Главная » Алфавитный каталог авторов » Г » Г. Д. Гумба. Статьи

Г. Д. Гумба

Статьи

• "Ашхарацуйц" ("Армянская география VII века"): "Азиатская Сарматия" (PDF; 572 Кб)
  (90 Аԥснытәи аҳәынҭқарратә университет. Абхазский государственный университет. Юбилейное научное издание. – Сухум, 2022)
• О задачах исторического абхазоведения (DOC; 48,7 Кб)
• Еще раз о восточной границе Абхазии в раннем средневековье (PDF; 2,94 Мб)
  (Абхазоведение: Историческая серия: Вып. 10. Сухум, 2016)
• К вопросу идентификации р. Эгрис-цкали Джуаншера Джуаншериани (PDF; 3,89 Мб)
  (Абхазоведение: Историческая серия: Вып. 3. Сухум, 2004)
• Аланы, асы и дигоры по "Ашхарацуйцу" (PDF; 8,64 Мб)
  (Вестник Академии наук Абхазии. № 2. Сухум, 2007)
• Об истоках исторической концепции грузинского историка XI века Леонти Мровели

Об истоках исторической концепции грузинского историка XI века Леонти Мровели

Грузинский летописный свод "Картлис цховреба" ("История Грузии") начинается сочинением, приписываемому грузинскому историку ХI в. Леонти Мровели - "Жизнь картлийских царей и первоначальных отцов и предков" (1). Данное произведение представляет собой типичный историко-литературный памятник раннего средневековья со всеми ее характерными признаками: в ней, наряду с письменными материалами, широко используются устные предания, мифологические легенды, много анахронизмов, случайных высказываний и т.д. (Цулая, 1982, 178; Дидебулидзе, 1984, 88). Поэтому, безусловно, использования сведений Мровели, впрочем, как и других раннесредневековых источников, возможно лишь в том случае, если имеются другие данные, контролирующие и так или иначе подтверждающие их (2).

Вместе с тем, в ряду памятников средневековой исторической литературы народов Кавказа, произведение Мровели занимает особое, выдающееся место тем, что в ней впервые отражена считающаяся учеными в своем роде уникальной и до сих пор неразгаданной концепция об общем происхождении народов Кавказа. Очень необычной считается также сконструированная Леонтием Мровели этническая "иерархия" народов Кавказа во главе армянского этнарха hАйка (Гаос, Haiq, Haiq). Грузинский историк "с первых строк своего сочинения излагает историю Грузии и Кавказа в целом под "эгидой" армянского этнарха и его "потомства" (Цулая, 1982. С. 178). hАйк стоит во главе генеалогического древа кавказских народов, он является царем, а все остальные кавказские народы находятся во власти повелителя и владыки hАйка и покорны ему. Именно hАйку принадлежит также решающая роль в совместной битве кавказцев против их общего врага Неброта (библ. Нимрод, Нимврод) (Мровели, 1979. С. 22-23) (3). Данное обстоятельство послужило поводом для исследователей "аттестовать" Мровели как историка с ярко выраженной "арменофильской" тенденцией.

Выяснению истоков исторической концепции Мровели, а также причин его "арменофильской" тенденции, посвящено множество работ и собран большой материал. По этой проблеме в 1966 году была проведена также специальная дискуссия в Институте истории, археологии и этнографии им. И. А. Джавахишвили АН ГССР (см. Материалы дискуссии, 1968). Однако эти вопросы остаются до сих пор неразрешенными.

На первый взгляд, действительно, трудно найти причины, побудившие Мровели признать за армянским этносом первородство и приоритет в кругу кавказских народов. В некотором роде это вступает в противоречие и с самой целью сочинения, заключающееся, по мнению ученых (Г. А. Меликишвили, Н. Ломоури, З. Ш. Дидебулидзе и др.) показать руководящую и ведущую роль на Кавказе именно Картли. Но, учитывая, что сама концепция об общем происхождении кавказских народов не плод выдумки самого Мровели, "как и всякий летописец-хронист, он не мог измышлять описываемые им факты" (Цулая, 1982. С. 178), исследователи стремились выявить истоки его концепции и т. н. "арменофильской" тенденции в использованных им источниках, или в тех периодах истории армянского народа, когда Армения играла главенствующую роль в исторических судьбах народов Южного Кавказа.

В построении генеалогического древа кавказских народов Мровели, несомненно, опирается на известную схему библейской всемирной генеалогии, согласно которой после всемирного потопа, человеческий род размножился от трех сыновей Ноя - Сима, Хама и Яфета. Использует также "Хронику" Ипполита и ее древнеармянскую версию VII в. Знает, естественно, "Историю Армении" Мовсеса Хоренаци, в которой зафиксировано генеалогическое древо армянского народа. Вместе с тем, сравнительный анализ источников выявляет ряд существенных расхождений, которые ставят под сомнение непосредственную зависимость труда Мровели от названных источников. Среди них исследователи отмечают уверенность грузинского летописца в том, что упоминаемые им кавказские народы происходят от одного отца - Таргамоса. А это положение не могло быть продиктовано не одним из вышеназванных источников, так как в них об этом ничего не говорится (Кекелидзе, 1945. С. 100; Цулая, 1982. С. 182). Как справедливо отмечает Г. В. Цулая, Мровели если и пользовался указанными источниками, то опосредованно. Заимствуя у них популярную в раннем средневековье схему построения генеалогического древа народов, он наполняет ее содержание, бытовавшими местными преданиями, скорее всего устных, о происхождении кавказских народов (Цулая, 1982. С. 183).

Не дают положительного результата и попытки некоторых ученых увязать признания Мровели приоритета армянского этноса над другими, с теми или иными периодами истории армянского народа. Так, по мнению С. П.Ратиани, "арменофильская" тенденция Мровели базировалась на преемственности феодального Грузинского царства с Армянским царством Багратидов, после падения которого политическим гегемоном на Кавказе, наследниками hАоса и его "потомков" должны были стать Картлос и его "потомки" (Материалы,1968. С. 320-321). Однако это предположение со стороны большинства ученых было подвергнуто убедительной критике (см. Материалы, 1968).

С мнением С. П. Ратиани трудно согласиться хотя бы потому, что весьма сомнителен и сам тезис о политической гегемонии Багратидской Армении на Кавказе в ХI в., ибо, как хорошо известно, эту роль у Армении успешно оспаривало Абхазское царство. С Х в. политическая гегемония переходит к Абхазскому царству, что в конечном итоге и привело к созданию объединенного государства закавказских народов, под эгидой именно Абхазского царства. Если говорить об идее преемственности политической гегемонии Грузии в ХI в., то она, исходя из реально существовавшей этнополитической ситуации того времени, должна была исходить от Абхазии, и от Мровели скорее следовало ожидать не "арменофильство", а "абхазофильство". Но этого нет, более того, в генеалогической таблице Мровели вообще отсутствуют абхазы, что, конечно, уже само по себе является парадоксальным для грузинского автора ХI в. (подробно см. ниже).

Предположения о том, что "арменофильская" тенденция грузинского автора является продуктом ХI в., можно было принимать во внимание в том случае, если бы "арменофильство" прослеживалось бы во всем произведении. Но, как выявил Г. В. Цулая, признание за армянским этносом приоритета в историческом развитии народов Кавказа в сочинении Мровели ограничено хронологически, а именно - начальным этапом истории, так называемой "мифологической эпохой" кавказских народов. В то время как, при описании следующих периодов не только не звучат "арменофильские" нотки, но, наоборот - арменофобские (Цулая,1982. С. 185-186).

В то же время, поиск причин, послуживших признанию приоритета за армянским этносом и в начальный этап кавказских народов, вновь приводит в тупик, ибо не может быть подтверждено никакими известными нам историческими данными. По мнению ученых специалистов, процесс формирования армянского народа завершился к VI в. до н. э. Первое упоминание Армении относится к концу VI в. до н. э., в знаменитой Бехистунской надписи (520 г) персидского царя Дария I. К этому времени относится и появление первых армянских государственных образований - царство Хайкидов (VI в. до н. э.), царство Ервандитов (IV-II вв. до н. э.) Однако они были не столь сильны, чтобы оказывать какое-либо значительное политическое влияние на соседние страны, которое могло бы послужить причиной возникновения впоследствии идеи о главенствующей роли армянского этноса среди кавказских народов. Кроме того, с VI по II вв. до н. э. Армения сама находилась в зависимости от крупных соседних держав. В VI веке до н. э. она входила в состав Мидии, затем Ахеменидской империи, а после разгрома последней Александром Македонским Армения оказалась в зависимости от образовавшегося Селевкидского царства.

