на две группы.

	Республика	Характеристика макроположения
1-я группа – находящиеся в Кавказском регионе	Абхазия, Нагорный Карабах, Южная Осетия	Все три республики расположены на территории Южного Кавказа (Закавказья), Абхазия на крайнем северо-западе Закавказья между побережьем Чёрного моря и Кавказским хребтом (единственное из рассматриваемых государств имеет выход к морю); Южная Осетия – на севере Закавказья, на южных склонах Главного Кавказского хребта; Нагорный Карабах – на юго-востоке Закавказья, в пределах Армянского нагорья
2-я группа – за пределами Кавказского региона (Восточная Европа)	Приднестровье	Республика вытянута тонкой полоской с севера на юг по левому берегу Днестра (небольшие участки на правом берегу), расположена в равнинной полосе

Второй выделенный нами фактор – статусный. Как известно, административно-территориальное деление советского государства представляло из себя чётко структурированную иерархическую цепочку из административных единиц разного статусного уровня. В основу административного деления СССР изначально был положен этнический принцип, на базе которого были сформированы верхние административно-территориальные единицы – союзные республики. Хотя сам СССР формально задумывался как союз социалистических государств, открытый ко включению неограниченного количества членов по мере «советизации» новых наций, фактически получилось так, что советское государство аккумулировало большую часть бывшей имперской территории, и в пределах этой территории происходило внутренне инспирированное нациестроительство. В свою очередь, внутри союзных республик при наличии компактно расселённых этнических меньшинств выделялись дополнительные автономные этно-территориальные единицы: автономные республики, автономные области, автономные округа (изначально – национальные округа) и т.д.

К концу 1980-х годов три современных кавказских непризнанных государства имели автономный статус внутри Грузинской и Азербайджанской союзных республик, Приднестровье же в данный период не было выделено административно и входило в состав Молдавской ССР отдельными районами и горсоветами.

При этом сама «статусная» история каждого современного непризнанного государства внутри Советского Союза имеет свои уникальные особенности. На момент распада СССР Южная Осетия и Нагорный Карабах имели статус автономных областей внутри Грузии и Азербайджана соответственно, Абхазия же имела более высокий статус автономной республики, входящей в состав Грузинской ССР.

Абхазия, единственная из четырёх рассматриваемых республик, имеет многовековую историю досоветской государственности. Предки абхазов появились на территории современной Абхазии задолго до новой эры, предположительно, мигрировав с территории Малой Азии[1]. К VIII веку нашей эры при ведущей политической роли княжества Абазгии образуется единое Абхазское царство, добившееся политической независимости от Византии. Население страны состояло из родственных древнеабхазских племён, консолидация которых в рамках одного государства приводит к генезису единой абхазской этнической общности. К X веку Абхазское царство достигает апогея своего развития: в состав Абхазии входят территории современной Западной, Южной и ряд районов Восточной Грузии, а также черноморское побережье нынешнего Краснодарского края[2].

К XI веку Абхазское царство становится политическим фундаментом для нового государства средневекового Кавказа – «царства абхазов и картлийцев», прекратившего своё существование в XIII веке.

На месте распавшегося грузино-абхазского государства возникает множество политически независимых друг от друга грузинских княжеств/царств, а также Абхазское княжество. Власть в Абхазском княжестве перешла к роду Чачба (Шервашидзе), который правил страной вплоть до середины XIX века, когда Абхазское княжество было инкорпорировано в состав Российской Империи в виде Сухумского военного отдела (позже – округа)[3].

Таким образом, абхазская государственность, зародившаяся в раннем средневековье, видоизменяясь, но, не прекращая своего существования, «дожила» до середины XIX века.

Абхазское княжество, формально оказавшись в границах Российской Империи в 1810 году на основе спорных «просительных пунктов», посланных Александру I от имени находившегося в Мегрелии претендента на абхазский престол Сафарбея Чачба[4], тем не менее, сохраняло фактическое самоуправление вплоть до 1864 года, когда княжеская власть была ликвидирована, и Абхазия была непосредственно включена в систему российского имперского административно-территориального управления в виде Сухумского отдела.

Фактически абхазская государственность была ликвидирована на 55 лет, вплоть до советизации территории Абхазии в 1921 году. После октябрьской революции в Абхазии предпринимались попытки возрождения государственности в составе Горской Республики, однако дальше формально-декларативных начинаний ничего не удалось осуществить, поскольку уже в 1918 году территория страны была оккупирована войсками Грузинской Демократической Республики[5].

Советизация Абхазии в 1921 году сопровождалась рядом уникальных для всего советского пространства моментов. Незамедлительно вслед за установлением советской власти в Абхазии была провозглашена независимая Советская Социалистическая Республика Абхазия. Через два месяца ревком Грузии признал независимость Абхазии[6].

Затем статус Абхазии внутри СССР неуклонно понижался, что тоже является исключением из общей схемы советского национально-государственного строительства: большинство советских национальных автономий, наоборот, повышали свой статус. Уже к концу 1921 года Абхазия заключила с Грузией особый союзный договор, передавая последней часть суверенитета. Абхазия стала официально именоваться Договорной Советской Социалистической Республикой[7]. Кроме Абхазии такого статуса не имела ни одна другая советская республика. В 1931 году статус Абхазии был понижен уже до автономной республики, непосредственно входящей в состав Грузии. В таком виде Абхазия просуществовала вплоть до распада Советского Союза.

История государственности Нагорного Карабаха также имеет ряд специфических особенностей. Уже в античную эпоху территория Нагорного Карабаха была частью государства Великая Армения. Выше мы отметили, что Абхазия является единственным из четырёх рассматриваемых непризнанных государств с досоветской историей государственности. Здесь стоит особо оговорить, что современная Нагорно-Карабахская Республика, как этнически армянское государственное образование, конечно же, имеет давнюю историю государственности, но не самостоятельно, а как часть древней Армении. То же самое касается и Южной Осетии, горная зона которой входила в состав средневекового Аланского государства.

В то же время сам Карабах также имел досоветскую государственность, но уже как политически тюркское Карабахское ханство в XVIII-начале XIX вв., находившееся в зависимости от Персии[8]. Таким образом, мы не может рассматривать Карабахское ханство как некий исторический прообраз современной армянской нагорно-карабахской государственности, зародившейся лишь в 1923 году в виде Нагорно-Карабахской Автономной Области в составе советского Азербайджана.

При советизации Закавказья в 1920-1921 годах территория Нагорного Карабаха остаётся спорной между Арменией и Азербайджаном. Советское правительство, в то время активно сотрудничавшее с кемалистской Турцией, решает оставить Карабах в составе Азербайджана. «…кемалистский режим воспринимается как форма экспорта антиимпериалистической революции в мусульманском мире. Геополитический вес Армении не сопоставим с весом мусульманской солидарности с Советской Россией. В итоге Нагорный Карабах остается в составе Азербайджана»[9]. Однако, реализуя принцип национального самоопределения, Нагорному Карабаху в 1923 году предоставляется статус автономной области в границах советского Азербайджана. Этот статус сохраняется за Нагорным Карабахом на протяжении всего советского периода.

Южная Осетия так же, как и Нагорный Карабах, получила государственность в ходе советизации Закавказья в виде Юго-Осетинской Автономной Области в границах советской Грузии. 20 апреля 1922 года Всегрузинский Центральный Исполнительный Комитет и СНК ССР Грузии издали специальный декрет об образовании Автономной Области Юго-Осетии[10].

Существуют некоторые данные о вероятном присутствии Турсовского[11] и Гудского ущелий[12], а также населённых осетинами районов Триалети («Триалетской Осетии»[13]) в числе территорий, предлагаемых в 1921 году ревкомом Южной Осетии ко включению в состав автономной области[14].

Весь советский период Южная Осетия просуществовала в статусе автономной области в составе Грузинской ССР.

В отличие от трёх кавказских непризнанных международным сообществом государств, Приднестровье не имело статуса автономии на момент распада Советского Союза, находясь в пределах Молдавской ССР в виде 5 районов (Григориопольского, Дубоссарского, Каменского, Рыбницкого, Слободзейского) и 2 городов республиканского подчинения (Тирасполя и Бендер)[15]. Но так было не всегда. С 1924 года по 1940 год территория Приднестровья без города Бендеры входила в состав Украинской ССР в виде автономной республики. Парадокс приднестровского случая заключается в том, что автономное Приднестровье в пределах Украины до 1940 года именовалось Молдавской Автономной Советской Социалистической Республикой, т.е. фактически Приднестровье имело статус этнически молдавской автономии, в то время как сама Бессарабия входила в состав Румынии, что расценивалось советским правительством как оккупация[16]. Молдавская АССР виделась своеобразным «плацдармом» для возвращения молдавских районов, расположенных на правом берегу Днестра. На первом съезде советов Молдавской АССР в 1925 году было принято «обращение к народам Молдавии», в котором, в частности, фигурировал лозунг: «Да здравствует освобождённая Советская Бессарабия, воссоединённая с МАССР!»[17]. Молдавская АССР была образована на советской территории, прилегающей к этнически молдавской Бессарабии. Помимо нынешнего Приднестровья в состав Молдавской АССР входили и значительные территории современной Украины, а столицей автономии был город Балта[18]. На левобережье Днестра имелся довольно значительный процент компактного расселённого молдавского населения. Так, согласно данным переписи 1926 года, доля молдаван в Молдавской АССР составляла 30,1%, соответственно, на территориях, входящих в состав современной ПМР, процент молдавского населения был ещё выше.

После присоединения в 1940 году Бессарабии к Советскому Союзу лозунг, фигурировавший в «обращении к народам Молдавии» 1925 года, был реализован на практике: значительная часть Молдавской АССР и большая часть Бессарабии были объединены в Молдавскую Советскую Социалистическую Республику. При объединении Приднестровье, естественно, не получило какого-либо особого статуса внутри Молдавской ССР. Большую часть населения на левобережье тогда составляли молдаване и украинцы. Массовый приток русского населения начался позже, уже в ходе активной послевоенной индустриализации левобережья Днестра.

Таким образом, рассмотрев «статусную» историю советского периода четырёх рассматриваемых государств, не имеющих международного признания, мы выделили три различные по данному критерию группы. К первой группе нами отнесена Абхазия, ко второй - Южная Осетия и Нагорный Карабах, к третьей – Приднестровье.

Третий, выделенный нами фактор, это фактор «титульности». Ещё в 1920-е годы в основу советских национально-территориальных образований был положен принцип титульности. Титульность охватывала все национально-территориальные образования, начиная от союзных республик и заканчивая национальными районами и сельсоветами. Титульная национальная группа в том или ином территориальном образовании была выделена явно или неявно. В случае явного выделения титульной группы соответствующее образование в своём названии имело этноопределяющее прилагательное (абхазская, азербайджанская, армянская, грузинская, молдавская, осетинская и т.д.). В случае неявного выделения - такого этнического детерминанта в названии не имелось, но титульная этническая группа или группы в любом случае существовали (подразумевались) в каждой автономии. Так, Дагестан с его сложным этническим составом имел в качестве титульных национальностей множество «коренных», точнее, компактно проживающих преимущественно на его территории этнических групп (аварцы, даргинцы, кумыки, лакцы, лезгины, ногайцы, рутульцы, табасаранцы и другие).

Если Абхазская ССР/АССР и Юго-Осетинская АО с самого начала имели этноопределяющее прилагательное в названии своих территорий, ясно указывающее на титульность абхазского и осетинского этноса в данных образованиях, то про Нагорный Карабах такого сказать нельзя. Нагорно-Карабахская АО в своём официальном советском наименовании имела лишь прилагательное, указывающее на географический объект. Но сам факт выделения в пределах Азербайджана автономной территориальной единицы в преимущественно армянонаселённых районах республики, а также невключение в состав Нагорно-Карабахской АО территорий, явно тяготевших к области экономически, но населённых неармянским населением, свидетельствует в пользу того, что нагорно-карабахская область была выделена именно как национальная армянская автономия.

Что же касается Приднестровья, автономный статус которого был закреплён в 1924 году и просуществовал до 1940 года, то здесь титульность молдавского этноса в автономной республике в составе Украины говорит о совершенно ином этническом характере данного автономного образования, нежели сегодняшняя Приднестровская Молдавская Республика. Сегодняшнее непризнанное Приднестровье, если не противостоит (в республике значительный процент населения составляют молдаване, а молдавский язык является одним из государственных) в этническом плане самой Молдове, то, по крайней мере, противопоставляет себя ей как республика со славянской этнической и русской лингвистической доминантой, о чём уже говорилось выше. Сам факт существования Молдавской АССР на территории Приднестровья в 1920-1930 годы никак не связан с сегодняшним приднестровским сепаратизмом. Последний не имеет ничего общего с теми задачами, которые преследовались советским руководством при выделение в составе Украины молдавской автономии.

Таким образом, по характеру титульности этнических групп в четырёх рассматриваемых республиках, нами выделены три различные группы.

	Республика	Характер «титульности»
1-я группа – территории с прозрачной титулатурой в названии	Абхазия,  Южная Осетия	В названии соответствующих этно-территориальных образований изначально была заложена «прямая» титулатура, указывающая на этническую «принадлежность» территориального образования
2-я группа – территории с непрозрачной титулатурой в названии	Нагорный Карабах	В названии Нагорно-Карабахской АО не был напрямую отражён этнический характер данного (армянского) автономного образования
3-я группа – территории с условно «изменённой» титулатурой	Приднестровье	Молдавская АССР, существовавшая на территории современного Приднестровья в 1920-1930-е гг., имела в качестве титульной группы молдаван. Современная же ПМР, хоть и имеет в своём названии «эпитет» «молдавская», в реальности обязана самим фактом своего возникновения и существования как де-факто независимого государства именно оппозиции по отношению к государству Молдова

Рассмотрим следующий фактор, который мы условно обозначили как фактор наличия/отсутствия государственности этноса-доминанты за пределами непризнанного государства. В каждом из четырёх непризнанных государств постсоветского пространства выделяются более-менее явно титульные этнические группы или же государствообразующие этносы. В Абхазии – это абхазы, в Южной Осетии – осетины, в Нагорном Карабахе – армяне, в Приднестровье к таковым с большой долей условности могут быть отнесены русские, украинцы и молдаване.

В раннесоветский период северная и южная части осетинского народа получили автономию независимо друг от друга, несмотря на то, что имелись попытки создания единой советской Осетии. Североосетинская советская государственность изначально была реализована в 1921 году в форме Владикавказского (Осетинского) округа[19], который являлся составной частью Горской АССР. В июле 1924 года округ был преобразован в Северо-Осетинскую Автономную Область в связи с тем, что Горская АССР прекратила своё существование. В декабре 1936 года статус Северной Осетии был повышен до уровня автономной республики. После распада Советского Союза Северо-Осетинская АССР преобразуется в Республику Северная Осетия-Алания. Таким образом, осетины, являющиеся государствообразующим этносом в непризнанной международным сообществом Южной Осетии, в то же время имеют свою государственность и на северных склонах Кавказского хребта в пределах российского Северного Кавказа.

Современная Нагорно-Карабахская Республика является армянским государственным образованием по своей этнической природе. В этом плане Нагорный Карабах можно сравнить с Республикой Косово. Оба непризнанных международным сообществом государства являются своеобразными этно-территориальными «дублёрами» Армении и Албании - основных «этнических отечеств», соответственно, армянского и албанского народов.

Совершенно отдельную группу, по нашему мнению, в данном случае представляет Приднестровье, которое нельзя сравнить с Нагорным Карабахом ввиду неясности, размытости этнического фундамента в основе приднестровской государственности. Правительство Приднестровья, населённого тремя преобладающими этническими группами (молдаванами, русскими и украинцами), демонстративно позиционирует свою страну как «надэтническое отечество» для всех своих жителей вне зависимости от их происхождения. Внешнеполитическая ориентация на Россию и преобладание русского языка во всех сферах жизни государства, тем не менее, не дают основания считать Приднестровье «русским» государством и ставить его в один ряд с Карабахом и Косово.

Из всех рассматриваемых нами государств только Абхазия является единственным «этническим отечеством» для соответствующей титульной группы населения. Абхазский этнос, являющийся государствообразующим в Абхазии, не имеет какой-либо формы государственности за пределами Республики Абхазия. Хотя, стоит отметить, что большинство этнических абхазов проживает за пределами своей исторической родины, образуя многочисленную абхазскую диаспору в Турции, странах Ближнего Востока, в России, на Украине и в странах Запада.

В итоге, по характеру наличия/отсутствия государственности этноса-доминанты за пределами рассматриваемых государств, каждая из четырёх республик может быть выделена в отдельную группу. Однако мы всё же считаем возможным объединить Южную Осетию и Нагорный Карабах в одну группу, особо оговорив различия в характере государственности «соплеменников» карабахцев и югоосетин – соответственно, в Армении и Северной Осетии.

	Республика	Характер наличия «второй» государственности
1-я группа – государство-образующий этнос имеет государственность за пределами соответствующей республики	Нагорный Карабах, Южная Осетия	Этнически армянский Нагорный Карабах является «вторым» армянским государством после собственно Армении, которая является международно признанным государством и членом ООН. Южная Осетия, являясь частично признанным государством, тем не менее, может быть охарактеризована как «второе» государственное образование осетинского народа после Северной Осетии (субъекта РФ), которая выступает для осетинского этноса своеобразной «большой землёй», как ввиду несравненно более высокого уровня экономического развития и политической стабильности, так и за счёт явного превосходства над Южной Осетией в численности населения и территории
2-я группа – не представляется возможным выделить государствообразующий этнос	Приднестровье	В Приднестровье представлены примерно в равной пропорции три основные этнические группы: русские, молдаване и украинцы. При этом все три языка являются государственными, а наличие в официальном названии республики слова «молдавская», скорее стоит рассматривать как определение географическое, нежели этническое. У всех трёх этносов, формирующих большую часть населения Приднестровья, имеются свои большие «этнические отечества»: международно признанные государства Молдова, Россия и Украина. Тем не менее, мы характеризуем ПМР как государственное образование без ясно прорисованного государствообразующего этноса
3-я группа – государство-образующий этнос не имеет государственности за пределами соответствующей республики	Абхазия	Абхазский этнос, являющийся единственным государствообразующим в Абхазии, несмотря на то, что он не составляет абсолютного большинства в населении территории, не имеет никакого другого государственного образования за пределами республики. Таким образом, Абхазия по данному показателю занимает исключительное положение в ряду других непризнанных и частично признанных государств постсоветского пространства

Поскольку каждое из четырёх государств, не имеющих международного дипломатического признания, возникло в результате этнополитического конфликта, переросшего в широкомасштабные военные действия, рассмотрение собственно этнодемографического фактора в выявлении моделей развития непризнанных государств на территории постсоветского пространства является определяющим для нашего исследования. Остановимся на нём наиболее подробно. Этнодемографический фактор сам по себе многосоставен, имеет несколько измерений, по которым мы начнём рассмотрение каждого интересующего нас непризнанного международным сообществом государства.

Для начала остановимся на общей схеме этнодемографического развития каждой территории. Начнём с краткого рассмотрения этнодемографической истории Абхазии с середины XIX столетия, когда практически моноэтническая территория стала превращаться в полиэтническую.

Сложная этническая мозаика населения Абхазии долгое время является одним из основных факторов, прямо или косвенно влияющих на вопросы национально-государственного строительства в республике. Именно чрезвычайно сложная этническая композиция населения Абхазии, складывавшаяся столетиями, во многом предопределила столь болезненный переход к постсоветским государственно-правовым отношениям между Абхазией и Грузией, которые так и не удалось выстроить на новом фундаменте, что явилось причиной разрыва всяких политических связей между двумя странами.

В 1989 году население республики составляло 525.061 человек, однако после грузино-абхазской войны 1992-1993 годов сократилось более чем вдвое. Население распределено по территории Абхазии крайне неравномерно: узкая полоса прибрежной равнины и прилегающие к ней холмисто-предгорные районы с мягким субтропическим климатом имеют наибольшую плотность населения, здесь сосредоточено почти всё население страны. В то же время большая часть территории Абхазии, занятая горами Большого Кавказа, не имеет постоянного населения.

К моменту распада СССР абхазы составляли лишь 17,8% от общего числа жителей республики, в то время как грузины – 45,7%. Остальное население состояло из представителей более чем 100 различных этносов, из которых крупнейшими по численности были армяне, русские, греки, украинцы, эстонцы, турки, евреи и др.

В настоящее время основу населения Абхазии составляют абхазы (44,2%), крупнейшим этническим меньшинством являются армяне (21,0%). Им немного уступает по численности грузинское население (20,6%), сосредоточенное, в основном, на востоке республики.

