Главная » Алфавитный каталог авторов » А » Страницы жизни и творчества Виктора Иосифовича Кукба

В. Ш. Авидзба, Л. X. Саманба

Страницы жизни и творчества Виктора Иосифовича Кукба

Виктор Иосифович Кукба занимает видное место в ряду первых ученых-абхазоведов. Он являлся инициатором многих начинаний, которые открывали новые главы в истории абхазского народа. И, несмотря на то, что прожил совсем недолгую жизнь, он оставил нам богатое наследие, которое для будущих поколений должно служить примером профессионализма. Учитывая нужды времени, отсутствие достаточного количества национальных кадров в разных областях, В. И. Кукба вынужден был заниматься не только своим, сугубо профессиональным делом, ему приходилось участвовать и в решении многих культурно-просветительских задач, а также выступать в роли государственного и общественного деятеля.
Жизнь этого замечательного ученого являет собой образец беззаветного служения Родине и народу. Свою жизнь и свой талант В. Кукба посвятил своему народу, открывая тайны родного языка, собирая и изучая устное народное творчество, обращаясь к исследованию вопросов абхазской литературы. Тем самым В. И. Кукба несомненно способствовал ликвидации белых пятен истории и культуры своего народа. Велико значение его трудов по педагогике, которые служили делу просвещения и воспитания подрастающих поколений.
В. И. Кукба родился в 1904 году в селе Звандрипш Гудayтского участка в семье крестьянина. Годы детства, отрочества и юности будущего ученого протекали в тяжелых условиях, сопровождавшихся материальными лишениями. Начальное образование он получил в родном селе, затем закончил Ново-Афонскую церковноприходскую школу с 4 отделениями, после чего продолжил учебу в Лыхненском двухклассном училище.
В нужде и невзгодах вырабатывался характер будущего ученого. Приведем высказывание самого В. И. Кукба о своем детстве. И хотя оно не лишено некоторого идеологизированного оценочного налета, свойственного советской эnoxе 30-х годов, в целом отражает нелегкую жизнь юноши в годы его учебы. Он пишет: «В школе насаждали великодержавный шовинизм, нам запрещали разговаривать на родном языке, учеников до исступления доводили бесконечными молитвами, частыми богослужениями, держали взаперти, не выпускали за пределы монастырской ограды»(1).
Но все это не помешало В. И. Кукба проявить свои незаурядные способности и страсть к учебе. В 1924 году он с отличием окончил Сухумский педагогический техникум, называвшийся до 1921 года учительской семинарией. В том же году его назначают секретарем комсомола уездно-городского комитета Гудаутского участка. В 1925 году В. И. Кукба переводят в Сухум заведующим орготделом и помощником секретаря Абхазского комитета ЛКСМ. В декабре того же года как способного, одаренного юношу, Наркомпрос Абхазии направляет его на учебу в Ленинградский институт живых восточных языков им А. Енукидзе ЦИК СССР, позднее переименованный в Ленинградский Восточный институт.
С самого начала учебы проявился большой интерес В. И. Кукба к филологическим наукам. Подтверждением этому служит следующая характеристика, данная ему его наставником, академиком Н. Я. Марром: «Студент Виктор Кукба своим серьезным отношением к яфетидологическим изысканиям, живым интересом к родной абхазской речи и умением на начальной стадии овладения материалом родственных языков быть полезным работником и в родной среде, откуда ответственные работники, в том числе Нарком просвещения Абхазии М. Чочуа, сам имеющий заслуги по изучению абхазского языка, мне писали с большим удовлетворением об его сотрудничестве, и здесь, в моем окружении и при участии в составлении «Обратного русско-абхазского словаря» к моему «Абхазскому словарю», проявил себя настолько хорошо, что я вполне поддерживаю его желание ознакомиться с убыхским языком, имея ввиду, что это расширило бы его абхазоведческую природу, хотя бы материально, и со своей стороны был бы готов сам предложить его как достаточно для этого квалифицированного кандидата в командируемые районы (убыхи же сохранились лишь как выселенцы давнишние в этой стране)»(2).