Возвышение Армении начинается с первой половины II в. до н. э, а в I в. до н. э. при армянском царе Тигране II Великом, была создана мощная армянская империя, которая охватывала значительную часть Передней Азии. Она простиралась от Каспийского моря до Средиземного и от Месопатамии до реки Кура. Картли, как и Албания, находились в зависимости от нее. Можно было бы ожидать, что истоки "арменофильской" тенденции Мровели базируются именно на этом периоде истории, когда действительно Великая Армения представляла собой одну из самых могущественных держав того времени и в сфере ее влияния находились сопредельные страны и народы. Однако у нас нет никаких оснований для такого утверждения, так как Армянская империя Арташидов не отражена в сочинении Мровели. Более того, для историка, аттестованного как "арменофила", выглядит довольно странно, что при описании этого периода у Мровели звучат не столько проармянские, а сколько антиармянские нотки. Картлийские правители изображаются героическими защитниками Картли, пытающимися освободиться от Армении и противопоставляются армянским царям (Цулая, 1982. С. 185)

При анализе "арменофильской" тенденции, да и вообще исторической концепции Мровели, главным упущением со стороны исследователей было, как кажется, то, что они пытались выявить ее истоки исключительно из истории Армении и Грузии, или армяно-грузинских взаимоотношений того или иного исторического периода, ограничивая, тем самым, рамки своих разысканий. Между тем, как мы попытаемся показать ниже, причина признания приоритета за армянским этносом на начальном этапе истории народов Кавказа ("арменофильства") и разгадка самой концепции Мровели об общем происхождении народов Кавказа, возможно, лежат в другой плоскости и требуют к себе иного подхода.

Мровели начинает свое сочинение с рассказа о том, что после Вавилонского столпотворения и расселения племен ":пришел Таргамос со всем племенем своим и утвердился между двумя недоступными человеку горами - Араратом и Масисом. :Но не вмещали их земли Арарата и Масиса, и поделил Таргамос земли и племена свои между восемью этими героями: половиной племен и лучшей половиной земли своей наделил он hАоса, затем семерым отвел долю каждому по достоинству:. И над семью этими братьями своими был повелителем и владыкой hАос" (Мровели, 1979. С. 21) То есть, первоначальным местом проживания, прародиной перечисляемых кавказских народов, по Мровели является Армянское нагорье, откуда они затем расселились, получив наделы земли от своего мифического предка Таргамоса. Здесь же, у подножья Арарата происходит решающая победоносная битва кавказских народов во главе с hАосом против их поработителя Неброта (Нимрода).

В научной литературе уже давно обращено внимание на то, что данный рассказ Мровели совпадает с аналогичным сообщением армянского историка V века Мовсеса Хоренаци о происхождении и начальном этапе истории армян. В связи с этим было высказано мнение, что Мровели это предание всецело заимствовал у Мовсеса Хоренаци (К.П.Патканов, К.С.Кекелидзе и др.) Но, все же, при несомненной схожести рассказов обоих историков, исследователи выявляют в них также и различия, ставящие под сомнения заимствование грузинским автором данного отрывка у Мовсеса Хоренаци: у Хоренаци царем вавилонян является Бэл, у Мровели - Неброт (тот же Бэл); у Хоренаци битва с вавилонянами происходит - около озера Ван, а у Мровели - под горой Арарат; у Хоренаци армянский этнарх hАйк борется против Бэла (Неброта) единолично, у Мровели - в союзе с народами Кавказа (Хоренаци, 1913. С. 11; Мровели, 1979. С. 22-23; см. также, Цулая, 1982. С. 182; Мусхелишвили, 1982. С. 28).

В пылу полемики - зависит ли текст грузинского автора от Мовсеса Хоренаци или нет, которая, кстати, продолжается в научной литературе до сих пор, исследователи упустили, как кажется, главное. Это то, что в обоих рассказах, с незначительными различиями, речь идет об одних и тех же событиях одного и того же исторического времени - о периоде Урартского царства. Вряд ли могут возникнуть какие-либо сомнения в том, что в рассказах Хоренаци и Мровели о битве сыновей Таргома с вавилонским царем - Небротом у Мровели, Бэлом у Хоренаци, отражены предания о многовековой борьбе Урарту с Ассирией, Вавилоном, о многократных военных нашествиях ассирийских и вавилонских царей на Урартское царство (4).

Отсюда, со всей очевидностью, следует, что начальный этап истории, упоминаемых Мровели кавказских народов, возводится к Урарту и урартскому царству.

Как известно, начиная с V в. до н. э. название Урарту навсегда исчезает с исторического обихода (термин Урарту последний раз встречается в надписи персидского царя Ксеркса) и на смену ему, полностью охватывая бывшую урартскую страну, прочно устанавливается имя Армения. Собственно история Армении и есть прямое продолжение истории не только протоармян, но и урартов, которые вошли "чрезвычайно мощным в численном и культурном отношении компонентом в состав армянского народа" (Дьяконов,1966,239). Фактически армянский народ явился правопреемником урартской истории и культуры. В связи с чем, античные авторы трактовали историю Армении как продолжение истории Урарту, называя последнюю Арменией, не говоря уже о раннесредневековых армянских и грузинских историках, которым совершенно неизвестно название Урарту, а урартский период они рассматривают как древний, начальный этап истории Армении. Так, в раннесредневековых грузинских источниках термины "Арарат" - библейское название страны Урарту - и "Армения" являются "идентичными, равнозначными наименованиями" (Барамидзе, 1972, 57). Не составлял исключение, безусловно, и Мровели, который, следуя раннесредневековой традиции отождествления Урарту (Арарат) и Армении, рассматривает истории Урарту и Армении неразрывно, как единое целое, как историю собственно Армении и армянского народа. В таком случае, казавшиеся необъяснимыми изложения Мровели начального этапа истории кавказских народов под эгидой "армянского" этнарха hАоса, становится ясным и логичным. Ибо речь идет не собственно об Армении и армянах, а об Урарту и урартах.

Для понимания сути концепции Мровели большое значение имеет его уверенность в том, что территория Урарту является прародиной всех перечисляемых им народов - армян, грузин, ранов, моваканов, эров, леков, мегрелов и кавкасианов. Истоки общности происхождения указанных народов Мровели выводит именно из Урарту, называя ее Арменией, которая, по его мнению, вернее его источников, являлась первоначальным местом их жительства, откуда они затем расселились по регионам Кавказа. Если рассмотреть утверждение Мровели не с точки зрения раннесредневековых историков, для которых Урарту это Армения, а с позиции наших современных знаний об этой эпохе, то есть отделить историю Урарту от истории собственно Армении, то по Мровели урартский период является общим достоянием, начальным этапом истории всех называемых им кавказских народов.

О большом политическом и культурном влиянии Урартской державы на соседние народы, в частности, на кавказские, на заре их истории, о ее значимости в становлении армянской, и, в определенной степени грузинской государственности говорить не приходится, это общеизвестно. Общий культурно-исторический субстрат урартов и, в некоторой степени, преемственность, вместе с армянским народом по праву делят и грузины (Дьяконов, 1966. С. 239; Меликишвили, 1959. С. 116-117). И нет ничего неожиданного в том, что начальный этап истории армян и грузин Мровели излагает под эгидой Урартского царства, что соответствует известной нам к настоящему времени исторической действительности той эпохи.

Таким образом, появляются веские основания предполагать, что главным в ряду перечисленных народов, сыгравшим решающую роль на начальном этапе их истории по Мровели являются именно урарты, которых он называет армянами. Соответственно, во главу генеалогической схемы кавказских народов ставится hАйк, под именем, которого объединены урарты и армяне. Отсюда становится очевидным неправомерность аттестации Мровели как "арменофила", ибо если и заподозрить нашего автора в каком-то "этнофильстве", при описании начального периода истории кавказских народов, то следует говорить о его "урартофильстве". Однако это исключается не только потому, что Мровели не известно о существовании Урарту или Урартского царства, но и тем, что по его данным, урартский период является общим для всех указываемых им народов.

Следовательно, говорить о той или иной "этнофильской" тенденции грузинского историка, при описании ранних этапов истории кавказских народов, было бы неправомерно. Скорее всего, это результат его зависимости от тех источников, из которых он черпал свои сведения по этому периоду. Как отмечают исследователи, Мровели "должно быть, покорно следовал несохранившемуся тексту по истории дохристианской Картли" (Цулая, 1979. С. 10; Кекелидзе, 1923).

Этим, вероятно, следует объяснить, проявляющиеся у Мровели "дурдзукофильство" (древние чечено-ингушские племена), при описании событий IV - III вв. до н. э., а I в. до н. э. - II вв. н. э. - "осефильство" (древние осетинские племена) и "лекофильство" (древние дагестанские племена). Видимо, выдвижение Мровели правильнее его источниками (устными или письменными), на первый план указанных народов, является отражением их политической значимости в истории Кавказа, в том числе и Картли в эти периоды.