До середины XIX века Абхазия являлась в целом мононациональной территорией, заселённой этническими абхазами. В прибрежных населённых пунктах проживали также представители других народов: греки, мегрелы, армяне, турки.

Коренные изменения в этническом составе населения Абхазии произошли во второй половине XIX века, после окончания русско-кавказской войны, когда большая часть абхазов была выселена российским правительством в Османскую империю. В этот период опустели целые районы как внутри страны, так и по окраинам. На опустевшие земли правительство начало заселять представителей различных народов империи и иностранцев: русских, армян, греков, эстонцев, молдаван, немцев, болгар и других. Однако большую часть переселенцев составили выходцы из Западной Грузии – мегрелы. По данным посемейной переписи 1886 года население территории современной Абхазии равнялось 69.230 человек. Коренные жители – абхазы и самурзаканцы – составляли 85,2% населения, мегрелы и грузины – 6,0%.

На рубеже XIX-XX веков в Абхазии осело значительное количество армян и греков из Османской империи.

С установлением советской власти в Абхазии наметился приток населения из разных регионов советского государства. А в годы сталинского правления на территорию республики были переселены десятки тысяч крестьян из Западной Грузии. Таким образом, к 1959 году население Абхазии составляло 404.738 человек, из которых абхазами были лишь 15,1%; доля грузинского населения возросла до 39,1%, русские составляли 21,4%; армяне – 15,9%.

В дальнейшем, вплоть до начала 1990-х годов, существенных сдвигов в этнической структуре населения Абхазии не происходило: несколько возросла доля грузинского и абхазского населения, снизилась доля русского и армянского. Коренным образом этнический состав населения территории изменился после грузино-абхазской войны 1992-1993 годов. В результате военного поражения грузинской армии, большая часть грузинского населения Абхазии, которое к тому времени составляло около 45% населения республики, покинуло пределы страны. Мегрелы в настоящее время проживают, в основном, на востоке Абхазии в однородной этнической среде. Покинуло Абхазию значительное число русских, греков, армян, эстонцев и прочих жителей. Выехали из Абхазии и многие абхазы. После августовской войны 2008 года Кодорское ущелье покинули сваны.

	1886 г. [20]	1897 г. [21]	1926 г. [22]	1939 г. [23]	1959 г. [24]	1970 г. [25]	1989 г. [26]	2003 г. [27]
Всего в Абхазии[28]	69.230 (100%)	106.179 (100%)	201.016 (100%)	311.885 (100%)	404.738 (100%)	486.959 (100%)	525.061 (100%)	214.016 (100%)
Абхазы[29]	58.963 (85,2%)	58.697 (55,3%)	55.918 (27,8%)	56.197 (18,0%)	61.193 (15,1%)	77.276 (15,9%)	93.267 (17,8%)	94.597 (44,2%)
Грузины[30]	4.166 (6,0%)	25.873 (24,4%)	67.494 (33,6%)	91.967 (29,5%)	158.221 (39,1%)	199.595 (41,0%)	239.872 (45,7%)	44.041 (20,6%)
Армяне	1.090 (1,6%)	6.552 (6,2%)	25.677 (12,8%)	49.705 (15,9%)	64.425 (15,9%)	74.850 (15,4%)	76.541 (14,6%)	44.869 (21,0%)
Русские	1.106 (1,6%)	5.135 (4,8%)	12.553 (6,2%)	60.201 (19,3%)	86.715 (21,4%)	92.889 (19,1%)	74.914 (14,4%)	23.420 (10,9%)
Греки	2.149 (3,1%)	5.393 (5,1%)	14.045 (7,0%)	34.621 (11,1%)	9.101 (2,2%)	13.114 (2,7%)	нет инф.	1.486 (0,7%)
Эстонцы	846 (1,2%)	604 (0,6%)	758 (0,4%)	2.282 (0,7%)	1.882 (0,5%)	1.834 (0,4%)	нет инф.	446 (0,2%)
Украинцы	126 (0,2%)	809 (0,8%)	4.647 (2,3%)	8.593 (2,7%)	11.474 (2,8%)	11.955 (2,5%)	нет инф.	1.797 (0,8%)

В средние века и в более позднее время осетинское население из горных обществ Южной и Северной Осетии проникает всё дальше на юг, где вступает в контакт с картвельскими племенами[31]. После административного выделения Южной Осетии в 1922 году в границах автономной области оказались значительные территории с грузинским населением. Кроме того, в пределах Юго-Осетинской АО проживали компактные группы армянского и еврейского населения в посёлке Ахалгори и городе Цхинвали. По данным переписи 1926 года евреи были второй по численности этнической группой в Цхинвали после грузин, составляя 30,4% населения города. Большая часть армянского населения концентрировалась в Цхинвали и Ахалгори. Грузины же проживали практически повсеместно, кроме самого севера республики (современный Дзауский район), составляя большую часть населения в ряде сёл вокруг столицы, в ущельях рек Малой Лиахвы и Ксани. Всего по данным переписи 1926 года в Южной Осетии проживало 87.375 человек, из которых осетин было 60.351 (69,1%), грузин 23.538 (26,9%), евреев 1.739 (2,0%), армян 1.374 (1,6%), русских 157 (0,2%).

Сложившая схема этнического расселения в Южной Осетии практически не претерпела никаких изменений вплоть до распада СССР. В советский период наметился рост численности русского населения и сокращение армянского и, особенно, еврейского населения. Так, последняя советская перепись населения 1989 года зафиксировала в Южной Осетии 98.527 человек, в том числе 66,2% осетин и 29,0% грузин. В ходе грузино-югоосетинского конфликта начала 1990-х годов общие очертания этнического расселения также сохранились, хотя множество этнически смешанных сёл превратились в мононациональные: там, где численно преобладало осетинское население, практически не осталось грузин; там, где преобладали грузины, не осталось осетин. Грузинское населения Цхинвала, составлявшее в 1989 году 16,3% от общего населения города, практически полностью покинуло югоосетинскую столицу.

Коренному изменению этническая карта Южной Осетии подверглась после «пятидневной войны» в августе 2008 года, когда практически всё грузинское население покинуло республику, за исключением части грузин Ленингорского района, которые по-прежнему живут в Южной Осетии.

Земли Нагорного Карабаха, равно как и прилегающие районы Азербайджана и вся Армения, со времён средневековья являлись зоной сплошной тюркско-армянской этнической чересполосицы. При формировании армянской автономии Нагорного Карабаха советские власти стремились выделить по возможности максимально гомогенные армянонаселённые территории. Ещё имперское низовое административно-территориальное деление данной местности было организованно с учётом этнического фактора. Несмотря на характерное для того периода чересполосное расселение армян и тюрок, в сельские общества объединялись почти исключительно сёла со сходным этническим составом населения[40], что не было характерно для «грузино-осетинских» участков Горийского и Душетского уездов, где при административном устройстве территории в первую очередь опирались, надо полагать, на фактор экономико-географической целесообразности. Несмотря на совпадение административных и этнических границ в низовых административно-территориальных единицах Карабаха, уездное деление, тем не менее, не могло соотноситься с контурами этнических ареалов.

Внутри собственно Азербайджана за пределами автономной области, к северу от неё, также оказались территории со значительным армянским населением. Кроме того, между Арменией и Нагорным Карабахом проживало этнически курдское, но уже давно тюркоязычное население[41].

В раннесоветский период, согласно данным переписи 1926 года, в пределах Нагорно-Карабахской АО проживало 125.300 человек, из которых 89,1% составляли армяне и 10% азербайджанцы. В дальнейшем этнический состав населения области не претерпевает сколько-нибудь значительных изменений, однако наблюдается рост численности и удельного веса азербайджанского населения при фактической стагнации абсолютной численности армянского, что приводит к некоторому падению удельного веса армян в населении Нагорного Карабаха. Так, по данным переписи населения 1979 года население Нагорно-Карабахской АО составляло 162.181 человек, в том числе 75,9% армян и 23% азербайджанцев.

Армяно-азербайджанская война в Нагорном Карабахе окончательно перекроила этническую карту Южного Закавказья. Территории Армении и Азербайджана, ещё в начале XX века представлявшие собой сплошное «лоскутное одеяло» из тюркских и армянских сегментов, местами перемежающихся с курдскими, русскими, немецкими и прочими «островками», превратились в практически мононациональные ареалы. Границей между этнически гомогенными Арменией и Нагорным Карабахом с одной стороны и Азербайджаном с другой послужила армяно-азербайджанская государственная граница на севере[42] и линия разделения армянских и азербайджанских сил в Карабахе - на юге[43]. В зоне фактического контроля карабахских вооруженных сил помимо большей части бывшей Нагорно-Карабахской АО оказались ещё семь районов собственно Азербайджана, из которых бежало все азербайджанское и курдское население. Перепись, проведённая в Нагорном Карабахе в 2005 году, зафиксировала на всех контролируемых вооружёнными силами НКР территориях 137.737 человек, из которых 137.380 были армянами. Кроме того, в НКР проживал 171 русский и всего 6 азербайджанцев.

По Ясскому мирному договору от 9 января 1792 года территория современного Приднестровья отошла к Российской империи[52]. В то время это был малозаселённый регион, население которого состояло преимущественно из молдаван и украинцев, а также болгар, сербов и прочих.

После образования в составе советской Украины Молдавской АССР, в границы которой входило практически всё современное Приднестровье и часть прилегающей территории современной Украины, появляется возможность получить первые статистические данные о национальном составе населения территории.

По данным переписи населения 1926 года на территории Молдавской АССР проживало 572.339 человек, из которых украинцами являлись 277.515 человек (48,5%), молдаванами – 172.419 (30,1%), русскими – 48.868 (8,5%), евреями – 48.564 (8,5%).

Молдавская АССР просуществовала до 1940 года, таким образом, по данному автономному образованию доступны также сведения переписи 1939 года. В дальнейшем большая часть Молдавская АССР образовала вместе с Бессарабией Молдавскую ССР, и данные последующих советских переписей населения отдельно по территориям, находящимся в настоящий момент в составе Приднестровской Молдавской Республики, доступны нам лишь частично.

После Великой Отечественной войны в Приднестровье проводилась активная индустриализация, сопровождавшаяся притоком русскоязычного населения, в результате чего доля русских на указанной территории сильно возросла.

Так, по переписи населения 1989 года население территории современного Приднестровья составляло примерно 697.700 человек, в том числе 39,9% молдаван, 28,3% украинцев, 24,5% русских.

В 2004 году в Приднестровье была проведена первая всеобщая перепись населения после обретения фактической независимости, показавшая, что соотношение основных групп в населении территории и после конфликта осталось стабильным.

Рассмотрев общую схему этнодемографической истории каждого из четырёх непризнанных международным сообществом государств, перейдём к наиболее важным, на наш взгляд, составляющим этнодемографического фактора развития исследуемых территорий. Мы особо выделили следующие измерения (подфакторы), находящиеся в прямой взаимосвязи друг с другом:

1. доля государствообразующего (титульного) этноса на территории непризнанного государства до и после активной фазы конфликта;

2. доля титульного этноса «государства-метрополии» на территории непризнанного государства до и после активной фазы конфликта;

3. наличие/отсутствие на территории непризнанного государства крупных анклавов, населённых титульным этносом «государства-метрополии» до и после активной фазы конфликта;

4. степень этнической «мозаичности» территории (доля «прочих» народов в населении) до и после активной фазы конфликта;

5. характер присутствия титульного этноса непризнанного государства на территории собственно союзной республики/«государства-метрополии».

Территория каждого из четырёх рассматриваемых государств в позднесоветский период не являлась мононациональной. По доле государствообразующего этноса до и после конфликта мы разделили исследуемые государства на три группы. Во всех непризнанных государствах на постсоветском пространстве произошло некоторое увеличение доли титульной группы в общем населении территории (впрочем, это характерное явление и для всех бывших союзных республик, кроме России), однако кардинальных изменений, позволивших бы перевести ту или иную республику из одной группы до в другую после активной фазы конфликта, на наш взгляд, не было. В рассмотрении данного и следующего за ним подфактора для Приднестровья, с большой долей условности, в качестве «титульной» группы выделено славянское (русское и украинское) население, а в качестве этноса «государства-метрополии» рассматриваются молдаване.

Во всех четырёх государствах в советское время довольно значительный процент населения приходился на долю титульного этноса «государства-метрополии». Для Абхазии и Южной Осетии – это грузины, для Нагорного Карабаха – азербайджанцы, для Приднестровья в качестве таковых нами выделены молдаване. В трёх кавказских республиках после активной фазы конфликта произошло снижение доли титульного этноса «государства-метрополии». Всего по данному критерию мы выделили две группы до активной фазы конфликта и три группы - после. Отнесение той или иной республики к определённой группе, конечно, условно. Например, в качестве минимального процентного порога для группы с высокой долей титульного этноса «государства-метрополии» до конфликта мы определили 39%, после – 30%. Релятивность данной классификации определяется её ситуативным характером, вызванным ограниченностью объекта исследования.

 

В каждом из рассматриваемых государств до активной фазы конфликта присутствовали зоны компактного расселения титульного этноса «государства-метрополии». При этом сам характер этих зон в каждом случае имел свои особенности. В Абхазии и Приднестровье грузины и молдаване соответственно были расселены практически по всей территории указанных республик, составляя значительный процент населения почти во всех административных единицах, во многих из них формируя большинство населения. По данным переписи 1989 года в пяти из восьми административно-территориальных единиц Абхазии грузины были первой по численности этнической группой. При этом абсолютное преобладание грузин (93,8%) наблюдалось лишь в Гальском районе. В целом сходное положение имело место и в районах современной ПМР.

Не сильно отличалось положение с расселением грузин и в Южной Осетии. Хотя численно они преобладали лишь в одном Ленингорском районе (53,8%), велика была их доля в Цхинвальском (46,5%) и Знаурском (35,5%) районах автономной области. Лишь в городе Цхинвали и Джавском районе осетины резко численно преобладали над грузинами.

В Нагорном Карабахе зоной компактного проживания азербайджанцев являлся Шушинский район. По данным переписи 1939 года азербайджанцы составляли 58,3% населения района.

По характеру компактного расселения титульного этноса «государства-метрополии» до активной фазы конфликта в пределах рассматриваемых территорий нами выделены две группы.

После активной фазы конфликта зоны компактного расселения грузин и азербайджанцев в трёх кавказских республиках претерпели серьёзные изменения. Если в Нагорном Карабахе, включая «пояс безопасности»[59], вообще не осталось азербайджанского населения, то в Абхазии полоса компактного расселения грузин сузилась до границ исторического Самурзакана на востоке республики. Абсолютное большинство грузин покинуло внутренние районы Абхазии вслед за отступавшими грузинскими войсками осенью 1992 года и осенью 1993 года.

Совершенно по иному сложилась судьба районов компактного проживания грузин в Южной Осетии. В ходе военных действий 1990-1992 годов внутри республики сложились зоны военного контроля осетинской и грузинской сторон, которые были фактически закреплены Сочинским соглашением от 24 июня 1992 года в качестве секторов ответственности батальонов ССПМ; с одной стороны – грузинского, с другой – российского и североосетинского. Юрисдикция властей Южной Осетии распространилась на сектора ответственности российского и североосетинского батальонов[60]. В свою очередь, зоны контроля сторон конфликта на момент подписания Сочинского соглашения в целом соответствовали характеру этнического расселения осетин и грузин в регионе. При этом, как уже упоминалось выше, грузинское большинство в контролируемых Грузией зонах превратилось в подавляющее большинство, и наоборот. Коренным же образом этнографическая карта Южной Осетии изменилась после августа 2008 года, когда Грузия потеряла контроль над этнически грузинскими анклавами в пределах Южной Осетии, и их население вынуждено было бежать на территорию Грузии вслед за грузинской армией и гражданской администрацией. Компактное грузинское население к настоящему моменту имеется только на востоке республики, в Ксанском ущелье Ленингорского района, югоосетинская юрисдикция над которым была восстановлена только к осени 2008 года.

Особняком в данном списке опять стоит Приднестровье, характер расселения основных этнических групп на территории которого не претерпел существенных изменений после вооружённого конфликта 1992 года.

Таким образом, по наличию/отсутствию на территории непризнанного государства крупных анклавов, населённых титульным этносом «государства-метрополии» после активной фазы конфликта нами выделены три группы стран.

Степень этнической «мозаичности» территории условно определяется нами по суммарной доле «прочих»/«третьих» этнических групп в населении страны. Соответственно, для Абхазии в качестве таковых выступают все, кроме абхазов и грузин, для Южной Осетии – кроме осетин и грузин, для Нагорного Карабаха – кроме армян и азербайджанцев, для Приднестровья – кроме русских, украинцев и молдаван. Удельный вес «третьих» народов в населении каждой из четырёх исследуемых территорий не претерпел сколько-нибудь значительных изменений до и после активной фазы конфликта.

По данному критерию нами были выделены две резко отличающиеся друг от друга группы. К первой отнесена прибрежная «курортная» Абхазия с чрезвычайно мозаичной этнической структурой населения, формировавшейся на протяжении последних 150 лет, и значительной долей «третьих» национальных групп; ко второй – все остальные республики.

Перейдём к рассмотрению характера присутствия титульного этноса непризнанного государства на территории собственно союзной республики/«государства-метрополии».

Осетинское и абхазское население помимо своих автономных образований внутри Грузинской ССР проживало и на территории самой Грузии. Тоже относится и к армянам, ранее многочисленным в Азербайджане. Особо следует выделить приднестровский случай, поскольку присутствие русского (фактически государствообразующего этноса в СССР) населения в правобережных районах Молдавской ССР не имеет прямой взаимосвязи с фактом существования «полуславянского левобережья». Русское этническое освоение Бессарабии было привязано к общей схеме колонизации присоединяемых к империи/советскому государству территорий.

Абхазское этническое присутствие в Грузии никогда не было сколько-нибудь значительным. Первые компактные абхазские группы оказываются в Грузии во второй половине XIX века после махаджирства – насильственного переселения абхазов в Турцию, когда часть абхазских изгнанников обосновывается на территории Аджарии. В советский период абхазское население Грузии растёт крайне незначительно, в том числе за счёт оставшихся в городах Грузии после обучения в ВУЗах абхазских студентов, абхазских «кадров», переведённых на работу в Грузию, и, прежде всего, абхазских женщин, вышедших замуж за жителей Грузии. После грузино-абхазской войны их число пополняют и абхазские жёны грузинских беженцев из Абхазии. В свою очередь, среди абхазского населения Аджарии ещё в советский период наметилась тенденция к выезду на постоянное место жительства за пределы Грузии.

Перепись населения Грузии, проведённая в 2002 году, зафиксировала рост абхазского населения по отношению к 1989 году, однако есть основания усомниться в данных цифрах.

Совершенно иным образом выглядит характер осетинского этнического присутствия в Грузии. При выделении югоосетинской автономии в 1922 году некоторые коренные группы горного осетинского населения (в частности, в Турсовском и Гудском ущельях) остались за пределами автономной области, в границах собственно Грузинской ССР. Кроме того, не охваченными административной границей автономии оказались и многие осетинские сёла, непосредственно примыкавшие к Юго-Осетинской АО с юга (в нынешних Горийском, Каспском и Душетском муниципалитетах).

Осетинское этническое проникновение в Грузию имеет давнюю историю. Начавшись со средневековья, наиболее массовый характер оно приобретает к XIX веку. В середине XIX века переселенцы из ущелий Южной Осетии оседают компактными группами в Центральной Грузии, образуя «Триалетскую Осетию». В начале XX века выходцами из современного Дзауского района Южной Осетии основываются многочисленные сёла в Кахетии. В советское время быстро растёт осетинское население в Тбилиси, Рустави и других городах Восточной Грузии.

Советские переписи населения свидетельствуют о том, что с конца 30-х годов XX века осетинское население самой Грузии начинает превосходить по численности осетинское население Южной Осетии, несмотря на то, что грузинские осетины подвергались постоянной ассимиляции[72]. Согласно данным переписи 1989 года во внутренних районах Грузии проживало 98.822 осетина, тогда как в Южной Осетии только 65.233.

С приходом к власти в Грузии Звиада Гамсахурдиа начинает стремительно развиваться грузино-осетинский конфликт, который затрагивает не только население Южной Осетии, но и осетин в самой Грузии. В начале 1990-х годов осетинское население изгоняется из ряда районов внутренней Грузии, в частности, практически полностью пустеет «Триалетская Осетия»[73]. По данным официальной статистики за межпереписной период 1989-2002 годов осетинское население Грузии сократилось почти втрое.