Вот что писал его бывший однокурсник, профессор И. В. Мегрелидзе: «Участвуя в семинарских занятиях в Институте языка и мышления, В. Кукба выступал сравнительно редко, но когда он это делал, то его суждения даже по общим лингвистическим вопросам привлекали внимание присутствовавших крупных специалистов. Тем более ясными и четкими были его мысли по вопросам строя и истории языков абхазо-адыгской группы. Вспоминается, как в конце 1931 года в Институте языка и мышления на научной сессии по вопросам синтаксиса один из присутствовавших заговорил об исследовании А. Хашба «Пассивная конструкция абхазского переходного глагола». В частности он сказал: «По прочтении этой статьи у меня возникло удивление, как может быть переходный глагол пассивной конструкции?!». Выступил В. Кукба, все стало ясным. Он предстал как специалист в своей области и человек, который смело может защитить правду и друга.
Столь же ясными и принципиальными были его выступления в фольклорной секции Музея антропологии и этнографии Академии наук СССР, заседания которой мы вместе посещали»(3).
По ходатайству академика Н. Я. Марра в 1927 году В. И. Кукба командируют в Турцию для сбора лингвистического материала среди убыхов и абхазов. Выполнить эту задачу он не смог, т. к. турецкое правительство запретило ему выезд в те районы, где тогда проживали убыхи и абхазы.
Будучи студентом, в 1928 году В. И. Кукба участвовал в экспедиции по сбору лексических, фольклорных и других материалов, которой руководил профессор А. Н. Генко, а затем в 1931 году - в Северо-Кавказской экспедиции с целью выявления взаимоотношений абазино-адыгской группы языков, их культурно-исторического развития, а также языковых взаимоотношений с другими кавказскими языками, в частности, с балкаро-карачевским языком.
В. И. Кукба в 1929 году с отличием окончил Восточный институт. Причем его дипломная работа «Из семантики абхазского языка» представляла собой завершенный научный труд. Она по существу стала первой ласточкой подобного рода исследований в абхазском языкознании. Со стороны его учителей, великих языковедов Н. Я Марра и И. И. Мещанинова эта работа получила высокую оценку. Вследствие чего ее автор был оставлен аспирантом в том же институте.

В. И. Кукба в аспирантские годы часто выступал с научными докладами. В частности, известно, что он выступил с докладом: «А. Н. Генко и Н. Ф. Яковлев как исследователи кавказских языков». По свидетельству дочери А. Н. Генко текст этого доклада находится в архиве Санкт-Петербургского института Востоковедения(4).
После завершения учебы в аспирантуре в 1932 году В. И. Кукба предложили остаться научным сотрудником Института языка и мышления, но он отказался от этого заманчивого предложения и вернулся на Родину. Н. Я. Марр, сожалея, что В. Кукба отказался от предложения работать в Ленинграде дает ему очень лестную характеристику: «Основное достоинство т. Кукба - это вдумчивость и серьезность по существу в целом и в частях, или моментах, нераздельно как в научных занятиях, теории и практике, так и в поведении, без заскоков и без уклонов. Таков он и в работе по предмету, по специальности, абхазскому языку; прекрасно владея им, как родным, упорным систематическим трудом окружает себя необходимыми для лингвиста-марксиста и материально взрывающими замкнутость идеологического кругозора знаниями по вспомогательным языкам и смежным, не языковедным дисциплинам, в частности, выявляющей марксизм-ленинизм системе, в целой системе организации языка, словом - языковедной теории, доселе пережиточно именуемой «яфетической». Конечно, ему следовало бы еще работать в условиях Ленинградской обстановки над своим более сильным вооружением теоретическим и техническим по этой новой теории, но, при его испытанных навыках научных знаний, работа на месте может послужить лишь лишним стимулом к достижению той же цели»(5).