Для раскрытия исторической концепции грузинского автора рассмотрим какие народы он относит к потомкам мифического Таргамоса, то есть объединяет общностью происхождения и территорию их расселения. Таковыми по Мровели являются - армяне, грузины (картлийцы), раны, моваканы, эры, леки, мегрелы, кавкасиани. Этническая принадлежность перечисленных народов известна хорошо - вслед за армянами и картвелами (картлийцы и мегрелы) названы этнически родственные дагестанские народы или албано-дагестанские: раны и моваканы, представлявшие собой ядро населения Кавказской Албании, эры и леки, заселявшие восточный Кавказ; затем кавкасиани, термином, которым, как уже давно установлено в грузинских источниках обозначались вайнахские народы (чеченцы, ингуши и бацбийцы) (Харадзе, Робакидзе, 1968. С. 21-30; Меликишвили, 1959. С. 294-295; Виноградов, Чокаев, 1966. С. 43-45; Ковалевская, 1975. С. 35-45; Цулая, 1982. С. 183 и др.) То есть, в генеалогической таблице Мровели перечислены армяне, картвелы (картлийца и мегрелы), вайнахские и дагестанские или албано-дагестанские народы. В то время как отсутствуют народы Западного Кавказа, прежде всего абхазы и адыги, являвшиеся крупнейшей составной частью кавказской, или, говоря словами С. Арутюнова, "истинно кавказской" этнической общности.

На первый взгляд, конечно, выглядит довольно странным отсутствие в генеалогической таблице грузинского историка ХI в. народов Западного Кавказа, ибо в грузинской историографии того периода они уже упоминаются. Так, грузинский автор начала ХI в. Эфимии Афонский (Атонели) в своей версии сочинения Епифания Кипрского (конец IV - начало V вв.) "Diamerismos", в список народов мира включает абхазов, джиков, осетин, картов, мегрелов, сванов, эров и др. кавказских народов, которых нет у Епифания Кипрского. Народы Западного Кавказа включены также и в список народностей, составленный анонимным грузинским автором ХIII века (Кекелидзе, 1955. С. 100, 168). Кроме того, и сам Мровели хорошо знает об абхазах и в своей хронике упоминает абхазов и егров отдельно, не смешивая их, четко отделяя страну Абхазии от Эгриси (Мровели, 1979. С. 33). К тому же грузинский автор ХI в. не мог не знать, что в этот период все Западное Закавказье называлось Абхазией. В связи с этим, исследователи склонны предполагать, что абхазы подразумеваются в собирательном названии Эгрос. Однако, как увидим ниже, это мнение требует существенной корректировки.

Согласно Мровели, каждому народу имена, которых уже выводятся из названий "этнополитических субрегионов, областей и племен Кавказа" (Цулая, 1982. С. 175), мифическим предком Таргамосом выделяется соответствующая территория. Мы не будем подробно останавливаться на выяснении мест локализации всех перечисленных народов. Эти вопросы освещены во многих специальных исследованиях, в которых убедительно показано, что сведения Мровели о расселении указанных в его генеалогической таблице народов в основном достоверны и соответствуют современному определению этнотерриториальной карты древнего Кавказа.

Так, потомки hАоса - армяне - занимают собственно историческую Армению, бывшую территорию Урартского царства, картлийцы (грузины) - Картлию - от Лихского хребта на западе до Эрети на востоке. Далее народы, относящиеся к нахско-дагестанской языковой группе: раны или потомки Бардоса - правобережье Куры, от Хунаракерта до слияния Аракса с Курой; моваканы - левобережье Куры; эры - Эрети, территорию между восточной границей Картли и Главным Кавказом; леки - Дагестан; кавкасиани - центральные районы Кавказа.

Если территория и этническая принадлежность указанных народов определяются достаточно ясно и в научной литературе не вызывают существенных возражений, то спорным являются содержания этнонима мегрел и эпонима Эгрос у Мровели. При перечислении народов, сыновей Таргамоса, в источнике названы мегрелы, а название выделяемой им территории выводится из имени Эгрос: "Эгросу же дал страну у берегов моря и наметил рубежи: на востоке - Горы Малые, ныне называемые Лихи; на западе - море; [на севере] - Малая река Хазарети (Кубань), где примыкают горы Кавказские" (Мровели, 1979. С. 22). Совершенно очевидно, что в приведенном отрывке воссоздается эпоха Абхазского царства и удел Эгроса Мровели соответствует территории Абхазии в раннем средневековье, границы которой на востоке и юго-востоке доходили до Лихского хребта и р. Чорох, а на северо-западе до Никопсии (Анчабадзе, 1959. С. 110-111). Поэтому в исторической литературе принято считать, что абхазы и сваны подразумеваются под собирательным термином Эгриси (подробно см. Цулая, 1982. С. 180-181), в чем, безусловно, судя по территории покрываемой названием Эгрос вряд ли можно сомневаться. Однако это обстоятельство не может служить основанием для причисления абхазов и сванов к народам, объединенных по концепции Мровели, общностью происхождения, то есть потомкам мифического Таргамоса, так как, первоначально в самом перечне народов они не названы. Впрочем, если и принять во внимание вышеуказанное мнение ученых, то и в этом случае, вопрос остается открытым, ибо трудно объяснить причину выпадения адыгов, представлявших собой крупную часть кавказского этнического мира.

Как уже выявлено исследователями, Мровели важное значение придает одному из непременных признаков этнической общности - общности территориальной, в связи с чем он уделяет пристальное внимание точному территориальному определению каждого из перечисленных народов, причем географическое размежевание тех или иных регионов Кавказа не произвольно - оно строго совпадает с этническими границами. "Понятие общности территории у Мровели всегда совпадает с понятием этнической общности, возникновение же новой этнической общности, связанной с процессами интеграции вызывает перекройку прежних территориальных границ" (Дидебулидзе, 1984. С. 91). Однако при определении границ Эгроса, этот принцип нарушен. Как видно из вышеприведенного отрывка, в данном случае понятие этнической общности не совпадает с территориальной общностью не только потому, что в отличие от других эпонимов, имеющих конкретно этническое значение, термин Эгрос употребляется в собирательном значении, включая в себя помимо мегрелов и сванов, этнически не родственных им (мегрелам и сванам) абхазов, составляя в этот отношении исключение. Но также и тем, что вне пределов удела Эгроса остается та часть мегрелов (мегрело-лазов), проживавших южнее р. Чороха - на Юго-восточной части Причерноморья. И потому, конечно, правомерно мнения ученых, которые полагают, что у Мровели "этноним мегрелы не коррелирует с эпонимом Эгрос" (Цулая, 1982. С. 180). Но, на вопрос кто подразумевается у Мровели под этнонимом мегрел и эпонимом Эгрос, среди исследователей нет удовлетворительного ответа.

К. С. Кекелидзе этноним мегрелы отождествляет, с одной стороны, с названными в "Хронике" Ипполита корзенами, тибаренами, халибами, моссиниками, которых в грузинской историографии принято считать мегрело-чанскими племенами, с другой - с егерацик древнеармянской версии той же "Хроники" (Кекелидзе, 1955. С. 98-99). Г. В. Цулая ставит под сомнение вышеуказанное предположение, предполагая, что под термином егерацик (Егерк) в древнеармянских источниках "имеется в виду та часть мегрело-чанов, территория расселения которой составляла "удел Эгроса" - Эгриси с центром в Бедиа" (Цулая, 1982. С. 183). По мнению Г. В. Цулая под этнонимом мегрелы у Мровели подразумеваются мегрело-чанские племена Юго-восточного Причерноморья, то есть те же тибарены, корзены, халибы, моссиники. Эпоним Эгрос, а также "егерацик" армянской версий "Хроники" Ипполита, связаны с теми западнокартвельскими племенами, центром которых Мровели считал город "Эгриси, ныне именуемый Бедиа" (Цулая, 1982. С. 180).

Несомненно, "мегрел" Мровели следует отождествлять с древнеармянским "егерацик" (Егерк), но вызывает удивление вышеприведенное разночтение исследователей в определении территории Егерк (егерацик) армянских источников, ибо она выявляется достаточно четко.

В армянских источниках термин Егерк (егерацик) употребляется в двух смыслах - в узком и собирательном и обязательно, при определении его содержания в каждом конкретном случае следует исходить из контекста.