Довольно схожая картина этнического расселения в пределах Азербайджанской ССР была характерна и для армянского населения. Все советские переписи населения свидетельствуют о том, что армянское население собственно Азербайджана на протяжении всего XX столетия вплоть до активизации армяно-азербайджанского конфликта превосходило по численности армянское население Нагорно-Карабахской АО.

Выделенная в 1923 году Нагорно-Карабахская армянская автономия была лишь одним из многочисленных, перемежающихся с тюркскими, армянских этнических «фрагментов» на территории от западных границ Армении до Шемахи. Многочисленные армянонаселённые территории Азербайджана остались за пределами автономной области. Кроме того, армяне традиционно составляли значительную (часто, подавляющую) долю населения многих городов не только в пределах современного Азербайджана, но и в других регионах Южного Кавказа.

В советский период компактное армянское население имелось в районах к северу от Нагорно-Карабахской АО (Шаумяновский и др.), на южных склонах Кавказского хребта в районе города Шемахи, а также в Баку и других городах Азербайджана.

Армяно-азербайджанский конфликт вокруг Нагорного Карабаха, как уже отмечалось, превратил границу политического разделения между двумя армянскими государственными образованиями Закавказья с одной стороны и Азербайджаном с другой и в абсолютную этническую границу между двумя кавказскими народами. На сегодняшний день, на подконтрольных азербайджанским властям территориях практически не осталось армян.

Бессарабия оказалась в составе Российской империи в 1812 году по Бухарестскому мирному договору[93], тогда же начинается русское этническое освоение данной территории. К концу XIX века русское население молдавской части Бессарабии составляло примерно 100.000 человек и было представлено, преимущественно, горожанами[94]. Численность украинского населения была чуть меньше.

Второй этап русской колонизации Бессарабии начинается после Великой Отечественной войны, когда территория региона была окончательно инкорпорирована в состав советского государства. К 1989 году русские и украинцы составляют примерно 20% от населения правобережных районов Молдавской ССР (около 790.000 человек)[95].

Рассмотрев характер присутствия титульного этноса непризнанных государств на основной, «материнской» территории «государств-метрополий» (в прошлом, союзных республик), нами выделены три различные группы. К первой мы отнесли армян в Азербайджане и осетин в Грузии, ко второй – абхазов в Грузии, и в особую группу выделили русских и украинцев бессарабской Молдовы.

Завершая рассмотрение выделенных нами факторов, повлиявших на модели этнодемографического развития рассматриваемых территорий, обратимся к последнему из них – фактору заявленной/контролируемой государственной территории.

Несоответствие заявленной и фактически контролируемой территории характерно не только для «государств-метрополий» (Азербайджана, Грузии и Молдовы), но и для самих непризнанных международным сообществом государств постсоветского пространства, что символично объединяет обе группы стран по степени обеспечения суверенитета над заявленной государственной территорией[96]. Разница заключается лишь в том, что международное сообщество признаёт право государства-члена ООН на инкорпорацию заявленных, но фактически не контролируемых им территорий[97], в то время как за непризнанным государством, по понятным причинам, такого права не признаётся.

До осени 2008 года на карте каждой из четырёх рассматриваемых республик имелись территории, на которые их юрисдикция не распространялась. Естественно, эти территории находились под контролем «государства-метрополии»; случаев, когда заявленная территория непризнанного государства охватывала бы участок территории в пределах международно-признанных границ какого-либо иного государства, кроме «государства-метрополии», не существует не только на постсоветском пространстве, но и в мировой практике вообще.

Распространение юрисдикции Республики Абхазия и Республики Южная Осетия на всю заявленную территорию этих государств (в советских административных границах) в августе-сентябре 2008 года связано с фактом внешней (российской) интервенции в ходе военных действий на Южном Кавказе.

До того юрисдикция Сухума не распространялась на верхнюю часть Кодорского ущелья с населением, согласно данным грузинской переписи населения 2002 года, в 1.956 человек[98] – преимущественно сванов.

Юрисдикция Цхинвала не распространялась на Чисанское (Ксанское) ущелье Ленингорского района, грузинский анклав к северу от Цхинвала по берегам Большой Лиахвы (Ачабети, Кехви, Тамарашени, Кемерти и т.д.), грузинский анклав между Цхинвалом и селом Дменис (Нижний Приси[99], Аргвиси, Берула, Эредви), ущелье Малой Лиахвы, территорию, примыкающую к бывшему селу Кадисар в верховьях Чанчахи близ Мамисонского перевала, сёла Карзман и Переу[100] Дзауского района и ряд других приграничных сёл в Знаурском и Цхинвальском районах. Кроме того, к зонам неопределённого фактического контроля относились верховья Малой Лиахвы с Лиахвским заповедником и Дзимырское ущелье в верховьях Чисандона[101]. Поскольку югоосетинская автономия была ликвидирована официальным Тбилиси ещё 11 декабря 1990 года[102], подконтрольные Грузии территории Южной Осетии были разделены между Горийским и Карельским районами края Шида-Картли, Ахалгорским районом[103] края Мцхета-Мтианети и Сачхерским районом края Имерети. Население контролировавшихся Грузией территорий Южной Осетии, по данным той же переписи, составляло 22.780 человек[104], в основном, грузин.

В пределах заявленной территории Приднестровской Молдавской Республики находятся восемь сёл, контролируемых Молдовой. Одно из них расположено на правобережье, остальные на левом берегу Днестра. Помимо этого, часть Бендерского горсовета (посёлок Варница) также находится под контролем Республики Молдова.

Двойная исключительность ситуации с заявленной/контролируемой территорией наблюдается в случае с Нагорным Карабахом. Во-первых, в отличие от Абхазии и Южной Осетии, изначально заявивших советские административные границы Абхазской АССР и Юго-Осетинской АО в качестве государственных, Нагорно-Карабахская Республика была провозглашена в сентябре 1991 года на территории как Нагорно-Карабахской АО, так и Шаумяновского района собственно Азербайджана. Во-вторых, по результатам вооружённого конфликта в фактических границах Нагорного Карабаха также оказалась не вся заявленная им территория, но, в свою очередь, карабахские вооружённые силы установили контроль над семью районами собственно Азербайджана, не рассматривавшимися карабахской стороной в качестве «своих». Долгое время карабахская сторона именовала оккупированные территории Азербайджана «поясом безопасности», официально не включая данную территорию в пределы своих гипотетических государственных границ. Покинутые своим азербайджанским и курдским населением, районы рассматривались как предмет «торга» на переговорах по статусу Нагорного Карабаха. Исключение составлял лишь Лачинский коридор, связывающий Нагорный Карабах с Арменией. Однако в последние годы часть территории «пояса безопасности» была официально инкорпорирована в состав собственно карабахских административных районов, а вытянутая с севера на юг в пределах исторического Зангезура полоса бывших азербайджанских районов между Арменией и собственно Нагорным Карабахом была реорганизована в Кашатагский район НКР, административную единицу с таким же статусом, как и остальные карабахские территории.

По соотношению официально заявленной и фактически контролируемой государственной территории мы объединили четыре рассматриваемые государства в три группы. Абхазия и Южная Осетия отнесены к первой, а Карабах и Приднестровье выделены в отдельные группы. До «августовской войны» можно было говорить лишь о двух группах: к первой относились Абхазия, Приднестровье и Южная Осетия, ко второй – Нагорный Карабах.

Список факторов, выделенных в ходе рассмотрения моделей этнодемографического развития интересующих нас территорий, конечно, не может считаться полным. В частности, нами сознательно не были рассмотрены такие серьёзные факторы, как наличие диаспор, конфессиональный фактор и ряд других. Так, само по себе наличие спюрка - мощной армянской диаспоры по всему миру, играющей огромную роль в жизни Нагорного Карабаха, никак не влияет на сам факт генезиса армяно-азербайджанского конфликта на Южном Кавказе, приведшего к войне и, как следствие, к образованию де-факто независимой Нагорно-Карабахской Республики.

Конфессиональный фактор также ни в одном из четырёх случаев не играет существенной роли. Религиозная составляющая конфликта примешивается к собственно этнической (накладывается на неё) лишь в случае с Нагорным Карабахом, но и здесь она органично вплетена в плотный клубок исторических причин поляризации двух этнических сообществ.

Групповая классификация четырёх непризнанных международным сообществом государств постсоветского пространства по тем или иным выделенным факторам и подфакторам высвечивает как наличие множества общих, сходных для всех республик моментов, так и уникальный вектор этнодемографического развития каждой из них.

В частности, бросается в глаза резко отличная от «кавказской» модель этнодемографического развития Приднестровья, выраженная, в том числе, и в смещении этнической (этнолингвистической) доминанты на политико-экономическую. Этническая структура населения Приднестровья практически не изменилась после активной фазы конфликта. «В генезисе конфликта Правобережья и Левобережья, безусловно, присутствует и этническая составляющая. Однако она не идёт ни в какое сравнение с азербайджано-армянским противостоянием вокруг Нагорного Карабаха или грузино-абхазской «разборкой» 1992-1993 гг. Столь хорошо организованное сопротивление Тирасполя властям Кишинёва было бы невозможно без поддержки со стороны молдавской (самой большой по численности) общины Приднестровья… Безусловно положительным моментом в идеологии современного Приднестровья, выгодно отличающем её от националистических мировоззренческих установок Кишинёва, является интернационализм»[105].

Приднестровье попало в отдельную группу по девяти из двенадцати факторов/подфакторов, выделенных нами в ходе классификации.

Схожесть моделей этнодемографического развития Абхазии и Южной Осетии по шести из двенадцати пунктов, вроде бы, является закономерной. Обе страны в советский период своей истории развивались как автономные образования в границах Грузинской ССР, обе вышли из состава Грузии в результате кровопролитных войн в начале 1990-х годов, восстановили территориальную целостность и были признаны Российской Федерацией и рядом других стран после «пятидневной войны» в августе 2008 года, в каждой имелись и имеются более-менее крупные грузинские этнические анклавы, абхазы и осетины принадлежат к единому северокавказскому (горскому) этнокультурному пространству, обнаруживая внутри него исключительные параллели, например, в области религиозной ситуации и т.д.

В то же время вызывает особый интерес схожесть по многим рассматриваемым параметрам между Южной Осетией и Нагорным Карабахом, которые оказались в одной группе по семи из двенадцати пунктов, в то время как Абхазия и Карабах оказались вместе лишь в одной группе из двенадцати. Территории Карабаха и Южной Осетии в начале XX века оказались зоной кровавых межэтнических столкновений, сопровождавшихся этническими чистками. Карабах, в числе прочих заселённых армянами и тюрками районов Закавказья, стал ареной армяно-татарской резни 1905-1906 годов, а затем и боевых действий между армянскими и азербайджанскими/турецкими войсками в 1918-1921 годах. Подавление грузинским правительством восстания в Южной Осетии в 1920 году также сопровождалось этническими чистками. Однако, если судить по данным переписей 1886 и 1926 годов, эти события в конечном итоге не повлияли серьёзным образом на этнодемографическую структуру населения обеих территорий.

В советский период и Нагорный Карабах, и Южная Осетия имели статус автономных областей, в обоих регионах титульная этническая группа составляла большую часть населения, при этом её численность внутри автономного образования была меньшей, чем во внутренних районах соответствующих союзных республик. Обе республики, будучи «внутренними» кавказскими территориями, не отличаются мозаичностью этнического состава населения. Кроме того, ни Республика Южная Осетия, ни Нагорно-Карабахская Республика не являются единственными государственными образованиями соответствующих титульных групп.

Внутри Кавказского региона по рассматриваемым категориям особняком стоит Абхазия, попавшая в отдельную группу по шести из двенадцати пунктов. Особая модель этнодемографического развития Абхазии определяется рядом историко-географических факторов. Характер всех последующих этнодемографических процессов на территории Абхазии напрямую связан с катастрофой махаджирства середины XIX века. Находясь в стратегически важном регионе Кавказа, на побережье Чёрного моря, Абхазия (в своих этнических границах) была наполовину опустошена по завершению русско-кавказской войны: выселение абхазов целыми районами, отдельными сёлами и дворами продолжилось и в ходе последующей российской колонизации Абхазии, в результате чего в пределах страны оказалось много свободных земель, использованных царским правительством для вселения «благонадёжного» населения: русских, армян, греков, эстонцев, молдаван, немцев, болгар, мегрелов и других[106]. Последние вскоре становятся «лидерами» колонизационной экспансии, не теряя пальму первенства и в советское время. В сталинско-бериевский период истории Абхазии (после смерти Н.Лакоба) при СНК Абхазской АССР был создан специальный переселенческий отдел, занимавшийся плановым заселением «землеизбыточных» (т.е. преимущественно этнически абхазских) районов автономной республики крестьянами из Мегрелии и ряда других областей Западной Грузии, не прекращавший свою деятельность даже в период войны. В то же время на фоне демографической экспансии происходит и многоплановая искусственная грузинизация абхазов, прекратившаяся только со смертью Сталина и расстрелом Берия – главного идейного вдохновителя данной кампании.

Само географическое положение Абхазии предопределило значительный миграционный прирост не только грузинского, но также и русского, украинского и прочего населения республики в советский период, создавая, с одной стороны, уникальную этническую мозаику территории, с другой, способствуя неуклонному снижению удельного веса титульной группы населения. Высокий миграционный прирост населения Абхазии вкупе с завершившейся к середине XX столетия ассимиляцией (в пределах Гальского района) довольно многочисленных самурзаканских абхазов привёл к тому, что перепись 1959 года зафиксировала исторический минимум удельного веса абхазского населения в республике – 15,1%.

От всех других рассматриваемых государств Абхазию отличает отчётливо выраженная мозаичность этнической структуры населения, отсутствие у титульной группы каких-либо государственных образований за пределами республики, низкое по сравнению с другими титульными группами соответствующих государственных образований число абхазов, проживавших в пределах собственно союзной республики (Грузии), а также нехарактерная статусная история территории в советский период.

В Абхазии, в отличие от двух других кавказских непризнанных международным сообществом государств, до активной фазы конфликта была очень высока доля титульного этноса «государства-метрополии», при крайне низкой доле коренного населения.

Для лучшего понимания процессов, приведших к появлению в 1990-е годы на политической карте постсоветского пространства такого значительного количества непризнанных государств, безусловно важным является изучение (на основе анализа и структурирования имеющегося в распоряжении огромного количества фактических данных) исторических моделей развития данных государственных образований под различным углом зрения. Этнодемографический «фокус» исторических моделей развития, по нашему мнению, является одним из важнейших, поскольку именно он во многом предопределил не только сам феномен возникновения непризнанных государств на постсоветском пространстве, но и их внутреннюю жизнеспособность, устойчивое функционирование (в том числе вопреки оказываемому на них экономическому и политическому давлению) в отрыве от своих «метрополий» на протяжении десятилетий.

(Опубликовано: Бюллетень ВИУ (Владикавказ), № 32, 2010 г.)

(Перепечатывается с сайта: http://www.viu-online.ru.)
_____________________________________________________

ФОРМИРОВАНИЕ ЭТНИЧЕСКОЙ МОЗАИКИ АБХАЗИИ

Абхазия, небольшая кавказская страна, находящаяся на берегу Чёрного моря, к концу двадцатого столетия превратилась в одну из наиболее пёстрых в этническом плане частей региона.
Площадь территории Абхазии составляет 8,7 тысяч км2. Численность населения по последней советской переписи 1989 года - 525.061 человек, из которых лишь 17,8% были абхазами.
Территория Абхазии, до середины девятнадцатого столетия населённая практически исключительно абхазами, постепенно становится всё более гетерогенной.
Абхазия издревле подразделяется на исторические провинции: Садз, Бзып, Гума, Абжуа, Самурзакан, а также горные общества: Псху, Цабал, Дал.
В разных частях страны процесс «разабхазивания» населения происходил по различным траекториям, которые можно сгруппировать в хронологическом порядке в 3 основные группы:
1. Полная языковая и этническая ассимиляция большей части абхазского населения. К данной группе можно отнести только одну провинцию – Самурзакан.
2. Тотальное выселение российским правительством абхазского населения в Османскую Империю после окончания Кавказской войны (XIX в.), известное в истории Абхазии как махаджирство, и заселение освободившейся территории иноэтническим элементом. К данной группе относятся провинции Садз и Гума, а также все горные общества. От махаджирства пострадали многие народы Кавказа, однако наиболее мощный удар был нанесён населению Западного Кавказа. По разным оценкам от 50 до 200 тысяч абхазов вынуждены были покинуть родину.
Абхазию захлестнули две крупные волны махаджирства: в 1867 и в 1877 годах. Первая была связана с Абхазским восстанием 1866 года, явившимся ответной реакцией на ликвидацию в 1864 году «автономии» Абхазского княжества и попытку проведения крестьянской реформы в стране, не знавшей крепостной зависимости. В этот период были полностью выселены в Турцию горные общества Цабал, Дал, Псху. Обезлюдел Садз. В данный период Абхазию покинуло около 50 тысяч человек.
Вторая, самая крупная по масштабам, волна махаджирства приходится на 1877 год. И в этот раз насильственное выселение абхазов в Турцию было вызвано восстанием 1877 года, явившимся результатом усиления национально-колониального гнёта царской России. Тотальному выселению подверглось население Центральной Абхазии – исторической провинции Гума. Сильно поредело население Бзыпа и Абжуа. Незатронутым махаджирством остался лишь Самурзакан. В 1877 году Абхазию покинуло более половины её населения.
Сегодня в Турции и странах Ближнего Востока имеется многочисленная абхазская диаспора. Наибольшее количество потомков абхазских махаджиров девятнадцатого столетия компактно проживает в сельской местности илов Сакарья и Болу на северо-западе Турции.
На место выселенных абхазов российское правительство переселяло выходцев из различных уголков империи и иностранцев: русских, греков, армян, эстонцев, украинцев, молдаван, немцев и других. Однако наибольшее количество переселенцев приходилось на выходцев из Грузии, в первую очередь мегрелов. Таким образом, к началу XX века неассимилированное абхазское население компактно проживало только в двух, территориально не связанных между собой провинциях – Бзыпе и Абжуа.
3. Подселение в «сталинско-бериевский» период крестьян из Западной Грузии в этнически абхазские районы страны, для чего специально была создана организация «Абхазпереселенстрой». К данной группе относятся, главным образом, исторические провинции Бзып и Абжуа. В этот период идёт активное плановое переселение целых колхозов и отдельных крестьянских хозяйств, прежде всего, из соседней с Абхазией Мегрелии, а также Лечхума, Имеретии, Рачи, Гурии и Сванетии. Выбор именно этнически абхазских районов для вселения крестьян из Грузии, очевидно, преследовал цель ассимиляции оставшегося абхазского населения в грузинской этнической среде.
Рассмотрев в общих чертах основные траектории изменения этнического состава населения Абхазии, хотелось бы отметить, что отнесение тех или иных провинций определённо к одной из выделенных групп не является абсолютным. Например, провинция Абжуа, отнесённая к третьей группе, также была сильно задета махаджирством, и местное абхазское население частично подверглось ассимиляции. В Самурзакане, отнесённом к первой группе, также проводилось плановое переселение крестьян из Западной Грузии, хотя и в гораздо меньшем масштабе, чем в Абжуа и Бзыпе. В Садзе, помимо тотального выселения абхазов и «инородческой» имперской колонизации, в сталинско-бериевский период идёт активное переселение грузинских крестьян и т.д. Эти детали будут рассмотрены ниже.
Теперь хотелось бы поподробнее остановиться на этнодемографических процессах отдельно в каждой исторической провинции Абхазии.