Возможно, и сам В. И. Кукба был не прочь остаться и работать в Восточном институте, ибо это давало ему неограниченные возможности для приобретения глубоких теоретических знаний. В этом смысле ни о каком сравнении ленинградской научной среды с Абхазией не могло быть и речи. Но с другой стороны, В. И. Кукба также понимал, что его родная Абхазия остро нуждается в специалистах, и, что здесь работы непочатый край, что сделать предстоит очень много, причем начинать приходилось во многих случаях с нуля и поэтому решает возвратиться на родину. В 1932 году В. И. Кукба назначается заместителем директора и заведующим сектором языка и литературы Абхазского научно-исследовательского института краеведения, который в 1935 году был переименован в Институт Абхазской культуры имени академика Н. Я. Марра (ныне Абхазский институт гуманитарных исследований им. Д. И. Гулиа АНА).
Здесь В. И. Кукба ведет большую научную и организационную работу. Он организовывал экспедиции в разные районы Абхазии для сбора материалов по абхазскому языку, фольклору и этнографии. Одновременно читал курсы лекций по абхазскому языку и литературе в Сухумском государственном пединституте. В 1934 году ему присвоено ученое звание доцента, а 15 мая 1936 года Постановлением Президиума Академии наук СССР по совокупности научных трудов ему без защиты диссертации присуждается ученая степень кандидата общественных наук по разделу языкознания.
Учитывая крайнюю нужду абхазских школ в педагогической литературе в 1920-1930 гг. Наркомпрос ССРА (Советская Социалистическая Республика Абхазия) развернул работу по составлению школьных программ и учебников. В значительном количестве эти программы и учебники необходимо было создавать впервые. В эту нелегкую и ответственную работу включился и В. Кукба.
В. И. Кукба внес большой вклад в решение проблем преподавания абхазского языка и литературы в начальной и в средней школе. В 1935 году он подготовил к печати и издал первый учебник абхазского языка для первого и второго классов. Он выдержал несколько изданий. Не одно поколение абхазской детворы учились по нему родному языку. К слову сказать, данный учебник В. Кукба и поныне не потерял своей значимости и может представлять немалый интерес для методистов и преподавателей. Говоря об учебниках абхазского языка, которые составил В. И. Кукба для начальных классов, академик Б. Е. Сагария утверждал, что им «...был подготовлен к изданию такой же учебник для 3- го и 4 - го классов абхазских школ»(6). К сожалению, судьба учебника, о котором писал Б. Е. Сагария, как и многое из его наследия, до сих пор остается неизвестной.
В 1934 году В. И. Кукба составил и издал программы по абхазской литературе для 5-х - 9-х классов.
В. И. Кукба занимался переводом учебной литературы для начальных школ. К таким переводным учебникам относятся: «Сборник арифметических задач и упражнений. Часть первая» Н. С. Поповой, «Для третьего класса начальной школы» (Сухум, 1936), (совместно с Н. К. Таркил), того же автора, «Сборник арифметических задач и упражнений. Часть вторая. Для четвертого класса начальной школы». (Сухум, 1937), (совместно с Н. К. Таркил).
В 1935 году в качестве учебного пособия по географии В. И. Кукба совместно с Н. К. Таркил перевел на абхазский язык книгу М. Ильина «Рассказ о великом плане». Эта занимательная книга является уникальной для изучения родного края.
В. И. Кукба вел большую редакторскую работу, состоял членом редколлегии многих научных, педагогических и других изданий. Например, в 1937 году к 750-летию со дня рождения Ш. Руставели народный поэт Абхазии Д. И. Гулиа и Л. Б. Квициния издали в переводе на абхазский язык, отдельные главы поэмы «Витязь в тигровой шкуре» и афоризмы. Редактором книги был В. Кукба. Также он являлся редактором первого сборника стихов Б. В. Шинкуба «Первые песни» - будущего народного поэта Абхазии, изданного в 1938 году. Замечательные рассказы А. П. Чехова и повесть А. А. Фадеева «Разгром», переведенные X. С. Бгажба, Н. С. Патейпа и И. И. Адзинба и изданные впервые на абхазском языке в 1936- 1937 гг., также вышли под редакцией В. И. Кукба.