Так, перечисляя пятнадцать областей Великой Армении автор "Ашхарацуйца" ("Армянская география VII в.") указывает, что область Великой Армении Тайк (Тао) на западе граничит с Егерией ("На западе Тайк граничит с Егерией") (Soucri, ). В данном сообщении, как отмечает Н. Адонц (1970. С. 26) "термин Егерия употребляется в Географии в широком смысле, и означает все восточное побережье от Абхазии вплоть до Трапезунта". В другом месте, уже при описании области Тайк, армянский географ свидетельствует, что "река Вох (Чорох - Г. Г.), которая течет из Спера, проходя около крепости Тухарк направляется в [область] Клардж, а оттуда протекает через области Егр, Нигал, Мруз и Мрит и впадает в Понтийское море" (Soucri, ). По уточнению Н. Адонца, С.Т. Еремяна, область Егерия занимала территорию на низовьях Чороха до северного отрога Пархарских гор и от устья Имер-хеви до Черного моря. "Название Егер, Егерия, сохранилось поныне в форме Аджария, с обычным перебоем гортанного - г в полотальное - дж" (Адонц, 1970. С. 26; см. также Еремян, карта) (5).

Термин Егерия (егерацик) в ее узком смысле, в обозначении области Егерия в низовьях Чороха, употребляют также и другие раннесредневековые армянские авторы. Мовсес Хоренаци, повествуя о походе армянского царя Валаршака (I в. до н. эры.) (6) на области, лежавшие на северо-западе от Армении, в частности, сообщает: "Действуя таким образом, (Валаршак) упорядочивает земли Мажака, понтийцев и егеров (Ygyraxiq) и направляется на север, через подножья Пархарских гор, через Тайк:" (выделено нами) (Хоренаци, 1913, 26). Отсюда следует, что Егерия находится юго-западнее Тайка (Тао), в нижнем течении р. Чороха. Именно эту область имеет в виду и Иоаннес Драсханакертци, когда он, рассказывая о деятельности армянского католикоса Мовсеса Еливардеци (574 - 604 гг.) сообщает, что в 599 г. "сей Мовсес рукоположил, согласно принятому прежде порядку, архиепископом наханга Вирк, Гугарка и Егерской иерея кафедрального собора - Кюриона" (Драсханакертци, 1912. С. 78). Как известно, армянской церкви подчинялись церкви только Восточного Закавказья, в том числе и грузинская, до ее отпадения от армянской и признания догматов халкедонского собора в начале VII в., в то время как Западное Закавказье (Эгриси и Абхазия) находилось в лоне византийской церкви и подчинялось константинопольскому (византийскому) патриарху. Естественно, армянский католикос не мог назначать егрисского (лазского) архиепископа. В данном сообщении Драсханакертци, речь идет, несомненно, об области Егерк в низовьях Чороха, которая в церковном отношении подчинялась армянской церкви.

Область Егерия (Эгриси) в долине Чороха, была известна также и Мровели, точнее его источникам. Так, Картлийский царь Парнаваз (конец IV - начало III в. до н. э.), поднявший восстание против завоевателя и ставленника "греков" (Понтийского царства) Азона, разбив войска последнего, совершает набег на северо-восточную часть Малой Азии - Андзиадзору, "границу Сабердзнети" (Понтийского царства) и возвращается в Мцхету через область Эклеци (греч. Акилисена) и Кларджети (рук. №1902; Меликишвили, 1959. С. 282). В результате этого похода, как сообщает Мровели, Парнаваз присоединил к Картлийскому царству Кларджети, "но земли южнее Эгрис-Цхали остались за греками" (Мровели, рук. №1902; см. также, Мровели, 1979. С. 30). В данном случае, в тексте Мровели даны столь четкие ориентиры, которые совершенно исключают иное отождествление Эгрис-Цхали, кроме как с р. Чорох. Сведения Мровели о том, что территория южнее от нижнего течения Чороха ("земли южнее Эгрис-Цхали") в III в. до н. э., осталась в пределах Понтийского царства полностью соответствует действительности. Отсюда становится понятным, что, нижнее течение реки Чорох, служившее границей между Понтийским царством ("Саберзнети") и Колхидой, Мровели называет Эгрис-Цхали.

Это подтверждается и тем, что далее, в том же отрывке, Мровели потому и говорит о выделении Парнавазом эгрисскому правителю Куджи земли именно от Эгрис-Цхали до Риони ("И дал он (Парнаваз - Г.Г.) Куджи земли между Эгрис-Цхали и Риони, от моря до гор. В этой [местности] и находятся Эгриси и Сванети. И назначил [Парнаваз] его там эриставом. Он, Куджи, воздвиг Цихе-Годжи..." (Мровели, 1979. С. 30) (7).

Вряд ли у непредвзятого исследователя может возникнуть сомнения в том, что и в этом случае Эгрис-Цхали в источнике употребляется в обозначении р. Чорох, в отличие от позднего Эгрис-Цхали, идентичного р. Ингур, на что указывал еще С. Т. Еремян (Еремян, 1973. С. 264). Существующее мнение в литературе о том, что в приведенном отрывке, Эгрис-Цхали называется р. Ингури (или Галидзга) и речь идет о территории между рр. Риони и Ингури (или Галидзга), является очевидным недоразумением. Помимо всего, абсурдность такой интерпретации заключается в том, что, в таком случае, за пределами Колхиды (Эгриси) в III в. до н. э., владении Куджи, оказывается земля между Чорохом и Риони, т.е. собственно основная часть Колхиды того времени. Видимо, исследователей, отождествляющих Эгрис-Цхали рассматриваемого отрывка, с Ингури или с Галидзгой, вводит в заблуждение приписка к данному тексту о строительстве Куджем Цихе-Годжи (древ. Археополис), который был расположен западнее Риони. Но, возможно, строительство Цихе-Годжи связывается с Куджем, по той простой причине, что согласно Мровели, тому или иному историческому деятелю, должно быть приписано какое-либо деяние, особенно основание какого-нибудь города.

Однако, более вероятным представляется, что перед нами, скорее, наслоения сведений, отражающие различные временные отрезки, характерные для хроники Мровели. Как отмечают исследователи, в летописи грузинского автора исторически обоснованно выделяются несколько этапов этнической истории Кавказа (8). Древнюю карту расселения племен Кавказа, основанной, несомненно, на тех или иных (устных или письменных) достоверных источниках, Мровели осмысливает в соответствии с существовавшей в раннем средневековье этнополитической картой региона и во многих случаях, раннесредневековую ситуацию проецирует в более древнюю эпоху (Дидебулидзе, 1984. С. 93; Цулая, 1982. С. 181).

В связи с этим, обращает на себя внимание, что очерчиваемые в хронике Мровели пределы владения Куджи - от Чороха (Эгрис-Цхали) на юге до Риони - Цихе-Годжи на северо-западе, совпадают с границей Лазики V в. По "Ашхарацуйцу" граница между Абхазией и Лазикой (Эгриси) в V-VI вв. проходила по реке Техури, до ее впадения в Риони, далее по нижнему течению последней до моря (Гумба, 2003, находится в печати). А Цихе-Годжи как раз и лежал на берегу Техури. Следовательно, рассматриваемый отрывок Мровели отражает этнополитическое положение V - VI вв., когда граница Лазского царства на северо-западе доходила до нижнего течения Риони и р. Техури, на берегу которой лежал Цихе-Годжи. Эту этнополитическую ситуацию Эгриси (Лазики) раннесредневекового периода, Мровели, видно, проецирует в более раннюю эпоху.

Таким образом, при описании Эгриси в хронике Мровели довольно отчетливо выявляется три слоя: первый - это IV-III вв. до н. э., когда существовала область Эгриси (Егерк) в долине Чороха (Эгрис-Цхали); второй - период Лазского (Эгрисского) царства, которое охватывало территорию от Чороха до реки Техури и нижнего течения Риони; третий - эпоха Абхазского царства (VIII-ХI вв. н. э.)

Следует отметить, что в армянских и грузинских источниках достаточно ясно прослеживается поэтапное расширение территории, обозначаемой термином Эгерк (Эгриси) в ее узком, этническом значении. Так, если первоначально названием Эгерия, в ее узком значении, обозначалась область Егер в низовьях реки Чорох, то затем, по мере передвижения мегрело-чанских племен на северо-запад, оно охватывает территорию до реки Риони (Пасиса), позднее до Ингура. Соответственно, кочует и гидроним Эгрис-Цхали, обозначавший в начале Чорох, затем - Риони, а позднее - Ингури. Но эта тема отдельного специального исследования и подробное рассмотрение этого вопроса увело бы в сторону от нашей темы.

Все вышеизложенное предоставляет, как кажется, достаточно веские основания полагать, что в хронике Мровели, при воссоздании раннего этапа истории Эгриси, под этнонимом мегрел, производного, как известно, от "егр", "Егерия", подразумевается население именно вышеуказанной области Егерия в долине Чороха, что соответствует "Егерк" армянских источников, в том числе и егерацик древнеармянской версии "Хроники" Ипполита.

