Главная » Алфавитный каталог авторов » Г » Призраки

Дмитрий Гулиа

Призраки

Драма в 3 действиях

Действующие лица:

Гудим, крестьянин с большим достатком.
Фатима, его вторая жена.
Дауд, старший сын Гудима.
Луман, младший сын.
Селма, жена Лумана.
Ханифа, дочь Гудима.
Саат, сосед Гудима.
Дамур, сын Саата,
Дед, отец Гудима.
Пастух, работник в доме Гудима.
Старшина.
Писец.

Действие происходит в одном из горных сел Абхазии в начале нашего столетия.


ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Горное село Олений Рог. Большая комната в доме Гудима. Конец марта. Снежная ночь, вьюга.

1

Ханифа, Селма и пастух.

Xанифа
Как страшно завывает ветер. Словно покойника оплакивают.

Селма
Кто знает? Может, и взаправду оплакивают. Разве мало покойников среди живых?

Ханифа
Когда ты бросишь эти черные мысли?

Селма
Когда буду в могиле. Наверно, скоро.

Ханифа
Не говори так. У меня слезы подступают к горлу. Ты такая хорошенькая, тебе не к лицу грустить.

Пастух (настраивает гитару)
Струны как будто в порядке... Вот вы говорите: слезы... Уж если кому и приходится плакать, то мне первому. Но ничего, я могу и поиграть... для вашего удовольствия.

Ханифа
Поиграй, спой что-нибудь, у тебя это так хорошо выходит. Ты всегда веселый.

Пастух
Веселый? Это для того, чтобы не заболеть. Кому я нужен больной? Твой отец и минуты не станет держать больного! Он не добрей любого нашего князя.

Ханифа
Неправда! Ты позволяешь себе дерзости потому, что хорошо знаешь, как мы к тебе относимся...

Пастух
Может, и так. (Берет несколько аккордов.) А что до игры, — будь у меня собственная гитара, я бы показал свое уменье. Пальцы деревенеют, если долго не прикасаются к струнам. (Снова берет аккорд.) А дед не заснул?

Ханифа
Ему приятно, когда дом оживает. Тогда он вспоминает прошлое. Он так страдает, бедный.

Селма
Хотела бы я знать: почему хорошие люди или умирают рано, или тяжело хворают?

Ханифа
Потому что люди только на старости лет становятся хорошими. А к старости всегда что-нибудь случается с ними...

Селма
Ты рассуждаешь, как взрослая. Впрочем... ты уже любишь и любима. Значит, ты взрослая.

Ханифа
Мне кажется, что я не такая, как все.

Пастух
Почему вы говорите при мне о таких вещах?

Ханифа
Ах ты, наш добрый пастушок! Мы все к тебе привыкли. Надеюсь, ты не выдашь нас?

Пастух
Скорей умру. (Прислушивается к вою ветра.) Как погода-то расходилась! Не дай бог в такую пору в лесу очутиться... (Ханифе.) Привыкли ко мне, говоришь? А мне все кажется, что я только в первый раз тебя вижу... И браню себя за это...

Ханифа (смеясь)
Ты слышишь, Селма? То же самое говорит мне и Дамур.

Пастух
Кто?

Ханифа
Дамур.

Пастух
Ты всегда вспоминаешь его, когда я говорю тебе что-нибудь приятное... ласковое. (Настраивает гитару.) Разве сыграть с горя?

Селма
По мне, все равно.

Пастух (берет аккорд)
Вам приходилось бывать в лесу в такую ночь?.. Отовсюду глядят волчьи глаза, будто раскаленные угли. И слышно, как ляскают зубы волков. Брр!.. Сама смерть ходит по пятам... (Берет несколько аккордов и поет.)
Свищет вьюга в глуши лесной.
Рыщут звери во мгле ночной...
Я не сплю в шалаше своем,
Тесно мне, молодому, в нем...
Свищет вьюга в глуши лесной.

Видно, зорьки я не дождусь,
Друг мой милый, откликнись, где ты? —
Словно к солнцу — к тебе стремлюсь...
Нет на песню мою ответа...
Видно, зорьки я не дождусь.

Свищет вьюга над шалашом,
Тесно мне, молодому, в нем.
Как мне к солнцу найти дорогу?
Ночь пришла к моему порогу.
Свищет вьюга над шалашом...
(Подходит к окну, прислушивается к шуму ветра.)

Ханифа
Селма, эта песня знакома тебе?

Селма
Он ее для меня сочинил. Я не хочу больше слышать ее. (Плачет.)

Ханифа (вздохнув)
Как он любил тебя!

Селма
Он не был похож на других.

Ханифа (к пастуху)
Не смей петь эту песню, пастушок!

Пастух
Разве она такая скверная?

Ханифа
Не смей петь потому, что она... хорошая. Постарайся это понять.

Селма
Не ругай его, Ханифа, он не желает нам ничего дурного.

Пастух
Дурного?.. Что ж, если вам не по душе, я больше никогда не буду петь эту песню. (Собирается уходить.)

Ханифа
Куда ты? Смотрите, он уже обиделся!

Пастух (с горечью)
Я давно разучился обижаться. Хочу погреться у костра — этот камин не по мне.

Ханифа
Делай как знаешь...

Пастух уходит.
 
2
 
Селма и Ханифа.

Селма
Он любит тебя.

Ханифа
В самом деле? Я что-то не замечала. Невелико счастье!..

Селма
А меня, Ханифа, никто не любит. Почему? Любил один — и бросил.

Ханифа
Ты наговариваешь на себя. Никто тебя не бросал.

Селма
Он твой брат. Конечно, ты должна защищать его.

Ханифа
Какая ты странная! Вспомни: ни твой, ни мой отец не хотели вашей свадьбы.

Селма
Как он любил меня, Ханифа! Какие пламенные писал мне стихи! Больше тому счастью не бывать.

Ханифа
Сейчас ты жена другого моего брата. Младшего. Как все это странно, не правда ли?

Селма (мечтательно)
...Ах, эти ночи — ночи, что мы коротали с ним! Обнимет, прижмет к груди, целует жарко, долго... и вдруг опустит руки, загрустит.

Ханифа
Опомнись! Не навлекай божьего гнева...

Селма
Я живу среди вас как во сне. Будет ли конец этой долгой ночи?.. Ханифа, милая, если со мною случится плохое, страшное, если придет беда — станешь меня жалеть?

Ханифа
Ты какая-то не похожая на нас. Будто серна, которая забрела в чужое стадо.

Селма (вслушивается в протяжный вой ветра)
Ветер по чьей-то душе воет.

Ханифа
Не к деду ли подкрадывается смерть? (Крестится.)

Селма
О нет, почему к деду? Есть и другие.

Голос деда: «Селма!»

Ханифа
Зовет... Соскучился по тебе...

Селма
Иду!

Ханифа
Он любит тебя из-за Дауда.

Селма
Молчи, Ханифа, не терзай меня...

Голос деда: «Селма, дочь моя!..»

Селма
Иду, иду. (Уходит.)

3

Ханифа (одна)
Скорей бы миновала ночь. Как стемнеет, словно со всего света слетаются к нам черные тени. А днем они куда-то прячутся. (Задумывается.) Ночью только с милым хорошо... (Улыбнулась своим мыслям.)

Стук в дверь. Входит Дамур со свертком под мышкой.

Ханифа и Дамур.

Xанифа
Дамур! Так это ты?..

Дамур
Очень просто: захотел и пришел.

Ханифа
И не побоялся?.. А я боюсь в такие ночи выходить.

Дамур
Чего мне бояться? Всего два шага. А если хочешь знать правду, я за тебя готов хоть в самый ад!

Ханифа
Вот и неправда!

Дамур
Не веришь?

Ханифа
Тебе только кажется, что ты готов за меня в ад. Ты оттого такой храбрый, что сидишь в теплой и светлой комнате.

Дамур (пылко)
Хочешь, Ханифа, я сделаю что-нибудь такое... необыкновенное?

Ханифа (испытующе)
Ты сделал бы это ради любой девушки?

Дамур
Чем я заслужил такую славу?

Ханифа
Все мужчины на один лад... Говорят, все вы отчаянные обманщики.

Дамур
А разве тебя уже обманывали мужчины? Нет? Зачем же тогда жаловаться на мужчин? (Пауза.) Где ваши? Что-то никого не видно.
 
Ханифа
Греются на кухне. У отца настроение неважное. В плохую погоду он почему-то всегда о Дауде думает...

Дамур
Говорил о нем?

Ханифа
Нет, но мы-то догадываемся. Ходит из угла в угол, дудит себе под нос какую-то угрюмую песню. Должно быть, совесть мучает...

Дамур
Хочешь знать, о чем сокрушается твой родитель?

Ханифа
А тебе откуда это известно?

Дамур
Стало быть, знаю. Это все брехня — насчет твоего брата. Сгубил он его и думать забыл. Твой отец, — ты не сердись, — людей ни в грош не ставит. Я-то знаю, отчего он такой угрюмый.

Ханифа
Говори, если правда, а не сплетни.

Дамур
Головой ручаюсь! Замыслы у него большие...

Ханифа
Замыслы? Что это ты загадками объясняешься?

Дамур
Видишь ли, между нашими родными пробежала черная кошка.

Ханифа
Черная?

Дамур
Земли у вас в обрез. Вот и решил твой отец прирезать себе малую толику нашей. Даже говорить тошно!

Ханифа
Неправда! Земли у нас сколько угодно, а вот счастья — мало, это правда... Зачем нам лишняя земля?

Дамур
Этого я и сам не пойму. Вам бы побольше счастья — это ты хорошо сказала. Чем голову ломать, возьми да и выведай у него... Спроси, почему он не спит, не ест.

Ханифа
Все-то ты выдумываешь! Ты не можешь без выдумки.

Дамур
Скажу прямо: на сей раз пташка в силок не попадется. Наша земля крепкий орешек, не по зубам ему.

Xанифа
Не пугай ты меня, ради бога! Неужто отец вздумал тягаться с вами из-за земли!

Дамур
Не иначе. Мой отец никогда не горячится прежде времени. Ну, а если озлится — то пиши пропало! Беды не оберешься. И ничего удивительного. Погляди: кругом из-за земли люди друг другу глотки рвут...

Ханифа
Но как же, Дамур? Ведь они так дружны. Живут словно братья...

Дамур
Э, милая, когда дело доходит до земли, то всякое братство — к черту.

Ханифа
Разве это может коснуться нас с тобой?

Дамур
А мы что — заговоренные? Коснется, да еще как!

Ханифа
Что же делать?
Дамур
Выпытай у отца, что он задумал, а я у своего. А там увидим.

Входит Селма.

5

Те же и Селма.

Селма
Добрый вечер, Дамур.

Дамур
Желаю тебе здравствовать, Селма.

Селма
Погода все такая же бешеная?

Дамур
Хуже. Словно цепной пес сорвался с цепи и кидается на людей.

Селма
Последние дни зима доживает, вот и злится...

Дамур
Наши немного муки просили. На мельницу-то в такую погоду не скоро выберешься.

Селма
Отчего ж? Небольшое дело.

Входит пастух.

6

Те же и пастух.

Селма (пастуху)
Ты вовремя. Насыпь муки в этот мешок.

Пастух (искоса поглядывая на Дамура)
Я бы с удовольствием, да что-то бок побаливать начал.

Дамур
Авось не помрешь, не велик труд-то...

Пастух
Меня хозяин освободил от работы. Слышите?

Дамур
Ох, уж эта мне голь! Немного обживется — и, глядишь, разленился. Клещами из дома не вытащишь.

Пастух
Тебя не спросились. Слава богу, и без тебя тут указчиков хватит...

Селма (Дамуру)
Его не переспоришь. Пойдем, я сама насыплю.

Селма и Дамур уходят.

7

Ханифа и пастух.

Ханифа
И тебе не стыдно грубить гостю?