Помимо этого он проводил большую работу по переводу и редактированию государственных документов и законодательных актов: Конституция СССР (1936), Конституция (Основной Закон) Абхазской Автономной Советской Социалистической Республики (1937).
В. И. Кукба написал ряд интереснейших работ по лексикографии. К ним относятся: «Русско-абхазский обратный словарь», составленный совместно с А. К. Хашба (под редакцией профессора К. Д. Дондуа). Оценивая этот труд В. И Кукба и А. К. Хашба, профессор Г. Ф. Турчанинов отмечал: «Несмотря на небольшой объем, словарь до сих пор остается надежным пособием для исследователей абхазского языка и незаменимым путеводителем по сложному абхазско-русскому словарю Н. Я. Марра»(7).
Оригинальностью и глубиной исследования отличаются труды В. И. Кукба в области лексикологии и лексикографии абхазского литературного языка. Среди них выделяется работа, посвященная одной из важнейших проблем абхазской терминологии, опубликованная в «Трудах АбНИИКа» под названием «О принципе построения терминологии абхазского языка (Доклад, читанный на языковом совещании в городе Сухуме 17 июля 1934 года)». Названную статью с полным основанием можно назвать лексикологической энциклопедией первой половины XX столетия, и она тогда не зря получила всеобщее признание со стороны общественности Абхазии.

Прошло более семидесяти лет со дня выхода в свет этой статьи В. И. Кукба, однако ее значимость столь же важна, как и тогда, когда она была опубликована. Как бы далеко не шагнула лексикологическая наука, этот труд В. Кукба всегда будет сохранять свое значение в качестве важного начального этапа в истории абхазской терминологии. Эта статья сыграла важную роль, как в научном, так и в учебно-образовательном отношениях.
Отметим, что после этой теоретической работы В. Кукба был подготовлен к печати и издан впервые в абхазской лексикографической практике «Абхазский общественно-политический словарь», составленный сектором языка и литературы АбНИИКа (Сухум, 1935 г.).
Безусловно, что В. И. Кукба принимал деятельное участие в составлении названного словаря в качестве руководителя сектора АбНИКа и языковеда. Значение этого словаря велико потому, что он положил начало всех последующих словарей этого типа.
Не менее важными работами В. И. Кукба являются: предисловие к сборнику «Избранные произведения абхазских писателей», «Краткий очерк абхазской художественной литературы».
В. И. Кукба занимался собиранием абхазского фольклора. Он был один из первых, кто опубликовал наиболее значительные фольклорные материалы. Им совместно с А. К. Хашба составлены и опубликованы замечательные фольклорные сборники: «Абхазские сказки» (на русском языке), (1935), «Аҧсуа лакәқәа» (на абхазском языке) (1936) с предисловием академика И. И. Мещанинова и вводной статей В. Кукба «Сказка как социальный фактор».
Записанные В. И. Кукба многочисленные сказы, предания и песни прочно вошли в золотой фонд абхазской устной словесности.
За свою короткую научную деятельность В. И. Кукба, как видно, оставил не мало трудов по абхазскому языкознанию, литера-туроведению, фольклористике, а также переводы, которые сохраняют свою ценность и в наши дни.
Он был бессменным членом Государственного комитета по терминологии и орфографии при НКП АССР Абхазии.