Следовательно, у Мровели этноним мегрелы не коррелирует с эпонимом Эгрос не потому, что под мегрелами подразумеваются халибы, корзены, моссиники, тибарены, мегрело-чанская принадлежность которых, кстати, весьма сомнительна, а под Эгрос - современная Западная Грузия, как это предполагает Г. В. Цулая, а по той причине, что они воспроизводят хронологически различные периоды. Под эпонимом "Эгрос" у Мровели отражена эпоха Абхазского царства, т.е. этнополитическая обстановка раннего средневековья, а под этнонимом "мегрел" воспроизводится ситуация более древнего периода, когда термин Егерия обозначал вышеуказанную территорию в долине Чороха (Эгрис-Цхали).

Сказанное может быть подтверждено и тем, что в хронике Мровели такое соотношение этнонима и эпонима не исключение. Так, при перечислении народов Кавказской Албании, сыновей Таргамоса, названы раны, а наименование выделяемой им территории, выводится уже из эпонима Бардос (Мровели, 1979. С. 22). В первом случае, сведения Мровели основываются на древней традиции, согласно которой Ран являлся "родоначальником" албан. Эта легенда зафиксирована в "Истории Армении" Мовсеса Хоренаци и в "Истории страны Алуанк" Мовсеса Каланкатваци. Появление термина Барда (Бардос) в обозначении территории Ран (Арран), связано с перенесением Сасанидами в начале VI века резиденции Албанского марзпанства из Дербента во вновь построенный при шахиншахе Кавада I (488-531) город Барда (Партав), на правобережье Куры (Акопян, 1987. С. 123). С этого времени, в раннесредневековых источниках весь Арран часто называется по имени столицы Барда ("страна Бардаа"), что и отражено в хронике Мровели. Таким образом, этноним "ран" отображает более древнюю эпоху, а эпоним "Бардос" выводится из названия раннесредневекового политического образования - Барда ("страна Бардаа").

Итак, по концепции Леонтия Мровели, общностью происхождением объединены: армяне, картвелы (картлийцы и мегрелы) и народы нахско-дагестанской группы кавказской (северокавказской или "истинно кавказской") языковой семьи - вайнахи (чеченцы и ингуши), дагестанцы и албаны. Территория расселения перечисленных народов, в начальный период их истории, охватывает Армению, восточную часть Южного Кавказа, Центральный и Восточный Кавказ. Здесь нельзя не обратить внимания на то, что при нанесении на карту указанной территории, она почти полностью совпадает с предполагаемым ареалом расселения в древности (III - II тыс. до н. э.) родственных хуррито-урартских и нахско-дагестанских племен. Не заметить этого, мне кажется, можно только при очень большом желании.

В новейших исследованиях все больше получает подтверждение, что, возможно, в III-II тыс. до н. э. племена восточно-кавказской группы кавказской языковой семьи- нахско-дагестанские и хуррито-урартские - проживали на всей территории центральной и восточной части Кавказа, восточной части Южного Кавказа, Армянского нагорья, восточной и юго-восточной части Малой Азии и Северной Месопотамии (Дьяконов, 1966. С. 18; Дьяконов, 1978. С. 39-47) (9).

Такое поразительное совпадение наталкивает на мысль, что, возможно, истоки концепции Мровели восходят именно к этой, реально существовавшей восточно-кавказской (нахско-дагестанской и хуррито-урартской) общности, которая по своему происхождению, языковой принадлежности, общностью своей истории на ранних этапах, действительно представляла единую этническую общность, на базе которой впоследствии и сформировались народы Восточного Кавказа и Армении. И мне представляется вполне вероятным, что в основе концепции Леонтия Мовели об общем происхождении перечисляемых им народов - армян, картвелов, вайнахов и дагестанцев, лежат те устные или письменные предания древнейшего населения (хуррито-урартской и нахско-дагестанской) указанной территории, в которых и были отражены единство их происхождения, территории и исторических судеб. Этим, вероятно, и объясняется отсутствие в генеалогической таблице Мровели народов Западного Кавказа (10).

Как отмечено выше, начальный этап истории, вообще истоки общности народов, Мровели выводит из Урарту, являвшегося их общей прародиной. Сведения Мровели о начальном этапе истории таргамосианов представляется возможным увязать с конкретными историческими событиями, имевшими место в Передней Азии на рубеже VII - VI вв. до н. э. Как известно, в конце VII века до н. э. складываются две военно-политические союзы известных тогда крупнейших держав мира: с одной стороны, это Ассирия, Египет, Урарту и Манейское царство, с другой - Мидия, Вавилон и помогавшие им скифские отряды. Между ними разгорается грандиозная по тому времени ожесточенная война, в результате чего были сокрушены, потерпевшие поражения Ассирийское, Урартское и Манейское царства, что повлекло за собой существенное изменение политической и этнической карты Передней Азии. В период этой кровопролитной войны, особенно, после окончательного разгрома мидийцами и их союзниками Урартского царства в 590 году до н. э., прослеживается мощные волны миграции населения из урартских областей на север, в районы Кавказа. Это переселение племен засвидетельствовано данными археологии и письменных источников и получает все больше подтверждение в новейших исследованиях (Погребова, Раевский, 1992; Мусхелишвили, 1984;).

Имя Таргамос, общего родоначальника называемых Мровели народов, восходит к названию области Тогарма (Тиль-Гаримми, Торгом, "Дом Тогармы"), позднее известная как Малая Армения, которая лежала "в долине реки Тохма-су, от совр. Гёрюна до какого-то пункта к востоку от Евфрата" (Дьяконов, 1966. С. 84; Арутюнян, 1985. С. 184). В 609 году до н. э. вавилонская (халдейская) армия, разбив ассирийцев под Харраном, направляется на север и вторгается в западные районы Урартского царства, в том числе и "Дом Тогармы" (Дьяконов, 1951. С. 31). И в течение двух лет, "с конца 609 по август 607 г. вавилонские армии под командованием Набопаласара и его сына Навуходоносора вместе со скифами и мидянами громили бывших ассирийских союзников Урарту и Манну" (Белявский, 1971. С. 72), что, наверное, вызвало переселение на север части населения западных областей Урарту и Тогармы.

В то же время, царство Тогарма ("Дом Торгома") на некоторое время пережило Урарту. При падении Урарту это царство расширилось на восток, включив в себя урартские области (Дьяконов, 1951. С. 187). В связи с чем, в источниках "название Тогарма охватывает всю страну Урарту" (Редер, 1947. С. 265). Именно этим и объясняется употребление Мровели эпонима Таргамос (Тогарма) в качестве обозначения территории Урарту и возведение Таргамоса (читай Урарту) в "отца" перечисляемых им народов. То есть, общим предком народов генеалогической таблицы Мровели является "Урарту", называемый "Таргамосом". Позже, после разгрома царства Тогарма под ударами войск мидийцев и их союзников, происходит следующий этап переселения населения областей Урарту (Тогарма) на север, в центральные районы Южного Кавказа.

Во всяком случае, события рубежа VII - VI вв. до н. э., повлекшие за собой падение Урартской державы и мощные миграционные волны с юга на север, были столь значительными, что воспоминания о них сохранены во многих древних письменных источниках (античных, древнеперсидских, древнееврейских, древнеармянских и древнегрузинских). Разумеется, в этих источниках реальные рассказы о событиях указанного периода, почерпнутые из надежных первоисточников, переплетались с полулегендарными повествованиями, основанными на слухах наслоениями. Так, например, разгром Урарту и вызванное этим большие миграции с юга на Кавказ, античная традиция, а вслед за ней древнеармянская и древнегрузинская, связывают с деятельностью вавилонского царя Навуходоносора II (Неброт у Мровели) (11).

Однако, бесспорно, что сведения раннесредневековых армянских и грузинских авторов основывались на более богатой древней литературе, нежели та, которая известна нам сейчас. Так, для Мовсеса Хоренаци одним из главнейших источников по древней истории Армении является "сириец Мар Абас Катина, муж разумный и сведущий в халдейской и греческой письменности" (Хоренаци, 1912.С. 5; Абегян, 1975. С. 146). Леонти Мровели, в свою очередь, также неоднократно упоминает о существовании на грузинском языке "Книги Неброта" ("Небротиани") (Мровели, рук. №1902). В связи с этим, как отмечает Г. Цулая, симптоматично, что борьба Неброта и "небротидов" против потомков Иафета в хронике Мровели перекликается с древнееврейской традицией, согласно которой Нимрод возглавляет потомков Хама в войне против яфетидов, т. е. таргамосианов (Мровели, 1979. С. 47, прим. 28-28).