Пастух
Какой он гость! Он твой жених. Я ненавижу его. Иной раз приведется курицу резать — жалко, а его бы, кажется, так и... За что ты любишь его?

Ханифа
Это не твое дело! Ты ногтя его не стоишь! (Рассерженно уходит.)

8

Пастух
К нему пошла, совести у ней нет... Ну, погоди ты, петушиная порода, мы еще с тобой поговорим! А что, если... (Задумывается.)

Входит Селма.

9

Пастух и Селма.

Пастух
Они там одни?

Селма
Одни.

Пастух
Грешно это... Может, они целуются там?

Селма
И не стыдно тебе думать о таком?

Пастух
Вы не любите меня за то, что я правду говорю.

Селма
Сочинять про других гадости — какая же в этом правда?

Пастух
От этой самой правды мне житья нет!

Селма
Бедный ты человек, совсем потерял голову.

Пастух
И не такой я бедный, как ты думаешь. Меня любовь грызет, прямо мочи нет. А вас — и хлеб грызет, и вода, и земля. Никак вы своим добром не насытитесь.

Селма
Ты прав, мы — люди погибшие.

Пастух
Я, бедняк, хоть петь и веселиться умею, а наш хозяин — словно туча черная... Хочешь, спою?

Селма
Спой.

Пастух (поет, играя на гитаре)
Я когда-то счастлив был,
Крепко девушку любил.
Я русалкой звал ее,
Сердце отдал ей свое.
Так всегда бывает: сначала все девушки хороши.

Входит Ханифа.

10

Те же и Ханифа.

Ханифа
О чем это вы?

Селма
Он проклинает весь женский, род на земле.

Ханифа (Селме)
Мне нужно что-то сказать тебе, Селма...

Пастух (поет)
Белолица и стройна,
Мне в любви клялась она...
Но текут, бегут года,
Словно с гор крутых вода...

Ханифа (тихо Селме)
Я так счастлива, что и высказать не могу.

Селма (громко)
Не напрасно ревновал тебя наш пастух!

Пастух (играя на гитаре)
Тот, кто по-настоящему любит, не станет ревновать сослепу. Знаете, как поступает тот, кто крепко любит? Он разом, сгоряча, не раздумывая долго... (Поет.)
И забыла клятвы дева.
Жжет мне сердце пламя гнева, —
Ой ты, нож булатный мой,
Неразлучен я с тобой!

Селма (поет вместе с пастухом)
Ой ты, нож булатный мой,
Неразлучен я с тобой!

Входит Гудим.

11

Те же и Гудим.

Гудим
Распелись, раскудахтались! Честные люди в такую погоду богу молятся, царствие небесное себе наперед вымаливают, о путниках, которые в дороге, сердцем болеют. Разгулялась погодка-то, не иначе как сам черт издох. (К пастуху.) А ты что, занятия лучшего не нашел? Сидишь с бабами, на гитаре бренчишь. Пойди погляди, что у нас в хлеву делается.

Пастух
Да я недавно оттуда...

Гудим
Дров принес бы...

Пастух
Я в сенях целый воз сложил.

Гудим
Ну и народ пошел! Я ему слово — он мне два. Что ж, по-твоему, кругом порядок, время остановилось, дел никаких нет — сиди да и бей в ладоши? Ступай погляди, сколько намело снегу, может крышу пора очистить?

Пастух (уныло)
Пойду посмотрю. (Уходит.)

12

Ханифа, Селма и Гудим.

Гудим
Только мне одному положено распоряжения давать, как по-вашему? Вы что же, чужие? Видите, без дела сидит. Дайте ему работу. Много тут всяких дармоедов развелось, хлеба на всех не напасешься... (Пауза) Спит, что ли, дед-то?

Селма
Охает. На поясницу жалуется.

Гудим
Добро, если только на поясницу... Пойду посижу с ним, а ты, доченька, приспусти в лампе фитиль. Керосину сгорает сверх всякой меры. (Уходит.)

13

Ханифа и Селма.

Селма
Почему он такой злой и скупой? Дай ему волю, прибрал бы к рукам весь мир да запихал бы себе в брюхо.

Ханифа
Ой, как грубо ты выражаешься!

Селма
Посуди сама: человек богатый, мог бы, кажется, не мучить ни себя, ни других. Только он один и не похож на вас... как волк среди овец.

Ханифа
Дауда жалко. Пропал ни за что ни про что.

Селма
И меня сгубил. Ну какое мне житье с твоим братом, скажи пожалуйста! Боже, до чего он тупой! Хорошо еще, что злости в нем нет. Когда узнаешь настоящую любовь, ты поймешь меня, девочка.

Ханифа
Счастливая! Ты уже испытала это. Мне кажется, я все знаю, все понимаю, а заглянешь к себе в душу — пустота одна... Ах, милая Селма, я непременно должна сказать... Ах, как он целовал меня, какие слова говорил! Я краснею, как только вспомню... Очень он меня сегодня напугал.

Селма
А ты будь осторожней... Чем он тебя напугал?

Ханифа
Он сказал, что наши родные должны поссориться.

Селма
Поссориться? Как? Из-за чего?

Ханифа
Из-за земли...

Селма
Опять земля!

Входит Фатима.

14

Те же и Фатима.

Фатима
Девушки, что же это на свете-то делается! Погода — ад кромешный.

Селма
А Гудим пастуха выставил во двор.

Фатима
Стало быть, надо было.

Селма
Нас как ножом полоснуло, когда мы услышали это.

Фатима
Не завидую вам, если такой пустяк вас беспокоит. Берите пример хотя бы с меня, девушки. Я всегда уравновешенная. Не унывайте, никогда не падайте духом. Первая заботушка, милые, это чтобы морщин на лице не прибавлялось. Одни снадобья не помогут. Хотите — скажу по секрету? На ночь лицо козьим салом смазывать, а утром кислым молоком умываться — этого мало... Надо дружка покрепче целовать, не обижать его.

Смеется.

Селма
Счастливая ты...

Фатима
Счастье у нас в руках, только покрепче держи его в кулаке. А как разжала пальцы, так и упустила. Тогда пеняй на себя. На то мы созданы женщинами, чтобы нашего дурака, то бишь счастье свое, цепко держать. Твой отец, Ханифа, первую свою жену в могилу свел, а на второй споткнулся, не на таковскую напал. Всякое горе с меня, как с гуся вода, — отряхнулась и снова сухая...

Ханифа
Говорят, все мачехи злые. А ты совсем другая.

Фатима
Э, доченька, мало ли что и про вас, про падчериц и пасынков, говорят! Обычай мой прост: меня не тронь, и я не трону. А заденешь — берегись! (Тихо Ханифе.) Зачем приходил Дамур?

Ханифа
Муки просил немного...

Фатима
Значит, вскорости милого жди. Пойду приоденусь. (Вдруг.) Он тебя целовал?

Ханифа
Ничего я не скажу.

Фатима
А я и без слов, по глазам, вижу... Эх, милые, может, целомудрие на том свете в большом почете, а на этом — скука смертная. Люби, живи, веселись — вот настоящий закон! Только, чур, меня не выдавать.

Селма
Легко тебе жить, на все сквозь пальцы смотришь.

Фатима
Может, легко, а может, и трудно. Чужая душа — потемки. Когда душа перегорит в горе и слезах и останутся в груди только уголья и зола — что тогда делать? Плюнуть на всех и на себя тоже, зажмуриться и жить в полное удовольствие!

Селма
Не поймешь тебя, скользкая ты какая-то...

Фатима
А ты и не старайся понимать. Поменьше нос в платочке держи, слез попусту не лей, тоску гони прочь. А самое лучшее — заведи себе милого. Милый приласкает...

Селма
Какие ты говоришь слова! Не верь ей, Ханифа.

Фатима
Твоя скромность — до поры до времени. Дай тебе бравого, усатого парня — посмотрю, какие песни запоешь.

Селма
Обо всем по себе судишь.

Фатима
А чем я плоха? А? Погляди-ка на меня!

Селма
Твоего огня на троих хватит.

Фатима
Огня ли только, милочка? А нежности?

Со двора слышен лай собаки, зов: «Эй, хозяин!»

Ханифа
Кто бы это?

Фатима
Должно быть, путник. Голос-то незнакомый. Гость в такую погоду!

Стук в дверь, на пороге появляется Дауд. Он оброс бородой, исхудал, часто и надрывно кашляет. Тягостное молчание.

15

Те же и Дауд.

Дауд
Ошеломлены? Не ждали?

Пауза.

Ханифа
Дауд! Дорогой мой! (Бросается ему на шею.)

Дауд
Не целуй меня в губы. Дай твой лоб.

Селма
О боже мой! (Падает без сознания.)

Дауд
Селма? Здесь?

Фатима (Ханифе)
Скорей воды! Побрызгай ей в лицо.

Дауд
Люди всегда пугаются выходцев с того света. Что же в этом удивительного?

Фатима (испуганно)
Бог с тобой, что ты говоришь!

Дауд
Я дух жилища сего, презренный отпрыск рода человеческого.

Фатима (выпила воду единым духом)
Что он говорит?

Ханифа
Не бойся его. Он брат мой, твой старший пасынок.

Дауд
Мачеха? Ай да отец! Губа у него не дура! Давай обнимемся по такому случаю!

Фатима (внимательно приглядевшись)
Изволь, сын мой.

Ханифа (возится возле Селмы)
Ей уже лучше.

Входит Гудим.

16

Те же и Гудим.

Гудим
Что за шум?

Дауд
Ничего страшного. Живые, как всегда, боятся мертвых.

Гудим
Чур меня! Пресвятая мать наша богородица! (Быстро овладев собой.) Дауд?

Дауд
Нет, не Дауд. Не Дауд, а сгусток его души, тень его оболочки... Здравствуй, отец.

Гудим
Словно обухом по голове! (Указывая на Селму.) Что с нею?

Дауд
Сердце у нее, видишь ли, слабее, чем у других... Впрочем, пугать людей — мое ремесло.

Гудим
Хорошенькое ремесло! Лучше бы пахать научился.

Селма (приходя в себя)
Что со мною? Словно туман на глаза нашел. Эго оттого, что я плохо спала прошлой ночью... Проводи меня, Ханифа, в мою комнату.

Селма и Ханифа уходят.

17

Те же, без Ханифы и Селмы.

Дауд
Она как у себя дома. У нее и комната есть?

Гудим
Разве жена твоего брата не должна иметь своего угла?

Дауд (побелев)
Вот оно что!

Фатима
Пододвиньте ему стул, усадите его. (Дауду.) Сними бурку, согрейся у огня.

Дауд (словно во сне)
За это спасибо...

Гудим
Разве он гость? (Дауду.) Ты у себя дома...

Дауд
Вот именно — дома! Благодарю на добром слове. А я, грешным делом, думал, что ты меня выгонишь, как блудного сына.

Гудим
Ну и злопамятен ты! С тобой, вижу, не сладишь. Что же это в самом деле: отец родной не смеет слова сказать?

Дауд
Он может говорить без устали... Только бы на душу не наступал. В крови она, душа-то, живого места на ней нет... (Закашлялся.) Помирать пришел к вам, вот что.
 
Гудим
Зачем умирать? Помирать, брат, не годится.

Пауза

Дауд
Значит, брата женили на ней?

Гудим
Ты бросил ее. А твой брат из позора ее за уши вытащил.

Дауд
Да, за шесть лет перемен много: ты сам женился и сына женил.

Гудим
Да чего там — шесть-то лет. На днях сосед наш, Киамин, в одну минуту душу богу отдал. Дядя твой тоже... помер, с дерева упал. В мире, сынок, такие страсти совершаются, что и опомниться не успеешь. Велика беда — женились двое! Ты вот стихи сочинять умеешь, а в житейских пустяках не разбираешься. Нехорошо, брат, ох нехорошо! Оставим это. Лучше расскажи, в каких краях побывал, что видел. Небось поумнел за это время?