В 1936 году В. И. Кукба направили на государственную работу и тогда, занимая ответственные посты он уделял пристальное внимание проблемам родного языка, языкам и культурам других народов. По этому поводу профессор И. Мегрелидзе пишет: «Хочется упомянуть еще об одном важном обстоятельстве. В. И. Кукба, занимая ответственные должности - начальника управления по делам искусств при ЦИК Абхазской АССР (1936), заведующего отделом школ, науки и культуры Абхазского обкома (1937), везде работал усердно, без тени бюрократизма, и старался улучшить условия работы научных организаций и их работников. Как депутат высшего органа власти страны - Совета Национальностей Верховного Совета Союза ССР - он способствовал ученым Абхазии и соседних народов глубже изучать быт и историю своих народов»(8).
Заметим, что есть сведения о том, что В. И. Кукба были подготовлены к печати две работы: «Из семантики абхазского языка» (1929), «Об отмирании религиозных верований абхазов» (1936). Но к великому сожалению, как и некоторые другие его работы, нам их не удалось разыскать.
Где бы ни работал В. И. Кукба, он всюду пользовался всеобщим уважением и любовью своих коллег и товарищей. Он был предан науке, делился своим опытом со своими коллегами и более молодыми представителями научной и творческой интеллигенции.
В. И. Кукба был доброжелательным, дружелюбным и бескорыстным. О его качествах вспоминает институтский друг, профессор М. П. Чхаидзе: «В общежитии ЛВИ мы с Кукбой в течении одного года (1928) жили вдвоем в одной комнате. Много прекрасных воспоминаний сохранилось у меня о Викторе как о задушевном человеке, в высшей степени любезном, быстрорастущем в овладении знаниями. Рассказать о них здесь не представляется возможным. Отмечу лишь два момента:
1. В 1928 году весной мы с Виктором гуляли в Лесном, в одном из Ленинградских парков. Зашла речь об омонимах и омографах в абхазском языке. В. Кукба говорит сосредоточено, взвешивая каждое слово: «Смотрю я на эти омографы, каких в абхазском очень много. А ведь, если всмотреться, омографы у нас получаются зачастую по той причине, что у нас нет пока литературного языка. А когда он будет, нормами правописания можно будет различить многие теперешние абхазские омографы...».
2. В 1930 году сотрудники Академии наук СССР и университета вышли на первомайскую демонстрацию на Менделеевскую линию - широкую улицу между академией и университетом, простирающуюся от набережной Невы до Азиатского музея (около 400 метров). В ожидании шествия на парад молодежь затеяла разные спортивные игры. Они исполнялись экспромтом и по принципу «кто во что горазд». Смотрю, одна группа молодежи оторвалась от колонны и помчалась от набережной к музею. Я увлекался спортом, бегал неплохо. Видя бегущих, я не удержался, решил попробовать силы. Догнав их на повороте у музея, на обратной дистанции я стал заметно опережать бегущих. Но вдруг вижу: кто-то из бегущих начинает обходить меня. Смотрю и узнаю его: это - мой Виктор Кукба! Вечером на ужине в академической столовой я ему говорю: «Здорово же ты, оказывается, бегаешь!». А он мне в ответ: «Я что за бегун! А вот Арсен бегает (имел ввиду Арсена Хашба), что стрела мчится; может обогнать любых братьев Знаменских»(9).
Можно привести примеры, свидетельствующие о том, что В. Кукба обладал чувством юмора и был прекрасным собеседником. Широту кругозора и хорошее знание истории родного края Виктор Кукба проявил при сопровождении Е. М. Ярославского (работника ЦК партии и Коминтерна) и М. А. Трилиссера (заместителя народного комиссара Рабоче-Крестяньской инспекции РСФСР), отдыхавших в Абхазии в 1934 году. Бывший тогда редактором газеты «Советская Абхазия» М. С. Шалашникова, вспоминая совместные поездки, где В. Кукба выполнял роль гида пишет:
«У выезда из нового Афона Виктор (Кукба - сост.), как бы ни к кому не обращаясь, сказал:
- А вот здесь Владимир Ильич Ленин участвовал в бою у Нового Афона, когда в 1921 году выгоняли меньшевиков...
Ярославский и Трилиссер недоуменно переглянулись.