Наряду с письменными источниками, несомненно, существовали и устные предания об этих великих событиях, изменивших этнополитическую ситуацию древней Передней Азии, которые были сохранены в среде переселившихся на Кавказ племен. Нами было уже обращено внимание на почти полное сходство сведений древнеармянских и древнегрузинских письменных источников о переселении под натиском халдеев (вавилонян) цанар и хонов (догрузинское население Картли по "Мокцевай Картлисай") с юга на Кавказ, с этногенетическими преданиями цанар, зафиксированными арабским историком Масуди в IХ в. и аналогичными сказаниями современных нахских народов - чеченцев и ингушей (Гумба, 1987. С. 16-7).

Все это дает достаточно оснований предположить, что Мровели, при конструировании своей исторической концепции, помимо письменных источников, широко пользовался и устными преданиями, бытовавшими в среде родственных урартам нахских и, возможно, дагестанских племен, которые еще в раннем средневековье проживали в горной части Картли (современная Восточная Грузия). Кроме того, установлено, что определенная часть урартских и древненахских племен, были ассимилированы грузинами (Меликишвили, 1959. С. 294-295; Харадзе, Робакидзе, 1968. С. 15-18 и др.). Может быть вполне вероятным, что древние предания об урартской эпохе были унаследованы грузинами от слившихся с ним урартских и нахских племен, что и легло позднее в основу исторической концепции Мровели. Довольно веским аргументом в подтверждение вышеизложенной служит и, то, что, по Мровели, первоначальным языком всех перечисляемых народов - таргамосианов, был урартский, который он называет армянским (Барамидзе, 1972. С. 59).

Поэтому, в рассказе Мровели о начальном периоде истории таргамосианов видеть только лишь попытку писателя христианина увязать происхождение грузин и других, перечисляемых народов, с библейской традицией (12), как это принято считать в литературе, было бы упрощенным и неверным. По-видимому, концепция грузинского историка об общем происхождении армян, грузин и народов Восточного Кавказа основывается на вполне реальной исторической базе.

Однако возникает вопрос - почему Мровели, при изложении начального этапа истории Картли, опирается именно на эти древние предания, в то время как ему была хорошо известна, бытовавшая в то время другая версия происхождения грузин, изложенной в более ранней грузинской летописи "Мокцевай Картлисай" ("Обращение Грузии"), данными которой он пользуется в своем сочинении (13).

Для ответа на этот вопрос рассмотрим условия и причины возникновения самой концепции и каковы ее основные цели. Появление концепции Мровели, по новому трактовавшей версию о происхождении, роли и месте грузин среди кавказских народов, именно к ХI в., конечно, не случайно. Она была продиктована всем ходом политического развития народов Южного Кавказа в целом. Многие исследователи причину возникновения исторической концепции Мровели связывают с высоким уровнем социально-экономического, политического и культурного развития Грузии, как и Закавказья в целом, имевшего место в период написания исследуемой "Хроники", что во многом правомерно. Она была обусловлена также и тем, что в этот период шел процесс консолидации и слиянии отдельных грузинских этнографических групп в единую грузинскую народность (Меликишвили, 1973. С. 10) процесс, который, как известно, характерен необычайно бурным ростом национального самосознания. Однако, наиболее важной, если не главной причиной такого коренного пересмотра прежней версии происхождения и истории грузин со стороны Мровели, кроется, как мне кажется, в тех политических изменениях, которые произошли в Закавказье в конце Х начале ХI вв. н. э.

IХ-Х вв. характеризуются борьбой за главенство на Южном Кавказе между абхазским и армянским государствами. В первое время преимущество принадлежало армянским Багратидам. Но, начиная с первой половины Х в. главенствующая роль на Южном Кавказе уже прочно удерживается за Абхазским царством. Абхазским царям удается завоевать и включить в состав своего государства большую часть Южного Кавказа, в том числе и Грузию (Картли). Таким образом, под эгидой абхазской феодальной знати в регионе формируется крупное многоэтническое феодальное государство (14).

Но, в конце Х в., в результате междоусобной борьбы за абхазский престол, сестре абхазского царя Феодосия слепого, Гурандухт, при поддержке армянских Багратидов, удается свергнуть бездетного Феодосия и посадить на трон своего сына Баграта (978-1014), грузинского Багратида (Багратиони) по отцу. Таким образом, в результате дворцового переворота на абхазский престол вступает представитель грузинской ветви Багратидов (Багратиони) по отцовской линии. В дальнейшем, по мере завоевания и включения в состав Абхазского государства тех или иных частей Восточного Закавказья, центр тяжести политической жизни страны перемещается в географический и военно-стратегический центр Южного Кавказа - Картли (Грузия). И, по сути, складывается многоэтническое феодальное государство закавказских народов, во главе которого оказываются грузинские Багратиды (Багратиони) (15).

В этих условиях актуальным становится, с одной стороны - определение роли и места собственно грузин в этом государстве, правовое обеспечение и упрочение политической власти грузинской династии, с другой - сохранение целостности и независимости сложившейся державы в условиях феодального общественно-политического строя, когда центробежные тенденции доминировали над центростремительными силами. Возникает необходимость выработки исторически обоснованной идеологии братства и единства народов Кавказа, общности их судеб и руководящей роли грузин среди них, которая якобы по праву принадлежит им с древнейших времен. Словом в глазах современников надо было найти идеологическое обоснование об "историческом" предначертании первенствующей роли именно грузин среди окружающих народов и доказать тем самым, закономерность, а не случайность того, что во главе объединенного Закавказского государства оказался представитель грузинской феодальной знати.

Но для достижения поставленной цели была неприемлема господствовавшая в раннем средневековье версия о происхождении грузин. Дело в том, что, как известно, по античной греческой, армянской и грузинской традиции, грузины не считались аборигенами Кавказа, а пришлыми, притом, насильственно переселенными. Поэтому Мровели, по-видимому, предпринимает попытку коренного пересмотра версии о происхождении грузин, с целью показать, что картвелы, как и другие кавказские народы издревле жили на Кавказе. В связи с этим, грузинский историк ставит перед собой преднамеренную цель выяснения вопросов происхождения не только картвельского, но также и других народов Кавказа. Показать, таким образом, общность их происхождения и, в итоге, не просто доказать автохтонность и этническое родство грузин с кавказскими народами, но как бы раскрыть историческую обусловленность главенствующей роли именно грузин в ряду кавказских народов.

Естественно, для решения поставленной цели Мровели абсолютно не подходила существовавшая версия о переселении грузин в Картли в конце IV в. до н. э., а также о проживании здесь до прихода грузин других племен - хонов, бунтурков, о которых сообщает "Мокцевай Картлисай" (потому, видимо, Мровели умалчивает о догрузинском населении Картли - хонах, называя их "коренными картвелами", хотя, как отмечает Г. А. Меликишвили, несколько ниже он поясняет, что это те, "которых мы называем бунтурками" (Меликишвили, 1959. С. 282). Вместе с тем, безусловно, новая концепция не могла быть плодом выдумки, а иметь серьезную и достаточно правдоподобную основу для восприятия ее современниками и, так или иначе, опираться на существовавшие к тому времени те или иные древние предания. В то же время необходимо было использовать именно те предания, которые более всего соответствовали бы его цели. Таковыми, судя по тем народам, которых Мровели объединяет общностью происхождения и территорию, которую они занимали, скорее всего, были сохранившиеся сказания (устные и письменные) древнейшего населения восточной части Южного Кавказа и Армянского нагорья, то есть, хуррито-урартских и родственных им древних нахско-дагестанских племен.

Учитывая вышеотмеченную предполагаемую территорию расселения в древности генетически родственных хуррито-урартских и нахско-дагестанских племен и роль хуррито-урартов в формировании армянского народа, следует согласиться с тем, что концепция Мровели об общности происхождения указанных народов зиждется на совершенно реальной исторической основе. Что касается причисления грузин к ним, потомкам Таргамоса (читай Урарту), то, в какой то мере, можно сказать, что и здесь Мровели не так уж далек от истины. Общий культурно-исторический субстрат урартов, наряду с нахско-дагестанскими народами и армянами, в известной степени, делят и грузины. Кроме того, нельзя упускать из виду то, что определенная часть урартских племен, а в восточной части Южного Кавказа - нахско-дагестанских, как отмечено выше, были ассимилированы позже осевшими в эти места грузинскими племенами и вошли составной частью в формировавшийся грузинский народ, привнося с собой предания о своем прошлом. Переняв грузинский язык и таким образом слившийся с грузинами, они, конечно, не вычеркнули из своей памяти исторические предания, но следующими поколениями они воспринимаются, уже, естественно, как "грузинские". В таком случае, причисления грузин к потомкам Таргамоса, со стороны Мровели, в какой то степени, можно считать оправданным.