Дауд
С чего мне поумнеть? На свете полным-полно вашего брата, а умом у вас не разживешься — снега зимой не выпросишь. Такое кругом лихоимство и жадность, что, право, смотреть тошно!

Гудим
Гляди, на целый мир озлился! Так, по нашим понятиям, не годится. Стало быть, все подлецы да негодяи, а один ты хорош?

Дауд
Зачем? И меня вали в одну кучу с негодяями. В нашем земном хлеву любая чистая душа замарается. Что до меня, то я под отчий кров помирать пришел, а не скандалить. Хочу по-христиански попрощаться со всеми.

Гудим
Не верю тебе, ох как не верю!

Фатима
Да будет вам грызться! Обнимитесь хоть для приличия.

Г удим
Я не против, на обычаи я не плюю.

Дауд
Разве ради обычая?

Обнимаются.

Гудим
Тяжелый ты, право, человек, ей-ей тяжелый. Ну да бог с тобой! (Уходит, махнув рукой.)

18

Фатима и Дауд.

Дауд
Ругали меня здесь? Проклинали?

Фатима
Я до ссор не охотница. Стараюсь с краю держаться — так приятней.

Дауд
Умно. Где ж мой брат?

Фатима
Он у Саата. Скоро придет...

Дауд
Дед жив ли?

Голос деда: «Кто пришел? Чей это голос?»

Дауд
Бедный, славный дед! Я пройду к нему. (Уходит.)

19

Фатима, Ханифа и Селма.

Фатима (входящей Селме)
Нехорошо получилось. Не умеете вы от людей душу прятать.

Селма
А разве это в нашей власти?

Фатима
Вас век учи — всё дурами останетесь. (Уходит.)

20

Ханифа и Селма.

Селма
Не наважденье ли все это?

Ханифа
Нет. Видишь, бурка в углу. Это его бурка.

Селма
Что я скажу ему? Куда он ушел?

Ханифа
Возьми себя в руки. Как ты бледна!

Селма
Ах, Ханифа! Пропала моя головушка! Я сама не своя! Заметила, как у него глаза блестят? Я боюсь их.

Ханифа
Теперь ты невестка ему... близкая родственница.

Селма
Ты увидишь, увидишь... я буду с ним холодна. Я буду словно камень, все живое вытравлю из себя... Как-никак, мой муж добрый человек. Он ни в чем мне не перечит. Я отплачу ему верностью, ты увидишь! Он сам (указывая на дверь, в которую вышел Дауд) говаривал мне: женщина должна быть чистой, верность украшает ее.

Ханифа
Ах, Селма, тебя нельзя не любить! Золотое у тебя сердце. И вся ты ладненькая такая, беленькая, стройная. Мужчины к таким льнут, как мухи к меду.

Селма (скорей себе, чем Ханифе)
Покой. Равнодушие. Ясная любовь родственницы. И только... не больше! Да, я сумею взять себя в руки!

Ханифа
Будь я мужчиной и будь я на месте Дауда, я не отстала бы от тебя. Но они все такие бестолковые, к тому же и... подслеповаты.

Дверь с шумом распахивается. Появляются Саат и Луман.
Луман сильно пьян. Саат навеселе.

21

Те же, Саат и Луман.

Луман
Да здравствует веселая жизнь, вот какая веселая, почти княжеская!

Саат
Да будет так! Слезы сокращают жизнь, а лучше жизни пока ничего не придумано.

Луман
А вино? Что же, по-твоему, вино — пустяк? А земля? Не твои ли это слова: «Земля — душа наша». Стало быть, земля лучше жизни. Что такое жизнь без души? Я спрашиваю вас, слышите?

Саат
Зола! Прах!

Луман
Правильно. Вот моя жена. Я спрошу мою жену: «Что есть земля?» И она со мной во всем согласится. Потому что я ей муж, а она... послушная жена. Вот я ни перед кем не таюсь: я с ней, с женой, держу совет. А как же! Она моя половина... И все потому, что я люблю ее, ради нее все готов пустить на ветер. Прав я или не прав?

Селма
Отстань. Ты прав.

Луман (горделиво)
Слышите? Сама жена мне поддакивает...

Саат
Утешал себя зайчик, что он волк, а хвост-то короток...   

Луман
А вот и врешь! Хочешь, она сейчас танцевать будет, чтобы мужа позабавить? А?

Саат
Как же, держи карман, сейчас запляшет! Для таких дурней, как ты, женщины не танцуют.

Селма
Не обижай его, Саат. Он худого тебе ничего не сделал.

Саат
Не сделал, так сделает. Ясно: человек человеку волк.

Луман
Не веришь, стало быть?.. А ну-ка, женушка...

Селма
Перестань дурачиться... Не до того мне...

Луман
Как это понимать? Я требую, слышишь?

Незаметно вошел Дауд.

22

Те же и Дауд.

Дауд
Муж приказывает — надо слушаться.

Луман
Кто это? Откуда? (Пауза.) Брат! Неужели...

Саат
Похож на брата...

Луман
Жена, отвечай, кто этот человек?

Ханифа
Луман, это же Дауд. Разве ты не узнаешь его?

Луман
Надо же предупреждать заранее, черт бы вас подрал!

Саат
Этак и с ума свести недолго.

Луман (обнимая Дауда)
А мы думали, что тебя и в живых нет... Присядь. (Селме). А вы уже виделись? Почему не целуешь брата? Ведь это же радость — приехал, жив, здоров! Да по этому поводу выпить надо.

Дауд
Стоит ли тратиться на беспутного?

Луман
О чем толкуешь, брат? Хочешь, превеликий пир устрою? Быка велю зарезать. Из мертвых воскрес — шутка ли сказать!

Саат
Что правда, то правда. На вашем месте я бы три дня и три ночи кутил.

Луман
Эй, пастух! Давайте сюда пастуха!

Входит пастух. Он сильно озяб, но старается не показать этого.

23

Те же и пастух.

Луман (пастуху)
Бери гитару, играй что-нибудь бесшабашное! Слышишь? А ты, Ханифа, подай водки и все, что полагается. Как же вы до сих пор не догадались, разрази вас молния!

Ханифа уходит.

24

Те же, без Ханифы.

Луман (Селме)
Что вы стоите, как чужие. Да обними же брата по-родственному.

Дауд
Не перечь мужу, Селма. Давай по-родственному. (Целует Селму, она стоит неподвижно.)

Селма
Я рада твоему возвращению, Дауд...

Луман
Не очень-то теплая встреча, черт побери! Что ты скажешь, Саат?

Саат
Скажу, что золотой у тебя язык.

Входит Ханифа с графином водки на подносе, за нею — Фатима с закуской.

25

Те же, Фатима и Ханифа.

Фатима
Добрый вечер, сосед.

Саат
Здравия желаю, соседушка. Как живете-можете? Как здоровье твоего мужа?

Фатима (тихо)
Хорошо, чтобы ему пусто было!

Ханифа разливает водку.

Луман
Я хочу выпить, родные мои, за брата моего... Дай бог ему здоровья, осчастливил он нас своим появлением, будто снова родился на свет божий... А как же! Ты, брат, как это... и теперь сочиняешь стихи? (Указывая на Селму.) Жена моя —понимаешь?.. Что было — то было. Сделанного не поправишь. Раньше ты любил ее, а теперь она моя. Чудно, не правда ли?

Саат
Я всегда говорю: человек человеку волк.

Луман (Саату)
Вот волчья порода, разрази меня молния! Это видно, что ты волк. Ей-богу! У тебя и клыки есть. А ну, покажи зубы!

Саат
Уймись, дурак!

Луман
Нет уж, как там хочешь, а клыки покажи.

Фатима
Что за дурацкие шутки?

Луман
Не хочешь — не надо... (Дауду.) Одним словом, будь здоров, как бык, как мы все тут. Ура!

Все пьют.

Играй, пастух, чертов сын!

Пастух играет.

Жена, танцуй!

Селма
Не могу я... Нездорова...

Саат
Правильно. Отшей его. Пускай обожжется: не всякой женщиной можно понукать.

Селма (Саату)
А ты думал, я не буду танцевать? Много на себя берешь.

Дауд
Выходи, Селма, не обращай на него внимания.

Фатима (выходя на середину)
Ну и народ пошел — повеселиться не умеют. (Пляшет.)

К ней пристраивается Саат.

Селму давайте, Селму!

Селму выталкивают на середину. Она танцует неохотно.

Луман
Дауда, вызывай Дауда!

Дауд
Не принуждайте, родные. (Присел на стул, тяжело дыша.)

Фатима
Что с тобой?

Ханифа
Платок весь красный. Кровь.

Пауза.

Фатима
Что смотрите? Несите его в комнату.

Дауд (кашляя)
Оставьте меня, я сам.

Его выводят под руки.

26

Саат, Луман и вошедший Гудим.

Гудим
Заболел, что ли? Или подпоили?

Саат
Желаю всяких благ тебе, Гудим! Вздумали повеселиться немного...

Гудим
Всегда он выкинет что-нибудь дурацкое. Всю жизнь шалопаем был...

Саат
Да, брат, свалился как снег на голову. Сколько лет не писал и вдруг — нате вам!

Гудим
Заявился голый, больной, голодный. А все стихи. Ей-богу, он рехнулся от них. (Луману.) Ну, а ты что? С чего нализался, с какой большой радости? Подумаешь, брата послал господь! Ты еще подожди, он сыграет с тобой штуку! Вот они — дети-то! Выросли, а забот пуще прежнего. Нет, не жду от них добра... Только бы последний тюфяк из-под меня не вытянули, и то хорошо.

Луман
Пускай я пьян, но я спрашиваю вас: а с кого нам пример брать в жизни? Отец есть? Есть. Должен он хороший пример детям подавать? Должен. А что-то я этого не вижу, хоть подохни!

Гудим
Ты последние крохи разума теряешь...

Луман
Человеку на горло наступать не надо бы. Уважение к нему иметь тоже не худо... Жилы тянуть из живых людей не след бы... Да что с вами говорить! (Махнув рукой, уходит.)

Гудим
Давно бы так...

Луман (в дверях)
Посидите вдвоем. Ох, и любите же вы друг друга — как собака палку. Словно волки, ей-богу: гау, гау! Так и норовите один другому горло перегрызть... Ха-ха-ха! (Вышел.)

27

Гудим и Саат.

Гудим
Видал? Как только напьется, так и пошел сквернословить.

Саат (многозначительно)
Что у пьяного на языке, то у трезвого на уме.

Гудим
Ты о чем?

Саат
Видишь ли, сосед дорогой, все мы хороши, покуда зависть разума не омрачит... На чужое добро каждый зарится.

Гудим
Вы что, уговорились голову мне морочить? Делать мне дурацкие намеки в моем собственном доме? Ну, это выше всякого терпенья!

Саат
Я могу и помолчать. Да как бы хуже не вышло.

Гудим
Давай кончать разом: что у тебя на уме, выкладывай.

Саат
Мне говорить не о чем. Это ты скажи, что у тебя на уме? Зачем ищешь со мной ссоры?

Гудим
Ссоры? С тобой? Упаси боже.

Саат
Ладно уж, буду говорить в открытую, иначе толку от тебя не добьешься. Зачем на мой участок зубы точишь?

Гудим
Что значит — точу зубы? Кто тебе сказал?

Саат
Стало быть, знаю, дорогой сосед! Только запомни хорошенько: этому не бывать.

Гудим
Ты прежде времени не горячись. Сначала спроси у сведущих людей, где лежит земля и кто ей настоящий хозяин.

Саат
Гудим, ты об этом лучше не заикайся. Если меня прижмут, я живым не дамся!

Гудим
Ну и оголтелый ты человек! Слова тебе не скажи. Подожди, принесу табаку — закурим и протолкуем мирно и обстоятельно.