А Виктор продолжал:
- Да, тогда в здешних боях с нашей стороны участвовали бронеавтомобили, и один из них назывался «Ленин».
Немного хмуроватый на вид, Виктор оказался замечательным спутником. Он то и дело рассказывал легенды, связанные с местами, которые мы проезжали. В Гудаутах он рассказал легенду о трагической участи влюбленных Гуды и Уты. Потом спел и перевел песню о том, как два медведя ходили за медом. Потом что-то еще... Короче говоря, он так очаровал Трилиссера, что тот едва успевал записывать рассказанное Виктором. Они сразу же подружились.
- Приморское шоссе, по которому мы едем, - сказал Виктор, - сплошные достопримечательности. Могла бы получиться интерес-нейшая книга, если бы описать все на пути от Ингура до Псоу. Вот слева от нас остались Бамборы. Там 24 декабря 1905 года Серго Орджоникидзе был арестован при выгрузке оружия для революционеров. А вот знаменитое место, о котором поется: «Пируют буйно Калдахвары».
Виктор рассказывал, мы слушали, Трилиссер записывал. Так приехали в Гагры.
Начали с прогулки по парку.
- А ты, Михаил, не помнишь заметку в нашей «Искре», кажется за 1903 год? - спросил Емельян Михайлович. - Помнится, она называлась «Коронованный вор...». Не помнишь? А я о ней вспомнил, глянув на вот этот дворец слева от нас. Это - бывший дворец бывшего принца Ольденбургского. В свое время царь Николай Второй пожаловал три миллиона рублей, пятнадцать тысяч десятин земли вот здесь, в Гаграх, принцу Ольденбургскому, который женился на сестре царя. Абхазцы лишились изрядного, плодородного куска земли. Начались волнения. Вот «Искра» и заступилась за абхазских крестьян. А что сейчас во дворце?
- Народ отдыхает, - сказал Виктор.
- А где здесь древняя церковь, стоявшая в гагринской крепости?
Мы пришли на территорию бывшей гагринской крепости Абаатa. Ярославский внимательно осмотрел церковь, построенную в VI-VII веках. А Трилиссера увлекла легенда об этой крепости. Он то и дело подгонял Виктора:
- Рассказывай, голубчик, дальше! Я записываю...
И он записывал, как у царя абхазов Апсха пятнадцать лет подряд новорожденные сыновья в первую же ночь исчезали из люльки; как несчастный отец с женой и свитой поселился на пустынном берегу моря; как и тут исчез младенец, похищенный Адгуром Ачба; как благородный Ачба вырастил мальчика и вернул царю Апсха; как царь роздал свое царство родственникам Ачба, сам поселился здecь, в Гаграх, и построил крепость Абаата.
Легенда понравилась всем.
- А ты послушай, что он еще знает! - сказал Трилиссер Ярославскому, но того влекла Пицунда...
- Пицунда давно влечет меня как историка религий. По моим записям... - Ярославский заглянул в блокнот, - в IX веке абхазская церковь освободилась от подчинения константинопольскому патриарху.
- Совершенно верно, - подтвердил Виктор. - И существовавший до того времени севастопольский (сухумский) архиепископ стал именоваться католикосом. Он облюбовал Пицунду и сделал ее своей резиденцией. Этот католикос ведал церквями Абхазии, Западной Гэузии, Черкессии и Осетии. Он поощрял церковное строительство. Тогда-то и строился Пицундский храм, который мы скоро увидим, а также храмы в Анакапии (Симона Кананита), в Мокве, Лыхны и Илори. При нем создавались пещерные монастыри на Келасури и Мчиште» (10).
Как бы подводя итоги поездки по достопримечательным местам Абхазии, Ярославский сказал тогда: «Это не поездка, а клад - полный блокнот записей!».
Потом была поездка на восток Абхазии - продолжает свои воспоминания М. Шалашников.