В этом аспекте следует рассматривать, видимо, сходство и различие рассказов армянского и грузинского авторов - Мовсеса Хоренаци и Леонтия Мровели - о происхождении и начальном этапе истории армян и грузин. Повествования обоих историков о приходе Таргамоса со своими домочадцами в пределы Арарата - Масиса, распределение земель между сыновьями, битве против Неброта (Бэла) и победа над ним, в основном совпадают. Вместе с тем, как уже было отмечено выше, в рассказах обоих историков существуют ряд расхождении. Объяснение этому следует искать в том, скорее всего, что армянский и грузинский историки черпали свои показания о древнейшем периоде своих народов из одного общего источника в широком смысле. Различия могли быть вызваны тем, что, во-первых, среди урартских и, возможно, древних нахско-дагестанских племенных групп, проживавших в разных частях Урарту и Восточного Закавказья, могли существовать различные варианты одного и того же предания о той эпохе. Эти сказания с течением времени могли претерпеть определенные изменения, что, по-видимому, и отразилось в армянском и грузинском источниках. Во-вторых, Мовсес Хоренаци и Леонти Мровели использовали сведения этих источников (устные и письменные), осмысливая их под углом зрения поставленных ими целей и каждый, очевидно, отбирал тот материал, который отвечал решению той задачи, ради которой он писал свое сочинение.

Цель Мовсеса Хоренаци - это история "армянского народа, царей и нахарарских родов и племен", которую он пишет по просьбе марзпана Армении, князя Саака Багратуни, и, соответственно, отбирает те материалы, которые имеют непосредственное отношение к истории собственно Армении. Так Мовсес Хоренаци, судья по его сообщению, пользовался источниками, в которых содержались сведения об участии в битве против Вавилонского царя кавказских народов. Но, несмотря на это, ограничивается лишь указанием, что hАйк (читай Урарту), будучи повелителем всего Восточного Закавказья, для борьбы с Бэлом (Небротом) собирает не только армян, но "и других, бывших под его властью (племен)" (Хоренаци, 1913. С. 11).

В отличие от Мовсеса Хоренаци, грузинский историк, очевидно, использует сведения этих источников (письменные и устные) более широко, объединяет и сводит в один цельный рассказ, преломляя их в соответствии с вышеотмеченными целями. Мровели поименно перечисляет все народы и присовокупляет к ним грузин (картлийцы и мегрелы), доказывая таким образом, единство происхождения, автохтонность и братство их с другими кавказскими, точнее восточно-кавказскими народами - таргамосианами.

По сути, Леонти Мровели впервые в историографии формулирует тщательно разработанную концепцию автохтонности грузин, основанной на общности происхождения и родства их с кавказскими народами. Тем самым, пытаясь противопоставить ее господствовавшей к тому времени традиции, отрицавшей местное происхождение грузин. Следует сказать, что средневековый грузинский историк блестящее справился с поставленной задачей и проявил себя выдающимся мыслителем. Перед нами глубоко продуманная и вполне целенаправленная система информации. С одной стороны, все его сочинение красной нитью пронизано идеей общности происхождения, братства и неразрывности исторических судеб перечисляемых им кавказских народов. С другой, все земли народов, входивших в состав раннесредневекового феодального закавказского государства, являют собой издревле единое целое, единое государство под эгидой Грузии, а грузины, соответственно, руководящую и ведущую силу на Кавказе с древнейших времен. Следовательно, и верховная власть, в сложившемся в раннем средневековье на Кавказе многоэтническом феодальном государстве, согласно Мровели, по праву принадлежит грузинам (16).

Леонти Мровели широко опирается на этногенетические предания древнейшего населения восточной части Южного Кавказа не только при изложении начального этапа истории Картли, но и описании последующих событий. Так, в частности, влиянием именно этих сказаний объясняется, вероятно, то резкое противоречие сведений Мровели о возникновении и становлении грузинской государственности - Картлийского царства, с данными по этому же вопросу другого древнегрузинского источника - "Мокцевай Картлисай". Но это уже отдельная тема.

Примечания

1. В работе мы опирались на древнеармянский текст "Картлис цховреба", переведенный с древнегрузинского во второй половине XII в. (Мровели, рук. № 1902; Абуладзе, 1953), а также издания источника с переводом на русский язык Г. В. Цулая (Мровели, 1979). Древнейший список армянского текста "Картлис цховреба" датируется 1279-1311 гг. (рукопись хранится в Матенадаране им. Маштоца, № 1902), он древнее сохранившихся грузинских списков и более близок к оригиналу (Абуладзе, 1953, 25; Какабадзе, 1979, 75).

2. Отношение к данным Мровели в научной литературе было неоднозначным - от полного отрицания их ценностей, до некритического отношения к ним. Однако благодаря источниковедческим исследованиям Г. К. Каухчишвили, К. С. Кекелидзе, Г. А. Меликишвили, З. В. Анчабадзе, З. Ш. Дидебулидзе, Г. В. Цулая и др. убедительно доказана научная ценность основных сообщений хроники древнегрузинского историка. Подробно см. Цулая, 1982, там же, сводку литературы по данному вопросу.

3. Свое повествование Леонти Мровели начинает с перечня народов, происходящих от одного предка - Таргамоса: "Прежде всего, упомянем, что у армян и картлийцев, ранов и моваканов, эров и леков, мегрелов и кавкасианов - у всех (этих народов) был единый отец по имени Таргамос. Сей Таргамос был сыном Таршиса, внуком Иафета - сына Ноева. Был тот Таргамос героем. По разделении языков, когда воздвигали башню Вавилонову, различились и рассеялись оттуда языки по всему свету. Пришел Таргамос со всем племенем своим и утвердился между двумя недоступными человеку горами - Араратом и Масисом. ... Среди сынов его отличились восемь братьев, герои многосильные и славные, которых звали так: первого - hAoc, второго - Картлос, третьего - Бардос, четвертого - Мовакан, пятого - Лек, шестого - Эрос, седьмого - Кавкас, восьмого - Эгрос. И были эти братья героями. Но лучшим из героев тех был hAoc, ибо подобного ему ни теплом, ни мощью и мужеством не было ни до потопа, ни после него... И над семью этими братьями своими был повелителем и владыкой hAoc. Все они находились во власти hAoca (Мровели, 1979, 21, 22; Мровели, рук. № 1902).

4. Неброт Мровели, Бэл (тот же Неброт) Хоренаци - олицетворяют, как известно, Ассирию и Вавилон. У семитических народов - ассирийцев, вавилонян, халдеев и других Бэл был богом солнца, владыкой неба и света, создателем мира и людей. "Название Бэл, что значит владыка, давалось ... также и царям", и в рассказе Хоренаци отражена борьба hAйка с Ассирией и Вавилонией, верховным богом которых был Бэл (Абегян, 1975, 22). Неброт (Нимврод) - по ветхозаветным преданиям, "первый" после "потопа" царь на земле, основатель Вавилонского царства. У Мровели под этим именем обозначаются вавилонские цари (Меликишвили, 1959, 36-37), по мнению Д. Л. Мусхелишвили - вавилонский царь Навуходоносор II (Мусхелишвили, 1982, 27-28).

5. Упоминаемые здесь области Нигаль, Мрул и Мрит соответсвуют названиям притоков Чороха: Нигаль - это река Маргул, впадающая в Чорох ниже Артвина, Мрут - Марат, а Мрул - Имер-хеви (Мерули) (Адонц, 1970, 26).

6. Мовсес Хоренаци считает Валаршака жившим во II в. до н. э. В действительности Валаршак, это первый Парфянский Аршакид на армянском троне, который начал править Арменией в середине I в. до н. э.

7. Согласно Мровели, Куджи - правитель Эгриси (Колхида) в начале III в. до н. э. Однако зависимость Колхиды (Эгриси - грузинских источников) от Картлийского царства в III-I вв. до н. э. исключается. Как справедливо отмечает Н. Ю. Ломоури, в сведениях Мровели о назначении Картлийским царем правителем (эриставом) Эгриси Куджи и признании последним своим "владыкой" царя Парнаваза, проявляется общая тенденция, отвечающая его концепции, согласно которой, Грузия издревле была единой целой, во главе которой стояли именно картлийские цари (см. Ломоури, 1985, 58-59).

8. По справедливому определению З. Ш. Дидебулидзе в этнополитической карте Северного Кавказа, рисуемой Мровели, обнаруживается, к примеру, три этапа: первый - это "время существования кавказских племен, потомков Таргамоса до первого появления пришельцев - скифов". К этому времени относится и карта расселения кавкасианов (древневайнахских) и леков (древнедагестанских) племен. Второй период - это первое появление скифов на Северном Кавказе в середине 1 тыс. до н. э. Третий период связывается с появлением на Кавказе сына царя хазар (скифов) Уобоса, этнарха осетин-овсов, воцарившегося в части территории Кавкаса - сына Таргамоса, имевшего место в IV в. н. э. Так, с оседланием Уобоса на Северном Кавказе связывается происхождение осетин и переселение части древневайнахских племен, в лице потомка Кавкаса Дурдзука на восток от Терека (Дидебулидзе, 1984, 91-92).