САМУРЗАКАН – крайняя восточная, пограничная с Грузией, историческая область Абхазии. На западе и севере Самурзакан граничит с Абжуа по реке Охурей и хребту Речщха, на востоке границей провинции служит река Ингур, отделяющая Самурзакан от Мегрелии. Исторический Самурзакан в целом соответствует территориально Гальскому району в границах 1992 года. Название области происходит от имени сына абхазского владетеля Мурзакана Чачба, которому была отдана данная территория в удел. Интересно также и то, что название провинции может быть переведено как с абхазского языка, так и с мегрельского и грузинского. Так в картвельской транскрипции название области «Самурзакано» («Samurzaqano») оформлено с помощью локативного циркумфикса «са- -о», традиционно встречающегося в названиях местностей (Sa-kartvel-o, Sa-margal-o и т.д.). По-абхазски же область называется «Самырзакан» («Samrzaqan»), где формант «са-» является показателем притяжательного местоимения первого лица единственного числа от «сара» («я»). Соответственно, грузинские историки и лингвисты склонны трактовать название провинции как картвельское, абхазские – как абхазское.
Довольно трудно и с большой осторожностью приходиться говорить об этнической принадлежности населения провинции в средневековую эпоху. Проблема состоит в том, что довольно сложно установить этнические границы Абхазии в указанный период. Как известно, средневековое Абхазское царство простиралось далеко на восток, вглубь современной Грузии, таким образом, река Ингур, видимо, никогда не являлась политической границей Абхазского царства, а если и являлась таковой, то непродолжительный период. В то же время этнические абхазы не заселяли всей территории государства, локализуясь примерно на территории нынешней Абхазии и дальше на север по побережью Чёрного моря. Позже, во времена существования объединённого «Царства Абхазов и Картвелов», территория современной Абхазии изначально была разделена на три эриставства: собственно Абхазское, Цхумское и Бедийское. Бедийское эриставство как раз и охватывало территорию современного Гальского района и часть Очамчирского. Затем Абхазское и Цхумское эриставства были объединены в одну административную единицу, согласно абхазскому советскому историку З.Анчабадзе, «исходили, надо полагать, из этнического принципа, поскольку оба этих эриставства были в основном населены абхазами». Далее автор пишет: «что касается южных пределов расселения абхазов в рассматриваемый период, то они оставались в основном теми же, что и во времена Абхазского княжества (Н. Б. – видимо, опечатка, имеется ввиду Абхазское царство), т.е. доходили, примерно, до р.Галидзга». Река Галидзга (абх. Аалдзга) находится на территории современного Очамчирского района в нескольких километрах от Самурзакана, в её устье расположен райцентр Очамчира. Таким образом, автор полагает, что территория расселения абхазов не охватывала Самурзакан.
После распада единого царства восточные (или южные) районы современной Абхазии между реками Ингур и Кодор оказываются в составе Мегрельского княжества. Очевидно, что на данном историческом этапе местное абхазское население либо переселилось на запад в пределы Абхазского княжества, либо частью было ассимилировано мегрелами. Так А.Ламберти, который в течение 1633-1650 гг. безвыездно проживал в Мегрелии, в своём «Описании Колхиды» пишет следующее: «…и подобно тому, как за Фазисом мегрельский язык сменяется сразу грузинским, так и за Кодором сменяется абхазским».
В 80-х годах XVII века абхазские феодалы, воспользовавшись ослаблением Мегрельского княжества, вторгаются с войском в его пределы и закрепляют за Абхазским княжеством территорию между реками Кодор и Ингур, т.е. современную территорию Абжуа и Самурзакана. Если в абхазской советской историографии в силу сложившейся конъюнктуры принято было описывать это событие как «расширение политических границ Абхазии» или «захват части Мегрельского княжества», то современные абхазские историки, например С.Лакоба, трактуют данное историческое событие как «восстановление древней политической границы по реке Ингур».
Вслед за политической «реконкистой» последовала этническая. Абхазские правители стали переселять крестьян и дворян на указанную территорию. По всей видимости, территория Абжуа была вновь освоена абхазами раньше и основательнее, чем территория Самурзакана. Можно полагать, что не всё мегрельское население покинуло некогда занятые и потерянные Мегрелией территории в Абжуа. Но в итоге и оно было в той или иной мере ассимилировано абхазами.
Таким образом, к концу XVIII века население Самурзакана было практически полностью абхазоязычным и имело абхазское этническое самосознание. В статье «Самурзаканцы или мурзаканцы» раннесоветский абхазский историк С. Басария приводит следующие выдержки из книги «Руководство к познанию Кавказа» М. Селезнёва, относящиеся к началу XIX века: «С Ингури начинается Самурзакань, теперь область Русская, имеющая жителей совершенно различных нравами от Мингрельцев. Эта страна доныне спорная между Абхазией и Мингрелией: по положению, языку и поколению жителей неотъемлемая частица Абхазии… Мингрелия, зная любовь к себе России, хлопотала об утверждении этой страны за собой. Повод к этому открылся. Главнокомандующий генерал Розен присоединил Самурзакань к Мингрелии. Князь Леван Дадиан донёс, что в древние времена Самурзакань, несомненно, принадлежала его предкам, но обстоятельства дали ей возможность отторгнуться и присоединиться к Абхазии». Далее автор «Руководства к познанию Кавказа» продолжает: «Но Самурзаканцы не слушались и, ненавидя вновь поставленную власть, били, прогоняли чиновников Дадианов. «Мы Абхазы, а не Мингрельцы, зачем ставить над нами власть, которой не знали и не хотели знать; пусть законы Дадиана делают несчастными его подданных, довольно ему и тех», - уверяя так друг друга, они спешили через Ингур в Мингрелию, к Зугдиды, отгоняли стада Дадиана и захватывали людей в неволю. Словом они самовольно объявили войну Дадиану».
О том, что самурзаканцы являются этническими абхазами, заявляют многие авторы, побывавшие в первой половине XIX века в этой провинции: А. Берже, Ф. Торнау, Ж. Гамба, Д. Де Монперэ, С. Духовский, Г. Филипсон.
С середины XIX века население Самурзакана по политическим мотивам начинает официально именоваться «самурзаканским племенем». Историк, член-корреспондент Петербургской Академии Наук Д. Бакрадзе в своей статье «Очерк Мингрелии, Самурзакани и Абхазии» 1860 года определяет этническую принадлежность современных ему самурзаканцев как «смесь абхазцев и мингрельцев». В этой же работе автор рассуждает о ментальности и антропологических особенностях абхазов и мегрелов и заключает, что самурзаканцы наиболее близки к первым.
К. Мачавариани, грузинский священник, долгие годы проживший в Самурзакане и прекрасно знавший край, отмечал: «…в 50-х годах почти по всей Самурзакани вы бы не услышали мегрельского говора, а до того мингрелец считался редкостью».
Ко второй половине XIX века в силу многолетнего подчинения Самурзакана Мегрелии, переселения значительного кол-ва мегрелов в провинцию, а также значительно возросшего количества смешанных браков мегрельский язык занимает всё более сильные позиции в Самурзакане. Прежде всего, на мегрельский язык переходят жители сёл нижней и приграничной зон. Однако абхазский язык здесь ещё долгое время остаётся также в употреблении, особенно среди старшего поколения и высших сословий. Так писатель Кипиани в 1860-е годы отмечает: «здесь язык моды абхазский, язык домашний – мингрельский».
Абхазский язык продолжает доминировать в сёлах верхней зоны Самурзакана, наиболее отдалённых от Мегрелии. Однако и здесь к концу XIX века уже владеют мегрельским. А Эмухвари в 1898 году отмечает: «все самурзаканцы говорят как по-абхазски, так и по-мингрельски». Инспектор народных училищ Г. Шухардт в конце XIX века отмечал: «Самурзаканцы принадлежали к абхазской национальности, но ближе к Зугдиди они омингрелились». Он же ещё более конкретизировал по отдельным сёлам Самурзакана степень устойчивости того или иного языка: «В общинах Бедийской, Окумской, Чхортольской, Гальской, Царчинской слышится абхазская речь; в Саберио, Отобая, Дихазургах говорят по-мингрельски».
Интересны данные переписи 1886 года, согласно которой в Самурзакане проживало 30.529 человек. Подавляющее большинство населения составляли «самурзаканцы» - 29.520 человек, тогда как мегрелов было всего 984 человека.
Процессы омегреливания населения Самурзакана усилились после распада Российской Империи во время оккупации Абхазии войсками Грузинской Демократической Республики. С. Басария пишет: «В 1918 г. во всех сёлах Самурзакани открылись грузинские школы… Такие просвещённые Самурзаканцы, как инженер Какуба, присяж. повер. Зухбая, учёный лесовод Гамисони, доктор В.Ачба, Е.Эшба, Н.Акиртава и много студентов и студенток не разделяли абсолютно политику агресистов по отношению к Самурзакани».
Большой интерес представляют данные первой советской всеобщей переписи населения 1926 года. По её результатам общее население Гальского уезда составило 50.086 человек. Населению Самурзакана впервые приходилось официально определять свою этническую принадлежность, выбирая из двух возможных вариантов: абхаз или мегрел/грузин, т.к. до того все коренные жители провинции записывались самурзаканцами.
Абхазами назвали себя 12.963 человека или 25,9% жителей уезда. Это были как те люди, для которых родным языком по-прежнему оставался абхазский, так и часть тех, для которых родным стал мегрельский. Как и во второй половине XIX века абхазский язык по данным переписи преобладал в верхних, отдалённых от Мегрелии селениях, там же в основном и преобладало население, отнёсшее себя к абхазам. Это сельсоветы Агубедиа, Первая Бедиа, Вторая Бедиа, Гумуриши, Река, Речхи, Царче, Чхортоли. В ряде сёл значительная, но не подавляющая часть жителей отнесла себя к абхазам: Окуми, Цхиро-Гали, Речхи-Цхири, Первый Гали, Второй Гали. И, наконец, в селениях нижней зоны, прилегающих к Мегрелии, лишь единицы отнесли себя к абхазам, либо абхазов не было отмечено вовсе: Верхние Баргеби, Нижние Баргеби, Гагида-Начкаду, Вторая Гудава, Дихазурга, Лекухона, Мухури, Набакиа, Отобая, Сида, Тагилони.
Однако нет уверенности, что данные переписи по Гальскому уезду не были сфальсифицированы.
Несмотря на то, что во многих сёлах абсолютное большинство жителей, согласно переписи, составляли абхазы с родным языком абхазским, в конце 20-х и начале 30-х годов во всех школах Гальского района было введено всеобщее начальное семиклассное образование на грузинском языке, которым дети не владели вовсе. Вот что по этому поводу в конце 20-х годов XX века писал абхазский учёный-лингвист А. Хашба, позже репрессированный: «Мегрелизация самурзаканских абхазов идёт таким темпом, что, вероятно, лет через десять-пятнадцать в Самурзакане не будет абхазского языка… Дети самурзаканских абхазов, кроме ничтожного процента, говорят на мегрельском языке. Абхазское население в настоящее время обратило на это внимание и принимает активное участие в постройке абхазских школ в абхазских сёлах как за счёт государства, так и за счёт общества». Однако это начинание затронуло только несколько сёл (Агубедия, Первая Бедиа, Река и Чхортоли), которые по требованию населения постановлением правительства ССР Абхазии в 1930 году были переданы в состав Очамчирского района. Ассимиляция тамошнего абхазского населения прекратилась. Однако уже в 1939 году Чхортольский сельсовет ввиду «экономической целесообразности» был возвращён в состав Гальского района, абхазская школа в селе была закрыта, открылась грузинская.
По свидетельству самурзаканского старожила, заслуженного учителя Абхазии М. Эзугбая «ассимиляция абхазов (как бы неприятно это слово не звучало) особенно усилилась после установления Советской власти». Далее информант сообщает: «Приведу один факт: в 1935 году провели паспортизацию в нашем районе… Завершив работу и выдав паспорта, мы подвели итоги, в результате которых выявилось, что в нашем селе из граждан, получивших паспорта, абхазами записались 72%. И, если не ошибаюсь, в целом по Гальскому району – 68-70%». В 1939 г., по сообщению того же человека, старые паспорта были заменены новыми, и «всех тех, кто в старых были записаны «абхазами», в новых – записали «грузинами»».
Таким образом, к следующей переписи населения 1939 года в Гальском районе осталось только 1.786 абхазов при общей численности населения 49.895 человек. К этому времени процесс ассимиляции (частично добровольной, частично принудительной) абхазского населения Самурзакана в целом завершился. Абхазский язык ещё долгие десятилетия сохранялся преимущественно в сёлах верхней зоны, а также среди старшего поколения в большинстве селений исторической провинции. Однако основным языком повседневного общения абсолютного большинства жителей повсюду в Гальском районе стал мегрельский. Образование жители района получали практически исключительно на грузинском языке. Неассимилированные абхазы, сохранившие абхазский язык в бытовом общении, остались лишь в части села Чхуартал (Чхортоли) и самурзаканских селениях, переданных в 1930 году в состав Очамчирского района – Река и Агубедиа. Но даже здесь, по свидетельствам жителей Очамчирского района, основным языком бытового общения является всё же мегрельский.
К концу XX века этническое самосознание населения Гальского района окончательно изменяется на мегрельское/грузинское. Сегодня часть жителей Самурзакана признаёт своё абхазское или смешанное абхазо-мегрельское происхождение, однако абхазами себя не считает.
Таким образом, можно заключить, что Самурзакан, до середины XIX века являвшийся этнически и лингвистически чисто абхазской провинцией, на протяжении примерно полутора столетий подвергался постоянному ассимиляционному прессингу. Мегрелизация/грузинизация местного абхазского населения на разных этапах являлась как «естественной», спонтанной, так и насильственной, выраженной в резком ограничении сферы использования абхазского языка в провинции и принудительном национальном «самоопределении» коренного населения. Кроме того, в Самурзакане, начиная с середины XIX века и вплоть до конца XX-го, происходила постоянная инфильтрация мегрельского элемента. Сначала переселение мегрельских крестьян было спонтанным, вызванным преимущественно безземельем на родине, а в советское время – отчасти и плановым. Рост же представителей других этносов был крайне незначителен. Приток русского и армянского населения в район был связан в первую очередь с вводом в эксплуатацию ряда промышленных объектов, прежде всего со строительством ИнгурГЭС - крупнейшей электростанции на западе Грузинской ССР. Так по переписи 1989 года в Гальском районе проживало 627 абхазов (0,8% от населения района), 74.712 грузин (93,8%), 2.480 русских (3,1%) и 530 армян (0,7%).
Во время абхазо-грузинской войны 1992-1993 годов мегрельское население Самурзакана, в отличие от грузин остальной Абхазии, не принимало участия в боевых действиях на грузинской стороне. Весь Гальский район был оккупирован грузинскими военными формированиями. В абхазских же сёлах исторического Самурзакана, находившихся в составе Очамчирского района (Река и Агубедиа) с первых дней войны было сформировано народное ополчение, которое как защищало свои сёла от вторжения, так и помогало обороняться абжуйским селениям.
После окончания войны почти все жители Гальского района покинули свои дома и ушли в Мегрелию. Однако уже к 1994 году большая часть из них вернулась. Процесс возвращения продолжился и в последующие годы. В настоящее время в Самурзакане проживает около 40 тысяч мегрелов.

ЦАБАЛ – историческая территория в Центральной Абхазии, до середины XIX века населённая одноимённым абхазским горным обществом. В русской транскрипции область называется Цебельда. Цабал расположен в предгорьях Большого Кавказа, в центральной части современного Гулрыпщского района Абхазии. На западе и юге область граничит с провинцией Гума, на востоке – с Абжуа, на севере широкой полосой – с горной областью Дал.
После введения в Абхазии русской администрации в 1864 году здесь было образовано приставство Цебельда. Через два года Цебельда становится округом, а с 1868 года область находится на особом положении, управляясь попечителем поселений с правом окружного начальника.
Во времена существования «автономного» Абхазского княжества население Цабала, как и других абхазских горных обществ, номинально признавая княжескую власть, фактически не подчинялось ей. По оценкам, население Цабала к середине XIX века составляло около 5.000 жителей.
На последнем этапе Кавказской войны, когда активные боевые действия затронули Западный Кавказ, абхазские горцы Цабала, Дала, Псху в союзе с садзами, убыхами и адыгами вступили в войну с Российской Империей вопреки воле абхазского княжеского двора, признавшего российскую власть ещё в 1810 году. После того, как горцы Западного Кавказа потерпели окончательное поражение в 1864 году, после ликвидации автономии Абхазского княжества и введения прямого российского управления в Абхазии, в 1866 году восстание охватило всю Абхазию. Одними из первых взбунтовались и горцы Цабала, не желавшие подчиняться кому бы то ни было. Когда восстание было подавлено, российская администрация приняла решение о выселении абхазских горцев из Цабала в Турцию. В 1867 абсолютное большинство цебельдинцев стало махаджирами. Нескольким родам удалось остаться на родине: они смогли укрыться в соседних абжуйских селениях, где и сейчас проживают их потомки.
После того, как Цабал был «очищен» от коренного населения, власти занялись его колонизацией. Поскольку жители Цабала были одними из первых абхазов, покинувших родину, и широкомасштабная крестьянская колонизация опустевших земель к тому времени ещё не практиковалась, область стала местом, в первую очередь, «дворянско-помещичьей» колонизации. Земли здесь раздавались, прежде всего, крупным военным и гражданским чиновникам. Однако новоявленные землевладельцы не стремились заниматься обустройством своих новых владений. Согласно К.Мачавариани, «многие из этих владельцев положительно незнакомы с высочайше дарованными им землями и ни разу не приезжали, чтобы воочию увидеть богатейшие свои владения». Всего к концу XIX века в Цабале были розданы обширные наделы «в вечное и потомственное владение» 24 дворянам.
Уже в конце 1860-х годов 76 греческих семей, прибывших их Турции, образовали в Цабале ряд селений: Александровское, Георгиевское и Ольгинское. По данным переписи населения 1886 года в этих мононациональных сёлах проживало 444 грека.
Примерно в тот же период начинается первая волна переселения армян из Турции в Абхазию. Армяне преимущественно нанимались арендаторами к помещикам на сельскохозяйственные работы. Всё большее количество армян селиться в Цабале. По данным статистического комитета Министерства внутренних дел в 1896 году в Цабале проживало 680 армян.
Армянские поселенцы начали приобретать значительные земельные наделы в Цебельде, что обеспокоило правительство. В 1896 году в представлении Министерства внутренних дел «о запрещении иностранцам приобретать недвижимость в Закавказском крае» отмечалось, в частности, что «в Сухумском округе земельные наделы усиленно приобретают армянские эмигранты из Турции, ввиду чего возникла необходимость запретить турецким подданным приобретать недвижимое имущество в некоторых участках Закавказья».
С конца XIX века начинается проникновение в Цабал мегрельских крестьян, сначала осевших в провинции Гума.
После геноцида армянского населения в Турции в 1915 году, новая волна армянских переселенцев оседает в Цабале.
По переписи 1926 года в пределах провинции, которая к тому времени административно представляла из себя 3 сельсовета Сухумского уезда: Азантский, Полтаво-Ольгинский и собственно Цебельдинский, - уже проживает 10.953 человека, из коих абхазов 18 (0,2%), армян 3.645 (33,3%), греков 2.552 (23,3%), мегрелов и грузин 1.568 (14,3%), русских и украинцев 280 (2,6%). В дальнейшем большинство греков после Великой Отечественной войны было выселено из Абхазии в Казахстан, а представленность остальных этносов в целом оставалась практически неизменной вплоть до абхазо-грузинской войны 1992-1993 годов. В 1993 году большинство мегрелов и грузин ушло из Цабала вслед за отступающей грузинской армией через горные перевалы Сванетии. В настоящее время абсолютное большинство населения исторической области – армяне.