« - Виктор снова рассказывал об эпосе, о древних храмах, осо-бенно интересовавшим Ярославского, Лашкиндарском, где в оформлении явно чувствовалось влияние древнего, так называемого культа собак в виде божества Алышкинтыр; об Илорском храме, где культ быка сочетался с христианнейшим Георгием Победоносцем; о Пскальском храме, где христианский крест переплелся с языческими Амра и Амза - божествами Солнце и Луны»(11).
В. И. Кукба мог бы принести намного больше пользы науке, культуре и просвещению, если бы не стал жертвой сталинско-бериевского произвола. В 1938 году в расцвете творческих сил он был репрессирован, а годом раньше в 1937 году был репрессирован его ближайший друг и коллега Арсен Константинович Хашба. С самого начала своей профессиональной деятельности они были неразлучными друзьями и коллегами и вполне символично, что им суждено было стать пионерами абхазского языкознания. Они немало сил вложили в укрепление научно-методической базы абхазских школ, были организаторами науки, являясь руководителями Абхазского института, и, к сожалению схожи стали их жизненные судьбы...
Наследие В. И. Кукба тоже ожидала такая же участь. Как было принято в таких случаях, вслед за репрессированным человеком уничтожалось все, что говорило о его имени. Работы, будь то книги, статьи в сборниках или литературные произведения, опубликованные в журналах, в которых упоминались авторство или имя личности предавалось анафеме и делалось все для того, чтобы они не были доступны современникам. (Кому не приходилось видеть книги с вычеркнутыми или даже вырезанными фамилиями известных писателей, ученых, государственных деятелей, которые подверглись репрессиям в 30-е - 50-е годы?!) И потому, вопреки распространенному афоризму - «рукописи не горят», многое, очень многое из того, что было создано людьми беззаветно служившими своему делу, своей стране, почему-то безжалостно уничтожались государственной машиной. И потому нам остается с сожалением констатировать, что, мы, потомки их, лишились огромного, бесценного духовного богатства.
Приходится также сожалеть и о том, что до сих пор не были предприняты попытки поиска и сбора работ и рукописей В. И. Кукба. Проведение подобной работы раньше, при жизни людей, знавших его, было бы более продуктивно и, вероятно, более результативно. Но, увы.... Вот почему наши знания о Викторе Кукба до сих пор остаются отрывочными и его наследие было знакомо лишь узкому кругу специалистов.
Мы надеемся, что выход этой книги хоть как-то будет способствовать тому, что светлый образ этого честного, скромного человека и ученого станет более осязаемым для нас. Возможно это будет способствовать дальнейшему поиску невыявленных и необнаруженных нами его работ.
В заключение можно привести слова проф. И. В. Мегрелидзе о Викторе Кукба: «Здоровый телом и сильный духом, обаятельный человек - таким постоянно перед мной образ верного друга - Виктора Иосифовича Кукба»(13).

В данный сборник вошли такие произведения Виктора Кукба как: «О принципе построения терминологии абхазского языка», «Учебник абхазского языка для первого и второго классов», «Краткий очерк абхазской художественной литературы», «Русско-абхазский обратный словарь (по «Абхазско-русскому словарю» Н. Марра)», статьи «Фольклор как социальный фактор», очерк «Абхазы», фольклорные тексты.
Безусловно, работам В. И. Кукба как представителю своей эпохи была свойственна советская идеологическая регламентированность - рассмотрения языка, фольклора, литературы и т. д. исключительно с точки зрения социально-классовых позиций. Это легко обнаруживается в работах автора, посвященных как историческим, лингвистическим вопросам, так и в его школьных учебниках (приводимые примеры и т. д.), в статьях, где рассмотрены произведения дореволюционной абхазской литературы и проведен анализ фольклорных текстов. И к этому необходимо относиться с пониманием. Нужно учитывать особенности времени, когда эти работы создавались и уровень абхазоведческой науки вообще.