9. В настоящее время довольно определенно предполагается также, что племена западно-кавказской группы кавказской или истинно кавказской языковой семьи - абхазо-адыги и родственные им хатты, каски, абешла в III-II тыс. до н. э. были распростанены "на всем протяжении от центральной и западной части Северного Кавказа и Закавказья, через Восточное Причерноморье, Колхиду и Южное Причерноморье (Понт) до р. Галис (Кызыл-Ирмак)" (Дьяконов, 1966, 13).

10. Предполагается, что примерно в конце IV тыс. до н. э. произошел распад пракавказского (прасеверокавказского) языка на две ветви: абхазо-адыгскую, родственной ей хаттскую и нахско-дагестанскую, родственной ей хуррито-урартскую.

11. Как известно, вавилонский (халдейский) царь Навуходоносор II был столь выдающейся личностью, что его имя быстро обрастало легендами и в памяти последующих поколений ему приписываются все более или менее значительные события древности.

12. В "таблице народов" Библии Тогарма (Таргамос) является новым отпрыском, сыном Гомера, сына Яфета (Библия, Х, 1).

13. Согласно "Мокцевай Картлисай" коренными жителями Картли являлись хоны, звероподобные бунтурки ("коренные турки") и т. д. Приход грузин связывается с завоеванием Картли в конце IV в. до н.э. Александром Македонским, войска которого, якобы, в результате многомесячных боев истребили и изгнали коренных жителей. После этого, македонский ставленник в Картли, некий Азо, привел в эти места "тысячу домов" картвелов из Арриан-Картли и основал Картлийское царство. И непосредственными предками грузин являются вышедшие из Арриан-Картли переселенцы (Обращение Грузии, 23; Меликишвили, 1959, 279-280).

14. Сельджукские нашествия и, особенно, Византийская агрессия помешали созданию единого багратидского царства в Армении. Присоединение к Византийской империи Тарона (966 г.) и Тайка (1001 г.), а затем передача царства Васпуракана (1021 г.) и аннексия Анийского царства (1044 г.) окончательно подорвали основу дальнейшего существования армянских политических образований (Еремян, 1979, 6-7).

15. В период расцвета в состав этого государства входили: Абхазия; часть Причерноморской Адыгеи; Грузия (территория, населенная картвелами, мегрелами и сванами); Северная Армения; Албания, занимаемая в то время лезгинами; Цанария или Кахети, населенная вайнахами и часть территории, заселенная осетинами (Гумба, 1994, 6-7).

16. Не случайно на протяжении многих столетий концепция Мровели пользуется большой популярностью в Грузии. Более того, выработанная раннесредневековым грузинским историком политическая доктрина, в новое время получила дальнейшее развитие, особенно миф о главенствующей роли грузин среди кавказских народов во все времена, и, к сожалению, является почти краеугольным камнем, на котором во многом зиждется современная грузинская историография.

Источники и литература

1. Абегян М. История древнеармянской литературы. Ереван, 1975.
2. Древнеармянский перевод грузинских исторических хроник ("Картлис цховреба"). Грузинский оригинал и древнеармянский перевод с исследованием и вокабулярием издал Абуладзе И. В. Тбилиси, 1953.
3. Адонц Н. Армения в эпоху Юстиниана. Ереван, 1971.
4. Акопян А. .А. Албания-Алуанк в греко-латинских и древнеармянских источниках. Ереван, 1987.
5. Анчабадзе З. В. Из истории средневековой Абхазии. Тбилиси, 1959.
6. Арутюнян Н. В. Топонимика Урарту. Ереван, 1985.
7. Барамидзе А. А. К уточнению одного сообщения в произведении Леонтия Мровели. - В кн. "Источниковедческие разыскания". 1968. Тбилиси, 1972.
8. Белявский В. А. Вавилон легендарный и Вавилон исторический. М., 1971.
9. Библия - Книга Бытия (Библия), X,1;XXVII, 14;XXXVIII, 6).
10. Виноградов В. Б., Чокаев К. З. Древние свидетельства о названиях и размещении нахских племен. Известия ЧИНИИ, т. 7, вып. 1. Грозный, 1966.
11. Гумба Г. Д. Цанары по "Ашхарацуйцу" Тезисы докладов XXI научной сессии Института истории АН Арм. ССР. Ереван, 1987.
12. Гумба Г. Д. Значение терминов "Грузия" и "Сакартвело" в средневековых источниках. Сухум, 1994.
13. Гумба Г. Д. Граница Азиатской Сарматии с Колхидой и Картли в античный период. (находится в печати) 2003.
14. Дидебулидзе З. Ш. Хроника Леонти Мровели как источник для изучения некоторых вопросов этногенеза северокавказских народов. - В кн. "Источниковедческие разыскания". 1979. Тбилиси, 1984.
15. Ованес Драсханакертци. История Армении. Тифлис (на древнарм. яз.), 1912.
16. Дьяконов И. М. Последние годы Урартского государства по ассиро-вавилонским источникам. ВДИ, 2. 1951.
17. Дьяконов И. М. Предыстория армянского народа. Ереван, 1966.
18. Дьяконов И. М. Хуррито-урартский и восточно-кавказские языки. В кн. - "Древний Восток", выпуск 3. Ереван, 1978.
19. Еремян С. Т. Опыт восстановления первоначального текста "Ашхарацуйца". Историко-филологический журнал, № 3, Ереван (на арм. яз.), 1973.
20. Еремян С.Т. Общность судеб и культурно-политическое содружество народов Закавказья в IХ-ХIII вв. - В кн. "Кавказ и Византия", вып. 1, Ереван, 1979.
21. Какабадзе С. С. Некоторые вопросы изучения древнеармянской версии "Картлис цховреба". - В кн. "Кавказ и Византия", вып. I. Ереван, 1979.
22. Кекелидзе К. Литературные источники Леонти Мровели. Вестник Тбилисского университета, III (на груз. яз.), 1923.
23. Кекелидзе К. Идея братства закавказских народов по генеалогической схеме грузинского историка ХI в. Леонтия Мровели. - Этюды по истории древнегрузинской литературы. Т. III, Тбилиси (на груз. яз.), 1955.
24. Ковалевская, 1975 - Ковалевская В.Б. Скифия, Мидия, Иран во взаимоотношениях с Закавказьем по данным Леонти Мровели. Известия АН ГССР. № 3, Тбилиси.
25. Ломоури Н. Ю. К вопросу о методике использования некоторых античных и грузинских источников по истории древней Грузии. - В кн. "Источниковедческие разыскания". 1982. Тбилиси, 1985.
26. Леонти Мровели. Картлис цховреба. Институт древних рукописей им М. Маштоца (Матенадаран), рукопись № 1902. Ереван.
27. К вопросу об исторической концепции Леонти Мровели (материалы дискуссии). - Вестник (Мацне), № 3, Тбилиси, 1968.
28. Меликишвили Г. А. К истории древней Грузии. Тбилиси, 1959.
29. Меликишвили Г. А. Основные этапы этносоциального развития грузинского народа в древности и средневековья. М., 1973.
30. Мовсес Хоренаци. История Армении. Тифлис (на древнеарм.яз.), 1913.
31. Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей. (Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа и Дагестана). Перевод с древнегрузинского, предисловие и комментарии Г. В. Цулая. М., 1979.
32. Мусхелишвили Д. Л. К вопросу о связях центрального Закавказья с Передним Востоком в раннеантичную эпоху. - В кн. "Разыскания по истории Грузии и Кавказа". Тбилиси, 1982.
33. Обращение Грузии. Редакционная обработка, исследование и комментарии М.С. Чхартишвили. Тбилиси, 1989.
34. Патканов К. П. Ванские клинообразные надписи как источник для истории Передней Азии. - ЖМНП, декабрь.
35. Погребова М.Н., Раевский Д.С. Ранние скифы и Древний Восток. М., 1883. 1992.
36. Редер. Г. ВДИ, I, 265; 1947.
37. Цулая Г. В. Грузинское летописное предание о "нашествие хазар" и его параллели в фольклоре народов Кавказа. - В кн. "Кавказ и Византия". Вып. 5. С. 22-36, Ереван, 1978.
38. Цулая Г. В. Историческая концепция грузинского историка XI века Леонтия Мровели. (Этнокультурный аспект). "История СССР", 4. 1982.
39. Харадзе Р. Л., Робакидзе А.И. К вопросу о нахской этнонимике. КЭС. Т. 2. С. 12-40. Тбилиси, 1968.

(Опубликовано: Абхазоведение. История, археология, этнология. Выпуск II. Сухум, 2003 г., с. 109-138.)