Саат
Закурить я не прочь. Только, предупрреждаю, о земле разговор будет короткий.

Гудим уходит.

28

Саат и вошедшая Фатима.

Фатима
Я слышала все. Ох, упрям! Я-то его знаю.

Саат
Плевать мне на него! У меня своя голова на плечах. А ты вот что: выпытай у него, что он задумал.

Фатима
Все выпытаю, милый, все выведаю. Я же не такая, как ты... забывать меня начал.

Саат
Эх, только дай случай: покажу, как я тебя забыл!

Фатима
А ты не оглядывайся, поцелуй хоть разок... Истосковалась я. (Льнет к нему.)

Саат
А муж не ласкает?

Фатима
Дождешься от него! Дрыхнет, как колода!..

Саат (обнимая ее)
Ишь, раздобрела Фатима!

Фатима
Выйдем в сени. Не могу я больше, милый ты мой!

Саат
Змея, змея...

Фатима
Не ты ли меня змеей сделал?..

Уходят.

29

Гудим (войдя)
Как? Удрал, мерзавец?.. Ну, погоди, сосед, дело-то мое налажено, дорожка у меня пряменькая, верная. Участок мне как на блюде поднесут... Удрал, ну и черт с тобой. Боже, до чего ж на свете беспокойно стало жить. Пойти, что ли, к деду, душу отвести? (Уходит.)

30

Селма (входя и озираясь по сторонам)
Что мне делать? Он здесь... Всего за пять шагов... Кто мог подумать? Кто ждал? Видит бог, я ни в чем не виновата... Нет, сердце мое мертво, как камень... Мое место около мужа... (Задумалась.) О боже, помоги мне. Мы, женщины, так несчастны, так несчастны и слабы... (Пауза.) Это ты, Ханифа?

Обернувшись, внезапно увидела вошедшего Дауда. Он бледен, глаза горят, на щеках болезненный румянец.

31

Селма и Дауд.

Селма
Ты отдохнул?

Дауд
Меня звал твой голос, голос сердца твоего...

Селма
Молчи, между нами все порвано.

Дауд
О Селма, сокровище мое, ты предала меня. Ты изменила мне, отвернулась от меня! Я возвратился, чтобы увидеть тебя и умереть. Клянусь тебе в этом! Но вот я увидел тебя — и не хочу уходить из этого мира, согретого твоей красотой... Ты меня слышишь?

Селма
Я твоя невестка. Я слышу только то, что может слышать невестка.

Дауд
Я люблю тебя. Я готов на все! (Неожиданно приставил пистолет к своему виску.) Все равно — человек я пропащий.

Селма (в отчаянии)
Опомнись!.. Что ты со мной делаешь?

Дауд
Люди, люди... как надругались они над нами, над нашим счастьем, над нашей жизнью. Ты, только ты вернешь мне счастье, спасешь меня.

Селма
Не подходи ко мне... Я запрещаю: тебе...

Дауд (обнимает ее)
Ты стоишь у самого моего сердца. Близко. У самого сердца...

Селма
Я не хочу... не мучай меня... (Горячо, словно внезапно пробудившись.) Желанный, выстраданный мой! (Целует его.)

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Та же комната, что и в первом акте. День.

1

Гудим и старшина. Они были у деда.

Старшина (часто говорит «А?!» — это у него привычка)
Святой он человек, Гудим, право же святой! Слова на ветер не бросит. Прямо сказать — светлый дух вашего дома, ангел-хранитель. Лежит себе, не шелохнется, а глаза так и пронизывают насквозь. А?! Говоришь с ним — и чувствуешь: знает он, где ты слукавил, где заврался. А?! Так в горле пересохнет, что собственной слюной подавишься. Царям бы такого советчика!

Гудим
Ты прав. Он, можно сказать, наша опора. Иной раз голова идет кругом, такая чертовщина на ум лезет, что, поверишь ли, деваться некуда. А пойдешь к нему, потолкуешь — и точно на исповеди побывал.

Старшина
А вот у меня был тесть!.. Тоже больной, вроде твоего. Не знаю, что довело его до паралича. Должно быть, грехи молодости. Такие, брат ты мой, коленца откалывал, что только держись! А сколько, подлец, вина выпивал, уму непостижимо. А?! Приставит, бывало, четверть к губам и дует и дует. С твоим ни в какое сравнение не идет. Твой, небось, за день две-три крохи съедает, а?! По нему видно — словно из воска вылеплен. Такой, брат ты мой, и хозяйству не в разор и душу ублажит. Верно я говорю? А?!

Гудим
Куда уж вернее! Вернее не скажешь. Лежит он тихохонько, никому не мешает. А, бывает, рассердится, тогда поплачет малость. Спокойный... Я к нему каждый день на поклон хожу. А если случится согрешить против совести, тут — прямо к нему. Посижу возле него, глядишь, и легче на душе.

Старшина
Нехорошо, брат, не хвалю. Согрешил — не раскаивайся, не мужское дело. Чего бы ни натворил, не жалей. Я себе это за правило поставил. А?!

Гудим
А у меня словно червь внутри сидит. Чуть нагрешу — сосет, и сосет, и сосет...

Старшина
Плюнь ты на червя! Он сосет, а ты плюй, он сосет, а ты плюй. Ей-богу, одолеешь. А?!

Гудим
Черные думы преследуют, покою нет. И за хозяйством присматривать надо, всюду свой глаз иметь. А тут еще старший сын, Дауд, на голову свалился. Что у него на уме — не знаю.

Старшина
Да, бренная наша жизнь, слишком короткая да изменчивая... А?!

Входит Фатима.

2
 
Те же и Фатима.

Фатима (Гудиму).
Как вам это нравится: гостя одними разговорами потчует?

Гудим
А по мне — хозяйка виновата. Ты бы нас за чубы — да и к столу.

Фатима
Не угодно ли? Опять на хозяйке вина! До чего же мы, женщины, несчастны.

Старшина
О чем беспокоитесь? Я не голоден. А от лишнего жира и околеть недолго.

Гудим
Как бы не так, при твоей должности от жира не умрешь! Тяжелая должность, неблагодарная. У самого царя или там, скажем, у министров и то забот меньше. С них отчета никто не спрашивает. Никто не требует. Разве один бог. Да до бога — далеко. Тебя же чуть что — цап за загривок! Ты у всех на виду. Каждый на тебя глаза пялит, и в рот тебе заглянет, и на руки поглядит.

Старшина (польщенный)
Верно говоришь, ох до чего же верно! Однако не всяк это понимает. А?! Дрыхнет себе наш крестьянин без задних ног, а я за него не спи, ухо востро держи, как бы чего не случилось? Поговаривают — крамольники на царя голос подняли, голытьба силы собирает, чтобы порядочных людей, которые с достатком, в тюрьмы посадить. А?!

Гудим
В тюрьмы? За что же они, проклятые, в тюрьмы?

Фатима
Пропали мы, бедненькие!

Гудим
Тьфу, глупая женщина, дай же сказать почтенному старшине!

Старшина
Злоба у них на нас. Как это мы в сытости живем.

Гудим
Ха, ха, ха! Да можно ли жить иначе, как не в сытости, не в достатке? Ну и глуп народ, ну и глуп! Послушай... а нет ли этих крамольников и у нас? (Заметив, что Фатима навострила уши.) Жена, поди-ка отсюда прочь! Мы недолго, мы не задержимся.

Фатима
Обед-то стынет. Поторапливайтесь. (Уходит.)

3

Гудим и старшина.

Старшина (заметно испугавшись)
Крамольники? Где, кто? Говори же!

Гудим
Хотя бы тот же Саат воду мутит. Такое плетет, что уши вянут. Тебя, к примеру, поносит, бранит на чем свет стоит. «Саат, говорю ему, бога побойся, за что человека ругаешь? Да и человека, говорю, не простого, а государственного, человека, который обо всем понятие имеет!» — «Плевал я, говорит, на него с самой макушки тополя...»

Старшина
На кого это?

Гудим
Извини меня, это он прямо на тебя плюет...

Старшина
Подлец!

Гудим
«Чихал я, говорит...»

Старшина
На кого?

Гудим
Опять же на тебя.

Старшина
Не зря мне сердце подсказывало, что Саат и есть самый отъявленный негодяй...

Гудим
«Саат, прошу тебя, не порочь при мне человека, которого я бесконечно уважаю... Не плюй, говорю, на него, не чихай, говорю, на него...» — «Я, говорит...» (Оглянулся направо, налево, прильнул к уху старшины, что-то шепчет.) Тут уж я прямо руками развел...

Старшина
Довольно! Хватит! Не желаю больше!.. Ах, разбойник!.. Ну, погоди-ка... еще сегодня проложим новую межу! Сегодня же! Где твой участок?

Гудим подводит старшину к окну.

Гудим
Ореховое дерево видишь? От него два шага в ширину и сорок в длину... туда, вправо...

Старшина
И это все? Стоит ли из-за этого руки марать? Больше отхватывай! Втрое больше! Разрешаю. Бери!

Гудим
Премного тебе благодарен. Только... хорошо бы бумажку на этот счет...

Старшина
Будет бумажка. Все будет. Сегодня же... Ты свидетелей под... того... подыщи...

Гудим
Свидетели найдутся, много...

Входит Дауд.

4

Те же и Дауд.

Дауд
Отцу нашему, старшине, оку недреманному, низкий поклон!

Старшина
Ба, Дауд! Сколько лет, сколько зим!

Гудим
Вот порадовал нас — приехал нежданно-негаданно.

Старшина
Где был? В далеких ли краях? Какие новости привез?

Дауд
Уж будто сам ты не слыхал ничего?

Старшина
Ей-богу, не слыхал!

Дауд
Говорят, царь в лохмотья обрядился, хочет ближе к народу стать...

Старшина
Ты, брат, эти глупости при себе держи!

Дауд
Сам губернатор говорил...

Старшина
Губернатор?.. Поклянись! Если губернатор, тогда, понятно, дело другое. А я, будь моя воля, посадил бы всех крамольников на кол, да и дело с концом.

Дауд
Не бойся, царь и посадит их на кол. У него ума на это хватит.

Старшина
И поделом им!

Дауд
Ну, а ты как жив-здоров! Все с бляшкой носишься, людям дышать не даешь?

Гудим
Перестань ломаться, Дауд! Сколько глупостей нагородил!

Старшина
Каким ты был, таким, вижу, и остался.

Гудим (старшине)
Не связывайся с ним, он драчлив, как козел. (Дауду.) А ты не смей нарушать заведенный у меня в доме порядок, понял? (Старшине.) Пойдем, друг мой.

Уходит.

5

Дауд и Ханифа.

Ханифа
Старшину обидел, что ли?

Дауд
Его обидишь, черта с два! Кожа у него, как у буйвола. Они тут вдвоем дела обделывают. Звереют день ото дня. Сговорились Саата затравить. Что же — дичь подходящая...

Ханифа
Значит, дружба с Саатом разладилась?

Дауд
Дружба? Да была ли она? Или только одна видимость? Каждый из дружков свое таил: один у другого норовил землю урвать. Отец наш оказался более ловким.

Ханифа
Ты бы хоть повлиял на них!