Вместе с тем, можно с уверенностью сказать, что, издавая этот сборник, мы, с одной стороны, отдаем дань благодарной памяти Виктору Иосифовича Кукба, а с другой - выражаем надежду в том, что он станет полезен специалистам, работающим в области кавказоведения и вызовет интерес у широкого круга читателей. В работах В. И. Кукба читатель, несомненно, найдет ответы на некоторые вопросы, интересующие современное кавказское языкознание, абхазское литературоведение, фольклористику и этнологию. Они ценны еще и для прослеживания развития языковой ситуации 20-30-х годов XX столетия.
Книга состоит из двух частей: в первой - помещены работы, написанные на русском языке, во второй - на абхазском языке.
Составители, выпуская сборник избранных трудов, посвящают его столетию со дня рождению Виктора Иосифовича Кукба.
В приведенных текстах орфография и пунктуация приближены к современным языковым нормам, а индивидуальные особенности стиля ученого, как правило, сохраняются.
Составители сборника выражают благодарность ст. н. с. отдела Кавказа Института этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая РАН, к. и. н. Ю. Д. Анчабадзе за любезно предоставленную рукопись очерка «Абхазы», н. с. отдела истории АбИГИ им. Д. И. Гулиа AHA Р.Х. Гожба за предоставленную фотокопию «Обратного абхазско-русского словаря», д. филол. н., член-корр. АНА, зам. директора АбИГИ им Д. И. Гулиа АНА 3. Д. Джапуа за ценные замечания в публикации фольклорных текстов, а также сотрудникам Национальной библиотеки Абхазии им. И. Г. Папаскир Б. Ш. Чолория, Е. Г. Аджинджал и другим за содействие в подготовке книги к изданию.
Особую благодарность и признательность выражаем главному редактору журнала «Ашколи аҧсҭаззареи» («Школа и жизнь») И. Н. Садзба, который при наборе осуществил перевод с латинского на современный абхазский шрифт многих фольклорных текстов и учебника.

Примечания

1. Б. Сагария. Видный советский ученый. (К 75-летию со дня рождения В. И Кукба) // Бзыбь. 11 марта 1980 г.
2. Цит. по И. В. Мегрелидзе. У истоков абхазоведения. - Сухум. - 1985. - С. 67.
3. Там же. - С. 65.
4. Джапуа 3. Д. Абхазские фольклорные рукописи А. Н. Генко 1928 года (собиратели текстов и их специфика) // Ранние записи абхазского фольклора (Из рукописей А. Н. Генко). - Сухум. 2001 . - С. 13 (на абх. яз).
5. Там же. - С. 67-68.
6. Б. Сагария. Видный советский ученый. (К 75-летию со дня рождения В. И. Кукба) // Бзыбь. 11 марта 1980 г.
7. Турчанинов Г. Ф. О жизни и деятельности профессора К. Д. Дондуа. // К. Д. Дондуа. Статьи по общему и кавказскому языкознанию. Л. - 1975. - С. 12.
8. Мегрелидзе И. В. У истоков абхазоведения. - Сухум. t985. - С. 66.
9. Там же. - С. 69-70.
10. М. С. Шалашников. «Потомки Абрскила». Сухум. 1977. - С. 67-68.
11. Там же. - С. 68.
12. Абхазия: Документы свидетельствуют. 1937-1953 гг. Сборник материалов. (Составители: Б. Е. Сагария, Т. А. Ачугба, В. М. Пачулия). - Сухум, 1992. - С. 475.
13. Цит. по И. В. Мегрелидзе. У истоков абхазоведения. - Сухум, 1985. - С. 70.

___________________________________

(Опубликовано в качестве предисловия в издании: Кукба В. И. Избранные труды. - Сухум: АбИГИ, 2007. С. 6-20.
Статьи и письма В. Кукба (на рус. языке) из этой книги см. здесь: http://apsnyteka.org/587-kukba_statji_pisma.html.)

(OCR - Абхазская интернет-библиотека.)