ДАЛ – историческая территория на северо-востоке Абхазии, в верховьях реки Кодор, на севере современного Гулрыпщского района, которую до середины XIX века населяло абхазское горное общество дальцев – одно из самых закрытых и военизированных абхазских обществ. Историческая провинция, которую абхазы издревле именуют «Дал», в настоящее время гораздо более широко известна под названием «Кодорское ущелье», а в Грузии с недавних пор с подачи М. Саакашвили её именуют не иначе, как «Верхняя Абхазия». Власти Республики Абхазия сегодня контролируют лишь небольшую нижнюю часть исторической области (село Лата), тогда как основная её территория (село Ажара) подконтрольна Грузии.
История Дала в целом очень схожа с историей Цабала. Дальские горцы не подчинялись власти абхазского владетельного князя, жили обособленно, занимаясь преимущественно животноводством и военными набегами на соседние абхазские и карачаевские земли. Власть в дальском обществе находилась в руках князей Марщан (Маршания) – княжеской фамилии общеабхазского масштаба.
Неповиновение абхазов Дала беспокоило как российскую власть на Кавказе, так и абхазского владетеля Чачба. Против дальских абхазов предпринимались карательные экспедиции, в которых помимо русских войск участвовало и абхазское «ополчение». Одна из таких карательных экспедиций увенчалась успехом, и в Дале был водворён временный «порядок». Вот как описывает эту операцию в статье «Самурзаканцы или мурзаканцы» С. Басария: «В таком положении оказались и самурзаканские абхазы, окончательно переименованные «Божьей Милостью» Николая I (1840 г.) в «самурзаканское племя» - «любезное» ему (так говорилось в грамоте царя, присланной Самурзаканской Абхазии) «за присущее примерное мужество, оказанное ополчением своим в отряде против дальцев при водворении спокойствия в Дале». «В ознаменование благословения» Государя им было пожаловано знамя, которое «повелено было употреблять на службу самодержавцу с верностью и усердием». Это позорное знамя и грамота, позорное и гнусное со стороны Государства, не брезговавшего никакими средствами в натравлении брата на брата, - печальное и грустное со стороны самурзаканских абхазов, - за чины, аксельбанты, медали и кресты своих главарей, поднявших оружие против своих сородичей – дальцев, - этих рыцарей без страха и упрёка, этих носителей светлой правды в отстаивании священных прав своих, - эти регалии русского деспота до сих пор хранятся в центре Самурзакании».
Дальцы, подобно другим абхазским горным обществам, вступили в борьбу с царской Россией во время Кавказской войны и были практически поголовно выселены из Дала в другие районы Абхазии и в Турцию ещё в начале 1840-х годов. Большинство домов в ущелье было сожжено. Небольшое число абхазов осталось в селе Лата, в нижней зоне Кодорского ущелья.
Первоначально Дал, «очищенный» от абхазов, пустовал. Однако правительство, видя стратегическую важность этой области, вскоре предпринимает попытку заселить её временным военным населением. Л. Цвижба в своей книге «Этно-демографические процессы в Абхазии в XIX веке» пишет: «В Дале были поселены семейные нижние чины Кавказского линейного батальона №21 в количестве 49 семей, состоявших из 159 человек и роты Кавказского линейного батальона №17 – 12 семей, состоявших из 27 человек. Всего поселилась 61 семья, состоявшая из 183 человек».
Однако русская военно-поселенческая колонизация Дала была недолгосрочной. Вскоре военные поселения в Дале прекращают своё существование. В конце XIX века в ущелье Кодора из Верхней Сванетии (Ингурское ущелье) начинается самочинное переселение сванов. К началу XX века сваны уже полностью осваивают провинцию. Схожесть природных условий двух соседних ущелий – Ингурского и Кодорского – предопределила именно долгосрочную сванскую колонизацию Дала. В Кодорском ущелье возникает 18 небольших сванских деревень, названия которых в основном соответствуют прежним абхазским топонимам в данной местности. С этого времени Дал начинают зачастую именовать «Абхазской Сванетией».
В самое нижнее село Дала Лату во второй половине XIX века помимо сванов переселяются армяне, мегрелы и русские.
Таким образом, по переписи 1926 года в провинции, состоявшей на тот момент из Ажарского и Латского сельсоветов Сухумского уезда, проживало 3.120 человек, в т.ч. 152 абхаза (4,9% от населения Дала), 1.743 (55,9%) свана, 678 (21,7%) армян, 325 (10,4%) мегрелов, 135 (4,3%) русских. При этом в Ажарском сельсовете проживали практически исключительно сваны, а абсолютное большинство представителей остальных этносов жило в Латском сельсовете, где сваны находились в меньшинстве.
В дальнейшем каких-либо кардинальных сдвигов в этническом составе населения исторической области не происходило вплоть до абхазо-грузинской войны 1992-1993 годов, когда русское, мегрельское и большая часть армянского населения Латы покинула село. В настоящее время село Лата контролируется властями Республики Абхазия. Население там крайне малочисленно, проживают преимущественно абхазы и армяне. В Ажаре, занимающей большую часть исторического Дала и контролируемой грузинскими властями (Верхний Кодор), согласно переписи населения Грузии 2002 года, проживает 1.956 человек, из которых 1.912 – «грузины».

САДЗ – крайняя западная провинция Абхазии. Исторические границы Садза простирались на черноморском побережье примерно от Гагры на востоке до реки Хоста на западе, на территории современного Краснодарского края РФ. Северной границей исторической области служил Главный Кавказский хребет. До середины XIX века провинция была целиком населена этнической группой абхазов – садзами. Полоса расселения садзских абхазов продолжалась и западнее реки Хоста. Здесь они жили в двух вольных обществах - Сочи (Шача) и Хамыщ - вперемешку с убыхами.
Сегодня восточная часть провинции занимает основную часть Гагрского района Абхазии, а западная находится на территории Сочинского горсовета Краснодарского края. Провинция Садз обычно упоминается в литературе под названием Джигетия, а сами садзы, соответственно, именуются, как правило, джигетами. Вот как описывает происхождение этого экзонима немецкий путешественник Ф. Боденштедт, совершивший путешествие по Кавказу в 1845 году и оставивший интересные путевые заметки: «Название «джигет» происходит от искажённого слова «джигит», что, по словам Званбая (Н.Б. – абхаз-садз на русской службе), на языке одноимённого народа означает воин. Русские образовали от этого слова два слова «джигитовать» и «джигитовка». Первое у приграничных казаков означает ловко объезжать коня и заниматься боевыми упражнениями, в то время как последнее слово служит командой при преследовании врага».
В 19-м веке абхазы-садзы не подчинялись Абхазскому княжеству и жили вольными обществами, за исключением общества Цандрыпщ, власть в котором находилась в руках князя Левана Цанба, принявшего российское подданство и, соответственно, признавшего власть абхазских князей Чачба.
«Независимость» провинции от Абхазского княжества дала повод многим исследователям и путешественникам рассматривать садзов (джигетов) как отдельное племя. Однако сами садзы, проживающие ныне в Турции, считают себя абхазами. Кроме того, в точки зрения лингвистики отличия садзского наречия от остальных абхазских диалектов настолько незначительны, что оно, как правило, всегда рассматривается в качестве диалекта абхазского языка. Ярким подтверждением данного тезиса служит написанное упоминавшимся выше Ф. Боденштедтом: «Жители Абхазии и Джигетии сами себя называют апсуа, а свою общую страну – Апсне».
Садзские абхазы были одними из самых активных участников Кавказской войны. В союзе с убыхами, адыгами и горными обществами Абхазии в течение нескольких десятилетий они вели ожесточённую борьбу за независимость против Российской Империи. Именно на территории исторической провинции Садз, в урочище Губаады (Красная Поляна), в конце мая 1864 года состоялось последнее сражение Кавказской войны, ставшее точкой отсчёта, пожалуй, величайшей трагедии абхазо-адыгского мира – махаджирства, насильственного выселения горцев в Османскую Империю.
К 1867 году Садз, как и соседняя Убыхия, полностью обезлюдел. В настоящее время в Турции в среде абхазской диаспоры проживает большое количество садзов, потомков махаджиров XIX века. Большая часть из них живёт в городе Адапазар и его предместьях (ил Сакарья). Часть садзов проживает также в Батуми (Грузия).
После выселения абхазов из Садза царское правительство начинает кампанию по заселению опустевшей области иноэтническим элементом. В данном случае хотелось бы заострить внимание на той части исторического Садза, которая в настоящее время находится в границах Республики Абхазия, т.е. территории от реки Псоу до Гагры. Здесь появляются эстонские, молдавские, армянские и русские сёла. Эстонцы оседают в сёлах Сальме (Псоу) и Сулево (Пшоухуа). Молдавские поселенцы оседают в сёлах Махадыр и Пиленково (Цандрыпщ). Армянская же колонизация данной территории изначально была незначительной: турецкие армяне осели в селе Мкялрыпщ. Русские поселились в селе Аибга, которое располагалось по обоим берегам ныне пограничной реки Псоу. Русские также проживали в местечке Гагра.
Кардинальные изменения в этническом составе населения Садза к востоку от реки Псоу (далее везде «Абхазский Садз») происходят после 1915 года. После геноцида армянского населения в Турции значительный поток армянских беженцев устремляется и в Абхазию. Армяне вселяются в большинство сёл «Абхазского Садза», армянские поселенцы практически вытесняют молдаван из Махадыра и Пиленково, заселяются в эстонские Сальме и Сулево и образует большое количество новых сёл. Значительное число русских оседает в Гагре.
После установления советской власти большая часть исторической провинции, за исключением Гагры и нескольких прилегающих сёл, оказывается в составе РСФСР. В 1931 году к Абхазии присоединяют Пиленковскую волость – территорию между Холодной Речкой и Псоу, таким образом, западная граница республики приобретает современные очертания.
С конца 1930-х годов в Гагрский район начинается активное плановое переселение крестьян из западных районов Грузии. Большая часть мегрелов и грузин оседает в прибрежных армянских сёлах и в городе Гагра.
В советские годы быстро растёт численность русского населения, которое локализуется преимущественно в Гагре и прибрежных населённых пунктах. Кроме того, часть бзыбских абхазов из Гудаутского района также оседает в Гагре.
Таким образом, по переписи 1959 года в садзской части Гагрского района этнический состав был следующим. Армянское население абсолютно преобладало в предгорных сельсоветах: Багнари (Хышха) и Накадули. В прибрежных сельсоветах население было смешанным. В Гантиади (Цандрыпщ) было армяно-русско-грузинское население, в Леселидзевском (Гячрыпщ) сельсовете было эстонско-русско-армяно-грузинское население, в Микелрипше преобладали армяне и грузины, в Хашупском сельсовете – армяне и русские.
Примерно подобный расклад сохранялся вплоть до начала абхазо-грузинской войны 1992-1993 годов, в ходе которой большая часть местного грузинского населения покинула Абхазский Садз. Кроме того, большинство эстонцев вернулось на историческую родину. Сильно сократилось количество армян и русских. Выросло число абхазов – переселенцев из Гудаутского района - в городе Гагра.
В настоящее время абсолютное большинство населения Абхазского Садза составляют армяне. Абхазы, в основном, проживают в Гагре, где, по-видимому, составляют около половины всего населения. В Гагре же проживает значительное количество русских. Небольшое количество эстонцев по-прежнему живёт в селениях Псоу (Сальме) и Пшоухуа (Сулево), куда их предки были поселены во второй половине XIX века.

ПСХУ – историческая территория на севере Абхазии, до середины XIX века населённая одноимённым абхазским горным обществом. Горная область находится в урочище, образованном верхним течением реки Бзыбь. С севера Псху отделено от Северного Кавказа российско-абхазской границей, проходящей по Главному Кавказскому хребту, на востоке историческая территория граничит с Далом (Кодорским ущельем), на юге по Бзыбскому хребту граничит с провинцией Бзып, на западе – с Садзом. На территории Псху находится знаменитое озеро Рица. В настоящее время историческая область Псху находится на границе Сухумского и Гудаутского районов Абхазии.
Абхазское общество Псху в прошлом являлось одним из самых закрытых для влияния извне. Псхусские горцы, видимо, ещё с XVII века начали переселяться на Северный Кавказ, где они явились основным этническим субстратом образования абазин-ашхарцев, которые вплоть до середины XX века сохраняли самоназвание «апсуа». Переселение за хребет происходило вплоть до XIX века.
Псхусские абхазы, подобно другим абхазским горцам, не подчинялись княжеской власти и принимали активное участие в борьбе с Российской Империей во время Кавказской войны. Начиная, с 1840-х годов российские войска вместе с «ополчением» абхазского князя неоднократно предпринимали попытки сломить сопротивление псхусцев, организовывая карательные экспедиции в урочище. К 1861 году сопротивление псхусцев было окончательно сломлено, а к 1867 году большинство жителей Псху было выселено в Турцию, часть ушла за хребет, на Северный Кавказ. До выселения численность населения общества Псху составляла примерно 4.000-5.000 человек.
О планах русской военной администрации по заселению территории Псху в книге Л. Цвижба «Этно-демографические процессы в Абхазии в XIX веке» написано следующее: «Главнокомандующий Кавказской армией вел. кн. Михаил Николаевич в донесении военному министру Милютину от 26 августа 1868 г. развивал мысль о переселении русских в Абхазию, в частности в те регионы, где с «очищением» от «непокорного горского населения» земли оставались ещё свободными. Это - пространство между р. Бзыбь и Мзымта, верховья р. Бзыбь (земли псхувцев). Этот регион также «представлял весьма важный стратегический» пункт во всех отношениях, т.к. здесь пролегала дорога в Кубанскую область, на станции Сторожевая и Псеменская.... По утверждениям главнокомандующего Кавказской армией, занятие района Псху и безлюдного пространства между р. Бзыбь и Мзымта «оградит население от различных шаек, положит основу для будущего горного русского населения и составит особую связь между военными поселениями на южном склоне Главного Кавказского хребта»».
Постоянное население в Псху появляется уже в конце 1860-х годов. Сюда, в труднодоступную высокогорную местность, переселяются русские старообрядцы. Позже, после окончания гражданской войны в России, в Псху находят убежище бывшие белогвардейцы. В 1920-е здесь также оседают представители бывших привилегированных сословий. В советское время в селение приезжают из разных мест России православные верующие. Псху превращается в своеобразный «оазис», где находят спасение гонимые по тем или иным причинам слои населения. До Великой Отечественной войны в Псху также переселилось около 10 семей абазин-ашхарцев.
По переписи 1926 года в Псхусском сельсовете проживало всего 473 человека, из которых 398 человек (84,1%) были русскими и украинцами. Позже никаких существенных изменений в этническом составе населения исторической области не происходило. В селении до сих пор преобладает славянское население.

ГУМА – историческая провинция, занимающая практически всю равнинно-предгорную зону Центральной Абхазии. На западе Гума граничит с Бзыпом по реке Шицкуара, на востоке границей Гумы с Абжуа служит нижнее течение реки Кодор, на севере провинция граничит с горными обществами Псху и Цабал. Ныне на территории исторической провинции Гума расположены южные прибрежные части Сухумского и Гулрыпщского районов Абхазии. На территории Гумы находится столица Абхазии город Сухум.
Гума до середины XIX века была населена центральной (гумской) группой абхазов. Это была одна из самых густонаселённых частей Абхазии наряду с Самурзаканом.
После ликвидации Абхазского княжества в 1864 году и усиления имперского национально-колониального гнёта в Абхазии в 1877 году вспыхнуло очередное восстание. Эти события были тесно связаны с русско-турецкой войной 1877-1878 годов. В мае 1877 года турки высадили в Сухуме десант, состоявший в основном из абхазов-махаджиров, абхазское население поддержало «турок», что повлекло за собой серьёзные политические репрессии.
В том же году практически всё абхазское население Гумы было выселено в Турцию. Территория от реки Шицкуара до реки Кодор опустела. Небольшие группы абхазов, в основном, высших сословий остались лишь в нескольких селениях провинции: Эшера, Мархяул, Багбаран. Вот что писал Н. Марр о последствиях махаджирства в Центральной Абхазии: «Абхазия была обездолена в своей даже центральной этнографической части, так от всего Гумистинского района остались одни одичалые дворы с фруктовыми деревьями, ни души абхазской, ни звука абхазского». Абхазский народ оказался фактически разделённым на своей родине. Западные (бзыбские) и восточные (абжуйские, самурзаканские) абхазы оказались территориально разобщены, поскольку в Центральной Абхазии не осталось сплошного абхазского населения.
Вскоре после выселения абхазов из Гумы царское правительство начинает переселять крестьян-колонистов на опустевшие земли провинции. Это были представители самых различных народов: русские, греки, мегрелы, немцы, эстонцы, болгары и другие. Наибольшее количество переселенцев в провинции было мегрельского и греческого происхождения.
По данным переписи 1886 года общее число жителей провинции (без Сухума) составило 6.076 человек: 391 абхаз (6,4%), 2.277 мегрелов (37,5%), 1.603 грека (26,4%), 637 эстонцев (10,5%), 606 русских (10,0%), 245 немцев (4,0%).
Мегрелы, в основном, преобладали в нижних прибрежных сёлах и в сёлах по правому берегу Кодора (Аварче, Акапа, Бабушеры, Багбаранчи, Беслетское, Богавешта, Гульрипш, Гумиста, Дранды, Караксе, Келасури, Мерхеул, Николаевско-Анастасьевское, Пшап). Греки заняли преимущественно верхние сёла (Андреевское, Дмитриевское, Екатерининское, Константиновское, Михайловское, Павловское). Русские поселенцы обосновались во Владимировском и Черниговском. Немцами были основаны селения Гнаденберг и Нейдорф. Эстонцы поселились на берегу Кодора в селе Эстонское. Абхазское население преобладало лишь в селе Эшеры.
В будущем всё более широкий размах принимает спонтанное неконтролируемое властями переселение мегрельских крестьян в провинцию, спровоцированное, прежде всего, острым безземельем в Мегрелии. В грузинской прессе того времени появляется всё больше статей, доказывающих необходимость содействия мегрельской колонизации опустевших абхазских земель.
Одним из тех многочисленных мегрельских крестьян-переселенцев, доведённых до нищеты безземельем на родине, был и Павле Берия, осевший в селе Мархяул (Мерхеули) во второй половине XIX века. Позже уже здесь, в Абхазии, у него рождается сын Лаврентий.
Начальник Сухумского округа полковник В. Браккер в «Памятной записке о колонизации в Сухумском округе» писал: «Мингрельцы одарены в значительной степени хитростью, ловкостью и чисто торговой сметливостью. Они весьма трудолюбивы, крайне бережливы и умеют обращать свои сбережения в выгодный оборот, весьма мало стесняясь при этом в выборе средств к обогащению».
Поначалу власти относились к переселению мегрелов в Гумистинский участок индифферентно и даже способствовали ему, однако вскоре, осознав размах мегрельской миграции и желая сохранить земли для вселения собственно русских колонистов, начинают принимать меры по ограничению переселения крестьян из Западной Грузии. Так, в той же «Памятной записке» отмечается: «Вселение в Сухумский округ иноземного элемента, допущенное в начале ввиду особых условий неустроенного и глухого ещё края, не приостановленное и до последнего времени, несмотря на то, что условия жизни в округе коренным образом изменились к лучшему, необходимо прекратить теперь же, в особенности вселение мингрельцев… Желательно сберечь возможно больший фонд свободной земли для водворения исключительно коренных русских людей».
После событий 1915 года в Турции значительное число армянских беженцев оседает в Абхазии, в основном в Гумистинском уезде. Расселение здесь армян резко меняет этнодемографическую ситуацию.
Так по Всесоюзной переписи 1926 года население исторической провинции Гума (без Сухума), в то время занимавшей основную часть Сухумского уезда, составляло 40.983 человека, в том числе 1.361 абхаз (3,3%), 11.846 мегрелов и грузин (28,9%), 8.042 армянина (19,6%), 7.977 греков (19,5%). Число русских и эстонцев выросло незначительно. Армяне составляли в большинстве крупных сельсоветов от 15 до 40% населения. Таким образом, очевидно, что они были поселены в основном в сёла, к тому времени уже занятые мегрелами и греками. Однако в будущем на территории Гумы начинает формироваться всё больше чисто армянских селений.
Греческое население покидает провинцию в ходе выселения в Казахстан. После смерти Сталина в свои сёла, уже занятые мегрелами, возвращаются лишь немногие из греков. Доля остальных основных этносов в будущем резко не меняется, за исключением постоянно растущей доли грузинского населения, в т.ч. за счёт планового переселения крестьян из Мегрелии в сталинско-бериевский период.
После абхазо-грузинской войны большинство мегрелов и грузин покидают провинцию. Также падает численность всех остальных некоренных народов. Число абхазов растёт засчёт переселения жителей из разрушенных войной сёл Очамчирского района в прибрежную зону Гулрыпщского района. В настоящее время более половины населения Гумы составляют армяне, около четверти – абхазы, примерно 10% - русские.

Отдельно хотелось бы рассмотреть этнодемографические изменения в городе Сухуме. Надо сказать, что абхазы никогда в историческом прошлом не составляли сколь-нибудь значительной доли в городском населении страны. В 1886 году в Сухуме проживало всего 2 абхаза, в 1926 году уже 658 абхазов, что составляло 3,1% от общего числа жителей. В дальнейшем количество абхазов и их доля в населении города постоянно растёт. В 1989 году в Сухуме уже проживает 14.922 абхаза (12,5% от общего населения города). А после войны 1992-1993 годов отмечается одновременно резкое сокращение численности всех остальных народов, особенно грузинского, и бурный рост общей численности и удельного веса абхазов, которые переселяются сюда, в основном, из сельской местности, в т.ч. из разрушенных войной сёл Очамчирского района республики. Таким образом, в 2003 году в городе уже проживает 24.603 абхаза, что составляет более половины его населения (56,3%).
Если в начале советской эпохи в Сухуме преобладало русское население с большой долей мегрелов, грузин, греков, армян и украинцев, то затем город становится всё более этнически грузинским. По последней советской переписи 1989 года в Сухуми проживает 49.460 грузин (41,5%) и 25.739 русских (21,6%). Доля армян в городе весь советский период стабильна – около 10% от общей численности населения. После войны 1992-1993 годов число и доля грузин резко падает до 1.847 человек (4,2%). Численность русских падает до 8.902 человек (16,9%), а доля армян немного увеличивается, составив в 2003 году 12,7%.
Что касается общей численности жителей Сухума, то в 1886 году здесь проживало всего 412 человек, в 1926 году – 21.568, в 1939 году – 44.299, в 1959 году – 64.730, в 1989 году – 119.150, а в 2003 году число сухумчан практически вернулось на уровень 1939 года, составив 43.716 человек. Однако, как уже отмечалось выше, резко изменилось соотношение основных этносов в населении абхазской столицы.