Дауд
Бесполезно! В лучшем случае они отнесутся ко мне как к чудаку. Отец и без того норовит выставить меня полоумным. Может, он и прав!.. Пожалуй, и я с ним соглашусь. Так оно и есть... Всю жизнь растратил я на поиски правды, высоких чувств, чистых отношений между людьми. Своих способностей никогда не преувеличивал: знал — большого поэта из меня не получится. Горькое сознание. Но, право же, моей вины в том не было. Дар мой убивали постепенно и постоянно. В отравленном воздухе никто не может жить, чахнет и муза. Я возненавидел эту неутолимую жажду к обогащению, эти вечные раздоры из-за клочка земли. Любил я 
только Селму. Ничего и никого я не любил так, как любил Селму. Меня объявили бездельником, оставили без средств к жизни. Я бежал отсюда, бежал, покуда сил хватило. Всюду доискивался правды. И что ж ты думаешь: я нашел ее, правду? Нет, не нашел. В чем она? Где? Не знаю. Ничего не знаю. И вот я жалкий, смешной бездельник!. Молчи, не спорь! Это так. Приходилось тебе видеть, как неоперившийся птенец бьется в гнезде, не имея сил улететь из него? Так и я; тесно мне здесь. Но где простор — не знаю. У птенца есть передо мною преимущество: когда-нибудь он все же поднимется в воздух. А я навсегда прикован к этой проклятой земле. Ну, разве не достоин я презренья?

Ханифа
Ты доведешь меня до слез...

Дауд
Нет! Пусть уж другие плачут. А ты должна смеяться. Вот выдадим тебя замуж, свадьбу сыграем. Радостей у тебя впереди целый воз!

Ханифа (вздохнув)
Не надо о свадьбе... Довольно... Лучше почитай мне свои стихи.

Дауд (достает из кармана бумажку)
Да, так, пожалуй, будет лучше. Ну, слушай. (Читает.)

КРЫЛЬЯ СУДЬБЫ
Над бездомным человеком
Злой судьбы нависли крылья, —
От тебя они, калека,
Солнца ясный свет закрыли...

Злится черный рок напрасно, —
Света тьма не одолеет,
Образ милый душу греет,
Луч надежды, не погасни!

Пауза

Оно еще не отработано. Корявое.

Ханифа
Нет, хорошо! Мне нравится. О надежде хорошо сказано. А кто эта милая?

Дауд
Этого я не могу тебе сказать... Это так, фантазия...

Вошла Селма, делает вид, будто ищет что-то.

6

Те же и Селма.

Дауд (не сводит глаз с Селмы)
Именно фантазия... Мелькнула в голове шальная мысль. Так, ничего серьезного...   

Селма   
Я оставила где-то здесь свое вязанье...

Ханифа   
Мне на глаза не попадалось...    А ты не слышала, какие Дауд стихи читал?
   
Селма   
Кое-что уловила...   

Дауд   
Еще бы, читал я громко, полным голосом...

Селма   
«Луч надежды, не погасни...»    Если перед человеком мелькнул светлый луч, человек должен всей душой стремиться к нему... всем телом тянуться... Как бы это яснее сказать? Ну, как голодный ягненок тянется к своей матке...

Дауд
А если у человека подкосились ноги? Если кровь в жилах высохла? Тогда что? Лбом стенку не прошибешь. Помнишь, Селма, как мы с тобой собирались бежать? Экая дурь. Разве от людей убежишь?

Селма
То была золотая, невозвратная пора.

Дауд
Золотая? Может быть... А я все-таки бежал... И в первом же городе меня обокрали. Куда бы я ни кидался в поисках хлеба, всюду норовили на мне нажиться. Знаете ли вы, что мне и под забором приходилось ночевать? Нет, откуда вам это знать. Боже мой, как на меня набросились люди! Словно стая голодных волков. Весь мир, казалось, обрушился на меня! Чего только я не перевидал! Но хуже всего было в тюрьме!

Ханифа
Где?! Ты сидел в тюрьме?

Дауд
Сидел. Погорячился немного. Один купчик чересчур уж нагло решил обобрать меня. Я дал ему в морду.

Селма
Если тебя научили драться, это уже неплохо.

Дауд
Теперь мне это уж ни к чему. Драться может тот, у кого кулаки крепкие.

Входит Луман. В руке у него револьвер.

7

Те же и Луман.

Селма
Что это?

Луман
А ты ослепла? Револьвер.

Дауд
Зачем тебе оружие?

Луман
Странный вопрос. Чтобы убивать людей.

Селма и Дауд переглянулись.

Селма
Мне бояться нечего. У меня совесть чистая.

Луман
Такое бахвальство мне не по душе. Пусть бы кто-нибудь другой сказал о тебе доброе. Как ты думаешь, Дауд, чиста совесть у моей жены или нет?

Дауд
Я не отгадчик.

Луман
Совесть, думается, вещь не плохая.

Дауд
Кому как! Наш отец, к примеру, очень чуток на совесть. Что ни день, в грехах кается, плачется деду в рукав. А спроси у него, где он прошлой ночью пропадал? Ходил воровать. Добывал князю лошадей и буйволов. Сколько вдов и сирот они с князем по миру пустили! Есть у них совесть или нет ее?

Луман
Ходит слух — разбойники объявились, идут против царя и порядка...

Дауд
Досказывай...

Луман
Не вижу в том нужды. (Чистит револьвер.)

Селма
Зачем тебе револьвер?

Луман
Ох, и любопытна! Так и быть, скажу. (Таинственно.) Враги завелись.

Ханифа
Какие враги?

Луман
Те, что — бац! — из-за кустов.

Селма
Сохрани нас господь!

Дауд
Шутит он.

Луман
Тут не до шуток. От Саата теперь добра не жди. Он ночей не спит, щелкает зубами, как шакал, скулит, как пес... (Кивает Дауду и Селме.) А вы все дуетесь друг на друга? Будет вам.

Дауд
Не твое это дело, брат. Тебя в судьи не приглашали.

Луман
Дудки! Своей собственной жене я полновластный хозяин и судья.

Селма
Прекратите спор. Я и сама за себя сумею постоять. (Переводит разговор на другую тему.) Знаете что?! Давайте постреляем, если револьвер исправен...

Дауд
Чудесно! Пойдем стрелять по мишени.

Луман (подавленно)
Можно и пострелять...

Селма
Только не осрамитесь, мужчины!

Селма, Дауд, Луман уходят.
Луман в дверях сталкивается с Дамуром.

Луман
Входи, друг, входи!

Дамур (в дверях)
Пожалуйста, проходи, я подожду.

Луман (проходя в дверь)
Упрям, разрази меня молния! (Выходит.)

8

Ханифа и Дамур.

Дамур
Здравствуй, Ханифа, и... прощай.

Ханифа (после паузы)
Почему— прощай?!

Дамур
Разлучают нас.

Ханифа
Кто разлучает? Почему?

Дамур
Причиной всему, думаю, твой отец... Меня отсылают к дяде.

Ханифа (дрогнувшим голосом)
Как это — отсылают? Ты же не скотина, чтобы тебя загоняли, куда вздумается.

Дамур
Такое уж дело... Мне прошлая ночь полжизни стоила, полжизни...

Ханифа
А ты подумал обо мне?

Дамур
Такое со мною творилось!..

Ханифа (волнуясь)
Что ты думал, как?.. Не мучай меня, говори!..

Дамур
Я хорошо думал. Зачем мне плохо думать?

Ханифа
Пусть они дерутся из-за проклятой межи, пускают друг другу кровь. Но мы-то при чем? Только наша любовь и нужна нам...

Дамур
А кто нас кормить будет? Лишат меня всего — какой же из меня выйдет хозяин?! В батраки наниматься, одна дорога!

Ханифа
Значит, ты такой же червяк, как и все?! Говори прямо: бросаешь меня?

Дамур
Какие слова! Даже слушать обидно.

Ханифа (рыдая)
Какой ты жестокий... Что я сделала тебе дурного? И за что ты так поступаешь со мной?.. За мою любовь? (Плача, убегает.)

9

Дамур (один)

Ф-фу! От сердца отлегло. С этим, кажется, покончено.

В комнату тихо прокрадывается пастух.

10

Дамур и пастух.

Пастух (наступая на Дамура)
Баба ты, вот что! За что обижаешь девушку?

Дамур (пятясь)
Да ты кто ей будешь? По какому праву?

Пастух
Послушай, есть в тебе хоть капля совести? Девушка тебя любит, мучается... Ты обязан сдержать свое слово.

Дамур
Какое такое слово?

Пастух
Платочек ты взял у нее?

Дамур
Ну, взял.

Пастух
Гребешок подарил ей?

Дамур
Подарил. А дальше что?

Пастух
Дальше? Разве не перед богом ты совершил все это? Нет, Дамур, она не заслужила такого подлого обмана. Мне больно смотреть на нее.

Дамур
Рьяно расхваливаешь ты свой товар! Уж не торопишься ли сбыть его с рук? Может, у вас с ней... того-этого?..

Пастух
Ах ты гадюка! Убирайся отсюда!

Дамур вздрогнул и попятился к двери.

Дамур (взвизгивая)
Не смей!.. Не смей драться!.. (Выскочил из комнаты.)

Пастух (сокрушенно)
За что? За что?

Входит Ханифа.

11

Пастух и Ханифа.

Ханифа (пастуху)
Ненавижу тебя! Слышишь ты, ненавижу!

Пастух (грустно)
Слышу.

Входят Гудим, старшина и Фатима.

12

Те же, Гудим, старшина и Фатима.

Старшина
Спасибо за угощение. А теперь — пора домой!

Фатима
Не за что, дорогой, не за что.

Старшина
Еще с дедом хочу проститься. Святой он у вас, ох святой. А?!

Старшина нетвердым шагом направляется в комнату деда. За ним Гудим.

13

Фатима, Ханифа и пастух.

Фатима
Что с тобой, Ханифа?

Ханифа
Ничего...

Фатима
Ты такая бледная!.. (Пастуху.) Что еще стряслось?

Пауза.

Поцапались?

Пастух
Бросил он ее. Вот что!

Фатима
Тсс... Идут!

Входят Гудим и старшина.

14

Те же, Гудим и старшина.

Старшина
...я и говорю: вес у меня в обществе немалый... А вы как думали?! Опять же и князь благоволит ко мне. Ого, горой за меня стоит. А?! Да что говорить: мы с князем за одним столом сидим, из одного стакана пьем... Вот кто я!

Гудим
Да уж известно: старшиною быть — не мамалыгу жрать.

Старшина (все больше распаляясь)
Помолчи! Старшина слово молвит. Тихо!.. Эту вещицу (вертит в руке медную бляху) козлу на шею не повесят, для этой вещицы голову на плечах иметь надо. Скажешь — вру? А?!

Фатима
Старшина никогда не врет.

Гудим (Фатиме)
Прикуси язык... не бабье дело. (Старшине.) Что хочешь, но такого греха за тобой не приводилось замечать.

Старшина
Еще бы! Сам князь меня по плечу хлопает. «Молодец», говорит. Да что князь! Я к самому губернатору отписать могу! Для меня все дороги открыты. А?!

Гудим
Это всякому ясно. Разве только такой остолоп, как Саат, плюет на все это.

Старшина
Молчать! Позвать сюда Саата! Проучить негодяя. Вот мой приказ: проложить новую межу. Сию же минуту, при мне! Гудим, вбивай колья, я через окошко буду любоваться.

Гудим
Можно, дорогой мой... в одну минуту... все будет готово. Хорошо бы только бумагу выправить.

Старшина
Слушать, что я говорю: закон — это я! Бумагу так бумагу! Марш! А?!

Гудим
Дай бог тебе здоровья! (Пастуху.) Ты чего к углу прирос, разиня? Поди сюда! Дерево стоит, видишь? Отмеришь вправо от него пять шагов... да не утиных, а хороших пять шагов — не ленись ноги пошире ставить. Понял?! Потом возьмешь напрямик к кусту, вон к тому... От куста отмеришь сорок... нет пятьдесят шагов. И — забивай колья, да почаще. Слышишь?! Пошел! Живо!

Пастух уходит.

15

Те же, без пастуха.

Гудим
Люблю тебя, брат, за ум твой, за смелый характер...

Старшина
Вот и князь это же слово в слово твердит. Все уши прожужжал. И верно: смелость нам нужна. Чуть где-нибудь вожжу ослабил, там тебе на шею и сядут! На днях один фрукт попрекать нас вздумал: почему, говорит, отчего, говорит, да как, говорит, да зачем, говорит... И голытьба наша — известно, какая она зловредная!.. Надумала горло драть — земли, видишь ли, ей мало! Говорят, что мы все хапаем... Ха-ха-ха! Вот пусть теперь пашут свою землю: землица-то большая, а пахать нечем! Какие-то молодцы ночью всех буйволов у голытьбы увели. Вот тебе и на! Вот и дери теперь горло. А?! Разговаривай сколько душе угодно! Без буйволов не больно поговоришь! Ха-ха-ха!

Гудим (подобострастно подхихикивает)
Поделом! Так им и надо! Вот так старшина!

Фатима (не отрываясь от окна)
Забивает. Первый... второй... Боже мой, боже, что ж это на свете делается! Прости нас, господи. (Крестится.)

Гудим (жене)
Сказано тебе — брысь от окна! (Глядит в окно.) Правей бери, правей, подлец! Правильно!.. Та-ак... Еще колышек... Сметлив. Наш пастух сметлив! (Старшине.) Пребольшое тебе спасибо. Не оставь нас и впредь своим вниманием и заботой, если, случится, затеет этот разбойник что-нибудь...

Старшина
В город отправлю его, в тюрьму! Прощайте, дорогие хозяева.

Все.
До свидания.

Старшина уходит. Проводить его до ворот выходят Гудим, Фатима и Ханифа.

16

Селма и Дауд входят в боковую дверь.

Дауд
Стреляешь ты отлично! Чего тебе еще недостает?

Селма
Любви не вижу... твоей любви.

Дауд
Да можно ли любить сильней?

Селма
Хочу, чтобы ты думал только обо мне. Чтобы много думал, хорошо. Вот были мы с тобой в разлуке... Ты много женщин встречал, но ничего о них не рассказываешь.

Дауд
Я не хвастун. Не могу хвалиться тем, чего не было.

Селма
Вот и неправда! Чью карточку ты носишь в кармане?

Дауд
А ты откуда знаешь?

Селма
Стало быть, знаю.

Дауд
Просто знакомая. Можешь разорвать этот снимок.

Селма
Она любила тебя?

Дауд
Не знаю, может быть. На, брось в огонь! (Отдает ей карточку.)

Селма
Нет, не надо... Впрочем, если ты хочешь... (Не скрывая удовольствия, рвет фотографию на мелкие кусочки и бросает их в огонь.) Скажи мне правду.

Дауд
Изволь.

Селма
Только — правду. Скажи, ты разорвал бы при ней мою карточку?

Дауд
Можно ли выдумать подобное! Постоянно тебя тревожат какие-то странные мысли, какие-то нереальные образы, призраки...

Селма
Разве не призрачна наша жизнь и сами мы?

Дауд
Пожалуй, ты права. Посмотри в окно! Вот они идут, довольные тем, что ограбили своего соседа. Они счастливы! Не желал бы я такого счастья. Да и люди, урвавшие это счастье за счет другого, разве это — настоящие люди? Нет, это — призраки, мерзкие призраки людей. Они помрут, а земля останется все тою же землей, и годы предадут полному забвению память об этих людях.

Селма
Хотела я еще тебя спросить...

Дауд
Сейчас тебе лучше уйти отсюда: начнутся пересуды...

Селма
Да, да, я уйду. (Поспешно выходит в боковую дверь.)

Входят Гудим, Луман, Фатима и Ханифа.

17
Дауд, Гудим, Луман, Фатима и Ханифа.

Гудим
Еле ноги волочит — вот это угостили!

Дауд
Говорят и так: подкупили.

Гудим
Ну нет! Старшину одним вином не умилостивишь.

Луман
Вино — вещь благородная! Это — не подкуп.

Гудим
«Угостили», «подпоили». Не в словах дело... Были бы власти на нашей стороне, остальное — трын-трава!

Дауд
Вы забыли, что Саат пока жив. Есть же предел его терпению.

Фатима
И я говорю то же самое...

Гудим (прервав ее, говорит многозначительно)
О вас двоих мы потолкуем попозже... Подтягивать подпругу, слава богу, умеем. Может, во всем этом ты одна и виновата.

Фатима (растерянно)
Я?! Боже мой, что ты хочешь сказать?

Гудим
Ага, трясешься?! Но не спеши, не выскакивай вперед — дойдет черед и до тебя.

Дауд
По-моему, ты поступил нечестно. Человек создан не для того, чтобы...

Гудим
Да что ты, поп, в самом-то деле, проповеди мне читать?! Я, брат, тертый, мне в душу капать слезами не требуется... Пока ты языком болтаешь — мы дела делаем. Да, дела! Разглагольствованиями сыт не будешь. Ах, душа! Ах, мысли! Ах, чувства и тому подобная чертовщина! Может быть, я во сто крат чувствительнее тебя? Может, я ночи не сплю от горьких дум? Зарабатывать надо, а не болтать. Пора это уразуметь! (Посмотрев в окно.) Так, пастушок, бей их!.. Постой, постой!

Все, кроме Дауда, бросаются к окну.

Не смей, подлец! (Распахнул окно.) Не смей, Саат, трогать его. У, сатана!

Луман
Молодец, пастух! Так его! Трах его по голове!

Фатима
Ай! Воды!

Ханифа (Фатиме)
Возьми себя в руки.

Фатима
Он умер?

Гудим
Не думал я, женушка, что ты у меня такая сердобольная!

Фатима
Жалко... пастуха, ведь наш он.

Гудим
Пастух покуда жив, а вот у тебя в лице ни кровинки. (В окно.) Не мешай ему работать, слышишь? Чтоб тебя громом прибило!

Ханифа
Он бежит сюда! Какой страшный...

Луман
Пусть только сунется.

На пороге появляется Саат. Он разъярен и едва сдерживается.

18

Те же и Саат.

Саат
Чертово племя, удушить меня задумали?

Гудим
В своем ли ты уме? Опомнись.

Саат
Взятками решили одолеть? Ни черта у тебя не получится, сволочь двуногая.

Луман
Потише ты! Ворвался в чужой дом, да еще и язык распустил.

Саат
Я и на стул усядусь! (Садится.) Что теперь скажешь?

Гудим
Сиди. Гнать никто не станет. Мы даже угостить тебя можем.

Фатима
Вы бы по-хорошему...

Саат
С ним-то? По-хорошему можно с человеком, а с такою тварью — противно. (Гудиму.) Вели пастуху сию же минуту убраться... Слышишь?

Гудим
О чем это он, добрые люди?! Откуда убраться?

Саат
Я жду!

Дауд
Отец...

Гудим (Дауду)
Я давно отец! И давно не желаю слушать тебя. Не ты добывал добро, тебе легко плевать на него.

Дауд
Не убивать же друг друга из-за клочка земли! Люди вы или нет?

Гудим
Хотя бы и чучела! Не твоего ума дело!

Дауд
Я умываю руки. (Уходит к деду.)

19

Те же, без Дауда.

Саат
Какое будет твое последнее слово?

Гудим
Эта земля — моя. Свидетели имеются, законная бумага есть.

Саат
Если бы бог услышал твои слова — он поразил бы тебя на месте. Плевать мне на твою бумагу!

Гудим
Я не прав? Подавай в суд, пусть нас рассудят.

Саат
Суды мне не нужны. Мне нужно, чтобы вы убрались вон с моей земли.

Гудим
Вот это уж извини: чего не можем — того не можем.

Саат
Все?

Гудим
Все.

Саат (почти шипит)
Я убью тебя, гадюка.   

Гудим
Ты, кажется, что-то сказал? Прости, я не расслышал...

Саат (вне себя)
Я спалю твой дом, всех вас перебью.

Гудим
Луман, дай ему перца понюхать.

Луман (подносит револьвер к самому носу Саата)
Красненький.

Ударом кулака Саат вышибает револьвер из рук Лумана. Сцепившись, они оба валятся на пол, увлекая за собой и Гудима. Женщины испуганно жмутся друг к дружке. Слышны выкрики: «Бей его!», «Хватай револьвер!», «У него револьвер!», «Дави за горло!». В разгар драки вбегает Дамур.

20

Те же и Дамур.

Xанифа
Разними их, Дамур!

Фатима
Помоги!

Дамур
Сейчас! (Засучивает рукава, выхватывает у борющихся револьвер и отбегает к двери.)

Фатима
Ай, он стрелять будет! (Кричит в окно.) Пастух, на помощь!

Xанифа
Остановись, Дамур!

21

Те же, Дауд и Селма.

Дауд (Дамуру)
Не смей, котенок!

Луман, вырвавшись из рук Саата, бросается на Дамура. Дамур стреляет в ту минуту, когда к нему подбегает Ханифа. Она падает.

Фатима
Убил!

Селма
Помогите!

Дауд
Стой, мальчишка!

Дамур убегает.

Саат (вырвался из рук Гудима, кричит, убегая)
Мы еще сочтемся, сволочи!

22

Те же, без Саата и Дамура.

Гудим
Разбойники! Убийцы!

Дауд (Ханифе)
Милая, что с тобой?
Xанифа (тихо)
Не знаю.

Фатума (причитает)
Убили, убили девушку...

В дверях появляется пастух.

23

Те же и пастух.

Гудим
Тебя кто звал?

Пастух
Здесь стреляли...

Гудим
Делай, что тебе приказано. Вбивай колья поглубже!

Пастух уходит.

24

Те же, без пастуха.

Фатима
Бедная девушка!..

Гудим (Фатиме)
Ты помоги, чем можешь, а хныкать тут нечего.

Голос деда: «Что случилось? Что случилось?»

Гудим
Молчите! Ни слова! (Деланно смеясь, кричит в сторону комнаты деда.) Все в порядке! Мы просто веселимся, просто веселимся...

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Та же комната, что и в предыдущих действиях. Вечер. За окнами разыгрывается снежная буря.

1

Писец и пастух.

Писец (охмелевший сидит за столом. Перед ним бумаги, вино, закуска)
Ты бы еще винца раздобыл. Извините меня, но без винца и в голове пусто, сущий воздух...

Пастух (ставит на стол бутылку)
Хозяин приказал, чтобы тебе ни в чем отказа не было.

Писец (заканчивая писать)
Вот протокол и готов, да что в нем толку! Пиши не пиши, а она все равно помрет. Чернилами не воскресишь. Подлая штука — природа! Создаст тебя, крутит всю жизнь, глядь — и перед смертью начинает мучить. Да как мучает! Смотреть жалко. Вот и девушка плачет, не хочет, извините меня, помирать...

Пастух
Она будет жить!

Писец
Нет-с, молодой человек, с дырявой грудью не живут. Помилуйте, какая же жизнь с дырявой грудью, когда и с целой людям жить трудно! Мне ли, извините, не знать, коли я у самого начальника округа переводчиком служил? А то как?! (Пьет.) Большим человеком я был. И начальник — мне под стать: росту огромного, борода лопатой по груди расстилается. Глянет на тебя — язык деревенеет. Я, бывало, возле него верчусь безотлучно. А как же иначе?! Без меня он — ни на шаг. Час работаем, полчаса пьем, час работаем, полчаса пьем... Ох, и горазд он был выпить! (Наливает вина и пьет.) И меня, извините, пристрастил. Народу к нам приходило уйма! С прошениями, с просьбами, со слезами, с плачем. Такой, бывало, кавардак поднимут, что беги, да и только. Один — безземельный, у другого была землишка, да отобрали, третьего, извините, обокрали — всех не разберешь! Сижу я, извините, барином, перевожу жалобу за жалобой, а сам за начальником слежу. Как почувствую, что все ему наскучило, так я такое очередному жалобщику вверну, что тот вверх тормашками летит. Ха-ха-ха. Запремся мы с начальником и пьем до упаду. Было времечко: работал! (Пьет.) А нынче что! Прозябаю, можно сказать.