БЗЫП – историческая область в Западной Абхазии, между Гагрой на западе (граница с Садзом) и рекой Шицкуара на востоке (граница с Гумой). На севере Бзып граничит с Псху по Бзыбскому хребту, а с юга омывается водами Чёрного моря. Название провинции происходит от одноимённой реки, в русской транскрипции именуемой «Бзыбь». В настоящее время Бзып находится на территории Гудаутского района Абхазии и прилегающей восточной части Гагрского района. Историческим центром провинции, как и всей Абхазии, является село Лыхны, на территории которого находится поляна Лыхнашта – постоянное место сходов абхазского народа; развалины дворца владетельных князей Чачба и средневековый православный храм. В настоящее время административным центром Бзыпа (Гудаутского района) является приморский город Гудаута. На территории исторической провинции находятся курорты Пицунда и Новый Афон. Бзып – одна из двух исторических провинций Абхазии (наряду с Абжуа), где до наших дней сохранилось сплошное компактное расселение абхазов.
Бзып с момента распада объединённого «Царства Абхазов и Картвелов» всегда являлся частью Абхазского княжества. Никогда не попадая в зависимость от Мегрелии и других западногрузинских государств, в отличие от Абжуа, Самурзакана и части Гумы, напротив являлся центром и основой Абхазского средневекового княжества. Если в Абжуа и Самурзакане абхазское население на каком-то историческом этапе сменилось мегрельским, позже опять обрело абхазскую этническую доминанту со взаимными ассимиляционными процессами, то Бзып абхазы населяли с древних времён до наших дней беспрерывно. Абхазское население Бзыпа обычно именуют бзыбцами, бзыбскими абхазами, гудаутскими абхазами или гудаутцами.
До середины XIX века абсолютное большинство населения провинции составляли абхазы. После окончания Кавказской войны и ликвидации Абхазского княжества Бзып очень сильно пострадал от махаджирства. По оценкам, около половины тогдашнего населения провинции было вынуждено переселиться в Турцию. Махаджирством были затронуты абсолютно все селения Бзыпа, практически полностью опустели восточные сёла: Анхуа (Анухва), Мцара, Псырдзха. Позже небольшой части бзыбских махаджиров удалось вернуться на родину. В сёлах Анхуа, Псырдзха и Аацы также поселяются вернувшиеся из Турции гумские абхазы, которым было запрещено селиться на прежних местах обитания в Центральной Абхазии.
Колонизационное постмахаджирское заселение коснулось лишь обезлюдившей восточной части провинции. Здесь в 1881 году на месте бывшего абхазского села возникает первое постоянное армянское поселение в Абхазии – Мцара. Рядом с Мцарой спустя несколько лет армяне заселяют и другие опустевшие сёла - Анухву и Псырдзху. Кроме того, в середине 1880-х годов на землях почти опустевшего села Аацы русские колонисты основывают селение Бакланка.
Таким образом, по переписи 1886 года в Гудаутском участке проживало 14.887 человек, в том числе 13.404 абхаза (90,0%), 1.037 армян (7,0%) и 361 русский (2,4%).
После геноцида армян в Турции, на территории Бзыпа, уже в западной его части, на землях абхазского общества Калдахуара возникают ещё два армянских села – Каваклук, позже переименованное в Агараки (абхазское название Амжикухуа), и Алахадзы. Здесь же, на западе провинции, по берегам реки Бзыбь армяне заселяются в абхазские сёла Бзыпта (Правобережная Калдахуара) и Псахара (Колхида). В восточной части провинции происходит разделение села Анхуа (Анухва), куда к концу XIX века заселяется значительное число гумских абхазов, вернувшихся из Турции, на Анухву-Абхазскую и Анухву-Армянскую.
Русские оседают в селе Бамбора на западной окраине Гудауты. Происходит снижение доли русских в Бакланке из-за вселения туда возвратившихся из Турции, в основном, гумских абхазов-махаджиров. Кроме того, значительное число русских поселяется в Лидзаве, на землях которой позже возникнет курорт Пицунда.
В первые десятилетия XX века отмечается также рост численности грузинского и мегрельского населения в Бзыпе, где ранее почти не проживало представителей этих народов. Большая часть грузин и мегрелов оседает в западных сёлах, входивших в состав Гагринского уезда.
Согласно данным переписи населения 1926 года в провинции проживало 35.666 человек: абхазы – 18.823 (52,8%), армяне – 7.443 (20,9%), русские – 3.108 (8,7%), грузины и мегрелы – 2.664 (7,5%).
В 1926 году преимущественно абхазскими сёлами оставались Абгархук, Аацы, Ачандара, Бармыш, Блабурхва, Джирхва, Дурипш, Звандрипш, Калдахвара, Лыхны, Мугудзырхва, Отхара. Армяне преобладали в следующих сёлах: Анухва-Армянская, Кавкаклук, Мцара. Этнически русскими были Бамбора и Петропавловский.
Остальные сёла Бзыпа были смешанными. В Лидзаве и Бзыпте абхазы составляли более половины населения при значительной доле армян и грузин. В Анухве-Абхазской соотношение абхазов и армян было практически равным. Баклановка стала абхазо-русским селом при значительной доле армян и грузин. В Псырдзхе и Алахадзы армяне составляли более половины населения, однако была высока доля грузин и мегрелов. В Псахаре (Колхиде) около половины населения составляли мегрелы и грузины, однако армяне лишь незначительно уступали им по численности.
После прихода к власти И. Сталина и упрочения позиций Л. Берия в Закавказье, с подачи последнего в Абхазии начинается кампания по переселению целых колхозов и отдельных крестьянских хозяйств из малоземельных районов Западной Грузии в «землеизбыточные» районы Абхазской АССР. Землеизбыточными районами были определены единственные два этнически абхазских – Гудаутский и Очамчирский, - а также стратегически важный Гагринский район на границе с РСФСР. Преследуемые данной кампанией цели были прозрачны. Переселение грузинских крестьян в Абхазию, очевидно, являлось звеном в цепи планомерной ассимиляции оставшегося после махаджирства абхазского населения во время правления Сталина. Сюда же стоит отнести перевод абхазского языка на грузинский алфавит, закрытие абхазских школ и обязательное определение детей в грузинские (отдавать абхазских детей в русские школы запрещалось), искажение большей части топонимики Абхазии, уничтожение львиной доли абхазской интеллигенции и квалифицированных кадров, умышленное искажение истории Абхазии и абхазского народа, дискриминация по национальному признаку при приёме на работу, фактический запрет на устное использование абхазского языка в Сухуми, массовый приток грузинских кадров на руководящие должности в Абхазию.
Инициатором переселения крестьян из Западной Грузии в Абхазию был лично Л.Берия. Под его руководством была создана организация «Абхазпереселенстрой», в задачи которой входило устройство и обеспечение всем необходимым вновь прибывших переселенцев. Для них специально отстраивались новые дома, выделялся скот, отводилась земля под распашку и т.д. Все эти мероприятия оплачивались из бюджета Абхазской АССР.
Переселение носило настолько массовый характер, что заставляло видеть в этом на фоне усилившихся гонений на абхазскую культуру и язык прямую угрозу дальнейшему существованию абхазского этноса. В книге «Абхазский архив. ХХ век», составленной С. Лакоба и Ю. Анчабадзе, приводятся интересные документальные свидетельства. Так руководитель Абхазского хора И. Лакрба в приватной беседе заявил: «…За последние годы Абхазия превратилась в Мингрелию. Зугдиди и Гали наводнили Сухуми, и здесь трудно жить. Если бы Обком партии освободил меня от работы, я бы немедленно уехал…». Прокурор Гудаутского района И.Лолуа: «…Гудауты был сердцем Абхазии, а сейчас здесь полно грузин. Когда проходишь по городу изредка услышишь абхазский язык. Всюду слышен […] грузинский язык…Только «кацо» да «генацвали»… Скоро нам в родном городе не будет места, но зато колхозы нас ждут…». Управляющий Сберкассами Абхазской АССР М.Гонджуа: «…нам абхазцам здесь в Абхазии жизни больше не будет. Грузины завладели Абхазией и нас постепенно вытесняют…». Известный абхазский актёр А. Агрба: «…видишь, абхазские школы закрыли. Целыми селениями перевозят грузин в Абхазию. То есть, попросту, грузины колонизируют Абхазию. Но надо молчать. Делба молчит, значит, нечего делать».
В Бзып переселялись, в основном, выходцы из Рачи, Лечхума, Имеретии и Гурии, в меньшей степени из Мегрелии и Сванетии. Сначала переселенческие колхозы располагались на окраинах абхазских сёл, но потом их стали селить в самом центре. Грузинских крестьян поселили в Звандрыпще, Мгудзырхуа, Абгархуке, Арсауле, Отхаре, Анхуа, Бзыпте, Лзаа (Лидзаве), Алахадзы и других селениях провинции. К западу от Гудауты на месте маленького абхазского посёлка Хыпста было решено организовать крупнейшее переселенческое село Гудаутского района - Ахали Сопели, куда в массовом порядке переселялись мегрелы, рачинцы, лечхумцы и другие. Удельный вес абхазов в селе упал до 20%. В селе Отхара были расселены сваны. В Анхуа и Абгархуке – мегрелы. В большинстве других селений были поселены собственно грузины. Итогом переселения стало то, что грузины оказались доминирующей этнической группой в западных селениях провинции, относившихся к Гагрскому горсовету и в селе Хыпста (Ахали Сопели). В остальных местах их «подселения» в Бзыпе они оказались в меньшинстве, в массе своей выучили абхазский язык и частью даже ассимилировались (в селе Анхуа). По свидетельствам жителей Гудаутского района, лучше всего выучили абхазский язык отхарские сваны.
В указанный период и в продолжение всей советской эпохи росло русское население провинции, прежде всего за счёт прибытия на постоянное место жительства в Гудауту, Новый Афон и Пицунду. Абхазское и армянское население увеличивалось за счёт естественного прироста.
Итогом политики целенаправленного переселения грузин в Бзып стало то, что, согласно данным переписи населения 1989 года, в Гудаутском районе проживало 57.334 человек. Доля абхазов в населении района практически не изменилась – 30.541 (53,1%). Возросла доля грузин – 7.699 (13,4%) и русских 7.741 (13,5%). Снизился процент армянского населения – 8.857 (15,4%). Однако надо отметить, что приведённые данные касаются только территории Гудаутского района и не затрагивают бзыбских сёл Гагрского района, где к этому времени преобладало грузинское и армянское население, была относительно высока доля абхазов и русских.
Изменения в этнической структуре населения Бзыпа произошли в ходе и сразу после окончания абхазо-грузинской войны 1992-1993 годов. Территория провинции в течение всей войны оставалась полностью подконтрольной абхазской стороне, Гудаута являлась военной столицей Абхазии. Большая часть местного грузинского населения сразу же покинула Бзып. Из провинции выехало большое количество русских, армян и представителей других этносов. Кроме того, часть абхазов после войны перебралась в Сухум и Гагру. По данным переписи населения 2003 года численность населения Гудаутского района сократилась до 34.869 человек, в т.ч. 27.512 абхазов (78,8% от населения района), 4.141 армянин (11,9%), 2.073 русских (5,9%), 611 грузин и мегрелов (1,8%).
Что касается собственно города Гудауты, то в 1926 году численность его населения составляла 3.601 человек, из которых абхазов было 10,7%, русских – 24,8%, грузин – 22,1%, армян – 7,2%. В будущем город, практически со всех сторон окружённый абхазскими сёлами, становится одним из главных центров притяжения абхазского населения. В период с 1937 по 1956 гг. в Гудауте оседает значительное число грузин. К 1989 году из всех городов Абхазии только в Гудауте и Ткварчели абхазское население было в относительном большинстве. Общая численность жителей города составила 14.874 человека, из которых 48,0% были абхазами, 21,2% - русскими, 13,1% - грузинами. К 2003 году население Гудауты сократилось почти вдвое, составив 7.738 человек. Это было вызвано оттоком из города вследствие военных действий большей части неабхазского населения. Сегодня в Гудауте проживают в основном абхазы.

АБЖУА – историческая провинция в Восточной Абхазии. На западе Абжуа отделяет от Гумы река Кодор, на востоке провинция граничит с Самурзаканом по реке Охурей. С севера Абжуа отделена от Дала Кодорским хребтом, а на юге область омывается водами Чёрного моря. Название провинции в переводе с абхазского означает «средняя». В настоящее время историческая провинция совпадает в границах с населённой зоной Очамчирского района Абхазии, за исключением двух крайних восточных селений указанного района (Река и Агубедиа), которые относятся к Самурзакану. Историческим центром Абжуа является село Мыку (Моква). Сегодняшним административным центром Абжуа (Очамчирского района) является портовый город Очамчира. На территории Абжуа находится горняцкий город Ткуарчал. В Абжуа, как и в Бзыпе, до сих пор сохранилось сплошное абхазское население. Абхазов провинции Абжуа обычно именуют абжуйцами, абжуйскими абхазами, кодорскими абхазами, очамчирскими абхазами или очамчирцами.
В части, посвящённой Самурзакану, уже оговаривалось, что в средневековую эпоху территория Абжуа в течение нескольких столетий находилась в составе Мегрельского княжества. Судя по свидетельствам А. Ламберти, территория нынешней Абжуа была в позднесредневековую эпоху населена мегрелами. Местное абхазское население при присоединении этой территории к Мегрелии, по всей видимости, частью ушло за реку Кодор в пределы Абхазского княжества, частью было ассимилировано мегрелами.
В конце XVII века абхазские феодалы вторгаются в пределы Мегрельского княжества и закрепляют за Абхазией территорию между реками Кодор и Ингур. На данную территорию идёт активное переселение абхазов. Так Вахушти пишет: «Абхазы овладели до реки Эгриси (Н.Б. – Ингур) и сами обосновались там». Таким образом, современные абжуйцы начали складываться как этническая группа абхазов, начиная с конца XVII века на основе смешения переселённых сюда бзыбских и гумских абхазов с мегрелами. Жившие на данной территории в более раннюю эпоху абхазы не являются прямыми предками абжуйцев, поскольку, как уже указывалось, в течение нескольких столетий здесь преобладало мегрельское население.
Судя по всему, не всё мегрельское население в конце XVII века покинуло указанную территорию. Оставшиеся мегрелы подверглись ассимиляции со стороны абхазов. З.Анчабадзе в книге «Из истории средневековой Абхазии» указывает в этой связи: «Однако процесс абхазизации оставшегося там мегрельского населения затянулся в некоторых пунктах на длительный период. Д. Бакрадзе констатировал, что даже в 1860 году жители села Илори употребляли мегрельский язык. По его словам, в Илори проживали «160 дворов старинных крестьян мингрельского происхождения; они знают абхазский язык, но постоянно говорят по-мингрельски».
Этническое самосознание жителей села Илор Очамчирского района в разное время, действительно, представляет большой интерес. Данное село находится на границе Абжуа и Самурзакана. Так по переписи 1886 года коренные жители села были записаны «самурзаканцами». По данным переписи 1926 года 53,1% жителей села записались абхазами, 44,2% - мегрелами и грузинами. В то же время только 5,6% жителей села назвали родным языком абхазский, тогда как 91,1% в качестве родного указали мегрельский язык. В дальнейшем практически все жители Илора записывались грузинами.
К началу XIX века Абжуа населяли практически исключительно абхазы. Во время второго махаджирства 1877 года около половины населения исторической провинции покидает Абхазию. В некоторых сёлах не остаётся и четверти былого населения. Однако после махаджирства здесь, в Абжуа, в отличие от Бзыпа, не ведётся заселение полупустующих пространств переселенцами. Вплоть до конца XIX века здесь не возникает ни одного села колонизаторов. Лишь около 100 мегрелов было переселено абхазскими князьями в Беслахубскую общину.
Согласно данным переписи 1886 года в Абжуа (тогда Кодорском участке) проживало 15.821 человек, из которых 97,8% составляли абхазы и «самурзаканцы» Илора, в то время как мегрелов было всего 1,1%.
Первое неабхазское село, возникшее на пустовавших землях внутри Абжуа, - армянская Лабра. Затем уже абжуйские землевладельцы, остро нуждаясь в рабочей силе, заключают договор с крестьянами из Мегрелии, которых селят в самом центре Абжуа – селе Куачира (Кочара). Мегрельские крестьяне здесь были временными жителями, однако вскоре Российская Империя прекращает своё существование, а кочарские мегрелы так и продолжают жить в селе. Село Кочара, протянувшееся от моря до самых предгорий на десятки километров, становиться одним из крупнейших сёл района. На таких же основаниях мегрельских крестьян селят в Джале. Позже село Джал распадается на два посёлка: Джал-Апсуа (абхазский Джал) и Джал-Агыруа (мегрельский Джал). Кроме того, спонтанное переселение мегрелов охватило и другие абхазские села провинции, где уже в 1920-е годы их удельный вес был довольно высок.
После резни армян в Турции в 1915 году возникают новые армянские сёла и в Абжуа. Это Аракич (абх. Аракятши) неподалёку от нижнего течения Кодора и Атара-Армянская, возникшая выше абхазского села Атара на левобережье Кодора.
Кроме того, в начале XX века в некоторых сёлах Абжуа (Джгярда, Гуада) поселяются турки из Османской Империи, которые занимаются здесь табаководством.
По первой всесоюзной переписи населения 1926 года в Кодорском уезде проживает 33.086 человек, в т.ч. 21.762 абхазов (65,8%), 6.762 мегрела и грузина (20,4%), 2.920 армян (8,8%), 538 турок (1,6%) и 334 русских (1,0%).
Резкое изменение этнической структуры населения Абжуа происходит в сталинско-бериевский период, и связано оно с плановым переселением крестьян из Западной Грузии. Причины, ход процесса переселения, отдельные его составляющие и общий результат этой кампании были достаточно подробно охарактеризованы в части, посвящённой исторической провинции Бзып. Здесь же хотелось бы остановиться более конкретно на том, как это переселение коснулось Абжуа.
Абжуа была задета кампанией, организованной Л. Берия, пожалуй, больше всех остальных исторических областей Абхазии. С конца 1930-х годов, как и в Бзыпе, здесь сначала на окраинах, а потом и внутри абхазских сёл возникают подселения, в основном, мегрельских и лечхумских крестьян. Причём, в отличие от Бзыпа, в Абжуа число грузин в абхазских сёлах, задетых переселенческой кампанией, зачастую начинает сравниваться с числом абхазов и даже превосходить его. Переселенческие посёлки возникают в Кутоле, Адзюбже, Тамыше, Кындыге, Маркуле, Мыку, Баслаху. Для переселенцев отстраиваются и новые сёла: Ахалдаба, Ахали-Киндги и Цагера. Мегрелы практически полностью вытесняют абхазское население из Цхынцкара, Араду и Охурея. К этому времени уже полностью ассимилировано абхазское население Илора.
Большая часть «бериевских» переселенцев в Абжуа была из Мегрелии. Грузины-лечхумцы были поселены в селе Цагера, а также вместе с мегрелами в Ахалдабе. Сванов поселили в селе Наа Атара-Армянского сельсовета, а также вперемешку с мегрелами в селе Охурей.
Таким образом, в нижней приморской зоне Очамчирского района население стало практически исключительно грузинским, доля абхазов здесь свелась к ничтожной цифре. Абхазское население в нижней зоне концентрировалось преимущественно в Адзюбже, Тамыше и Кындыге. В срединной зоне района население было смешанным: были как чисто абхазские (Атара, Гуп) и чисто мегрельские сёла (Куачира, Джал-Агыруа), так и смешанные абхазо-мегрельские (Кутол, Баслаху) сёла. Лишь в верхней предгорной зоне население оставалось преимущественно абхазским (Джгярда, Гуада, Тхина, Отап, Арасадзыхь).
Мегрельское население Абжуа практически не ассимилировалось абхазами, наоборот, часть абжуйских абхазов, особенно в сёлах нижней зоны, подверглась частичной языковой и культурной мегрелизации. Мегрелы Очамчирского района, за редким исключением, не владели абхазским языком, в то же время очень многие абхазы, особенно, в сёлах Адзюбжа, Тамыш, Кындыг, Баслаху, Маркула, Охурей свободно владели мегрельским языком. Кроме того, довольно значительное число мегрелов имелось практически в каждом абхазском селе. Гораздо меньше абхазов жило в мегрельских сёлах.
Активно росло русское население Абжуа, в первую очередь засчёт притока рабочих в горняцкий город Ткварчели (Ткуарчал). Абхазское население, как и армянское, росло за счёт естественного прироста.
Плановое переселения грузинских крестьян в Абжуа привело к тому, что в традиционно этнически абхазской провинции доля грузин превысила долю коренного населения. Так по последней советской переписи 1989 года в Абжуа и соседних самурзаканских абхазских сёлах Очамчирского района – Река и Агубедиа – проживало 97.132 человек: абхазы – 36.842 (37,9%), грузины – 39.886 (41,1%), русские – 9.760 (10,0%), армяне – 6.563 (6,8%).
Резкое изменение этнической структуры населения Абжуа произошло после войны 1992-1993 годов. Очамчирский район стал местом самых ожесточённых боёв. Вся нижняя зона, населённая преимущественно грузинами, была оккупирована войсками госсовета Грузии, в то время как большая часть абхазских селений контролировалась партизанскими отрядами местных жителей. После окончания войны практически все грузины покинули Абжуа. Полностью опустели многие сёла. Многие абжуйские абхазы также были вынуждены переселиться в Гулрыпщский район и Сухум, т.к. абхазские сёла нижней зоны Очамчирского района были сожжены практически полностью. Население армянских сёл также подверглось погромам со стороны войск госсовета. Армянское население сократилось вдвое. Из Абжуа выехала большая часть русских. В настоящее время большинство населения Абжуа составляют абхазы (около 25 тысяч человек), а единственным крупным национальным меньшинством являются армяне (около 2 тысяч человек), как и прежде, проживающие в сёлах Аракич, Атара-Армянская и Лабра.
Город Очамчира, население которого начало быстро расти в советское время, являлся центром притяжения, прежде всего, мегрельского населения: сначала из собственно Мегрелии, затем и из Самурзакана, а в последние десятилетия советской эпохи, в том числе, и из сельской местности Очамчирского района. В 1926 году население города составляло 3.419 человек, из которых 57,7% было мегрелами и грузинами, 24,8% - абхазами, 4,4% - русскими. В последующее десятилетие доля абхазского и грузинского населения существенно не меняется, но всё более активно растёт русское население. Так в 1939 году в Очамчире уже проживает 11.684 человека, в т.ч. 43,4% - грузины, 22,2% - абхазы, 22,7% - русские.
В советские годы абхазское сельское население Очамчирского района переселяется в райцентр не так активно, как это происходит в Гудаутском районе. Абжуйские абхазы в большей степени предпочитают переезжать в Ткварчели и Сухуми. В то же время Очамчира всё активнее заселяется мегрелами. К 1989 году население города выросло до 20.076 человек. Грузины уже составляли 58,2%, абхазы – 18,2%, русские – 14,7%.
После войны 1992-1993 годов мегрельское население покидает город, выезжает и большинство русских. Таким образом, сегодняшняя Очамчира населена преимущественно абхазами. Население города по переписи 2003 года составило 4.702 человека.
Город Ткуарчал (Ткварчели) возникает на месте угледобычи в ущелье реки Аалдзга на части территории одноимённого абхазского села в начале 1940-х годов. Абхазы, жившие на данной территории, поселяются в городе. Однако основное население города на тот момент составляют русские рабочие и их семьи. В город также переселяются грузины. Позже Ткварчели становится всё более этнически абхазским: жители окрестных абжуйских сёл оседают в городе. К концу советской эпохи Ткварчели наряду с Гудаутой становится одним из двух городов Абхазии, где абхазское население составляет относительное большинство. Согласно переписи 1989 года в Ткварчели проживает 21.744 человека: абхазы – 42,3%, русские – 24,5%, грузины – 23,4%.
Во время абхазо-грузинской войны Ткуарчал не был оккупирован грузинскими войсками, но находился в жёсткой блокаде. К настоящему времени население города сократилось по сравнению с 1989 годом более чем в 4 раза. По данным переписи 2003 года здесь проживает 4.786 человек. Жители в большинстве своём - абхазы.