Пастух
Жаль тебя, что и говорить. Человек ты немолодой, а мыкаешься без семьи, без крова. Бродишь по чужим людям.

Писец
Никому не позволю жалеть меня. Нет в тебе должного понимания. Я человек интеллигентный, мое занятие — прекрасные мысли. Я мыслю. А все земное для меня — прах, ничто! Мысль — вот моя область. Я выращиваю прекрасное. Разве мало этого? (Пьет.)

Пастух
Человек я темный, мне и ответить-то тебе нечего.

Писец
То-то же!.. А начальник очень меня любил. Ну, и умел же я позабавить его, извините меня! Однажды иду с базара, а в папахе у меня полно яиц. Лук и прочее — за пазухой, мясо — в карманах. Заложил я этак руки за спину, иду... Вдруг, откуда ни возьмись, прямо на меня — начальник в фаэтоне! Из меня, как говорится, дух вон. Однако же я не растерялся — как гаркну: «Здравия желаю, скородие!» И папаху в один момент с головы! Тут в глазах у меня как бы помутилось: когда я ее, проклятую, снова на голову напялил, яйца поразбились. Текут по моему лицу желтые потоки! А начальник хохочет, чуть фаэтон не опрокинул. Ну, на другой день я уже нарочно яйца в шапку положил. Как вошел начальник, так я себе на голове и сварганил яичницу. Он меня, поверишь ли, расцеловал. И не посмотрел, что я весь грязный. Велел в тот день прием просителей отменить. Посадил меня за стол, и стали мы пить весь день, до вечера. Вот как живали, извините меня...

Пастух
Что сделают с Дамуром? Арестуют?.. Будут судить?

Писец
Ерунда!.. Попробуй теперь его изловить. Похороните девушку — вот и вся история с географией. (Пьет.) А земля останется за вами, будет недругу глаза колоть, бередить его гордость, всю душу выест. Не один еще из-за нее помрет, помяни мое слово. Земля — штука страшная, хуже яда. От нее у всех неизлечимая болезнь в печенке сидит. Лучше не думать об этом. Давай пить, а то сидишь ты, словно тебя кто обидел.

Пастух
Благодарствую!. Для этого настроение нужно.

Из комнаты деда выходит Фатима.

2

Те же и Фатима.

Фатима (пастуху)
Они там еще?

Пастух
Там.

Фатима
Позови его. Только поскорее!

Пастух уходит.

3

Фатима и писец.

Писец
Твое здоровье, хозяйка!

Фатима
Спасибо, родной.

Писец
Ты, я вижу, не в духе.

Фатима
С чего бы, интересно, быть мне в духе? Одни неприятности.

Писец (подмигнув)
Эта каша тебе не по вкусу. Он от меня ничего не скрыл.

Фатима
О ком это ты? Не пойму я что-то...

Писец
Я — молчок! А он мужик хороший! Зря его обижают.

Фатима
Ты пьян, родной: путаешь что-то.

Писец
Я ничего и никогда не путаю. А про вас знаю все. Тс... молчок! Повторяю: хороший мужик, извините меня, Саат... Закрутили только его. Худо ему.

Фатима (тревожно)
Лишь бы не тюрьма! Не дай бог!

Писец
И очень даже просто... Острог! Вот протокол пишем. Дело нешуточное...

Фатима (оглянувшись вокруг)
Ты бы пособил ему, родной. Хочешь, дам тебе денег?

Писец
Взяток не беру, извините меня.

Фатима
Боже мой! Какая же это взятка? Может, тебе придется кому другому дать... (Сует ему деньги.) Для других...

Писец
А ты догадливая! Действительно — для других: начальнику участка или приставу, а может, и самому прокурору... Ума в тебе — палата. (Прячет деньги.)

Фатима
Уж ты постарайся, милый, порадей за него, и я в долгу не останусь. (Тихо.) Наши во всем повинны, наши.

Писец
Вот это женщина! Вот это я понимаю! Настоящая любовь, не нынешняя! Все ему расскажу, все. Выпьем, хозяйка.

Фатима
Ах, что ты!.. Разве ради компании?

Чокаются и пьют.

Входят Гудим и пастух.

4

Те же, Гудим и пастух.

Гудим (Фатиме)
Что там еще стряслось?

Фатима (уводя его в сторону)
Напугал меня дед. Я его боюсь...

Гудим
Знаю, знаю, слыхал! Покороче...

Фатима
Дайте, говорит, черкеску мою белую, и сапоги, и кинжал... Может, помирать собрался? Страшный такой...

Гудим
Фу ты пропасть! Ладно, отнеси ему, будь что будет!

Фатима
Положите, говорит, около меня...

Гудим
А ты не перечь ему! Делай, что просит... (Писцу.) Пожалуйста, уж ты бумагу по всей форме... За словом тебе в карман не лезть, и рука у тебя золотая. (Отошел в сторону, вытащил из кармана деньги. Подумал немного.) Возьми, к празднику... (Дает писцу деньги.) Бери, не стесняйся. (Пастуху.) Дайте ему еще вина, мяса принесите. А ты, хозяйка, потчуй гостя. (Уходит.)

5

Те же, без Гудима.

Фатима (пастуху)
Принеси вина.

Пастух уходит.

6

Фатима и писец.

Фатима
Сколько он дал?

Писец
Рубль, да и тот рваный.

Фатима
На тебе еще десять. Да смотри, не подведи!

Писец берет деньги.

Писец
Мое слово — железо: сказано — сделано. (Поднимает стакан.) Ну, дай бог, чтобы все уладилось, как твоей душе угодно. (Пьет.)

Фатима
С твоей помощью, родной...

Входит Дауд.

7

Те же и Дауд.

Дауд
Добрый вечер, господин писец!

Писец
Поэту — наше почтение. Приятно встретиться с образованным человеком.

Дауд
Кому приятно, а кому и нет.

Писец
Верно, на вкус и на цвет товарищей нет. Прошу извинить, но эта глушь нагоняет такую тоску, что хочется волком выть.

Дауд
А я полагаю, что и в глуши люди должны вести себя честно. Зверь тоже сыт, да не в том премудрость...

Писец
Я сыт. Стало быть, я зверь?

Дауд
Ну что ты, бог с тобой! Ты хуже зверя.

Писец (принужденно смеется)
Это я-то зверь? Помилуйте, люди добрые! Хозяйка, слышишь, что обо мне говорят?

Фатима
Он не в духе. Может, милая обидела?

Дауд
Может быть.

Писец
Опять же ты не прав, дорогой. Отвечать даме грубо не положено. Мы на этот счет имеем тонкое понятие, извините меня.

Дауд
Вчера набрел я на камень. Сдвинул его с места, и из-под него выполз червяк...

Писец
Червяк? Хо-хо-хо!

Фатима
Фу, гадость!

Дауд
... и этот червяк напомнил мне кое-кого из присутствующих.

Писец
Любопытно, извините меня. Кого же он вам напомнил?

Дауд
Тебя! (В сердцах уходит.)

8

Писец и Фатима.

Писец
Какой наглец, извините меня!

Фатима
Мы привыкли...

Писец
Он хотел оскорбить меня, если я не ошибаюсь.
Фатима
Ах, боже мой, кто теперь обращает внимание на грубости! К тому же он сам перепугался до смерти... удрал.

Писец
Пожалуй, и так... Ну, попадись он мне!

Входят Гудим и старшина.

9

Те же, Гудим и старшина.

Старшина
Все понятно, дорогой Гудим... Сочувствую душевно...

Гудим
А нет ли такого закона, по которому можно упечь и сына и отца сразу? Один другого гаже!

Старшина
Как бы тебе сказать? Если стрелял сын...

Гудим (перебивая)
... по наущению отца...

Старшина
... гм... Неплохо!.. А свидетели?

Гудим
Найдутся в любом количестве.

Фатима
Стрелял этот проклятый Дамур, а отец его отговаривал...

Гудим
Замолчи, ведьма! Придется мне тобой особо заняться. (Старшине.) Богом клянусь — стрелял отец. Впрочем, стреляли оба. Свидетели покажут.

Старшина
Писец составил протокол, делу дадим законный ход, власти вмешаются, приедет следователь, прокурор затребует дело и передаст в суд. Суд назначит дело к слушанию...

Гудим
Погоди ты, бога ради! Этак конца не будет.

Писец (кашлянув и подавая знаки старшине)
Не извольте беспокоиться, протокол пошлем завтра же. Колесо завертится быстро — мое почтение!

Старшина (поняв знаки писца)
Разумеется, разумеется, дело пойдет быстро и по всей строгости.

Гудим
Благодарность за мной...

Старшина
За хлеб-соль великое спасибо.

Завывает ветер.
Ну и погодка! Поднимайся, брат, надо торопиться. Проклятая зима!

Гудим
До счастливого свидания, желаем вам здравия.

Старшина и писец уходят.

10

Гудим и Фатима.

Фатима (с притворной лаской)
Как мне жалко тебя...

Гудим
Ты думаешь, я тебе верю? Вот ни на мизинец.

Фатима
Я знаю, ты ни во что меня ставишь. При чужих людях не стыдишься осыпать бранью.

Гудим
Отойди прочь, сатана! Насквозь тебя вижу. Слава богу, не слепой. Пусть этот пройдоха Саат тебя одну винит.

Фатима
Ты нарочно говоришь так, чтобы оправдаться перед самим собой. Ведь я все знаю, милый. Я так люблю тебя. (Жмется к нему.)

Гудим
С ума сошла баба! Может, мне в любви тебе объясниться?

Фатима
А почему нет? Изныло сердце мое, истосковалось. Ну, скажи хоть одно слово, порадуй меня, заброшенную...

Гудим (смягчаясь)
Да будет, будет. Все равно не верю ни одному слову.

Фатима
А ты поверь, милый. Мне бы глядеть на тебя не наглядеться. Уж такая я падкая на ласки, такая нежная, приласкай меня.

Гудим
Фу ты, черт! Словно гадюка скользкая, не ухватишь. Ну и баба! А тело крепенькое, как у молодой. Люблю тебя, Фатима...

Фатима
Я чувствую...

Гудим
И презираю тебя...

Фатима
За что презираешь?

Гудим
Надо бы сказать, какая тебе цена, да уж ладно...

Фатима
Ты скажи, я не обижусь.

Гудим
Если я за последнее время крутоват стал, злее, то в этом и твоя вина. Не сладкое дело жить на свете!

Фатима
А ты веселее будь!

Гудим
Как же, развеселишься, когда тебя жмут со всех сторон, душу твою рвут на клочки! Такое несчастье... Бедная Ханифа!

Фатима
Тебе ее жалко?

Гудим
А как по-твоему?

Фатима (серьезно)
Нет, людей ты не умеешь жалеть. Скотина для тебя выше человека. За клочок земли глотку готов перегрызть. Разве не правда? Ну, посмотри мне прямо в глаза, если ты мужчина.

Гудим (отстраняя ее)
Замолчи! Не желаю слушать эту брехню.

Фатима
Если бы ты справедливый был, то не довел бы дело до открытой вражды.

Гудим
Вон куда клонишь? Они стреляли в нее, а не я! Можешь ты это понять? Я по закону действую, закон для меня превыше всего. Я за свое законное добро держусь. Слышишь?

Фатима
Злой ты, ненасытный! (Снова ласкаясь к нему.) Помириться надо, милый, помириться.

Гудим
Шлюха ты, вот кто! О нем печешься! Не выйдет! (Все более горячась.) Змею в доме отогрел, тварь ползучую! Земля моей будет, даже если все силы небесные ополчатся против меня. На моей стороне закон. Слышишь? Иди к нему, иди, убирайся вон!

Входит Дауд.

11

Те же и Дауд.

Дауд
Нельзя кричать. Это беспокоит ее.

Гудим
Вечно ты некстати. И на свет появился тоже некстати.

Дауд
Я могу уехать и без твоей грязной брани.

Гудим
Плакать не станем. Можешь убираться. Вместе с нею, с этой, с этой...

Фатима (плача)
За что ты на меня напал в самом деле? Ах, горькая моя доля, злая мука, жизнь беспросветная...

Гудим
И слушать не желаю. (Выбегает в ярости.)

12

Те же без Гудима.

Фатима (сразу перестав плакать, как только супруг покинул комнату)
Всю жизнь так. Никого не слушается, а сам как слепой...

Дауд
Он помешался от жадности.

Фатима
Попробуй убеди его.

Дауд
Это удовольствие предоставляю вам. Мои дни сочтены. Сердце разрывается от жалости ко всем вам, а больше всех жалко Селму. Сломается, как былинка.

Фатима
Подумать только, какое ей предпочтение! Всем нам одинаково жутко. Только она прижалобиться умеет, корчит из себя невинность. Толстокожие вы, мужчины. И дураки. Да будь я на ее месте — я любила бы тебя больше жизни, ждала бы тебя, всюду бы за тобой пошла. А она, смотри-ка, существо слабое. А мы разве богатыри? У нас тоже и нежности и слабости — не занимать стать. Селма хитрая!

Дауд
Я запрещаю тебе говорить о ней так!

Фатима
Запретить все можно. Но правда есть правда. Ее глубоко не спрячешь — все равно вылезет на свет. Ты тоже хорош, нечего сказать!

Дауд (подавленно)
Причем тут я?

Фатима
Да я бы свою долю потребовала, дом поделила. Бежать! Разве мужчина бегает от опасности?

Дауд
Я не сутяжник, я честный человек. В этом мире стяжателей от подлецов мне не найдется места.

Завывает ветер.

Вероятно, по моей душе плачет ветер...

Фатима
В такую погоду путники почем зря гибнут.

Дауд
Как ты сказала?

Фатима
Я говорю — в такую погоду легко смерть найти. Вышел в лес — и заснул от холода, закоченел. Верный конец и безболезненный.

Дауд
Ты права. Как я не додумался до этого раньше?

Фатима
Говорят, когда замерзнешь, сны снятся интересные, а в ушах — райская музыка.

Дауд (задумчиво)
Верно, верно. Если бы Ханифа могла встать, я взял бы ее с собой. Как она мучается!

Фатима
Вот еще новость!

Несмело входит пастух.

13

Те же и пастух.

Дауд
Входи, друг, смелее. Холодно?

Пастух
В миг закоченел. Снег так и валит, так и валит. Ветер...

Дауд
Сделай мне одолжение: согрейся и поиграй немного. Что-то нехорошо мне.

Фатима (с хитрой улыбкой)
Нашему пастуху тоже не сладко...

Пастух
Опять что-нибудь дрянное подумала. Да, больно мне за нее. (Снимает со стены гитару.)

Дауд
Садись поближе. Только очень грустную.

Фатима
А по мне — веселую. (Сладко зевнула.) Ой, боже мой!

Пастух
Может, ту, которой ты меня выучил?

Дауд Отчего же, можно и ту.

Входит Селма.

14

Те же и Селма.

Селма
Фатима, можно тебя на минутку?

Дауд
Ей плохо?

Селма
Бредит. Не пойму ни слова... (Фатиме.) Выйди со мной...

Селма и Фатима уходят.

15

Дауд и пастух.

Пастух (играет на гитаре и поет)
Дауд (подпевает)
Эй вы, горы, мои горы!
Жить мне с вами тяжело...
Я бы вас покинул, горы, —
Стало б на сердце светло.

Дауд и пастух
Стало б на сердце светло...

Пастух
Но не ветер я, не птица —
Навсегда я пленник ваш.
Век в неволе мне томиться,
Тесен ветхий мой шалаш!

Дауд
Именно тесен, тесен. Ты понимаешь? Тесен.

Пастух
Нет, не понимаю.

Дауд
Странно. Птицам, как думаешь, просторно в небе?

Пастух
Просторно.

Дауд
Вот жить бы, как птицы!

Пастух
Будто их никто не обижает.

Дауд (подумав)
Обижают.

Пастух (сокрушенно)
Стало быть, и птицам тесно в небе.

Дауд (после паузы)
А ты вовсе не простачок, каким прикидываешься. Ты умен, и это плохо. Умным всегда неуютно живется.

Пастух (мечтательно)
Ежели б грамоту знать...

Дауд
Это ни к чему. Грамотные нынче не в почете. Оставайся младенцем. Поменьше размышляй — так лучше!

Входит Селма.

16

Те же и Селма.

Селма
Она такая молодая. Как она страдает!..

Дауд
Разве ты не страдаешь?

Селма
А она за что?

Дауд
Надо бежать отсюда. Куда глаза глядят. Пусть голодная, бесприютная, собачья жизнь, а все-таки — покой на душе. Бежать, бежать от этих ссор, от драк, от алчности и злобы. Подальше от этих людей — от них веет могильным прахом. Хочешь, уйдем сегодня? (Поймав на себе горестный взгляд Селмы.) Мой кашель?

Селма
Нет, не кашель твой пугает меня. Ты — мечтатель, Дауд. Ты не сможешь устроить ни свою, ни мою. жизнь. Успокойся... Это пройдет... И не спеши. Мы еще подумаем, — не сегодня же?

Дауд (горячо)
Не сегодня? Почему? Буря? К черту бурю! Я думал напролет все ночи, мучительно, страстно. У меня пылает мозг. Или жить, или умереть... Да! Бежим, Селма. Если я только переживу эту ночь, я стану человеком, настоящим человеком, непокорным и сильным.

Селма
Ты слишком горяч, Дауд, слишком нетерпелив. Ты все представляешь себе так, как это рисует тебе воображение. Но встанет солнце, озарит жизнь, и ты увидишь, что она нисколько не изменилась: так же темна и грязна. Тебе все опротивеет, все, даже я.

Дауд
Ты больше не любишь меня.

Селма
Милый, любимый, как у тебя язык повернулся сказать это? (Бросается ему на шею.)

Дауд
Скажи, Селма, почему мне нет удачи?

Селма
Потому, что сердце у тебя чистое.

Дауд
Ты мое сердце, ты! (Обнимает и целует ее.)

В это время незаметно вошел Луман. В руке у него револьвер. Наконец его увидели. Поздно! Пауза. Слышен вой ветра.

17

Те же и Луман.

Селма (Луману)
Ну, стреляй! Убивай! Моя вина. Люблю его, люблю! Я не боюсь тебя. (В исступлении.) Говори, чего хочешь?

Луман (после паузы, медленно)
Ничего... Я зашел случайно. Не на вас вина — на мне.

Селма
Неправда. Ты зол — по глазам вижу. Волчьи глаза!

Луман
Нет, я не волк. Я человек. Дурак, но все-таки человек.

Селма
Я ненавижу тебя!

Луман
Разве я оскорбил тебя? Почему эе ты меня оскорбляешь? Я спокоен. Я не обманывал тебя.
Я спокоен.

Селма
Лучше бы ты меня убил!

Дауд
Почему ты стоишь, будто каменный? Скажи что-нибудь. Ты здесь полновластный хозяин.

Луман
Я ничего плохого не сделал тебе, брат.

Дауд
Лжешь! Ты отнял ее у меня, ты! Вы торопитесь избавиться от меня. Вы пытаете ее. В вас ничего нет человеческого, камень у вас в груди, кусок твердой земли.

Луман
Я ничего плохого тебе не сделал.

Раздался выстрел — Луман выстрелил в пол. Селма бросилась к Дауду. Он держит ее в своих объятиях, словно защищая от угрожающей опасности. Против них стоит недвижный Луман. Вбегают Гудим, Фатима, пастух.

18

Те же, Гудим, Фатима и пастух.

Гудим
Кто стрелял? (Пауза. Взглянув на Дауда и Селму.) Что с вами, бесстыжие?

Молчание.

Говорите же, черт бы вас подрал!

Фатима
Какой ужас!

Гудим
Быть второму пришествию.

На неверных дрожащих ногах вошел дед и спиной прислонился к стене. Он высок, костляв, одет в белую черкеску, смертельно бледен. Присутствующие потрясены.

19

Те же и дед.

Гудим
Поддержите его.

Фатима
Ах...

Дед (почти шепотом)
Прокляты будьте... Пусть тело ваше высохнет, подобно моему. Слушайте слово уходящего из мира этого... Последнее.

Гудим
Замолчи, отец.

Дед
Проклятие дому сему... Проклятие отцу, умертвившему чадо свое.

Гудим
Не слушайте его! Он лишился рассудка.

Дед
Ушло ваше счастье. Вон оно бежит от вас.

Завывает ветер.

Слышите?

Дауд
Прости меня, дед.

Дед (обвел всех пронизывающим взглядом)
Не люди, а зловещие призраки, с трепетом представшие перед своим судьей. Сгиньте! Призракам нет места в жизни. (Дауду.) Умершие не нуждаются в прощении, они смертью своей искупают свою вину.

Он сползает на пол. Дауд и пастух уносят его в комнату. Тягостное молчание.

20

Те же, Дауд и пастух.

Дауд
Прощай, Селма. (Закашлялся.) Хотел вам сказать на прощанье...
 
Гудим
Вот это давно пора.

Дауд
Нет, оправдываться перед вами я не буду. (Пауза.) Скажу одно: вместе нам тесно.

Гудим
Что правда, то правда.

Дауд
Спасибо за прямоту. Прими и от меня такое же прямое слово. Я ненавижу тебя больше, чем гадов земных, — они честнее тебя. В них нет алчности, сжигающей тебя. Ты когтями вцепился в землю, и она убьет тебя. Ты подавишься ею, помяни мое слово.

Гудим (терпеливо)
Я устал от твоих проповедей.

Пауза.

Дауд
Ну, все сказано. (Медленно направляется в комнату, в которой лежит Ханифа. Молча возвращается оттуда.) Простимся.

Гудим
Не стоит труда.

Дауд
Прощай, Селма. Мы созданы для слез и горя. (Закашлялся.) Прощайте. (Пастуху.) Дай мне бурку.

Пастух
Куда ты пойдешь, Дауд?

Дауд
Подальше отсюда!

Фатима
Ты умрешь и свалишься на первой же версте!

Гудим (Фатиме)
Не удерживай его.

Фатима
Это убийство. Остановите его!

Дауд
Поздно меня останавливать, добрая женщина.

Дауд медленно идет к выходу. Порыв ветра, ворвавшись в комнату, гасит лампу. В темноте плачет Селма. Голос пастуха: «Я, я пойду с тобой!»

21

Гудим, Луман и Селма. Фатима зажигает лампу.

Гудим (тяжело опускаясь на стул)
Жизнь! Тяжки же твои цепи. За что несу такое наказанье?

Фатима
Верни их, пока не поздно!

Гудим
Я никого не гнал из моего дома.

Луман
Они сами ушли. (Селме.) Не горюй, я прощаю тебя.

Селма (выпрямившись перед ним во весь рост)
Ты?

Луман (растерянно)
Я.

Ceлма
Берегись, я отомщу тебе!

Луман
Я ничего худого тебе не сделал.

Рывком распахивается дверь, и на пороге появляется Саат. Лицо его страшно, обросло волосами, глаза лихорадочно блестят. Все цепенеют от неожиданности.

22

Те же и Саат.

Гудим (овладев собой)
Если о земле — я не стану говорить с тобой. Не стану! Земля — моя!

Саат наливается бешенством. Молча они стоят друг перед другом, два соседа, два врага, готовые разорвать друг друга. Фатима не знает, что делать. Новый порыв ветра врывается в комнату и гасит свет. Темно. Во мраке горько плачет Селма.

Конец

Перевела с абхазского А. Татарова

----------------------------

(Печатается по изданию: Д. Гулиа. Избранные произведения. М., 1958. С. 393-475.)

(OСR - Абхазская интернет-библиотека.)