Проиллюстрировав процесс «разабхазивания» населения страны на примере каждой отдельной исторической провинции, в заключении хотелось бы отметить, что этнодемографические процессы, происходившие в Абхазии в течение двух прошедших столетии по выделенным в начале статьи трём основным траекториям, хорошо просматриваются при сопоставлении данных переписей населения.

• Так, постепенная и достаточно спонтанная ассимиляция абхазского населения Самурзакана принимает своё выражение в выделение графы «самурзаканцы» (отдельно от абхазов) уже в данных переписи 1886 года. Согласно материалам этой переписи в Абхазии (Сухумском округе) проживает 67.846 человек, из которых 41,7% - абхазы, 45,2% - самурзаканцы, 5,1% - мегрелы.
• Данные переписи 1926 года наглядно иллюстрируют последствия российского колонизационного заселения Абхазии представителями различных народов после выселения большей части коренного населения. Так из 186.004 жителей Абхазии абхазы составляют только 30,1%. Доля мегрелов, грузин и сванов уже возросла до 36,2%, армян – до 13,8%, греков – до 7,8%, русских – до 6,8%. Та же перепись отчётливо показывают дальнейшее углубление ассимиляционных процессов в Самурзакане, из 50.086 жителей которого лишь 25,9% назвали себя абхазами, а большая часть остальных – мегрелами и грузинами.
• Перепись 1939 года интересна, прежде всего, тем, что она демонстрирует практически окончательную ассимиляцию самурзаканских абхазов. Согласно её данным, 89,6% населения Гальского района – грузины, лишь 3,6% - абхазы.
• Данные переписи 1959 года являются самым красноречивым подтверждением результатов кампании по переселению крестьян из западных районов Грузии в Абхазию, организованной с конца 1930-х годов Л. Берия. Кроме того, налицо быстрый рост русского населения, и фактическая стагнация естественного прироста у абхазов, вызванная гонениями на абхазскую культуру и язык и уничтожением абхазской интеллигенции и политической элиты при Сталине. В результате абхазы оказываются уже четвёртым по численности народом в Абхазии. Из 404.738 жителей Абхазии абхазами являются лишь 15,1%, грузинами – 39,1%, русскими – 21,4%, армянами – 15,9%. За двадцатилетний межпереписной период число грузин в Абхазии выросло на 147.905 человек; русских – на 26.514; армян – на 14.720; абхазов – на 4.996 человек…
• Наконец, перепись, проведённая в Абхазии в 2003 году, показывает кардинальные перемены этнодемографической ситуации в стране. Во-первых, налицо сокращение более чем вдвое общей численности населения республики в результате кровопролитной войны 1992-1993 годов. Во-вторых, бросается в глаза сокращение численности именно грузинского населения на 193.919 человек, явившееся результатом, в первую очередь, массовой поддержки грузинской частью населения оккупационных войск на территории Абхазии. В результате абхазы впервые с конца XIX столетия становятся первой по численности этнической группой в населении страны (43,8%). Крупнейшими этническими меньшинствами теперь уже являются грузины (с мегрелами), большей частью проживающие в Самурзакане (21,3%), и армяне, преобладающие в Садзе и Гуме (20,8%). Доля русских сокращается незначительно с 14,4% в 1989 году до 10,8% в 2003.

В абхазской среде всегда было неоднозначное отношении к России как государству. С одной стороны, Россия воспринималась как страна, нанёсшая Абхазии непоправимый ущерб, явившаяся той силой, которая заставила большую часть абхазов навсегда покинуть свою родину в середине XIX века, что открыло путь для грузинской - сначала демографической, а потом и политической - колонизации страны. С другой стороны, уже с начала советской эпохи Россия начинает ассоциироваться с дальним «третейским судьёй», единственным реальным противовесом, способным защитить Абхазию от повсеместной грузинской экспансии. Актуально подобное двоякое отношение к России и сегодня, однако это ни в коей мере не распространяется на отдельных представителей русского народа.
В абхазском обществе, особенно, со времён правления Сталина постепенно укореняется мнение, что бурный рост численности именно грузинского населения представляет прямую угрозу абхазской государственности и этническому выживанию абхазского народа. В то же время рост численности всех остальных народов на территории Абхазии, общая доля которых в населении автономной республики к 1989 достигла 36,5%, не рассматривается как что-то потенциально опасное. Объясняется это достаточно просто. Русское, армянское, украинское, эстонское и прочее население в советский период никогда не заявляло, что Абхазия является неотъемлемой частью их исторической родины, не старалось узурпировать политическую и экономическую власть в республике, не выдвигало антинаучных теорий о «пришлости» абхазов в Абхазии, не пыталось представить абхазов одним из племён своей нации.

Список использованной литературы:

1. Абхазия: документы свидетельствуют: 1937-1953 /под редакцией Б.Сагария, Т.Ачугба, В.Пачулия, Сухум. 1992.
2. Абхазский архив: ХХ век / под редакцией С.Лакоба и Ю.Анчабадзе, М. 2003.
3. Анчабадзе З. Из истории средневековой Абхазии, Сухуми. 1959.
4. Ачугба Т. О проблемах национального самосознания населения Юго-Восточной Абхазии, Сухум. 2006.
5. Боденштедт Ф. По Большой и Малой Абхазии. О Черкесии, М. 2002.
6. Всесоюзная перепись населения 1926 года, т. XIV, Закавказская СФСР, М. 1929.
7. Инал-ипа Ш. Абхазы, Сухуми. 1960.
8. Коряков Ю. Атлас кавказских языков, М. 2006.
9. Лакоба С. Очерки политической истории Абхазии, Сухуми. 1990.
10. Материалы по истории Абхазии, под редакцией А. Авидзба, Сухуми, 1990.
11. Цвижба Л. Этно-демографические процессы в Абхазии в XIX веке, Сухум. 2001.
12. Этническая «революция» в Абхазии /под редакцией Т.Ачугба, Сухум. 1995.

(Опубликовано: Бюллетень ВИУ (Владикавказ), № 20, 2006 г.)

(Перепечатывается с сайта: http://www.viu-online.ru.)
____________________________________________________

ЭТНОДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ АБХАЗИИ: ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЙ АСПЕКТ

На правах рукописи

Специальность 25.00.24 – Экономическая, социальная, политическая и рекреационная география

АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата географических наук

Москва - 2010
Работа выполнена на кафедре экономической и социальной географии географического факультета Московского педагогического государственного университета

Научный руководитель: доктор педагогических наук, профессор
Лобжанидзе Александр Александрович

Официальные оппоненты: доктор географических наук, профессор Колосов Владимир Александрович; кандидат географических наук, старший преподаватель Новик Алексей Николаевич

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный университет

Защита состоится «_» февраля 2011 г. в _ часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.29 при Московском педагогическом государственном университете по адресу, 129278, г. Москва ул. Кибальчича д. 16, ауд. 31
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119991, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1

Автореферат разослан «_» января 2011 г.

Учёный секретарь диссертационного совета Н.Н. Роготень


ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования определяется необходимостью комплексного изучения образовавшегося вследствие сложных историко-политических и этногеографических процессов в последние десятилетия значительного количества непризнанных международным сообществом государств, являющихся такими же живыми составляющими сложной, изменчивой и многоуровневой политической карты мира, как и признанные государства.
Поскольку в большинстве случаев появление непризнанных государств напрямую связано с этнополитическими конфликтами, исследование истории их этнодемографического развития имеет определяющее значение для комплексного изучения феномена непризнанных государств. Этническая мозаичность в рамках жёстко выстроенной советской административной системы, в совокупности с тлеющими этническими конфликтами, предопределили столь болезненный для Кавказского региона процесс распада единого государства, который даже теоретически не мог здесь ограничиться контурами очерченных 90 лет назад административных границ союзных республик. Неудивительно, что на постсоветском пространстве (а внутри него, именно в Кавказском регионе) в результате крушения социалистического блока возникло такое количество непризнанных государств.
Пример Абхазии в изучении этнодемографического развития де-факто независимых государственных образований, на наш взгляд, является наиболее рельефным. Исследование причин этнодемографических изменений, их проявления в различных регионах республики представляет несомненный научный и практический интерес.
Территориальным объектом исследования является, прежде всего, Республика Абхазия и её регионы, а также другие непризнанные международным сообществом государства.
В качестве объекта настоящего исследования выступают крупнейшие этнические группы, составляющие население Абхазии.
Предметом исследования является территориальная и количественная динамика расселения основных этносов Абхазии.
Цель исследования заключается в выявлении особенностей формирования этнической «мозаики» населения Абхазии, как конфликтного региона с не окончательно определённым политическим статусом, и её отдельных регионов.
Достижение цели обеспечивается постановкой и решением следующих задач исследования:
1. обобщить базовые теоретические положения этнической географии и этноконфликтологии; систематизировать основополагающие понятия, касающиеся проблемы непризнанных государств;
2. разработать методику определения моделей этнодемографического развития непризнанных государств (на примере постсоветского пространства);
3. установить взаимосвязь административно-территориального деления Абхазии и динамики её внешних и внутренних (административных) границ в новое и новейшее время с характером этнодемографических изменений на территории страны;
4. выделить основные этапы этнодемографических изменений на территории Абхазии в период с начала XIX века по настоящее время; установить характер и основные особенности этнодемографических изменений в Абхазии в целом и в отдельных её регионах по выделенным этапам;
5. определить и проанализировать основные последствия современной демографической политики в Абхазии, выявить степень влияния этнического фактора в электоральной географии современной Абхазии;
6. на основе совокупности выявленных данных спрогнозировать возможные пути этнодемографического развития Абхазии.
Методология и методика исследования. При разработке теоретической и методологической базы были использованы труды специалистов географов, политологов, этнографов, историков, социологов: В.А. Авксентьева, Ю.В. Бромлея, С.И. Брука, С.Н. Бабурина, Л.Б. Вардомского, С.В. Голунова, Д.В. Зайца, В.И. Козлова, В.А. Колосова, В.Н. Кудрявцева, М.Г. Левина, В.П. Максаковского, С.М. Маркедонова, Н.С. Мироненко, П.Дж. Тейлора, А.Д. Смита, Р.Ф. Туровского, А.А. Цуциева и других.
Настоящая работа базируется на применении комплексного, расселенческого, сравнительно-географического, территориального и исторического подходов.
Методологической базой исследования послужили картографический и статистический методы, а также типологизация и классификация исследуемых объектов.
Научная новизна:
1. разработана и апробирована методика выявления моделей этнодемографического развития непризнанных государств;
2. установлена взаимосвязь административных границ разного уровня с характером этнического расселения в Абхазии;
3. выявлены и охарактеризованы на локальном уровне основные этапы этнодемографических изменений в Абхазии в новое и новейшее время;
4. на основе анализа данных переписей населения 1886 и 1897 годов, а также других источников того периода подтверждено преобладание в пределах исторического Самурзакана конца XIX – начала XX вв. абхазоязычия и абхазской этнической идентичности;
5. выявлена прямая взаимосвязь масштабов ассимиляции самурзаканских абхазов в советский период с административной подчинённостью территории их проживания (практически тотальная ассимиляция в пределах Гальского района и полное сохранение абхазской идентичности в самурзаканских сёлах Очамчирского района);
6. рассчитано примерное количество грузинских крестьян, планово заселённых в Абхазию в 1930-1950 годы;
7. на основе поселенных итогов переписи 1886 года рассчитан точный этнический состав населения для территорий современных Армении, Нагорного Карабаха и Южной Осетии;
8. впервые введены в научный оборот:
а. данные посемейной переписи 1886 года для территории Западной Абхазии (между рекой Псоу и Гагрой);
б. подробные данные Всесоюзной переписи населения 1926 года для территории Западной Абхазии (между реками Псоу и Багрыпста);
в. порайонные данные переписей населения 1939, 1959 и 1970 годов по Абхазии;
г. архивный источник (ГАРФ, ф. 3316, оп. 64, д. 775) «Доклад об итогах обследования ССР Абхазии по национальному вопросу, 1929 г.», проходивший под грифом «совершенно секретно»;
9. Впервые закартаграфировано:
а. Этнографическая карта Абхазии по данным переписи 1926 года;
б. Этнографическая и лингвистическая карты сельсоветов Гальского уезда по данным переписи 1926 года;
в. Этнографические карты всех районов Абхазии (кроме Гальского) по данным переписи населения 1989 года;
г. Этнографическая карта турецких провинций Сакарья и Дюздже.
Практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы как основа для изучения этнодемографического развития других непризнанных государств, а также как практическое пособие для специалистов различных гуманитарных дисциплин (конфликтологов, политологов, этнографов, историков), интересующихся деталями этнодемографического развития Абхазии и её отдельных регионов.
Временные рамки и информационная база исследования. Временные рамки настоящего исследования охватывают период с начала XIX века, когда произошли первые значимые изменения этнической структуры населения Абхазии, по настоящее время.
Информационную базу исследования составляют первичные статистические данные переписей населения СССР, выявленные в архивах; а также опубликованные в статистических сборниках разных лет данные посемейной переписи населения 1886 года, первой Всероссийской переписи 1897 года и постсоветских переписей населения Абхазии, Грузии, Нагорного Карабаха и Приднестровья.
Апробация результатов исследования. Узловые моменты и выводы, содержащиеся в диссертации, были представлены на научных конференциях географического факультета МПГУ 2008 и 2009 годов, а также в 9 публикациях (включая 2 статьи в рецензируемых журналах из перечня ВАК).
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и приложения. Объём основного текста диссертации составляет 220 страниц. В работе имеется 47 рисунков и 44 таблицы (включая 17 таблиц в приложении). Список источников включает 214 источников.
В первой главе рассматриваются теоретические положения в области этнической географии, определяется сущность понятия непризнанное государство и проводится сравнительная характеристика моделей этнодемографического развития непризнанных государств постсоветского пространства. Вторая глава посвящена локальным особенностям этнодемографического развития Абхазии за последние 150 лет. В третье главе освещаются современные этнодемографические процессы в Абхазии, проводится анализ влияния этнического фактора в электоральной географии республики и делается попытка спрогнозировать возможные пути этнодемографического развития Абхазии.
Приложения содержат этническую статистику по данным официальных переписей населения (с 1886 по 2003 гг.) по административно-территориальным единицам Абхазии, а также по Нагорному Карабаху, Приднестровью и Южной Осетии.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ЗАЩИТЫ:

1. Этнодемографический фактор является определяющим в геополитическом развитии непризнанных международным сообществом государств на постсоветском пространстве.
Модель этнодемографического развития территории может быть рассмотрена как многофакторная модель. Выделенные нами двенадцать факторов и подфакторов, оказавших влияние на модели этнодемографического развития рассматриваемых территорий, включают в себя: фактор макроположения, титульности, наличия/отсутствия государственности этноса доминанты за пределами непризнанного государства, статусный и собственно этнодемографический фактор с рядом подфакторов (доля титульного этноса до и после активной фазы конфликта, доля титульного этноса «государства-метрополии» до и после активной фазы конфликта, наличие отсутствие зон компактного расселение титульного этноса «государства-метрополии» до и после активной фазы конфликта, степень этнической мозаичности территории, характер присутствия титульного этноса непризнанного государства на «материнской» территории «государства-метрополии») (рис. 1).
Сравнительная характеристика четырёх непризнанных международным сообществом государств постсоветского пространства по выделенным нами факторам демонстрирует как наличие множества общих черт, так и уникальный вектор этнодемографического развития каждого из них.
В частности, бросается в глаза резко отличная от «кавказской» модель этнодемографического развития Приднестровья, выраженная, в том числе, и в смещении этнической (этнолингвистической) доминанты на политико-экономическую. Приднестровье попало в отдельный тип по девяти из двенадцати факторов/подфакторов, выделенных нами в ходе классификации.
Схожесть моделей этнодемографического развития Абхазии и Южной Осетии по шести из двенадцати пунктов, вроде бы, является закономерной. Обе страны в советский период своей истории развивались как автономные образования в границах Грузинской ССР, обе вышли из состава Грузии в результате кровопролитных войн в начале 1990-х годов, восстановили территориальную целостность и были признаны РФ и рядом других стран после августовской войны 2008 года, в каждой имелись и имеются более-менее крупные грузинские этнические анклавы, абхазы и осетины принадлежат к единому северокавказскому (горскому) этнокультурному пространству.
В то же время вызывает особый интерес схожесть по многим рассматриваемым параметрам между Южной Осетией и Нагорным Карабахом, которые оказались в одной группе по семи из двенадцати пунктов, в то время как Абхазия и Карабах оказались вместе лишь в одной группе из двенадцати. Территории Карабаха и Южной Осетии в начале XX века оказались зоной межэтнических столкновений, сопровождавшихся этническими чистками. Однако, если судить по данным переписей 1886 и 1926 годов, эти события в конечном итоге не повлияли серьёзным образом на этнодемографическую структуру населения обеих территорий.
В советский период и Нагорный Карабах, и Южная Осетия имели статус автономных областей, в обоих регионах титульная этническая группа составляла большую часть населения, при этом её численность внутри автономного образования была меньшей, чем во внутренних районах соответствующих союзных республик. Обе республики, будучи «внутренними» кавказскими территориями, не отличаются мозаичностью этнического состава населения. Кроме того, ни Республика Южная Осетия, ни Нагорно-Карабахская Республика не являются единственными государственными образованиями соответствующих титульных групп, что определяет и вектор их политического тяготения. Политические элиты и население обеих республик фактически рассматривают независимость как переходный этап к политико-административному воссоединению со своими этническими соотечественниками в Северной Осетии и Армении.
Внутри Кавказского региона по рассматриваемым категориям особняком стоит Абхазия, попавшая в отдельную группу по шести из двенадцати пунктов. Особая модель этнодемографического развития Абхазии определяется рядом историко-географических факторов. Характер всех последующих этнодемографических процессов на территории Абхазии напрямую связан с катастрофой махаджирства середины XIX века, послужившего отправной точкой последующей демографической колонизации страны. В сталинско-бериевский период истории Абхазии происходило организованное правительством заселение крестьян из Западной Грузии в республику. В то же время на фоне демографической экспансии происходит и многоплановая искусственная грузинизация абхазов, прекратившаяся только со смертью Сталина и расстрелом Берии – главного идейного вдохновителя данной кампании.
Само географическое положение Абхазии предопределило значительный миграционный прирост также и русского, украинского и прочего населения республики в советский период, создавая, с одной стороны, уникальную этническую мозаику территории, с другой, способствуя неуклонному снижению удельного веса титульной группы населения. Высокий миграционный прирост населения Абхазии вкупе с завершившейся к середине XX столетия ассимиляцией (в пределах Гальского района) довольно многочисленных самурзаканских абхазов привёл к тому, что перепись 1959 года зафиксировала исторический минимум удельного веса абхазского населения в республике – 15,1%.
От всех других рассматриваемых государств Абхазию отличает отчётливо выраженная мозаичность этнической структуры населения, отсутствие у титульной группы каких-либо государственных образований за пределами республики, низкое по сравнению с другими титульными группами соответствующих государственных образований число абхазов, проживавших в пределах собственно союзной республики (Грузии), а также нехарактерная статусная история территории в советский период. Эти факторы предопределили и отличный от других непризнанных международным сообществом государств постсоветского пространства вектор политического развития Абхазии, выраженный в стремлении к построению полноценного международно признанного независимого государства.

Рис. 1. Факторы этнодемографического развития территории непризнанного государства.

Рис. 2. Доля основных этносов в населении Абхазии
по данным переписей населения 1886-2003 гг.

Рис. 3. Доля абхазского, грузинского и прочего населения в Самурзакане по данным переписей населения 1886, 1926 и 1939 гг.

Рис. 4. Доля абхазского населения по сельсоветам Гальского уезда, 1926 год.

Рис. 5. Этнографическая карта Очамчирского района Абхазской АССР, 1989 г.

Рис. 6. Этнографическая карта Абхазии, после 2008 г.

От всех других рассматриваемых государств Абхазию отличает отчётливо выраженная мозаичность этнической структуры населения, отсутствие у титульной группы каких-либо государственных образований за пределами республики, низкое по сравнению с другими титульными группами соответствующих государственных образований число абхазов, проживавших в пределах собственно союзной республики (Грузии), а также нехарактерная статусная история территории в советский период. Эти факторы предопределили и отличный от других непризнанных международным сообществом государств постсоветского пространства вектор политического развития Абхазии, выраженный в стремлении к построению полноценного международно признанного независимого государства.
2. Этнодемографическое развитие отдельных регионов Абхазии связано с динамикой административно-территориального деления и внешних границ страны.
В ходе исследования установлено, что внешние политических границы Абхазского княжества не соответствовали территории расселения абхазов в первой половине XIX века. Часть абхазских обществ находилась вне границ княжества. В начале XIX века восточная этническая граница Абхазии совпадала с политической и проходила, в основном, по реке Ингур, в то время как западная политическая граница Абхазского княжества не совпадала с этнической границей. Последняя шла в районе Хосты, следовательно, абхазское население между Хостой и Гагрой находилось вне политических границ княжества.
Изменение внешних границ Абхазии в начале XX века не было связано с характером этнического расселения. Спорная между Абхазией и РСФСР территория уже давно не имела абхазского населения, поэтому абхазское правительство выдвигало, в основном, экономические и исторические аргументы ко включению «Пиленковской волости» в состав республики.
На протяжении всего рассматриваемого периода контуры внутренних административных границ Абхазии были так или иначе связаны с характером этнического расселения. Административно-территориальные единицы Абхазского княжества полностью соответствовали в границах этнографическим группам абхазов. Позднее российские власти также взяли на вооружение существовавшее историческое деление территории. После махаджирства, когда отдельные регионы Абхазии были лишены коренного населения и заселены колонистами, административные границы стали в целом разделять территории с абхазским населением от территорий, населённых переселенцами. В частности, Гудаутский и Кодорский участки были населены преимущественно абхазами, Самурзаканский участок – «самурзаканцами», смешанной этнотерриториальной группой абхазо-мегрельского происхождения, а Гумистинский участок – недавно прибывшими поселенцами, принадлежавшими к различным народам. В советское время, общие очертания административных границ внутри Абхазии сохраняются, однако и в этот период можно видеть изменение районных границ, мотивированное сугубо этнолингвистическим фактором: передача в 1930 году четырёх сельсоветов Гальского (этнически уже преимущественно мегрельского) района Очамчирскому (этнически абхазскому) району была произведена по требованию абхазоязычного населения этих территорий.
На протяжении всего рассматриваемого периода низовое административно-территориальное деление Абхазии было определённым образом сопряжено с характером этнического расселения. В частности, этнически абхазские населённые пункты были объединены сначала в сельские общины, затем в волости и сельские советы по этническому признаку. Этническая гомогенность абхазских сельсоветов была нарушена только в сталинский период, когда количество грузинского населения во многих абхазских сёлах сравнялось или почти сравнялось с коренным. В то же время различные неабхазские сёла свободно объединялись в одну административно-территориальную единицу без учёта этнического признака.
3. Этнодемографические изменения в структуре населения Абхазии происходили с середины XIX века и вплоть до настоящего времени постоянно. Однако можно чётко выделить четыре основных этапа, кардинально изменивших этнодемографическую ситуацию в стране и послуживших основой к формированию сложной этнической мозаики региона.
Первый этап (1864 год - начало XX века) – махаджирство и последовавшее за ним колонизационное заселение Абхазии. После трёх крупных волн махаджирства – преимущественно насильственного переселения абхазов в Османскую империю - в середине XIX столетия значительные территории Абхазии лишились коренного населения и были использованы царским правительством в качестве арены для полиэтнической колонизации, что и явилось отправной точкой к формированию будущей пёстрой этнической мозаики Абхазии.
Колонизационное заселение Абхазии происходило непрерывно со второй половины XIX столетия и до советизации Абхазии в 1921 году, подтверждением чему являются данные переписей населения 1886, 1897 и 1926 годов (рис. 2).
Если в XIX веке колонисты заселялись преимущественно в регионы, полностью покинутые абхазским населением: в Центральную Абхазию (Гумистинский участок/Сухумский уезд) и в Западную Абхазию (Гагринский уезд), - то с начала XX века происходило заселение и регионов с абхазским населением. Посемейная перепись населения 1886 года является первым достоверным статистическим подтверждением этнодемографических изменений, произошедших в Абхазии в середине XIX века, наглядно иллюстрирует исход абхазского населения из западных и центральных районов страны, сокращение численности абхазов в Бзыбской и Абжуйской Абхазии, отображает начало процесса заселения опустевших регионов мегрельскими, греческими, русскими, армянскими, эстонскими и прочими колонистами.
Уже к концу XIX столетия удельный вес переселенцев в населении Абхазии равнялся доле абхазского населения, о чём свидетельствуют данные переписи населения 1897 года.
Второй этап (конец XIX века - середина XX века) – ассимиляция абхазского населения Самурзакана мегрелами. Ассимиляция абхазского населения исторического Самурзакана на рубеже XIX-XX веков полностью изменила этническую карту Восточной Абхазии и серьёзно отразилась на общей этнодемографической ситуации в Абхазии (рис. 3).
С конца XVII – начала XVIII веков на крайнем востоке Абхазии начинает формироваться отдельная этнографическая группа абхазов – самурзаканцы. Этнической основой для формирования этой группы послужили выходцы из Бзыбской Абхазии, садзы (возможно, и убыхи с черкесами), а также оставшееся здесь немногочисленное мегрельское население, уже с XVIII века постоянно пополнявшееся новыми выходцами из Мегрелии, которые до определённого периода сами ассимилировались в абхазской среде, но в последствии всё более стали способствовать мегрелизации самурзаканцев.
Данные переписей населения 1886 и 1897 годов хотя и не прямо, но всё же со всей очевидностью показывают абсолютное преобладание абхазской этнической идентичности среди коренного населения Самурзакана в конце XIX века, в том числе его преобладающую абхазоязычность. Несмотря на то, что в посемейных списках 1886 года абхазы и самурзаканцы были учтены отдельно друг от друга, в источнике также представлены дополнительные сводные таблицы, где отсутствует графа «самурзаканцы», а число абхазов в Кутаисской губернии равно суммарной численности абхазов и «самурзаканцев». По данным переписи 1897 года число абхазоязычных жителей Сухумского округа вдвое превзошло численность абхазов, зафиксированную переписью 1886 года. Такой рост численности абхазов был бы невозможен путём естественного прироста. Между тем, число абхазоязычных жителей Сухумского округа по данным переписи 1897 года в полной мере сопоставимо с общей численностью абхазов и самурзаканцев, зафиксированной переписью 1886 года. Таким образом, очевидно, что подавляющее большинство жителей Самурзакана указало в 1897 году абхазский своим родным языком.
Активная ассимиляция самурзаканских абхазов мегрелами, происходившая в первые десятилетия XX века, была жёстко лимитирована административными границами Гальского уезда/района, тогда как самурзаканские абхазы Очамчирского района избежали ассимиляции. По данным переписи населения 1926 года четверть населения исторического Самурзакана сохраняла абхазскую идентичность (преимущественно, в северо-западных, наиболее отдалённых от Мегрелии, сёлах), однако родным языком признали абхазский уже лишь 10,6% жителей уезда (рис. 4).
В 1930 году правительство Абхазии, по инициативе населения, изменило границу между Очамчирским и Гальским районами: Очамчирскому району были переданы четыре сельсовета на северо-западе Самурзакана: Агу-Бедиа, Первая Бедиа, Река и Чхуартал. Невозможность полноценного развития абхазской этнической культуры во всех её проявлениях была институционально закреплена именно в границах Гальского района. Это ясно видно из того, что самурзаканские сёла, переданные в 1930 году Очамчирскому району, избежали мегрелизации/грузинизации, в отличие от остальной территории Самурзакана (табл. 1)

Табл. 1. Динамика этнического состава некоторых сёл Самурзакана, по данным переписей 1939 и 1959 гг.

Третий этап (конец 1930-х - начало 1950-х годов) – плановое переселение крестьян из Западной Грузии в Абхазию и выселение греков из Абхазии. Плановое переселение грузинских крестьян в Абхазию, осуществлённое в 1930-1950-е годы под руководством Берии, способствовало резкому увеличению и без того многочисленной грузинской общины республики, превратив её в преобладающую (рис. 2). Общее количество переселенцев составило примерно 38000-40000 человек, что сопоставимо с численностью всего абхазского сельского населения в рассматриваемый период и превосходит по численности имевшееся на 1939 год грузинское сельское население «внегальской» Абхазии.
Переселение осуществлялось в сельскую местность всех районов Абхазии. Так, за межпереписной период 1939-1959 годов грузинское сельское население «внегальской» Абхазии увеличилось более чем в два раза, с 30516 человек до 64054 человек.
Наибольшее количество переселенцев было заселено в этнически абхазские Гудаутский и Очамчирский районы, а также граничащий с Россией Гагрский район, где доля грузинского населения до того была невелика. Так, в частности, результатом переселенческой политики явилось то, что в традиционно этнически абхазском Очамчирском районе доля грузинского населения превысила доля абхазского (рис. 5).
В рассматриваемый период миграционный прирост грузинского населения республики осуществлялся не только путём планового переселения грузинских крестьян, но и спонтанного переселения выходцев из Грузии преимущественно в городские центры Абхазии.
В 1944 году из Абхазии было выселена вся довольно многочисленная греческая община республики. Греческое население Абхазии в межпереписной период 1939-1959 годов сократилось на 73,7%.
Четвёртый этап (1992-1998 годы) – этнодемографические изменения в результате грузино-абхазской войны. Грузино-абхазская война 1992-1993 годов внесла революционные изменения в этническую карту Абхазии. Грузинская община «внегальской» Абхазии, крупнейшая по численности из общин республики, практически в одночасье перестала существовать. Тем не менее, численность грузин, покинувших Абхазию в результате военного поражения грузинской армии, на основе сопоставления данных переписей населения, примерно равна 195000 человек, что гораздо меньше данных, представляемых официальными властями Грузии. Этнодемографические изменения послевоенного периода сопровождались существенным расширением этнической территории абхазов, ранее компактно расселённых лишь в пределах Бзыбской и Абжуйской Абхазии. Сокращение численности армянской, русской и других общин республики в послевоенное время, помноженное на бегство большей части грузинского населения, впервые за последние сто лет сделало абхазов крупнейшим по численности этносом страны, несмотря на то, что абсолютная численность абхазского населения практически не изменилась (рис. 2).
4. Электоральные предпочтения жителей Абхазии фактически не связаны с их этнической принадлежностью, при отсутствии административного давления.
Динамика порайонных результатов президентских выборов 2004 и 2009 годов служит важным катализатором активизации процесса политической консолидации различных этнических групп, составляющих население страны, однако говорить о зарождении гражданской нации европейского образца в Абхазии на данный момент, конечно, не приходится. Очевидно, что этнический фактор при отсутствии административного давления на избирателей перестаёт играть важную роль в политических предпочтениях граждан Абхазии, так как корреляция итогов президентских выборов 2009 по всем административно-территориальным единицам Абхазии примерно идентична, в отличие от выборов 2004 года, когда отдельные этнически неабхазские регионы показывали диаметрально противоположные результаты в зависимости от этнического состава жителей.
Помимо этнического фактора в политической жизни Абхазии играет важную роль и фактор региональный. Традиционное деление абхазского этноса на две крупнейшие этнотерриториальные группы, абжуйцев и бзыбцев, отражается и на составе политической элиты. Внимательное отношение к балансу между абжуйцами и бзыбцами в руководстве республики имеет место и в современной Абхазии, однако оно не принимает крайние формы и не выливается в открытое политической противостояние, поскольку общеабхазское этническое самосознание абсолютно превалирует над региональным или религиозным.
5. Анализ политико-экономических процессов позволяет спрогнозировать три вероятных пути этнодемографического развития Абхазии.
Первый путь развития – наиболее благоприятный для абхазской стороны, заключается в массовой репатриации этнических абхазов из Турции и стран Ближнего Востока. Данный путь развития, конечно, возможен только при сохранении существующего статус-кво или международного признания Абхазии;
Второй путь развития - массовое возвращение грузинских беженцев в Абхазию, что позволит вернуться к этнодемографической ситуации, близкой к довоенной. Такой сценарий исключён при сохранении нынешнего политического расклада в регионе, и только в случае установления контроля Грузии над Абхазией подобный вариант представляется реалистичным;
Третий путь развития - сохранение в долгосрочной перспективе нынешних векторов этнодемографического развития республики. Учитывая сегодняшние политические и социально-экономические реалии Абхазии, наиболее вероятным представляется сохранение нынешнего пути этнодемографического развития Абхазии, который характеризуется послевоенным оттоком большей части неабхазского (прежде всего, грузинского) населения и увеличением удельного веса абхазов в населении как республики в целом, так и отдельных её регионов, а также значительными темпами урбанизации абхазского населения, вызванными военными разрушениями, тяжелой экономической ситуацией и освобождением значительной части жилого фонда в городских населённых пунктах.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Багапш Н.В. Абхазия: история становления этноса и государства // География в школе. - 2009. - №10. - С. 17-23, 0,44 п.л.
2. Багапш Н.В. Грузинское население Абхазии // География в школе. - 2010. - №5. - С. 14-17, 0,25 п.л.
3. Багапш Н.В. Модели этнодемографического развития непризнанных международным сообществом государств на постсоветском пространстве // Бюллетень Владикавказского института управления. - 2010. - № 32. - С. 81-127, 2,9 п.л.
4. Цуциев А., Багапш Н. Карта-приложение «Республика Абхазия и посты миротворцев» // Конфликты в Абхазии и Южной Осетии: документы 1989-2006 гг. / сост. и коммент. Волхонский М. А., Захаров В. А., Силаев Н. Ю. М.: НП ИД «Русская панорама», 2008. – приложение, 0,12 п.л. (авторский вклад 50%)
5. Цуциев А., Багапш Н. Карта-приложение «Абхазия: этническая карта по данным переписи 1989 года» // Конфликты в Абхазии и Южной Осетии: документы 1989-2006 гг. / сост. и коммент. Волхонский М. А., Захаров В. А., Силаев Н. Ю. М.: НП ИД «Русская панорама», 2008. – приложение, 0,12 п.л. (авторский вклад 50%)
6. Багапш Н.В. Этническая картина Абхазии // География. - 2010. - №18 (914). - С. 9-11, 0,19 п.л.
7. Багапш Н.В. Формирование этнической мозаики Абхазии // Бюллетень Владикавказского института управления. - 2006. - № 20. - С. 82-118, 2,3 п.л.
8. Багапш Н.В. Состав грузинского населения Абхазии. История и современность // Сборник научных трудов географического факультета (2009). - М., 2009. - С. 29-31, 0,19 п.л.
9. Багапш Н.В. Этнополитический конфликт в Абхазии в контексте этнодемографических изменений в республике за последние 150 лет // Сборник научных трудов географического факультета (2008). - М., 2009. - С. 9-11, 0,19 п.л.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава I. Проблемы этнодемографического развития непризнанных и частично признанных государств на постсоветском пространстве
1.1. Непризнанные государства как феномен
на современной политической карте мира
1.2. Модели этнодемографического развития непризнанных международным
сообществом государств на постсоветском пространстве
1.3. Современные проблемы этнодемографического развития непризнанных международным сообществом государств на постсоветском пространстве

Глава II. Этнодемографические процессы развития Абхазии (территориальный аспект)
2.1. Изменения административно-территориального деления, внешних и внутренних (административных) границ Абхазии в новое и новейшее время как катализатор этнодемографических процессов
2.2. Основные этапы этнодемографических изменений на территории
Абхазии в период с начала XIX века по настоящее время
2.3. Махаджирство и колонизационное заселение
Абхазии (1864 год – начало XX века)
2.4. Ассимиляция абхазского населения Самурзакана
(конец XIX века – середина XX века)
2.5. Плановое переселение крестьян из Западной Грузии
в Абхазию. Выселение греков из Абхазии (1930-1950-е годы)
2.6. Этнодемографические изменения в Абхазии как следствие
активной фазы грузино-абхазского конфликта (1992-1993 годы)

Глава III. Современные этнодемографические процессы в условиях обретения Абхазией нового политико-правового статуса
3.1. Этнодемографические последствия современной
демографической политики Абхазии
3.2. Этнический фактор в электоральной географии современной Абхазии
3.3. Возможные пути этнодемографического развития
современной Абхазии

Заключение

Список использованных источников

Приложение

(Материал взят с сайта: http://www.mpgu.edu.)
______________________________________________________